Уильям Шекспир. Сонет 127

Красивым не считался чёрный цвет –
Не может глаз увидеть в нём узоров;
Он ныне - образцовый силуэт,
А красота загрязнена позором.

И получивший от Природы власть
Искусно возвеличивать уродство
Запачкать прелесть устремится всласть,
Лишая над ущербом превосходства.

Черна бровями и смугла лицом
Возлюбленная – дивной ночи краше;
У тех, кто драпируется тайком,
Карикатурный образ в чём-то страшен.
 
Как тёмный цвет идёт твоим глазам –
В нём меркнут изумруд и бирюза.


      William Shakespeare
      (1564–1616)

      Sonnet 127

      In the old age black was not counted fair,
      Or if it were it bore not beauty's name;
      But now is black beauty's successive heir,
      And beauty slandered with a bastard shame:
      For since each hand hath put on Nature's power,
      Fairing the foul with art's false borrowed face,
      Sweet beauty hath no name, no holy bower,
      But is profaned, if not lives in disgrace.
      Therefore my mistress' brows are raven black,
      Her eyes so suited, and they mourners seem
      At such who not born fair no beauty lack,
      Sland'ring creation with a false esteem:
          Yet so they mourn, becoming of their woe,
          That every tongue says beauty should look so.