ДВА МОИХ ДЕДА

Дорогие друзья!
Поздравляю вас с Днем Великой Победы!
Это статья моего брата-близнеца Андраника Левоняна про наших дедов.
Вечная память всем павшим на полях Великой Отечественной!

Статья была напечатана в газете «Голос Армении» 9 мая 2001 г., Ереван.

Два моих деда – Медзикян Авдей (Аветик) Никитич и Алексанян Апетнак Левонович. Обоим было по 41 году, когда они погибли, защищая Родину, а значит, и нас с вами. По возрасту я теперь старше их обоих, и возникает странная, на первый взгляд, ситуация: я старше моих дедушек.
Старший из них – Авдей, родом из Ростова-на-Дону, был девятым (всего детей было 12) ребенком в большой патриархальной семье.
Прекрасно играл на скрипке, был азартным человеком. Не захотел отсиживаться в тылу, как это не звучит банально сейчас, когда враг посягнул на родную землю. Он ушел на фронт добровольцем, имея «бронь»: был директором кондитерской фабрики в Тбилиси, а она считалась стратегическим объектом, ведь людей надо кормить даже во время войны. Погиб Авдей в 1941-ом, в самом начале войны, в Киеве.
Апетнак был родом из Разданского района Армении, благородный и честный, готовый ради друга на все, даже когда этот самый друг его, попросту говоря, предал – написал донос, и его с семьей сослали из села.
На фронт его забрали в числе первых, вместе с ним ушли и два его брата, а дома остались шесть сестер, отец, жена с четырьмя детьми – старшему шестнадцать (в конце войны и он пойдет на фронт), пятый родится в декабре 41-го. Погиб Апетнак в июле 1944-го под Ивано-Франковском, когда наша армия уже наступала.
Стоя на центральной площади Берлина, я думал только об одном: «Тогда, в сорок пятом, пуля врага не позволила моим дедушкам дойти до этой площади, но не смогла остановить их внука, который сейчас стоит в самом сердце государства, посягнувшего на нашу свободу». Я поднял руки к небу и сказал: «Апетнак и Авдей, смотрите: я, ваш внук, стою здесь как победитель, ведь наш народ победил в войне, которой вы, ваши отцы, братья, друзья, соседи, однополчане отдали ни много ни мало свои жизни. За всех вас я дошел до Берлина, завершив путь, победоносно начатый вами».
Я имел счастье видеть отца Апетнака – своего прадеда Левона, который в 90 лет пешком по горам ходил 40 км из Раздана в Ереван навещать внуков и правнуков и не понимал, как это люди могут ездить на автобусе, лишая себя такого удовольствия - пешего хода? От его имени и пошла наша фамилия.
И вот мы сидим втроем – два моих деда-ровесника и я, их внук, старше них на год. Сидим и беседуем. «Ну что, дорогой внук, как ты живешь, как трудишься, как растишь детей, наших правнуков?», - спрашивают они меня. Простые вопросы, а сразу на них и не ответишь.
Оба с некоторой грустью в глазах смотрят на меня, ожидая ответа, который им давно известен: со дня моего рождения они были со мной, ведя меня за руку по жизни, помогали, когда было трудно, радовались успехам. Я удивлялся, что остался цел во время восхождения, сорвавшись на крутом снежном склоне, и, пролетев метров 600, каким-то чудом остановился в паре метрах от края пропасти; а они вытирали пот со лба – многих трудов стоило им схватить меня за шиворот. Подобных случаев у меня, как и у любого, было немало, и каждый раз они были рядом – такова доля дедушек и бабушек: вызволять внуков из беды.
О каких таких нынешних жизненных трудностях я могу рассказать моим дедам, пережившим первую мировую и оставшимся во второй; небывалый геноцид нашего народа в 1915-ом; самую разрушительную революцию 17-го и гражданскую, когда брат шел на брата и отец на сына; коллективизацию и голод тридцатых; репрессии 37-го, и еще очень много другого, что сопровождает каждого в этой бренной жизни – любовь и ненависть, дружба и измена, радость и горе?
Сколько раз я мысленно разговаривал с вами, советовался, искал утешения! Представлял, как иду с вами гулять в парк, в цирк, в зоопарк. Вы рассказывали, какими забавными и непослушными были ваши сын и дочь – мои родители; в это верилось с трудом, но меня это очень забавляло. Сколько раз потом, став взрослым, я чувствовал ваше одобрение, когда делал доброе, и порицание, когда – глупость. Перед принятием важных решений я жду от вас действенного совета – по количеству прожитых лет я хоть и старше, но по восприятию жизни я всего лишь ваш внук, и им останусь даже через вечность.
Я просил вас рассказать о войне, но вы переводили разговор. Причину этого я понял, когда пули свистели уже над моим ухом, и после залпа нашего «Града» сердце уходило даже не в пятки, а почти к центру Земли, и при этом не верилось в реальность происходящего – вот же она, смерть, в миллиметре от груди; когда после выстрела каждого вражеского снайпера наши ребята называли его по имени и рассказывали, как прошлым летом вместе ходили на кабана, а теперь вот... И было одно потаенное желание – лишь бы не в спину: как потом смыть этот позор? Странно (а может, и нет), что в эти минуты в голову приходили именно такие мысли.
Расскажу-ка я вам, дорогие мои деды-ровесники, о них, своих детях – живу я сейчас их жизнью, их тревогами и радостями. И вы в них живете, и всегда будете жить, пока у них будут свои дети, а у тех – свои, и так до скончания рода человеческого, которое, я очень надеюсь, не настанет никогда.
Учу я их одному – быть честными, сильными, добрыми; не бояться жить и не бояться умереть; помогать людям и не предавать их и себя; только посильным и непосильным трудом добывать себе на пропитание, а не красть у других, даже когда будет казаться, что так легче и удобнее; радоваться благополучию других и не ожесточаться на весь мир при своих неудачах; делать добро и забыть о нем, не ожидая, когда же ответят тем же. И учу еще тому, что в жизни каждого приходит момент, когда не будет возможности спросить ни у кого совета, а ответ нужно будет найти самому, а времени на раздумье будет катастрофически не хватать, и именно от того, какое решение они примут, станет ясно, какими же они стали людьми – хорошими или плохими. Хорошими – если жили для других, плохими – если для себя. Словом, учу тем же прописным истинам, которым учил своих детей человек целую вечность назад, как только научился мыслить и говорить.
Все они, ваши внуки, очень разные, и по-разному воспринимают окружающий их мир, совсем не таким, как я. И мне приходится порой довольно трудно понять и принять это, но я стараюсь, хотя не всегда получается. Самое интересное, что и их дети будут другими, и им будет также трудно понять и принять их мировоззрение, а ведь только так человечество и идет вперед, развивается, пытается стать лучше (насколько ему это удается – другой вопрос).
Ну что, дорогие мои деды, я наверно утомил вас своим рассказом; но, надеюсь, что нет – никого еще не утомлял рассказ о нем самом. И не прощаюсь – как можно проститься с теми, кто всегда был, есть и будет рядом? Давайте продолжать жить, радоваться, грустить. И помнить. Помнить, кто мы и откуда, зачем пришли в этот мир – благодатный и страшный, дарящий нам радость рождения и ужас расставания с близкими; когда от радости хочется взмыть в небо, а от горя – раствориться в самом себе.
Но стоит лишь человеку посмотреть в светящиеся глаза своего ребенка – и он уже знает ответ на самый первый вопрос, заданный Адамом себе самому: зачем я родился и для чего живу.

Андраник Левонян.

На фото Авдей Медзикян (слева) и Апетнак Алексанян (справа).