Гибралтар

Судя по тому, как начинало припекать солнце, день обещал быть очень жарким. Я был в Актау. Сидел в кафе на берегу Каспийского моря, медленно пил плохой растворимый кофе, курил сигарету, смотрел по сторонам. Вот, справа от меня, скалы. Они действительно белые, точнее кремовые. Это известняк. Актау - с казахского означает "Белая гора". Так и есть, казахи не обманули, подумал я. В том смысле, что романтичных названий у казахов я не встречал нигде: черная вода, белая гора, кабаний ручей и тому подобное. А вот, Каспийское море восхищало своим великолепием. Просто своим видом и спокойствием. Выходя из гостиницы, я  совсем не ожидал увидеть такую прозрачную лазурную воду, почувствовать такого терпкого запаха морской воды. По дикому пляжу бегали мальчишки-подростки. Они залезали в расщелины скалистого берега, ковырялись в камнях, и доставали раков. Добычу мальчишки тут же приносили в кафе, где получали за них немного денег. Раков в кафе варили с укропом, подавали к  пиву в течение всего дня.
 Я сидел один в кафе, было слишком рано. Солнце ярко светило, и от того море сверкало серебристой зыбью вплоть до горизонта. Внезапно вдалеке я увидел силуэт танкера. Его очертания казались огромными даже на горизонте. Сначала казалось, что он стоит на месте, но потом увидел, что судно движется. Танкер шел в сторону Ирана. "Гибралтар" - подумал я.
Однажды, зимой 1992 года, в руки мне попал журнал "Нэшнл Джеографик". Это было в Мурманске, стояла морозная полярная ночь, я ехал в промерзшем насквозь троллейбусе и листал журнал. Внимание мое привлек репортаж из Гибралтара. Я разглядывал фотографии невероятно далекой и чужой страны: теплые ночные испанские улицы, пальмы. Небольшие банановые плантации. Широкие и большие листья банановых деревьев были поразительно схожи с завитками ледяных узоров на стекле промерзшего троллейбуса. Уютно и тепло на Гибралтаре.  Вот девушка едет на мотороллере. А это восход солнца над городом. А вот сам пролив. Гибралтар. И огромный танкер...
В ледяном Мурманске эти фотографии произвели на меня чарующее впечатление. Ночью, дома, мне снился жаркий Гибралтар. Потом я долгие годы вспоминал про Гибралтар, пока не приехал в Актау. Сидя в кафе на берегу Каспийского моря, я наблюдал танкер, точно такой же, как и в журнальном репортаже про Гибралтар. Танкер словно замер на месте, не двигался. Однако, стоило мне отвлечься, и упустить его из виду на минуту, как он оказался далеко от того места, где я его заметил, когда начинал пить растворимый кофе.
Пятнадцать лет прошло, я много путешествовал. Но однажды судьба занесла меня в Малагу. Конечно, про Гибралтар я не забывал все это время, помнил, лелеял свою мечту. И вот я находился на расстоянии протянутой руки до Гибралтара. Я поехал туда.
Сбылась моя мечта. Я сидел на верху горы с известными на весь мир дикими обезьянами, смотрел на серебристый горизонт, за которым была Африка. И точно так же, как и в журнальном репортаже, я увидел танкер. "Белая гора- Актау"- подумал я, и вспомнил Каспий. Мне стало грустно, вдруг, захотелось из Гибралтара перенестись в Актау. Мне снова хотелось пить в том городе растворимый кофе и курить сигарету в уличном кафе. Захотелось еще оказаться в заиндевелом троллейбусе в Заполярье зимой. Наверное, виной тому была жара. Здесь, на Гибралтаре, мне мучительно не хватало русских мальчишек, ловивших раков, я скучал по казахскому солнцу, по десятиэтажкам на набережной с балконами, на которых сушилось белье. Хотелось  опять сидеть в ледяном троллейбусе и читать журнал. А, может, я скучал по своей молодости?