Михалев, М. - Военный дневник 1944-1945 годов

                М. Михалев (21.11.1911 - 30.12.1954)


                Военный дневник 1944-1945 годов
                Брянск - 2011
Михалев, М. Военный дневник 1944-1945 годов / М. Михалев. – Брянск.: ООО «Ладомир», 2011 — 146 с.

     Этот дневник написан тайно моим отцом, когда он служил в Управлении оборонительного строительства. В годы войны Сталиным было запрещено ведение дневников военнослужащими.
      
     А в начале войны, он служил рядовым в саперном батальоне. Но в силу того, что отец до войны окончил литературный факультет Горьковского педагогического института (ныне город Нижний Новгород), то его взяли в это управление, где он читал лекции солдатам, заведовал клубом. В дневнике без лишнего пафоса показана жизнь солдата на войне, его мысли, поведение, потребности, так как они есть, без прикрас, здесь нет описаний военных сражений, а показана война и люди, участвующие в ней сквозь призму впечатлений, переживаний, оценок поступков, мыслей и чувств. Кстати, отец демобилизовался в 1945 году в должности старшего сержанта. Как говорила мама: «Он всегда отказывался от офицерского звания». Очевидно, боялся, что появится на свет информация о раскулаченном его отце. Так что перед вами «голая» правда войны.
     В. М. Михалёв.
    
      
4
ЗА жизнь под солнцем
     (Опыт автобиографии)
     Бабушка по матери, прибежав из города, заболела и через несколько дней скончалась. Говорят, причиной тому был я. А мне было всего несколько месяцев. Бабушка так пометила младенца, которого прозвали Мишей, что отбывши в город, что в 18 км от нашей деревни Поветкино за подарками первенцу своей дочери Дарье Петровне соскучилась и боясь как бы что ни вышло с Мишей в неопытных руках 16-ти летней дочери бежала из Орла. Запыхалась. Заболело сердце и умерла.
     Бабушка так же как и мать моя любили меня, отдавали все моему воспитанию. Но воспитывать не умели. Мать и вся семья никогда не учились, грамоты не знали. Всю жизнь с темна до темна, работали в поле. Голод и холод были постоянными спутниками семьи. Хата, что стояла над высоким обрывом у мельницы, топилась «по-черному». Дедушка, отец матери, коротал свою жизнь одиноким, голодным и, наконец, терзаемый несчатьями, несколько дней валялся на печки у своего зятя, моего отца и так же рано умер. Мне было тогда вероятно года 3- 4. Я помню его черную бороду, горящие глаза и взлохмаченные волосы. Мать моя осталась одна. Ни какой родни не было у неё. Горе, радость, несчастья переживала одна внутри своего больного сердца. Муки постоянно следовали по её пятам. Часто плакала, укачивая в люльке, подвешенной к потолку, маленького Мишу. Единственным утешением были дети. Все свое горе и несчастье она передавала детям, которых любила и обожала. Несчастье усугубилось еще и тем, что на её руках остался старший брат, который в силу болезни потерял слух, речь. Таким образом, если есть на этом свете самый несчастный человек, так это - моя мать. Отец же мой был своеобразным человеком. Нельзя сказать, что он злой. Нет. Обиженный судьбою, он метался в поисках счастья, которое постоянно удалялось от него. Неудачи злили его. Он забывал своих детей, которые росли мужчинами.
     С самых детских лет я видел слезы матери. Её несчастье переживал и я. И чтобы как-нибудь сгладить силу горя, я говорил своей матери кучу прелестных вещей: вроде, вырасту большой - буду тебе носить колбасы, булки. Буду жалеть. Мать улыбалась моей наивности и немножечко забывала свою горькую судьбу. Подрастая, я сам шел по пути, покрытому самыми отборными неудачами. И вместо того, чтобы выполнить детские обещания - я еще больше причинял матери горя и слез.
     Учиться начал я поздно. Школа была у нас в селе, но мое детство проходило в условиях ожесточенной борьбы двух этих миров. Тогда было не до учения. Борьба требовала крови, жертв. На её алтарь было отдано и наше учение. И только 16 лет закончил 1 ступень. До этих лет жизнь моя текла в селе. Оборванным, грязным мальчишкой ходил по берегу реки, бил лягушек, лазал по деревьям, валил гнезда, давил детенышей-грачат. Лет 12 выезжал с дядей Петром Гавриловичем в поле и пахал. Дядя погонял лошадей, а я держал плуг и направлял его по борозде. Я ходил за плугом с раннего утра до позднего вечера. Держался за ручки, физически делал то, что в этом случае необходимо для пахаря, а мысли, мысли витали где-то в другом месте. Я буквально жил только одними мечтами о городе, в который меня как-то возил отец. Я думал о людях, которые жили в городе, учились, работали, отдыхали.
     Мать как-то сказала: «Господи, какому Богу покланяются дети Города». Мать видела, как дети, наряженные дефилировали по мостовым города. Мать думала то, что и я. Наши мысли были под одним уклоном. Мы оба страдали о хорошей жизни и думали, что такую жизнь дает город. Вот почему я страшно, еще, будучи ребенком, возненавидел деревню. Деревня была адом, чудовищем, кем угодно, но только не местом жизни. Теперь мои мысли ходили вихрем вокруг одного вопроса - как уехать из деревни?
     И я ушел. Ушел плотничать. Работал сначала на Монастырке, затем на Неполоцком мосту и последнее место - шпагатная фабрика. Работая топором, я занимался самообразованием. При мне была постоянно тетрадь. В неё я что-то записывал, решал задачи.
     В 1927 году я поступал в Профшколу. Испытания не сдал. Пришлось вернуться в деревню с болью и самыми погаными мыслями.
     В следующем 1928 году с большими усилиями поступил в Профшколу на силикатное отделение. С каким восторгом и умилением я увидел свою фамилию в списке принятых и вывешенных на двери канцелярии. Жизнь с этого дня пошла по-иному.
     Я был на высоте положения и с головою окунулся в жизнь города. Но я жил в исключительно трудных условиях. Часто разутый и раздетый ходил по тротуарам в самом мрачном настроении. На вечера ходил в заплатанных штанишках. Питался я совсем плохо. Из деревни привозили мне большую буханку черного хлеба и большего ничего. Этой буханки хватало мне на неделю, а иногда и больше. Черный хлеб, твердый, как камень, да в неограниченном количестве вода сырая были моими постоянными завтраком, обедом и ужином. Так прошли 2 года. Наконец окончил Профшколу. Надо сказать, что учился я плохо. По русскому языку я обычно получал 2.
     По окончании школы я был направлен на работу в Елец. Там сначала я работал в конторе. Затем перевели в Липецк, где строил кирпичный завод. Всего тут пробыл не более 3-4 месяцев.
     Как-то неожиданно уволился и летом 1930 года выехал в Москву. Зачем туда ездил - не помню, потому что никакой сколько-нибудь важной цели не было и быть не могло. В Москве я пробыл недолго. Переночевал несколько ночей у знакомого студента Пчелкина (строительный институт) и проблуждав по улицам в поисках случайностей, вернулся в Орел.
      
тайный ДНЕВНИК
     30.10.44
     Честное слово, тоска и злоба затуманивает вязкие х... мысли при сегодняшнем х. положении жизни людей.
     На улице дикий крик, стук барабана, играет какая-то пищаль это долуконцы справляют свадьбу. Собственно за один месяц 20 свадеб. Люди женятся, а другие проливают кровь, отдают свои жизни - немного странно. Но логика побивает все странности.
     Да! Война еще долго будет длиться. Черчилль сказал - несколько месяцев 45 года и тогда конец. Пожалуй, что и так.
     Хочется домой. Как только переедем на другое место, там буду проситься домой в отпуск. Эх, хочется домой. Боже мой. Несомненно, что мы катимся к последнему вздоху войны. Еще немножечко, еще пару, ну три месяца и все разъяснится на столько, что дураку станет ясно о конце бури.
     Хочется домой. Но ехать домой оборванцем нет смысла. Надо что-то делать. Делать обувь и одеть себя.
     Я полон надежд и радости за будущее. Все дело в скорейшем окончании войны. О она, несомненно, должна скоро свернуться к нулю.
     Я рад, что сегодня послал Але 200 рублей. правда она не получит к празднику, но зато после, когда она все деньги прогуляет в праздники, мои деньги ей о, как пригодятся, но пока все. Я глупец?!? Жена! Боюсь и говорить, та ли она? Может быть, предо мною окажется не Аля, а сволота, ненужная «лепта», которую нечего встречать. Но ладно будущее все скажет, все покажет, все уточнит, все усвоит и разъяснит.
     31.10.44
     Умные говорят, что язык дан для того, чтобы скрывать свои мысли. Хорошо. Но нужно еще добавить, что не только язык, но движение, в целом ваше поведение на данном отрезке, так же лучший щит для сокрытия мыслей. У меня сейчас х. настроение. Ей Богу, хочу домой! Домой!
     2.11.44
     Утром внезапно нам сообщили, что идет комиссия по отбору людей в строевую.
     На протяжении 2 лет, что я нахожусь в системе 36 УОСа, эта комиссия по счету уже 10. Каждый раз врачи и все прочие рыщут среди нашего брата людей мало-мальски пригодных к ношению оружия. Каждый раз я так же был в числе других «экзаменующихся» на право безмятежно жить и надо видеть, как «друзья» посиневши, дрожащие с вихрем мыслей идут полуголые в приемную.
     Так вот и сегодня мы с Никонорычем так же пошли и к нашему счастью нас без всякой задержки «пропустили». Но вот и прошла комиссия. В число, каких людей моя особа не попала - не знаю. Но надо полагать, что я довоюю до конца в УОСе. В связи с этой комиссией возникает вопрос о судьбе УОСа. Очевидно, его распустят - строевых на фронт, нестроевых - в гражданку, на производство.
     Я хотел бы только повидать мать, отца и потом уже до конца воевать.
     Жену не хочу видеть до конца войны. Этому вопросу я придаю особый характер и потому преждевременная встреча только усугубит «жалость» и излишние вопросы о жизни, проведенной в неизвестности хаоса войны и канители.;
     4.11.44
     Как ты становишься нетерпеливым перед логически вероятным окончанием войны. В голову лезут черт знает, какие мысли. Думаешь обо всем, о встречи с Алей, с родными, с друзьями.
