К Элизе

     На свой день рождения Виктор не стал приглашать много гостей, поскольку впереди предстояла шумная свадьба, к которой уже шла подготовка с помощью нанятого свадебного агентства. Кроме того, ему хотелось поближе познакомить дочь с Авророй, будущей женой, и небольшое количество гостей, посчитал он, должно было способствовать их быстрому сближению.    
     Пришедшие вместе со взрослыми дети быстро освоились, и пока накрывался праздничный стол, они уже не раз пытались забраться под него. Кончилось тем, что шумную компанию отправили во вторую комнату под присмотр домработницы Арины Александровны. Но дочь, Машенька, по просьбе Виктора осталась, и после того, как гости были приглашены к столу, он усадил её между собой и Авророй.
    В центре изысканных блюд возвышалась большая хрустальная ваза с букетом из красных роз. Когда Машенька узнала, что их количество равняется возрасту отца, она тут же начала их считать, но вскоре сбилась из-за того, что Аврора попросила Геннадия открыть шампанское. 
     Выполняя её просьбу, тот наклонился над столом, достал из серебряного ведёрка с кусочками искрящегося льда одну из позолоченных бутылок. Затем обхватил её через белую матерчатую салфетку и с помощью штопора начал вытаскивать пробку. Некоторые женщины, в ожидании громкого хлопка, тут же закрыли уши, но Геннадий ловко, почти бесшумно открыл бутылку и стал разливать вспенившееся вино в подставленные фужеры. 
     — Ах, как я боялась! — с облегчением вздохнула Эльвира, отрывая ладони от ушей.
     Все, даже дамы, рассмеялись.    
     — И где ж ты так научился открывать, Гена? — полюбопытствовал Виктор.
     — А меня, Виктор Николаевич, теперь свадебное агентство обучает. Например, что надо отвечать гостям при выкупе невесты, заодно учит следить, чтобы у неё не украли туфельку, жених чего лишнего не натворил, — с улыбкой посмотрел Геннадий на своего хозяина. — Гостей веселить! И, конечно, обучает красиво разливать молодожёнам шампанское. — Тут он поднял указательный палец. — Это значит, чтобы, не дай бог, их не облить. А то ведь у нашего именинника во-он какие кулачища!
     Все рассмеялись, а Геннадий, немного выждав, предложил первый тост:
     — Друзья! Так и выпьем же за Виктора Николаевича, нашего дорогого и уважаемого именинника!
     Все, кроме Машеньки, которой налили вишнёвый сок, встали и потянулись бокалами к Виктору. Когда он сел, она подняла фужер с соком и тихо сказала:
     — Я тоже тебя поздравляю, папочка.
     — Ах, ты моя красавица! — обнял он дочь, прижал к себе и поцеловал в щёку.
     Оба негромко рассмеялись.
     Привлечённая смехом, Аврора повернулась к ним и, положа ладонь с бриллиантовым кольцом на запястье Виктора, театрально воскликнула:
     — Какая у вас любо-овь, однако!
     Надетое на безымянный палец колечко Авроры привлекло внимание Машеньки. Раньше она видела точно такое же у Наташи и теперь, задумавшись, стала мысленно сравнивать увиденное кольцо с кольцом бывшей жены отца. Девочка не услышала вопрос Виктора по поводу того, что можно положить в её тарелку, и даже не почувствовала, как он дотронулся до её локтя.
     — Она засмотрелась на моё кольцо, — пояснила невеста. — Что? Понравилось? — оттопырила палец Аврора и поднесла его к лицу Машеньки.
     — Да, — ответила побледневшая девочка. — Но оно… очень похоже на колечко Наташи. Правда, папочка? — Тот наклонил голову, чтобы рассмотреть украшение. — Помнишь, ты точно такое же дарил Наташе на день рождения? А она обещала подарить его мне, когда я вырасту…
     — Что ты говоришь? — сердито нахмурилась Аврора, и её раскосые глаза вонзились в Машеньку. — Это моё кольцо! — и убрала руку.
     Как и бывает, сидящие за столом гости услышали их разговор и дружно повернулись к спорящим.
     — Да, похожее колечко я делал на заказ для Наташи, — смущаясь, подтвердил Виктор.
     — Ну и что?! — Губы Авроры скривились в жалкой улыбке. — Ты же знаешь, Витя: у меня бриллиантовых колец — целая куча! Возможно, какое-то из них и похоже на Наташино.
     Гости притихли и, не вмешиваясь в спор, стали с интересом наблюдать, чем он закончится.
     — На твоём колечке, папочка, — не унималась девочка, — изнутри имеется надпись: «Наташеньке — на День рождения!». Ведь правда?!
     — Да-а, да… — неохотно подтвердил Виктор, которому было уже неловко перед присутствующими, могущими подумать, что он отобрал у бывшей жены подаренное им украшение. — Там имелась такая гравировка...