     Если же только Аля не есть той Алей, которую я хотел бы видеть, то несомненно жизнь моя пойдет другим путем, с другими интересами, с другими исканиями пассажирки, которую в силу природы надо иметь. В общем, будет много дополнительных хлопот. Конечно главное - это пронести котелок сквозь бури и чтоб колеса со щупальцами были на месте, а остальное все само собой приложится.
      
     Аля.
     Безусловной истиной так же является и то, что война может длиться максимум 6 месяцев. Зима, несомненно, будет военной, но я все таки не теряю надежды на переворот в Германии, что сократит войну на много месяцев.
     Сейчас в мою голову все чаще и чаще закрадывается мысль о внезапном моем приезде к Але. Этой внезапностью я могу установить в конечном итоге то, что гложет мою грудь, что является постоянной темой моих пред- сонных размышлений. Но как все это можно сделать? Будем ожидать благоприятного момента, а он,- я верю - будет, и скоро. Для этого надо кое-что устранить: одеться, обуться и чтобы карман был «веселый».;
     8.11.44.
     Второй день праздника 27 годовщины Октября. Работники гуляют. Сегодня удивительно приятный день. Я немножко прошелся по окраине села Долукон. Мысли .мысли. Да, они дома, в Карачеве, на волейбольной площадке в горса- ду - в общем, где хотите, только не тут у Измаила сидеть и глядеть на болгаров - как они женятся, как они пожирают вино. Странная ассоциация людей в шляпах, босиком или в лаптях. Хочется мне ... да что там толковать. Мало ли что кому хочется. Суровая действительность диктует свои законы «хотения», а люди только их выполняют или - что чаще всего бывает, их усложняют, засерают и бьют того или иного человека, факт и т.д. получает в свете парадоксальной конечности аморальности.
     9.11.44.
     С каким то замиранием сердца я жду окончания войны и встречи с родными, женой и друзьями. При одной мысли, что я буду дома, меня бросает в дрожь, в томительное ощущение близких мне людей. Сердце начинает часто биться. Кровь бежит, нагревая мою жизнь самым то новым согревательным близким ощущением - дом, мать, отец.
     О! Неужели можно дождаться этого часа! Это будет слишком! От радости сердце может не выдержать.
     Друзья мои! Зачем послано человеку столько страданий, чтобы он только при одной мысли о встречи - весь дрожал радостными мыслями, лелеял мечту о встречи. О, Боже мой! Я не выдержу. Нет моих сил бороться с теми ощущениями и мыслями, которые вошли в мою кровь и плоть так далеко, так глубоко. Только смерть может покончить с ними.
     Да! Зима катится к нам. Её холодное дыхание уже нами ощущается. Мы поднимаем воротники шинели, глубже кутаемся в отечественную шинель и идем вперед с тревогой завтрашнего похолодания.
     Холод в армии - это источник страдания и горьких дум. Тот , кто не видел и не ощущал фронтового холода, тот не может себе представит весь ужас человеческого тела, одетого в летнее тряпье. Люди бросаются в крайность детства, чтобы как-нибудь разогреть окоченевшие конечности рук и ног. Да, жуткое положение! и этому жуткому положению нет конца. Зима будет военной. Снова тревоги и томительное ожидание майского солнца, цветов и радостного карканья грачей. А вместе с ними мы таим где-то в глубине сердца надежду на конец этих страданий. Неужели нет конца? Нет. Он есть, он движется на встречу то, ускоряя, то, замедляя свой шаг. Его радостное дыхание мы ощущаем, лелеем в своих сердцах и ждем как обреченные на помилование.
     вечер
     Падает легкий дождик, всхлипывания падающих капель о лужу воды, добегают до моего уха и мне становится скучно. Игра природы лучше всякой музыки, конечно по настроению. Я охотно слушаю игру дождя, я вспоминаю при этом - как зря и бесполезно прошли 4 года в шинели. Легко сказать - 4 года!
     Многие полагают, в том числе и я, что удар, комбинированный силами наших войск и наших союзников должен произойти в конце этого месяца, тогда судьба Германии будет решена до конца этого года. Несомненно, одно, что Германия не вынесет этого удара. Проклятая Германия, сделавшая столько зла и страданий всему народу, еще строит мечты на выгодные условия капитуляции.
     Звериные отродья - гитлеровцы должны быть наказаны так же как они подвергали пыткам и казням народ.
     11.11.44.
     Каждое утро, вставая тебя, поражает сон. Вот и сегодня почти всю ночь снилась Аля. Её холодное отношение, её интересы прямо противоположные моим, сухость, доходящая до безразличия - вот схема сближения с дамой, которой некогда была моей женой. Встаешь с горечью на сердце. Хороший солнечный день рассеивает густоту мрачного тумана, плохой же дождливый день только увеличивает тоску, горечь и воспоминание.
     12:07 дня.
     Случайно мы разговорились о делах УОСа, о жизни наших баб и начальников.
     Странно, друзья мои! Девушка Зоя живет с Маренным. У неё в Москве муж - инженер. Выходит она тут б...т, муж ждет её (едва ли?) вот и пойми!?
     Война внесла существенный корректив в семейный быт многомиллионных пар молодежи.
     Б...во не только в армейской жизни. Но оно еще в большей степени распространено в тылу, на гражданке. Достаточно сослаться на письмо Али, которое однажды сообщила из Саратова, что её подруга вышла замуж за майора, тогда как её муж в рядах Красной армии проливает кровь.
     Все это не может пройти бесследно после войны. Мы будем свидетелями еще больших размахов измен супружеской верности, еще больших слез, терзаний, убийств. Жизнь будет невыносимой для честных, хотя их можно будет пересчитать по пальцам. О порядочной женщине нечего и думать. Ни под каким видом её не встретите. Само собой напрашивается вопрос об Али. Стоит ли мне встречаться с нею! Пока я ничего не знаю о её деяниях, но надо полагать, что и она не святая, что и она, безусловно, пойдет по аллее мимолетных наслаждений. Вот что меня трогает. В этом случае я не могу с ней видеться. Я должен буду бросить её. И вот сейчас я буду подыскивать себе бабу - достойную моего имени. Итак, поиски и следствие по делу отдаленного от меня тысячами километров. По порядку я должен от неё получить письмо. Но его нет. Очевидно, это связано с духом падающим у ног нового «Михаила». Но что же сделать? Ничего. Надо крепиться. И на моей улице будет праздник. Его я жду с возрастающей тревогой и щенячьей радостью.
     16:00 дня.
     Провел беседу в гараже о международном положении. Возвратился в читальню. Снова тишина. Снова мечты о потерянных днях, снова мысли о будущем и конце жестокой войны. Все разом создает в голове какую-то путаницу мыслей и желаний. Одно отбрасываешь, другое - ждешь и подготовляешь, третье несется на просторе мысли туда, где счастье и жизнь.
     Приехал из Москвы начальник УОСа полковник Маренный. С первых минут своего пребывания, жизнь управления пошла другим руслом. Перво-наперво он выгнал зав. столовой Ивана Ивановича. И вот только сейчас мы встретились с ним в столовой. Иван Иванович совсем другой человек. Осунулся, покраснел, с целым грохотом мыслей и сожалений предстал он. И мне на миг почудилось, что предо мной сидит не Иван Иванович, а я сам. Ведь сколько раз мне приходилось испытывать на себе капризы самодуров - начальников, сколько раз моя жизнь висела на волоске только по тому, что не понравился паразитам, жаждущим бесплатного куска хлеба.
     О! Тяжесть страшна. Но что же делать? самодур решил расправиться с Иваном Ивановичем и он жертву уже готов найти - куда судьба снова его забросит. Ей Богу тяжело! Ему сочувствую! Потому что я сам испытал на себе всю тяжесть капризов самодурства.
     Неограниченная власть портит людей. Они превращаются в тех душителей человеческих чувств, о которых так удачно писал еще Щедрин. Когда же кончиться война? О Боже! Неужели ты не ведаешь страданий людей?
     12.11.44.
     Все ночи идут дожди, а днем под лучами осеннего солнца немного высыхает.
     Помывшись, я вышел на улицу, чтобы обсушиться на солнце. Приятно. Заманчиво, на несколько минут я забыл войну, страдания и слезы людей, тоску и зло обреченных горем матерей.
     Все хорошо и прекрасно! Но это было лишь несколько минут. Потом мои мысли снова были схвачены суровой действительностью. А действительность такова, каковой её никто никогда не желал бы. Сводки Информбюро вот уже около полумесяца кратки, лаконичны - «на фронтах никаких существенных перемен». Долго ли будет так продолжаться? Сталин сказал, что наши войска и войска наших союзников заняли исходные позиции для нанесения решающего удара. Когда он произойдет - вопрос. Очевидно до наступления нового года. В этом убеждает тот факт, что первые дни зимы наиболее выгодны для военных операций.
     Давненько не получал из дома писем. Аля тоже что-то не пишет. Это молчание иногда наводит на грустные мысли. Я конечно, даже очень хотел бы внезапно появиться дома, но сейчас нет смысла. Как только приобрету по внешности христианский вид, так попрошусь в отпуск. Зима не импонирует моим желаниям, которые я хотел бы провести в период отпуска. Что же! Конец войны близок.
     13.11.44.
     Утром был настоящий мороз. Желтые листья деревьев оделись легким слоем инея. Лужи от внезапного дождя покрылись тончайшим покрывалом льда. Воздух как будто окреп и насыщен осеннем кислородом, который в силу позднего года времени, слегка обдает вас тяжестью лет. Золотая осень!
     О ней страшно много писали писатели, складывали стихи поэты, рисовали художники и т.д. и т.п. Но сейчас, когда почти каждый человек находиться во власти бури и борьбы с ней, когда холода пропитывают вашу шинель и подбираются к костям, то осень, как бы хорошо её не описывали, подбирается к вам в образе жуткого чудовища, избежать которого нельзя, как только кончить войну и демобилизоваться.
     На пути к окончанию войны путь далек, тернист и кровав. Еще ни одна слеза упадет с глаз бойца, ни раз ему придется даже после страшного утомления и усталости отбивать русскую чечетку, чтобы на несколько минут разогреть свои промерзшие члены.
     На войне поистине «побеждает » тот, кто легче и с меньшими потерями переносит все невзгоды военной жизни. Генералы выигрывают сражения, но войну в целом выигрывает народ.
     Наш народ любит жизнь, устраивает её так, чтобы жить и смеяться, не любит гордиться своими благородными качествами, не любит так же переносить на своих плечах бессмысленность борьбы сознательного ухудшения положения. Но если его заставят, если перед ним встанет необходимость утратить на время человеческий вид- русский становятся непобедимым и ради победы он жертвует всем. Русский - непобедим!
     14:55 дня
     Дни тянуться с тяжестью осточертения продолжительностью войны. Кто скажет, когда кончиться война? Нет! Никто. Так изнывай же и жди в своих паршивых брюках. Остаются полтора месяца до нового 45 года. Надо полагать, что война захватит и окровавит еще несколько месяцев 45 года. Этот кусок 45 года будет наиболее тяжелым, коварным, злым. Я не склонен преувеличивать тяжести начала нового года, но все-таки хочется сказать, что 45 год будет страшно трудным для мужчин, находящихся на фронтах.
     Бьют часы, на дворе нежно светит солнце. В клубе холод. Я сижу за столом, скучаю. Злюсь. Метаю гром и молнии. Потом успокаиваюсь и снова иду по пути, начертанному историей войны. Дела пока идет хорошо. Но надо мною довлеет тяжесть мыслей о попранном достоинстве человека, заслуживающего внимания, любви народа.
     14.11.44.
     Видел сон. Кошмарный. Злой. Не знаю, каким образом, встретился с Алей и её знакомлю с Сохрановым и ещё двумя товарищами, лица которых не представляю. Отношения наши с Алей сухие, сугубо официальные. Это сон просто раздражает. Да. Не знаю, почему, но я страшно болею о судьбе Али. Я бы хотел бы видеть её такой, какой я её оставил. Но это едва ли. Три с лишнем года войны наложили свой отпечаток на её поведение и что она, безусловно, будет похожей на многих, которых я видел, которые продавались «налево и направо» за коробку пудры. Правда, Аля не продается, но она может отдаться.
     Если судьбе будет угодно, чтобы мы остались живыми после войны, то прежде чем встретится, я постараюсь узнать её жизнь - не описанную в её письмах. Без этих данных я буду всячески избегать встречи. Ибо одновременно с этой встречей я буду решать вопрос - жить или не жить с ней.
     Убиваться о потерянном нечего и глупо, нужно строить жизнь как бы заново. Сейчас мелькнула в голове мысль - написать бы какому-нибудь знакомому.
     19:25
     Днем подумал, а к вечеру уже выполнил свое намерение. Нашел в Ленинграде знакомую моего товарища - Чернявскую Аню. Ей написал пространное письмо с просьбой выяснить поведение Али, с кем гуляет и т.д. Думаю, что к новому году получу надлежащий ответ. Разумеется, что её сообщение послужит только канвой, по которому польются мои чувства любви и уважения или осточертенения и тысячу проклятий. За сим последует генеральная встреча; встретиться, чтобы затем никогда не встречаться.
     Да. Сколько раз я попадал в опасности, сколько раз мне грозила смерть и каждый раз под знаменем Али в сердце я выходил победителем, я остался в живых, чтобы связать свою судьбу, жизнь с ней и вдруг, о, друзья, страшно подумать. Изменить тому, кто с кровью в зубах рвался в путь, только за тем, чтобы увидеть объект своего поклонения и этот объект так коварно изменил. Нет. Я не могу себе представить весь ужас отрезвления.
     Но в наши дни может случиться все , что угодно и падать от этих измен не свойственно мне. Я силен и одержу победу. Жизнь прекрасна и неприятности не могут остановить на миг рвущееся счастье после войны. Я горд тем, что война близка к концу. Я уверен, что он - «конец» подкрадется гораздо раньше, чем мы думаем, он близок, он идет, дыхание его у окна клуба. Эй, кто там? Входи! Входи, дружок! Тебя мы ждем с отчаянием радости. Входи! А.. Рановато! ну ничего мы подождем месяц, ну другой. Тогда братец лезь, лезь ко мне в дом. Оглуши мою душу радостью победы. Отнеси заостренный меч от моей головы. Я готов служить тебе и запечатлеть твои страдания для потомства.
     На дворе уже суровая, дождливая осень. Грязь, холод - ноябрь 44 года. В развалившихся брезентовых сапогах шагаю по грязи. Я не думаю, что у меня нет сапог, не думаю, что я раздет и гол. Все это дело нажитое. Оно наживается так же быстро, как и проходит. Важно, чтобы мороз не схватил нас в шинелях. Дом, вот задача. Родители - вот уют и счастье. Жена - если она действительно жена - вот радость до дней седины. О? Хорошо! Но до тех дней далеко!?!
     15.11.44.
     Время бежит быстро. Не успеешь оглянуться, как день канул в водоем вечности и не смотря на эту быстроту - дни, все таки, кажутся долгими, длинными, тяжелыми, изнывающими. Я хотел бы еще убыстрить течение реки - времени, ускорить до того, чтобы, вдруг, завтра, ну послезавтра радио принесло весть - «капитуляция Германии». Ведь все так осточертело, все как бы довлеет над тобой и ты, сжав губы и кулаки, мчишься сквозь бури с далекой надеждой на жизнь, на встречу, на любовь, на человеческие чувства и вид. Ведь каждый из нас, нося на своих плечах порванную шинель, израненные в клочья сапоги похож на чучело. Над нами смеются девушки, над нами смеется жизнь и мы - ходим по улицам, точно чернорабочие. Тяжело! В этом нет сомнения. Я спрашиваю вас, когда же этому будет конец? Нет. Никто мне не ответит.
     16.11.44.
     Читаю «Лицом к лицу» Шейнина. Предо мною одни за другим проходят целые плеяды жуликов, убийц, аферистов, бандитов. Все они - дно народа, люди, которым нет места в обществе. Теперь оглянемся. Война! Голод. Слезы, страдания. Люди бросаются от одной крайности к другой - достать кусок хлеба, выменять себе шубу на зиму, туфли на лето. Голод сковывает общепринятую мораль. Все устои поведения людей сообразуются соответственно нынешним законам жизни. Отсюда - волчья жизнь - вызывает волчий аппетит людей: одни в укромном местечке обманывают общество и пользуются благами, другие - воруют и грабят, третьи - ищут жертвы среди женщин, чтобы и ими воспользоваться и их обирать. Жизнь стала такой, когда все люди тыла только и думают, как бы прожить, с голоду не умереть. Мало найдется честных людей.
     портрет шпиона.
     Я вошел в свое дело. Я шел сюда, чтобы отомстить взбунтовавшемуся мужичью. После нескольких месяцев отлучки, наконец, инженер Синицын неожиданно, под новый год, приезжает в Москву, где находилась его жена, горячо любимая и которая не хотела когда-то выехать с мужем из Москвы только потому, что любила Москву.
     При подъезде к своему дому в Москве инженер Синицын неожиданно встречает своего друга - главного инженера, ранее выехавшего в командировку в Москву. При встрече главный инженер стал хвалиться, что он очень хорошо провел время: встретил хорошую дамочку - блондинку, ночевал у неё и вот возвращается от неё. Как потом оказалось, друг был у жены. Для Синицына стало известно, что жена торговала собою. Он входит к ней, производит выстрел, другой и на полу два трупа - муж и жена. Как бы поступил я? Боюсь сказать что-либо о своем прошлом, но сейчас я бы конечно этого не сделал. Правда, я - психопат. Несомненно, спазма охватила бы моё сердце - мстить, но я в любой обстановке, при любых трагических обстоятельствах могу убеждать себя. Не дам возможности первому порыву вылиться в факт действия.
     Если сейчас я бы получил отпуск или командировку в Ленинград, мой приезд для жены, неожиданный. Застаю или узнаю об её измене. Что должен делать я? Присесть. Понурив голову закурить. Встать, выйти, чтобы больше никогда не видеться с этой женщиной, как поступят другие? Ведь за войну произошло страшно много измен. Трудно сказать. Однако, несомненно, что после битвы на фронтах, откроются малые фронта в каждом доме. Эта битва выльется в войну с жертвами. Эта по счету - третья война. Первая - с оружием в руках наш народ бьется с немцами на фронтах. Вторая война после вооруженной победы будет идеологической - уничтожение всех инакомыслящих; третья война - разбор семейных дел. Эти три войны будут стоить страшно много жертв.
     Вот почему как угадывал я несколько дней назад, не хочу сейчас видеться с женой. После войны - тогда встреча будет или для того, чтобы всегда быть с ней, или для того, чтобы никогда не встречаться с ней. А сейчас рано. Только буду больше терзаться. Лучше потерплю. Кончится война - узнаем и решим.
     Вечер. Скучно. Мысли. Мысли.
     17.11.44.
     Все чаще собираются мужчины и женщины разных возрастов и беседуют все на одну и ту же тему. Тема серьезная, щепетильная, актуальная. Тема о жизни жен в тылу, их поведение, их измена и следствие. Большинство по-разному подходит к этому делу. Рассуждают деловито. Во всем их разговоре чувствуется человек - победитель, человек - знающий себе цену и лишь потому их подход к измене жены выражает желание честности, хотя сам замаран с пят до волос.
     Вот выступает женщина средних лет по имени Вера. Она говорит толково, размашисто, с точки зрения психологии женщины. Вы - мужчины, должны понять, что там, в тылу, не весело жить. Скука доводит жен к измене с первым попавшимся мужчиной. Пусть она даже честная, но чрезмерная тоска бросает её на удовольствия, забытые 4 года назад. Глупо.. Даже очень глупо. Выходит, что они там от тоски бросаются на развлечения, отдаются и продаются. Хорошо! Нечего сказать. Но что же нам делать? Ведь каждую минуту нам грозит смерть, мы защищаем Отечество, Родину, нашу землю, наших жен и матерей, детей и стариков. И вдруг защищаемая нами женщина, от скуки изменяет. Где логика? Где же, правда? Неужели боец, идущий в бой должен еще проклинать жену? Нет. Тут много недоговоренности, тут много того, что должно быть выявлено на показ зрителям - воинам, наблюдательницами - женами, смущающимися оттого, что нет мужа.