     Но, зная о надписи и обладая актёрскими способностями, Аврора уже успела взяла себя в руки. Она рассмеялась и, глядя на обращённые к ней любопытные лица, стала снимать кольцо с пальца. Сняв, сделала удивлённое лицо, будто не ожидала увидеть надпись на внутренней стороне украшения. Она обвела ничего не понимающим взглядом смотрящих на неё гостей и стала медленно, как будто в первый раз, читать: «На-та-шень-ке — на День рождения!»
     Аврора растерянно посмотрела на Виктора:
     — Да-а, Машенька права… Это не моё кольцо. — Она мучительно наморщилась, как бы пытаясь что-то вспомнить. — Постой, постой... Кажется, я поняла в чём дело! — дотронулась она ладонью до лба. — Это кольцо... по-моему, лежало в твоём столе, Витя. Правильно?
     — Ну да… — окончательно смутился он.
     — А несколько дней назад, когда я искала какой-то документ, оно попалось мне на глаза. Из любопытства я взяла его и примерила… — Аврора сделала паузу, снова оглядела смотрящих на неё гостей и насмешливо продолжила: — А вот снять-то... забы-ыла!! — расхохоталась она.
     Слушатели, вначале недоверчиво, а потом всё более искренне заулыбались.
     — Ну, вот: разобрались, — облегчённо вздохнул Виктор. — Машенька, возьми колечко, отнеси в комнату и положи в стол. А вечером позвонишь Наташе.   
     — Нет, нет! — возразила Аврора. — Раз уж я его без спроса взяла, то я и положу на место. Ты согласна, Машенька?
     Но девочка лишь кивнула головой и ничего не ответила.
     Когда Аврора зашла в комнату, где Арина Александровна кормила детей, сынишка Геннадия тут же запросился в туалет, а вместе с ним потянулись и остальные, отчего домработнице пришлось выйти вместе со всеми в коридор. Оставшись одна, Аврора достала из пенала стола ключ, открыла им выдвижной ящик и бросила в него Наташино кольцо. Затем подошла к зеркалу, поправила причёску и со словами «какая дрянная девчонка!» вышла из комнаты.
     Но из туалета дети, прячась от домработницы, сумели перебежать в гостиную и усесться на колени своих родителей. Показавшаяся следом Арина Александровна лишь развела руками.
     Виктор добродушно рассмеялся:
     — Ну, раз уж сбежали — пусть сидят! Принесите им, пожалуйста, стулья.
     Когда дети успокоились, Геннадий, разлил шампанское по второму разу, поднялся и напыщенно (как, видно, учили его в свадебном агентстве) произнёс тост:
     — Уважаемые гости! Друзья! Вторую чашу я предлагаю выпить за невесту нашего дорогого Виктора Николаевича, то есть за Аврору Дмитриевну! Предлагаю мужчинам выпить за столь прекрасную даму стоя.
     Виктор и главбух Алексей поднялись, и вся компания потянулась с фужерами к Авроре. Бокал Машеньки оказался пустым, поскольку расстроенный отец забыл наполнить его соком. И когда гости уселись, девочка не знала, что делать: не поздравить Аврору после такого шумного обращения к ней она посчитала неприличным.
     — Витюша! Ты забыл налить дочке, — послышался голос невесты. — А хочешь, я налью? — обратилась она к Машеньке. — Ты, наверное, хотела меня поздравить? — и на молчаливый кивок девочки наполнила соком её бокал. — О-опа! — воскликнула Аврора, когда их бокалы соединились. — За наше здоровье, деточка! — громко произнесла она, желая показать, что между ней и дочерью Виктора сохраняются хорошие отношения.
     Празднование дня рождения продолжилось, но смущение по поводу кольца засело занозой в сознании Виктора. Объяснить гостям, как всё было при расставании с Наташей, он не мог, да и не хотел. «В конце концов, — подумалось ему, — на каждый роток не накинешь платок, и всего, что произошло, всем не объяснишь». Но первоначальное хорошее настроение Виктора, тем не менее было подпорчено: он продолжал улыбаться, но его глаза иногда грустно застывали, уставившись в одну точку.
     Первым это заметил Геннадий и посчитал своим долгом расшевелить друга. Зная о желании Машеньки выступить перед собравшимися гостями и заранее подговорив остальных детей прочитать по небольшому стихотворению или спеть песню для именинника, он обратился к присутствующим:
     —  Друзья! — торжественно произнёс Геннадий. — А теперь — концерт! Наши детки горят желанием доставить нам удовольствие — послушать их самодеятельное выступление, — и захлопал в ладоши.
     Его тут же поддержали взрослые, и дети, с помощью подсказок мам, стали декламировать стишки, а напоследок спели песню Шаинского «Пусть бегут неуклюже…».