     Нет? Такая женщина не достойна мужа-воина, не достойна великого русского народа. Но с другой стороны - в наше время нечего думать о честности. Все грешны! Люди, ввалившиеся в яму хаоса войны, вдруг сразу погнались за жизнью. В этой погоне начали жертвовать всем - сами собой, личностями, честностью, порядочностью. Колесо жизни завертелось с ужасающей быстротой и люди, находящиеся на этом колесе усиленно начали думать не о том, как ждать мужа, а о том, как остаться в живых и ради этого желания остаться жить. Женщины бросили на алтарь борьбы свою способность «давать», мужчины - свое горе и отчаяние, водку и вино, чтобы хоть как-нибудь отвлечься от страшной действительности.
     18.11.44.
     Вчера долго слушал музыку по радиоприемнику. Меня охватила неясная дрожь, что вот эту мелодию из оперы я не могу слушать свободно, без довлеющих мыслей о своей судьбе. Я сидел, понурив голову и думал: что за злодей тот человек, бросивший миллионы молодых людей на жаровню дьявольской кухни - войны? О, должно быть, что этот человек кровожаден, зол, глуп и тщеславен. Ему нет места на земле. Пусть он будет трижды проклят !
     На дворе холод. Я не снимаю с плеч шинель ни днем, ни ночью. Все время связан верхним обмундированием, которое от бани до бани не снимается. Настроение генеральское, ждущее наказания за поражение. Правда, я поражений пока не имел, но чувствуется, что, в конце концов, я не выдержу и «ляпну» истину моих выигрышей. Ведь сегодня я выиграл 170 рублей. Из них получил только 70 рублей, остальные - навряд ли.
     Писем от Али нет и нет. Домой не поеду. Холод - плохой спутник дальней дороги.
     19:45
     Снова мысли, снова хочу выложить свою душу в эту тетрадь. Если бы вы только знали, как становиться легко, когда поделишься с дневником. Дневник сейчас заменяет мне человека, очень близкого человека, которому я безусловно доверяю и который храню как возможно в наших условиях.
     Ноябрь уходит. Подходит декабрь. Зима. Мороз. А я ведь был твердо убежден, что эту зиму буду дома. Теперь ясно, что зима будет военной, что опять придется дрожать проклинать «зло». Но, хорошо. Напрягаю все мои усилия и энергию, буду драться, и я одержу победу против мороза, Али, зла. Пусть даже Аля мне изменит. Конечно, будет тяжело, но я перенесу все, все, что ни встретится на пути. Я твердо верю в мою звезду. Найду другую жену, может быть еще лучше, чем Аля, и жизнь наладиться так, как это нужно.
     19.11.44.
     Получил командировку в Румынию, в город Галац. Еду исключительно за покупкой. После поездки в Румынию еду домой - в Карачев. Я мог бы поехать в Ленинград к Але, но я боюсь к ней ехать исключительно потому, что могут получиться недоразумения, а именно, мне будет страшно тяжело, когда узнаю о её поведении. Может быть, она там вышла замуж и вдруг я приеду и что? Пусть уж лучше потяну до окончания войны. Там видно будет. Тогда я буду свободным от бремени войн, могу свободно распоряжаться своей жизнью. Потом свободный круг друзей быстрей сотрет память об измене Али, свобода в кругу друзей положит начало новому ухаживанию. Кино, театр, работа навсегда изгладят из памяти и вычеркнут из жизни пятно совместной жизни. Я буду, волен и лишь потому легче перенесу то, чего боюсь знать сейчас. Вот почему не хочу ехать к Але. Вот почему, не желаю с ней видеться сейчас. Может быть это глупо, но, видите ли, в каждой глупости есть доля истины и истина та - что я не привожу в исполнение первое движение души, ибо оно благородно, а в этой благородности таиться в потенциале зло - измена или начало измены со стороны моей жены.
     Безусловно, нужна доказательность и даже намеков нет об её измене. Это только мне кажется. Кажется потому, что я вижу и слышу измены, толкуют о них и довольно авторитетно. Заявляют, что в тылу все женщины испытывают половой голод, а тем более в Ленинграде, где, несомненно, много как военных, так и гражданских франтов, которые легко засорят мозги, запылят глаза и жертва к вашим услугам. Логика жизни слишком сильна, чтобы ей не верить. Логика быта там, в тылу, такова, что каждый шаг, связан с удовлетворением голода и холода, увлечением чем-нибудь лишь бы оттолкнуться от назойливой скуки, тоски и горя. Все это в сумме и дает мне право так ежедневно волноваться и размышлять о поведении Али, чья жизнь притягивает меня больше, чем, кажется на первый взгляд.
     Конечно, у меня хватит силы воли, чтобы перенести удар - измену Али. Но не хочу знать об этом сейчас. Пусть я узнаю после войны или сейчас от третьего лица. Это третье лицо - Аня, которой послал письмо 14.11. и от которой жду ответ.
     20.02.45.
     предместье Будапешта
     С этой тетради открываю новую эру в движении жизни и войны, в истории проблем личного счастья.
     Всем совершено ясно, что война стремительно движется по склону в точку мира и спокойствия. 12-й час! Часы уже бьют этот роковой для Германии час. С последним ударом кончиться война.
     Я в некотором возбужденном состоянии. Некоторая неполадка в работе крайне отражается на моем настроении. Но ничего. Сделаем все, что нужно, чтобы жить и встретится с Алей. 4 года прошли. Остаток как-нибудь доковыляем. Несомненно, впереди еще очень много трудностей и нюансов, капризов, неприятностей. И все таки следует их побороть, раздавить и строить свою жизнь на новом фундаменте мира и встреч. Я не строю себе иллюзий, однако я уверен в конечной победе над муками ада, силой неприятностей разума, каприза. Цель оправдывает затраченные средства. Цель близка, а потому напрягаем все силы, чтобы доплыть до берега встреч.
     22.02.45.
     Чудесная музыка. Какой-то субъект поет арию. Душа моя разрывается, слушая эту вещь. Эх, зачем это человечество страдает от безумства войны, смерти. Да что там говорить. Нужно ломать все преграды в достижении цели. Четыре года всепожирающего пожара - война! Когда же конец? Когда же будет отдых исстрадавшимся от войны бедным солдатам. Говорят, конец войны близок, но он пока далек. Не видно ему конца. Война продолжает полыхать. Тысячи людей гибнут, море слез и страданий. Будь ты трижды проклята зловещая фашистская страна. Нет тебе жизни. Смерть - вот
что искупит твою вину. И не простая смерть, а медленная, мучительная, зловещая, чтобы ты поняла, как начинать войну.
     Сегодня ночью, мчась на машине из штаба фронта в свою часть, наш полковник Маренный потерпел аварию «Студебекер» со всего маху наскочил на легковую машину. В результате тяжело раненые два наши шофера и полковник. Сегодня день исключительной подготовки к завтрашнему празднику. Работы страшно много. В этой подготовке к празднику люди различных специальностей показывают свою дружбу, спаянность.
     А у нас? О, Боже мой. Что творится. Каждый приказывает, другие показывают - и никто из них ничего не делает и не знает. Каждый под...ет и считает себя, чуть ли не царем. О, Боже! Когда же конец, чтобы я не видел этих зазнавшихся людишек.
     23.02.45. Город иржебед.
      
     Час ночи. Я только что пришел с вечера, посвященного 27 годовщине красной армии. Пришел с самым плохим расположением духа. Люди понапились пьяными, стали орать песни. Я этого не выношу. С глубокой обидой я покинул зал. Все остор- ченело и опостылело. Я - человек не пьющий.
     Пью только вино и то норму. А между тем, здесь, благодаря некоторым бл...м прослыл пьяницей. Смешно,
что я прослыл пьяницей. А между тем это так. Вот почему я убеждаюсь, что никогда не верь, что говорит народ или какая-нибудь бл...ь.
     24.02.45.
     Проснулся рано утром. Передавали по радио замечательную музыку. Её мелодии разбудили меня. Слушая её, я вспомнил вчерашний день, который был полон событиями в личной жизни. Припоминаю, как Иваненко тряс меня за грудь и кричал в исступлении: «Ты пьяный, ты пьяный! Ты хочешь сорвать вечер!». Я ответил ему - не мешай мне работать! Эти слова явились бензином в огне разбушевавшегося мужика. Он форменным образом потащил меня к начальнику, но по пути на нижнем этаже со словами - «Я сделаю из тебя блин», отвязался. Через полчаса я уже был у начальника, который послал к врачу для определения моего опьянения. Вот я и пьяница, хотя и сейчас я не пью лишнего. Я пью вино в норме и только.
     12 часов дня
     Что-то тяжело на душе. Мысли и мысли, воспоминания и снова мысли. Тяжело на душе! Кажется, бросился куда- нибудь в воду , смыл бы с себя всю 4-х летнюю грязь. Может быть тогда б, полегчало. Нет. Видно война затянется месяца на три с лишним. Вечер.
     Ходил в местный кинотеатр. Смотрел американский фильм «Балалайка». Это чудеснейший фильм с очень богатым и роскошным декорированием, талантливой музыкой, чудеснейшей игрой артистов. Фильм был для меня загадкой, ибо я не знаю ни английского языка, ни мадьярского объяснения, а между тем, он был хорошо понятен и дошел до моего сердца. Сидя в партере, я плакал, плакал чистым слезами о судьбе талантов, злой судьбе жизни и всех превратностей человеческого общежития. В фильме речь идет о русских эмигрантах с момента предвоенной жизни, война, а затем эмиграция в Париж. Главную роль играет двойник Шаляпина и талантливой актрисы Н.
     25.02.45.
     Друзья мои! Очень трудно угодить начальству. Что ни сделаешь - плохо. Будешь очень хорошим, если ничего не будешь делать, а лишь угождать всем капризам начальника. Вот это самое плохое в военной жизни. По сути дела, я - никто, пешка в руках лиц, лакей - то подай, то отнеси и обязательно не угодишь. В связи с этим я крепко расстраиваюсь. Я создан не для того , чтобы угождать им, лакействовать и изгибаться до пола. Я ценю личность, уважаю и того же требую к себе. О, Боже! Когда же этому придет конец? Сегодня радио сообщило, что Турция объявила войну Германии. Многие склонны рассматривать этот шаг Турции как маловажный и не принесет пользы делу. Я мнения другого. Этот шаг Турции - явиться существенным шагом на пути к близкой победе. Во-первых потому, что Турция этим своим шагом показала безнадежность дальнейшего сопротивления немцев, во-вторых, война далеко не окончена и потому её помощь в решающих боях явиться той живительной силой, которая во много раз сократит сроки войны, в-третьих, Турция до последнего момента была лазейкой для Германии, для пропаганды и теперь этой лазейке пришел конец. В-четвертых, объявление войны Германии морально убьет всякие надежда гитлеровцев. Война теперь пойдет быстрыми шагами к своему завершению, а потому я не могу быть лакеем. Пусть лучше я буду плохим - на коленях не стоял и стоять не буду. Я человек, любящий правду и жизнь.
     вечер.
     Опять я ходил в кинотеатр. Опять смотрел «Балалайку». Опять я плакал. Ей Богу - это чудеснейший фильм. Богатство содержания, чудная музыка, отличное декорирование окружающей обстановки просто пленяет всех зрителей.
     Сегодня начал читать роман «Люди тумана». Перед моими глазами весь ужас злодейств жадных до денег людей; благородные люди: Монолия и Карлик, величественный образ Хуаны. Да, Хуана - чудная женщина на этом свете.
     26.02.45.
     предместье Будапешта: иржебед.
     Пасмурная погода. Пасмурное настроение. Я много хотел бы, но обстоятельства связывают мои действия. Жду конца войны. Жду, жду, жду.. Однотипность жизни здесь в Венгрии, все больше и больше заставляет меня скучать, но ничего. С этим зверем я умею драться. А вот относительно конечной цели битвы - короче, когда она кончится, вот главный вопрос. Никто не знает и никто не скажет. Надо полагать, что теперь скоро свершиться мир!
     На улице дождик. Теплая погода. Зима прошла - как её все равно и не было. Счастливец тот, кто воюет в теплых краях. А потом тут и продуктов много , барахла, как ни на одном участке фронта. Все это хорошо. Было бы лучше, если бы все это не видеть в данном положении. Наши ребята ходили в Будапешт и рассказывают, что город удивительно красив. Архитектура домов во всевозможных стилях просто поражает глаз новичка. Всевозможные бронзовые и мраморные с позолотой статуи, памятники зачаровывают нашего брата. Я еще не был там и навряд ли буду. Отсюда мы должны скоро выехать, а потом я жду конца, близкого конца войны.
     28.02.45.
     Звуки музыки льются из радиоприемника. Сегодня посчастливилось выпить три стакана вина. Кружилась голова. Горечь на душе сжимала мне горло. Главное не кричать и не сойти с ума. Страшно херовое настроение.
     2 часа ночи
     Не хочется спать. Так иногда задумаешься о том, о сем, о жизни, о войне, о любви, о друзьях и не хочешь спать, а этак сидел бы и мечтал, мечтал и записывал. Уж так построена наша жизнь - мечтай, да думай, а реальных результатов все нет, да нет.
     01.03.45.
     Ходил по городу Иржебед. Ходил только потому, что развлечься от горьких дум, печальных настроений. Посмотреть на Мадьяр, город, улицы, которые когда-то блистали чистотой и красотой, а ныне завалены огромными кучами разбитого щебня, кирпича, разного хлама от развалившихся домов и построек.
     Мадьяры ходят мрачные и голодные и если только они вам улыбаются, то только потому, что желают получить кусок хлеба. Война и тут сделала свое дело. Война и тут изуродовала все ранние установившиеся морали. Люди увидели себя в ином свете и устрашились себя, испугались и заскучали. Несомненно, что предназначенный им путь будет нелегким, но более человеческим. Тут много людей искренне сочувствующих нам, русским, помогают нам и рады сделать все, чтобы облегчить нашу победу; но у них есть струна боязни перед русским солдатом. Вечер.
     Никогда я не чувствовал столько надежд на будущее, сколько сейчас. Я полон оптимизма и грядущих вознаграждений за все испытанные страдания и муки. В душе лелею скорое окончание войны, оно должно быть и скоро. Чтобы ни было, я должен жить и увидеть мать, отца, братьев, жену.
     Читал газеты и мне показалось, что до точного крушения Германии остались считанные дни. Мне кажется, что Германия должна капитулировать до того, как начнется последний штурм фашистского логова.
     02.03.45.
     Дни приходят и уходят, словно нищий в хату мужика. Дни тяжелые, зловещие, с отдельными неожиданностями, капризами и претензиями к целым драмам аморальности. Я вижу вокруг себя людей с животными желаниями и мыслями. Вот перед нами коммунист майор Кралич. Этот человек солидной наружности, с большим образовательным багажом и солидной ношей прожитых лет. Казалось бы, что этот человек должен быть безукоризненно честным по- отношению к своей жене, троим детям и т.д. А между тем, сей муж целый год не пишет писем жене. Его дети бросили школу из-за голода, холода. Им не во что обуться и потому вынуждены сидеть дома, тогда, как их соседи продолжают учиться. Обо всем этом он отлично информирован. Жена обращается с запросами в политуправление фронта о его судьбе, а он упорно молчит и держится за юбку 20летней бл...и.
     Таких примеров слишком много, чтобы о них не говорить и все-таки молчат и по-прежнему продолжают творить свои темные дела.
     Нужно заметить, что больше всего бл.ют «звездочки» и пьяницы-шоферы. От них не отстают все другие, кто смысл жизни видит в кружке спирта.
     Это не поклеп на воинов, как некоторые хотят замазать дыры нашего поведения. Это истина, которая должна исключить из общежития животный смысл наших людей.
     03.03.45.
     Я должен выразить благодарность нашим союзникам за их военные успехи на западе. Союзники хорошо наступают,
     особенно приятны для моего сердца их авиационные налеты на Германию. Объединенные нации сторицей оплатят за все свои страдания. Немцы теперь поймут свои деяния на своих головах.
     Надо полагать, что в ближайшие дни военные действия увеличатся со всех сторон. Таким образом, дела идут совсем хорошо. Надо желать, чтобы Германия скорее капитулировала, и она должна капитулировать в очень недалекие дни.
     Завтра переезжаем на новое место. Переезды крайне плохо отражаются на людях. Вечер. Ходил в городской кинотеатр. Смотрел очередной американский фильм. Да, театр замечательный вмещает 1200 человек. Но фильм еще чудесней. Подумаешь, так и зло берет, что мы не можем создать такой фильм. Тут и героизм, и любовь, тут сложное переплетение взаимоотношений и чувств, тут все, что затрагивает вашу душу и сердце. А декорация, передача оттенков природы, костюмы артистов, сами артисты - черт знает что. Картина убийственна, а мадмуазель - это чудо природы. Что и говорить, картина трогательна и богата по содержанию.
     Снова ночь, глухая, темная, полная опасности и сюрпризов, полная дум и возможностей. Мадьяры закрываются на все замки и заборы. Кругом темень и вражеская земля. В такие ночи наша комендатура производит облавы в городе. Выловили очень много шпионов и диверсантов. Мой приятель, работающий в особом отделе, говорит, что шпионов так много, что приходиться работать день и ночь.
     В городе по-прежнему царит голод. Люди бросаются от одной крайности к другой в поисках пищи. Сегодня забрали моего хозяина-немца. На прощание Никонорыч дал ему кусок хлеба и его в тыл увезли. Сейчас обстановка страшно напряженная. Немцы, предвидя свой конец, с исключительным зверством засылает в наши тылы шпионов и диверсантов с заданием не только вредить, но и убивать наших людей из-за угла.
     Как хочется, чтобы война кончилась завтра, ну послезавтра. О, это было бы сверхрадости. Но ладно - завтра или послезавтра - в конечном итоге война несется к окончанию.
     04.03.45.
     Темпы, с которыми союзники штурмуют фашистское логово, очень скоро приведут их на близкое расстояние к Берлину. Союзники штурмуют! Надо ждать, что и мы не отстанем от них. Жуков, очевидно, не предоставит возможности нашим союзникам первым войти в Берлин.
     Германия, несомненно, беременна переворотом с последующей капитуляцией, причем она должна разродиться до мая текущего года.
     Будапешт с пригородами совершенно свободен от снега. Стоит теплая солнечная погода. Некоторые мадьяры уже роют огороды в своих садах.
     Любопытно, все начальники нашего УОСа так же рьяно ждут конца войны, как и любой солдат. Очевидно она на столько осто.ла , что пора ей свертываться.
     05.03.45
     село дунапатай.
     К 12 часам дня к нам подогнали машину, погрузились и в 4 часа покинули предместье Будапешта. А к 7 часам вечера мы были уже на новом месте. С селом еще не ознакомился. Знаю только, что для нас отвели хорошее место - дом из двух квартир - одну комнату для читальни, другую - для жилья. Хозяин наш 65-летнй старец и старуха встретили нас приветливо, зажарили картошки, помогли убраться. Мадьяры весьма интересный народ.
     06.03.45.
     10 часов утра. Встал с самым мрачном настроении. Как- то становиться не понятно: с одной стороны хочется жить, с другой - опротивело жить. Эти два чувства не уживаются, а усиливаются каждый раз за счет другого, вытесняя его или в область мыслей или в область воспоминаний. В самом деле, за 4 года войны, лишений и мук, голода и холода, каждый из нас потерял или лишился самых лучших сторон своих чувств. Остались лишь те, которые тем или иным способом оставляют надежду на встречу с близкими сердцу людьми. Война есть война. Горе тому, кто не поймет или не хочет знать специфических особенностей законов войны. Тот неизменно расплачивается своей головой или уходом с колесницы жизни в туманном состоянии. Явление в армии как абсолютно массовое скрещение мужчин и женщин приведшее к массовой беременности последних, показывает, что люди устали сдерживать свои важные чувства.
     07.03.45.
     Вчера накатал длинное предлинное письмо Але. Вся суть письма - мораль; ход мыслей письма о том, что поведение решает нашу встречу и последующую жизнь. Сегодня послал ей 240 рублей и собираю посылку. Все как будто ничего. Но надо мною довлеет груз войны со всеми её трудностями и капризами. Я не хочу быть наковальней капризов и потому в ожидании удара я нервничаю, строю серию аргументов для отвода этого удара и потому настроение гадкое-прегадкое. Только сейчас отдал шить Хромовые сапоги. Будут готовы 10 марта. И все-таки настроение паршивое, но ничего. У меня хватит сил до победного завершения войны.