     — Ну, а теперь — «гвоздь» нашей програм-мы! — интригующе повысил голос Геннадий, — Пьеса гениального немецкого композитора Людвига-Ван Бетховена… «К Элизе»! Исполняет ученица музыкальной школы, наша замечательная артистка… Машенька Копылова! — Геннадий снова захлопал в ладоши, призывая гостей поддержать дочь Виктора.
     После его слов Машенька поднялась из-за стола и направилась к небольшому белому роялю, купленному отцом незадолго до развода с Наташей. Уже подходя к инструменту, она сразу забыла недавнюю историю с кольцом и колючие глаза Авроры. Весь её внутренний мир перенёсся в те далёкие времена, когда жил и творил её любимый композитор.
     И вот из-под пальцев Машеньки полилась удивительно нежная и полная признательного откровения мелодия. По её представлению, это было обращение молодого Бетховена к незнакомке, с которой он решился заговорить, подойдя к причудливо отлитой чугунной решётке ограды. За ней, одетая в белое платье с кружевным чепчиком, каталась на качелях девочка, похожая на принцессу. Не замечая никого вокруг, она с удовольствием взлетала навстречу безоблачному летнему небу.
     Но заслышав голос Людвига, «принцесса» остановила качели и посмотрела в сторону ограды. В её ажурной решётке она разглядела бледное лицо незнакомого ей юноши с тёмными кудрявыми волосами, голова которого была просунута между чугунными прутьями. Незнакомец был одет бедно, но его горящие карие глаза с красиво изогнутыми бровями и выступающим волевым подбородком привлекли внимание девочки.
     «Принцесса» соскочила на землю, оглянулась на родительский дом, из которого за ней наблюдала гувернантка, и побежала к ограде. Она остановилась перед кустами смородины недалеко от пришельца.
     — Ты кто?
     — Людвиг. Я здесь каждый день хожу в школу.
     — И что ты хочешь?
     — Возьми, — подал юноша лист нотной бумаги, исписанный мелким и не очень разборчивым почерком. — Это я написал. Иногда слышу, как ты играешь на фортепиано. Когда сыграешь мою пьесу, ты всё поймёшь… — смущаясь, добавил он.
     — Хорошо, — ответила заинтригованная девочка и осторожно протянула руку.
     Взяв нотный лист, она окинуть взглядом написанное и с уважением посмотрела на автора пьесы, которая показалась ей немного сложной.
     — Это ты сам сочинил? — недоверчиво спросила «принцесса». — «К Элизе»! — прочитала она заголовок.
     — Да. Сам. Если не веришь, мы можем встретиться у меня дома, — осмелел юноша, — и я сыграю тебе все мои пьесы. Это совсем рядом…
     — Элиза! — послышался голос гувернантки. — Куда ты пропала?..
     — Меня уже ищут! — с сожалением сказала девочка. — А завтра я уезжаю очень далеко, и мы, наверно, никогда не встретимся.
     — Как? Мы больше не увидимся?!
     — Да. Но я буду играть твою пьесу и вспоминать нашу встречу. Прощай… Нет, подожди… Я должна отблагодарить тебя.
     «Принцесса» приблизилась к Людвигу и поцеловала в щёку. Затем, пригнувшись, побежала к дому между кустами разросшейся смородины.
     — Эльза! — уже ближе раздался беспокойный голос гувернантки, и юноша присел на корточки за чугунной оградой.
     В его голове продолжали звучать слова Элизы, а вместе с ними — и грустная прекрасная мелодия, в награду за которую он только что получил свой первый в жизни поцелуй от девочки.
     ... — Браво!! — вздрогнула Машенька от напористого голоса Авроры и аплодисментов слушателей, когда под её пальцами растаяли последние звуки пьесы. — Какая умница, сколько экспрессии!! — продолжала кричать подвыпившая невеста, и её резкий, словно карканье вороны, голос вспугнул волшебную фантазию исполнительницы.
     Лицо Виктора ожило, и Геннадий сразу это заметил.
     — Друзья! Предлагаю выпить за наших юных артистов и, в особенности, за Машеньку, которая, как я знаю, мечтает стать дирижёром.
     — Регентом, — поправила девочка.
     Гости вопросительно переглянулись.
     — Кем, кем? — заинтересовалась Эльвира.
     — Регент — это руководитель церковного хора, — важно пояснил Главный бухгалтер, любивший разгадывать кроссворды.
     На несколько секунд установилось молчание, но Геннадий, успевший разлить шампанское, торжественно предложил:
     — За наших юных артистов! — и вся компания снова оживилась, протягивая друг другу наполненные бокалы.


                __________________________________________


ОТРЫВОК ИЗ ОПУБЛИКОВАННОГО РОМАНА «КОУЧИНГОВЫЙ ЧЕЛОВЕК». КНИГА ВТОРАЯ. ГЛАВА 2