     Гляжу в окно на улицу. Откуда-то сверху валит огромными шапками снег. Сумрачный день ужасающе действует на настроение. Снег шел ровно 5 минут и снова перестал, словно По-Щучьему велению. Но настроение остается прежним. Вечер. Как всегда в 19:30 вечера идем на ужин. Сегодня немного опоздал и потому пришел тогда, когда в столовой почти ничего не было. Поужинав, я попросил у одного незнакомого солдата закурить. Он охотно вытащил куль с табаком и всех просивших угостил. Потом он представился, что приехал из штурмовой саперной бригады за людьми в УОС. Есть приказ штаба фронта - говорит он - всех строевиков забрать. Они, конечно, думают взять строевиков, но у нас думают несколько иначе. У нас строевики те, кто не угоден начальству. Поэтому очень легко попасть в эту бригаду, о которой наш художник сказал: «Бригада - спасения нет». Вот и жизнь! Сегодня тут, а завтра - черт знает где. Жизнь тяжела и опасна. Много в ней казусов и неожиданности. О, Боже! Сколько еще тяжелых, опасных и злых дней. Когда же они кончаться и освободят наши нервы от игры пальцев суровой войны. Нет. Видно войне угодно еще объять в свои смертельные лапы миллионы людей, которые накануне окончания молятся о сохранении им жизни. Ну что ж! От судьбы не уйдешь. Что будет, то будет. Однако не отказываюсь от борьбы за право жить. Надо жить и я буду жить! В борьбе жизнь покажется мельче и отвратительней и потому в угоду мелочам, покинув клуб, начальство и стану в ряды тех, кто считает потерянное возвратимым и докажу, что факты сильнее капризов.
     Музыка и музыка по вечерам. С ума можно сойти. Ей Богу, если бы кто знал, как сильно страдания человека, который познал секрет и сам попал под наковальню. В общем, к чему писанина этого. Этого не понять и не описать. Мы мелкий люд. Я на все решился и ко всему готов. Судьба играет человеком! Но я мало верю ей. Человек сам составляет и пишет себе судьбу. А потому, безвыходных положений нет - сказал Чигорин. Я верю ему и преклоняюсь перед ним.
     Будь ты трижды проклята зловещая фашистская страна!
     На улице дует сильный северный ветер. Метет снег. Холод. Идешь и думаешь - о, Боже, как приятна природа, когда не понимаешь, когда каждый шелест куста, ветки, листочка, словно признание любимой; возвышает чувства, увлекает в поле счастья и радостного трепета. И вдруг, оглядываешься и видишь пред собой уродство жизни и ты падаешь в настроении - лучше смерть, чем жизнь! Повернешься в другую сторону - стоят больные и изможденные старушка мать и отец. Они умоляют о жизни, в которой видят свое существование; недалеко от них стоит жена с выброшенными вперед руками для объятий. О, Боже! Жизнь! Жизнь! Ты горька и одновременно приятна. Ради них я должен жить и буду жить. Все, что угодно, но я буду жить, буду жить, буду жить, чтобы поддержать старость родных и обнять жену.
     Читаю «Герои советского Китая». Автор показал в убедительных красках милитаристов и их грабеж народа; революционеров и их борьбу с пауками наживы. Как тяжела жизнь китайского народа, как много гибнет их за свободу и счастье. О, Боже! И зачем дана человеку эта чудовищная жизнь? Нет. Я не в силах терпеть. Я умру от этих страданий народов Мира.
08.03.45.       Город дунапатай.
     Мягким белым слоем снега покрыта земля. Деревья поседели, нахмурив свои обмерзшие брови. Они хмуро взирают на копошение с тяжелыми муками людей. Сегодня женский праздник!
     09.03.45.
     Время бежит своим чередом. Красная армия изгоняет последних фрицев из Померании. Союзники форсировали Рейн. В общем потоке штурма фашистского логова я вижу близкий конец царству злодеев. Победа близка - в этом никто не сомневается, но эта близость может измеряться или длинными месяцами, или короткими часами. Во всяком случае, как мне кажется, ближайшие недели должны показать, что Германия капитулирует.
     Вихрь прошел мимо. Дела приняли тот же порядок; работаю и жду конца войны. От Али нет писем. Задержка писем чем-то должна объясняться, иначе невозможно. Потом я начинаю внятнее подходить к этому вопросу и думать о ней со злостью - хреново! Остаться в живых - главный вопрос, все последующее уляжется само собой. За 4 года войны я не получил ни одного письма ни от одного брата. Где они и что делают - мне не известно. Ну ладно. Скоро должна состояться наша встреча. Она близка и звуки её доходят до уха.
     За последние месяцы я совсем перестал заниматься литературной работой. А надо бы заняться. Пусть я буду писать какую-нибудь чушь, но оно явится ступенью по лестнице до вершин настоящего искусства. Но ничего. Свое возьмем.
     Сегодня день изумительно теплый. Светит солнышко. Дует ветер, в тени от ветра совсем жарко. Ходишь по улицам Дунапатая и кажется, что идешь по улицам своего родного города. А вон там - горсад, завернешь туда, посидишь, а там ребята кличут купаться на реку. Но это только кажется. От родного города тысячи километров и когда туда попаду - один черт знает.
     Скука. Тоска. Мысли. Воспоминания. Осточертенение хором поет песню - пора возвращаться домой. А до дома малость пути. Война. Мир. Демобилизация. Дорога, дом. Путь далекий, скользкий, опасный. Всюду борьба и борьба в высшей степени абсурдная и лишняя. Если бы её не было, безусловно было бы лучше. Но раз она стала на пути и борьба необходима, то мы приняли вызов и бросились на врага. Победа обеспечена. Победа близка. Она радует и вселяет надежду на лучшую перспективу. Её мы ждем, ждем.
     10.03.45.
     Город дунапатай.
     Откуда-то сверху падает легкий снежок, и легкий морозец приятно щекочет лицо. Я блуждал по городу в поисках табака. Утром по сводке отметил карту и мне стало весело, что успехи на западном и восточном фронтах более чем благоприятны. Сходил на склад и получил сахар и масло. Так начался мой сегодняшний день, так он начинается всегда за 4 года войны. Сейчас сижу, дома и читаю «Герои Китая», жду окончания войны, чтобы с победой поехать домой. Она скоро будет. Жду, жду.
     11.03.45.
     Немцы снова прорвались южнее озера Балатон и прут к Дунаю. Наши люди 30 УВПС, находящейся в городе Печь, днем работают, а ночью в полной боевой готовности дежурят, чтобы отразить внезапный скачок немца. Там же стоит болгарская армия, она крайне слаба и труслива. Без русских они не могут продвинуться ни на шаг.
     Настроение по-прежнему грустное, досадное, противное. Все надоело и опротивело. Все тот же сумрачный вечер с искрами ладной музыки, которую мы слышим постоянно, как только дают энергию. Ей Богу, не хочется жить. Не хочется жить в тени общественной, полной свободы и радости жизни. Подумать только - легко ли переживать угрызения совести, что ты находишься в безвластном положении, в руках таких бездарностей как Иваненко. Он взъелся на меня не дает и ногой ступить. Как он вставляет правила морали, норму жизни и взаимоотношений. Право, он - Чудак! Он, очевидно, полагает, что я буду валяться у его ног и выполнять все его капризы. Ни с одним ним имею такие дела. Пусть они и кончались для меня плохо, но я знал, что был победителем, а не побежденным. Ладно. Когда-нибудь и на моей стороне будет праздник. Его жду. Он близок, он будет и обязательно в ближайшее время.
     Сейчас я принял за правило молчать в любых условиях, положениях и ситуациях. Своим молчанием я могу победить леопарда в овечьей шкуре. Он уже распространяет слухи, что меня хотят снять с работы, но это чепуха. Никто меня не снимет, может быть только перемещение и то, в лучшую сторону. Я достаточно силен, чтобы победить. Победа близка. Фашизм уже издыхает. День торжества близок. Он летит на крыльях радости к нам, труженикам фронта.
     12.03.45. Город дунапатай.
     День выпал сумрачный. Огромные серые тучи зло ползут по небосводу, падает мелкий пыльный дождь; в комнате тихо и темно. Приблизительно таково настроение и у начальника. Горе тем, кому сегодня к нему на прием - он обязательно подъезжает к вам с под...ом, прижмурит глаз и этак скособочит голову и с ехидством напоминает вам ваши обязанности, хотя они никогда не входили в круг вашей деятельности. Мне осточертенело находиться в зависимости у этих людей. Не хватает сил переносить унижение и оскорбление. Но я терплю, молчу, когда он говорит, склоняю голову и тем даю ему понять, что все будет выполнено. Да, будет выполнено!
     Нужен как никогда конец войны. Он будет, мы его ждем. Наши союзники форсировали Рейн и на то место, где они закрепились, я поставил советский красный флаг. Флаг последнего штурма Германии, флаг близкой победы, флаг радости миллионов людей мира, изнывающих под тяжестью войны.
     Достал себе ручные часы. Нужно еще достать костюм, плащ и фуражку - и тогда, домой, домой без пересадки. Хватит воевать. Сколько можно? Не десять же лет! Хватит и 4 беспросветных, черных как ночь лет. Пора людям отдохнуть, привести себя в порядок и зажить мирной счастливой жизнью. Глубокий вечер.
     Прослушав пару приказов Сталина и почитав нужные статьи в свежей газете «Советский воин» мне стало радостно, что победа страшно близка. Все иностранные обозреватели расценивают положение Германии критически и скоро должна последовать развязка. Положение, в самом деле, создалось не ахти приятной для злодеев. Несомненно, в ближайшие дни Германия родит слово капитуляция!
     Итак, ложусь спать, будучи уверен, что завтра будут отличные известия. Ложись, Михаил, тебя ждут радостные известия. Ты - герой! Ложись.
     13.03.45. Город дунапатай.
     Меня крайне раздражает отношение начальников к делу, к людям. Зачастую они оценивают качество людей с точки зрения их уважения к ним и с какой стремительностью подчиненные бросаются на выполнение их указаний, что там говорить! Дела именно таковы, когда каждый шаг вызывает отвращение и горе на душе. Очевидно никто так не переживает как я. А потому я - дурак. Ей, Богу, глупости нет конца. Ну, ничего. Когда-нибудь и на моей улице будет праздник. Потерплю и увижу, после страданий всегда наступают дни радостей и побед.
     Что-то снова нет долго писем от Али. Не пойму, почему ей вдруг вздумалось так молчать. Ну ладно. От её молчания я абсолютно ничего не теряю. Пусть себе молчит. Игра мелодии жизни переливается в игру поднимающихся напевов о счастье и радости. Они уже показались на горизонте и озаряемые лучами возврата к жизни, включают меня в свой шалаш спокойной, радостной жизни.
     Сейчас у меня был зав. столовой Гусев. И, между прочим, рассказал трагическую историю 31-го УВПСа. 91 и 93 ВСО рыли окопы за городом. Вечером, покончив с работой, мужчины поужинали и разошлись по домам. Легли спать. Было тихо. Немцы были далеко. Совершено внезапно с правого фланга прорвались 1500 немецких танков. Они все жгли, крушили, убивали, давили. Целых два участка, минимум 700-800 человек старых и калеченых людей попали в жернов махины. Погибли 12 офицеров и сотни солдат. Пока известно, что спаслось только два солдата. Они бежали не по полю, а по горке, а по горке немцы не пошли. Игра случая!
     14.03.45.
     Удивительно чудесный весенний день. Природа манит к себе. Я выхожу на улицу. Хорошо! Но куда идти? По каким делам пройтись по городу? но ничего. Мне хочется просто пройтись, насладиться природой, помечтать. О, друзья, как хочется кончить войну! Немного поблуждав по городу, возвращаюсь опять в свою халупу. Завел радиолу, послушал «Алешу» и снова беспросветная тоска и жизнь.
     Не вижу ничего порядочного в перспективе. Передо мною одна доска - грязная и паршивая, капризная и трудная - по ней надо идти и я иду. Сколько времени идти - никто не знает. Сколько еще трудов и мук придется перенести - не знаю. Но много - до седых волос в молодости.
     С кем только не встретишься - каждый с оханьем ждем окончания войны. Потом вдруг стало известно, что Гитлер как-будто сказал - «Пусть я сдам Жукову Берлин, но 3-й украинский искупаю в Дунае». Искупает или нет, но немцы приблизились к Будапешту, вышли в некоторых пунктах Дуная. Мы несем исключительно большие потери. Как долго немцы будут тут наступать, трудно сказать. Однако битвы предстоят исключительно грандиозные, жестокие и с огромными потерями.
     Многие убедительно доказывают, что трагедия должна закончиться в конце марта или в апреле восстанием генералитета. Я думаю, что это мнение близко к истине. Не может быть, что до победы мы должны встретиться с союзниками на поле брани. Победа придет неожиданно и задолго до того, как мы повстречаемся с союзными армиями. По крайней мере, так говорит логика всех войн, и эта война не будет исключением, ибо во всех войнах имеются постоянно действующие факторы, которые являются костяком всякой войны. Вот, почему мне кажется, что конец войны не связан с встречей наших войск с союзниками где-либо на территории Германии и тем более не связан с взятием или не взятием Берлина. Несомненно, падение Берлина будет кульминационным пунктом в падении моральной устойчивости и веры в конечный исход войны каждого немца. Но, тем не менее, война может продолжаться - коль речь идет об уничтожении преступников войны, а преступниками в Германии являются все.
     Я склонен думать и даже уверен, что Германия перед падением должна обновиться чем-то таким, что ускорит это падение. Такова логика любой побежденной страны, где всегда найдутся люди, способные обновить эту страну идеями и смыслом победителя. Катастрофическое положение Германии должно вылиться только в серьезные роды с гибелью матери. Вот этого момента мы ждем, ибо в этом кроется сохранение многих тысяч солдат. Победа стучится в двери! Хозяин уже засеменил к ней с нетерпением открыть. Больше выхода нет. Победные трубы гремят и с каждой минутой, нарастая в звуках, будят уснувшие сердца радостной вестью. Люди уже плачут слезами надежд и восторженных встреч с победителями. Победа вошла сама в двери! Хозяин падает в обморок. Суд идет!
     15.03.45.
     Первая половина марта считай, кончилась. Начинаются золотые дни весны. О, как сильна природа! Неужели немцы, эти мокрохвосты будут драться до потери сознания? Что-то не верится. В общем, узнаем, опишем и будем довольны.
     Перед обедом я вышел из дому, чтобы подышать воздухом золотой весны. Стою у двери и раздумываю, куда идти? Как вдруг по центральной улице с красным и национальным знаменем в руках в шеренгу по 7 и 8 человек идут десятки и сотни мадьяр. За ними школьники. Подошли к могилам наших бойцов, возложили венки и открыли митинг. Как потом я узнал, сегодня у мадьяр национальный праздник. Сегодня в 1848 году герой Кошута провозгласил демократические принципы существования Венгрии. Мадьяры шествуя по улицам, торжествовали. Одеты были по-праздничному, лица сияли от возможности свободно выражать свои мысли.
     После обеда захотелось прогуляться по улицам города. Тем более тоска и грусть тянули меня на свежий воздух. Вышел. Посмотрел на все 4 стороны и пошел. Ходил долго, без цели, полный дум и мыслей, наслаждался весенним ветерком. Перед вечером вернулся в свою халупу и сел за стол. Пишу. Вспоминаю и снова пишу. На душе какой-то тяжелый осадок. Курю папиросу за папиросой и снова пишу. Грусть и тоска. Чертовское настроение и херовая жизнь. Вечер.
     Сегодня удалось попить венгерского вина. С похмелья пуще расстроился о житье-бытье. Черт знает что! Музыка сводит с ума. Боже мой, когда же кончится эта война. Понимаете, я хочу жить жизнью, полной мыслей и ощущений. Довольно страдать и плакать кровавыми слезами. Хватит страдать и изгибаться в три погибели перед теми, кто слеп и коряв умом. Я смотрю на некоторых, которые за четыре года абсолютно не пострадали, не уменьшили своего живота, а наоборот разжирели, обогатились. Война дала им возможность выйти на берег и почувствовать, что они и только они - хозяева земли. Тогда как они не заслуживают этого внимания и преклонения со стороны подчиненных. Ну ладно. Все их поступки оправдываются войной. Иначе нельзя. Война есть война. Война устанавливает свои законы и свои поступки. Глуп тот, кто сопротивляется им или стремиться к установлению других. Армия сильна только беспрекословным повиновением массы людей воле одного человека. И когда механизм повиновения дойдет до наивысшей точки, то тогда эта армия будет непобедимой.
     Поэтому ты, Михаил, очень не прав во многих вещах, которые отлично понимаешь, но не хочешь разуметь и принять за основу. Подумай, кому сейчас не трудно? Всем! Правда есть отдельные типы, которые устроились в тылу или в тыловых военных организациях и живут. Но пойми, и им не легко. Да и без них нельзя. Надо же кому-нибудь сидеть в тылу и снабжать фронт? Надо. Так вот, они сидят и делают свое, общенародное дело. Каждый человек делает дело, которое является ступенью на пути победы над фашизмом. Весь вопрос сводиться к тому, когда кончиться война. Я уже устал говорит и делать прогнозы. Все думают одно и то же, но никто в мире не скажет, когда она кончиться. Ясно одно, что победа за нами и что она должна совершиться скоро. Вот и все, что можно убедительно сказать по этому вопросу.
     16.03.45
     Сегодня настоящий летний день. Солнце, тепло. Дороги подсохли. Красота! Ходишь по городу. Любуешься убожеством жизни мадьяр. Правда, есть богачи с отличными особняками, чудесными садами, но большинство жителей города Дунапатай влачат жалкое существование. Нужно заметить, что в Венгрии значительное число дураков, что было у нас в дореволюционной России. Дураки были порождены политическим строем Венгрии, а не отнюдь богатством страны. Вот в чем суть дела. К тому же Румыния, Венгрия и т.д. (мелкие государства) вырабатывают исключительно низкого сорта ткань плохого качества и все другие виды промышленных изделий. Тут все делается с внешней красотой, но внутри пустота или гниль.
     17.03.45.
     Исключительно удручающее состояние. Сердце ноет бессилием вылезти из омута окружающего мира. Ситуация хоть и благоприятствует скорым надеждам, но жизнь подсказывает другое - терпение. Но хорошо! Будем терпеть, ждать и если нужно молиться молитвой с заклинанием. Общее положение таково, что началось представление последнего акта величайшей трагедии «война». Конец его не замедлит появиться в виде занавеси - мира и радости. Я склонен думать, что это так, а не иначе.
     Аля по-прежнему не пишет писем. Что-то больно редко она шагает письмами. Но ничего. Все это пустяки по сравнению с тем, что можно ожидать после войны. Конец войны не за горами. А мы как-нибудь дотанцуем до площадки отдыха - жизни дома, в кругу друзей, родных и товарищей. Вечер. Сижу за столом. Пишу. Думаю. И не знаю, что делать.
18.03.45.       Город дунапатай.
     Сегодня воскресенье. С раннего утра церковные колокола начали звонить. И так как церквей много, то трезвон колоколов слился в один мощный рупор с оглушительным ревом. Так продолжалось до 09:30 утра. Наконец, перестали звякать, но в ушах и сейчас жужжит наподобие звона. Ровно через полчаса, в 10:00, снова повторяется. Гул сотен колоколов стоит в воздухе, снова миллионы шмелей летят над головой.
     Мадьяры надевают все свое самое лучшее и словно на «парад» идут покланяться богу. В этом случае интересно отметить, что костюмы городских жителей сильно разняться от костюмов деревни. В городе чувствуешь Европу, некоторые элементы культуры, тогда как деревни - средневековый быт. Мне пришлось увидеть одну вещь, которую трудно найти в любой другой стране. Молодой человек приходит к своей невесте. Родители ложатся спать. Тушат свет. И вот в темноте, под храп родителей, они любезничают, целуются и прочее.
     Удивительно радостно действует на вас весенняя погода. Солнышко выкуривает вас из хаты и вы, выйдя на божий свет и не знаете - куда пойти. Подумав немного, бредете по улицам и переулкам до свежих впечатлений. Хочется домой и только домой.
     Вчера прочитал все центральные газеты до последнего доклада. И у меня сложилось впечатление, что Германия не только переживает военно-политический кризис, но и беременна 9-ти месячным младенцем. Нужен только толчок и этим толчком явится, несомненно, очередной удар красной армии, непосредственно Жуковым и Коневым. Когда нане- сется удар? По всем моим соображениям и твердой логике - удар должен произойти в начале апреля. Причем этот удар должен быть последним.
     19.03.45.
     Повесть К.Симонова «Дни и ночи» напоминает больше дневник Сабурова, чем повесть. С этой точки зрения можно
     объяснить все казусы, нелепицы композиции повести, все языковые трафареты. Собственно тут только одна жизнь, один герой Сабуров да любовь Ани. Все другие эпизоды, другие люди, связаны с ним на столько, сколько раз и где, как и почему он связан с ними. Тут я ни вижу, ни батальона, которым он командует, ни тем более, полка, дивизии и армии. Вот, почему, повесть не отражает героев за Сталинград, где каждый солдат проявлял по истине чудеса храбрости. Повесть «Дни и ночи» низкого художественного качества. Мне даже не верится, что её написал Симонов. Такая повесть с руки начинающего писателя. Композиция «Дни и ночи» во многом напоминает композицию «Как закалялась сталь».
     Получена почта: газеты, книги, письма. Читаю «Советский воин» за 17.03., где Черчилль в своем выступлении на конференции консервативной партии заявил, что или Германия безоговорочно капитулирует, или она будет повержена в хаос и развалины, и что война кончиться до конца лета или гораздо раньше. Если так думают господа наши союзники, то мы полагаем закончить на половину раньше, чем они предполагают. Итак, мы уже на пути близкой победы. Заря мира уже радует сердца солдат. Ещё шаг Жукова и Конева и тогда вопрос станет пройденным этапом.
     Вечер. Как всегда с 8 до 11 ночи слушаю лучшую музыку по радиоприемнику. До поздней ночи Кучеров принимает сводку и сообщения из-за границы. Утром он идет к машинистке печатать, а я отмечаю по карте занятую территорию.
     Получил письмо от Али. Она совершено справедливо указывает, что может быть я проститутничаю. Да. Если бы только я этим занимался, то лежал бы в госпитале. А я за год ни разу не видел п ... ы . Да что там говорить!
     20.03.45.
     Полнейшее безразличие и апатия - вот зверье, которое побуждает меня к ничего не деланью, а это в свою очередь создает благоприятную почву для тоски и скуки. Но ничего. Как-нибудь доковыляем до дня торжества. Ведь он совсем недалек. И я его даже вижу, вернее, хочу себе представить и порадоваться. Он так мил и близок, что каждый из нас о нем думает, мечтает, создает иллюзию встречи и жизни, воображает свою радость и слезы счастья, наконец, свою будущность в перспективе. Братцы! Как тяжело на сердце, когда слушаешь музыку, когда звуки балалайки тянут вас насильно в область воспоминаний. О, Боже, когда же будет конец этим страданиям? Я больше не в силах переносить ужасы военной жизни.
     Завтра поеду в политуправление 3 Украинского Фронта за культ имуществом. Эта поездка не по нутру мне. Я не люблю разъезжать там, где это не дает никакого удовольствия. К тому же эта поездка сопряжена с опасностями, голодом, тревогами и всевозможными казусами военной обстановки. Но ничего не поделаешь. Надо ехать. И я поеду. Это мой долг и потому я обязан выполнить. Без сомнения - выполнить.
     21.03.45.
     На полевой почте я встретил коменданта Сопунова, который вчера разговаривал с румынской делегацией в количестве 3 человек, посетивших передовую. Они рассказывают, что наш 3 Украинский Фронт перешел в наступление и что успехи замечательные. Немцы сдаются в плен пачками. Их окружают и бьют. Один из наших генералов в пылу замечательных одержанных побед сказал, что война кончится через несколько дней. В общем, на днях должно быть что-то интересное. Будем ждать. Ждем.
     23.03.45
     Вчера сходил в политуправление 3 Украинского Фронта, оказывается и там бабы распоряжаются и там они вершат судьбы людей. Удивительное племя - бабы. Что только они не делают и все это с легкостью, без дум. Да что там говорить об этих чувствах. Март на исходе. В апреле надо ждать наступление наших войск - Жукова и Конева. С начала их наступления будет началом конца фашисткой Германии.
     24.03.45.
     Вот уже несколько дней стоит чудная погода. Солнце припекает. Все ходят в одних костюмах. А у нас в России мороз и по колено снег. Имеются все основания полагать, что война скоро кончиться. Хотя бы скорее кончилась эта война. Пора домой и только домой.
     Тяжелый как стопудовый камень лежит на сердце груз утомительной тоски. Хожу, вздыхаю, лечу в воспоминания, а толку нет и нет. Вся суть в том, что обстановка войны не позволяет собраться с мыслями и отдаться блаженству жизни, радости. Да, хреновая жизнь, хреновые люди и все на свете не представляет никакой ценности.
     26.03.45.
     Вчера ездил в Шольт, 31 УВПС, за киноаппаратурой. В нем я работал больше года. Приятно встретится со знакомыми, и вспомнить былое. Да, ничего. Мне и сейчас неплохо. Правда мне пришлось с исключительным упорством отстаивать права начальника клуба, ибо до меня эта должность и люди, занимавшие её, обосрались. Благодаря стараниям проститутки Ленки и балагурам Иваненко и прочим. Но я победил, хоть немного, но отстоял часть привилегии начальника.
     Изо дня в день радио сообщает хорошие сведения. Идет полным ходом штурмовка фашистского логова. Надо полагать, что едва ли Германия может вынести подобные удары длительное время. Отсюда, есть надежда, что ближайшее время Германия капитулирует или будет объята пламенем пожара, украшена кучами щебня и битого кирпича, хаосом развалин и морем крови немцев.
     Ежедневно немцы теряют на западном фронте от 15 до 20 тысяч пленными, тысячами убитых, столько же техники. На восточном фронте у немцев также плохо. Красная армия наступает и одновременно готовит страшный удар с захватом Берлина и дальше соединиться с союзниками. Такова ситуация на всех фронтах битвы с коричневой чумой. Итак, скоро конец. Безусловно, скоро конец и этот конец ждут все, за исключением маленькой кучки негодяев, которые видят в войне свое эгоистического благополучие. Итак, друзья мои, скоро конец!
     27.03.45.
     Иностранная пресса справедливо указывает, что март для Германии является и явиться «черным месяцем»; что удары с Запада и удары с Востока растут, ширяться, что эти удары могут очень быстро захлестнуть всю Германию и на месте Германии окажется хаос развалин и пепел дыма. Собственно, Гитлер говорил о перспективах дальнейшего сопротивления на последнем заседании главарей; что «Союзники найдут в Германии руины, голод, крыс и смерть». Этой его просьбе или лучше сказать этому желанию мы поможем, ибо у нас таково стремление - предельно уничтожить логово зверя и если в этом помогут сами немцы, то тем лучше, тем самым Германия никогда не поднимется, а это значит, что в ближайшее десятилетие мир будет избавлен от новых разрушительных войн. В перспективе дальнейшее сопротивление Германии безнадежно. Однако они сопротивляются. Это значит, что Германия сама желает, чтобы не было Германии.
     Мне кажется, что апрель будет последним месяцем жизни и сопротивления фашистской Германии. Процесс разложения армии, процесс градации на виновных и невиновных внутри самой Германии принимает такой угрожающий момент, что они очень скоро захлестнут всю Германию, что поможет союзникам в быстрейшем завершении войны.
     На днях переезжаем в город Секишфечавар. Чувствую себя не совсем хорошо. Слишком сильна внутренняя борьба, что вынуждает меня к многочисленным крайностям пессимизма и муки, оптимизма и радости. Такая перемена декораций внутренних нервов состаривает, убаюкивает, гложет, сосет и бросает в трепет. Отсюда все же излишки груза преждевременной старости.
     28.03.45.
     Город Дунапатай. С вечера до утра минувшей ночи шел дождь. Когда рассвело, то глазам обывателя показались озера мутной воды по дорогам и площадям. В небе тихо. Не слышно шума ветра, не видать и солнца. Бывают такие дни, когда, кажется, что все в мире спит сладким сном праведника. И как всегда где-то далеко - далеко гавкает собака, охраняя сонное царство.
     Мы уже в Венгрии давно. Наши люди слишком быстро свыкаются с жизнью мадьяр. Особенно быстро завязывают узел любви с мадьярками. Надо признать, есть мадьярки исключительно красивые, галантные, с правильными округлениями ног и талии, с каким-то пронизывающим говором и уважающим терпением. Конечно, есть много проституток - это дитя всякого капиталистического общества, их услугами пользуется Иван, когда винные пары помутили ему мозги. Но в основном наши люди держат себя не вызывающим победителем, а скромным рыцарем, знающим свою силу и цену, а те, кто не разумел этих благородных качеств русского воинства, то он просто так равняется по своим товарищам. Есть правда случаи хамства, изнасилования, грабежа, уродства, но их расценивать можно как эксцессы всякого здорового организма. Даже за эти эксцессы наше командование карает вплоть до расстрелов.
     Далеко в глубине души ощущаешь радость близкого окончания войны. Всем своим нутром чувствую близость нового веяния в жизни. Да, победа близка, даже ближе, чем мы думаем, ей, Богу, скоро конец войны. Союзники подошли к городу Франкфурт на Майне. Теперь расстояние между фронтами объединенных наций исчисляется в 480 км. Стратегический простор для немецких армий уползает в яму поражений; экономические базы - Рур и другие постоянно находятся под воздействием авиации. Для Германии ничего не осталось, как сложить оружие и сдаться на милость победителя.
     29.03.45.
     Кучеров взял радиоприемник, выехал вместе с политотделом на новое место и я остался один. У меня свой приемник. Узнаю все новости. Вечер. Включил свой радиоприемник. Слушаю концерты из Нью-Йорка. Замечательно. Не хочется верить, что где-то там люди живут не чувствуя всех ужасов войны, но ничего. По всем статьям видно, что Германия скоро падет. Скоро настанет время блаженства от нечеловеческих трудов и хаоса чувств, полученных от войны.
     Вечером стало известно, что в семнадцатый воздушный полк приехали московские артисты эстрады. Они пригласили нас. Я тоже пошел. Пришел, посмотрел; Ушел. Исключительно бездарная группа. Единственное их поддерживает артист цирка. Он произвел много шума и смеха. Все остальные не стоят ломаного гроша. Но что поделать. Хороший артист нужен Москве. Да он и не поедет подвергать себя всевозможным опасностям, если же и выйдет, то покажут его где-либо в «круглом» обществе. Нам же суют барахло.
     Света нет. Радио молчит. Настроение говенное. Больше нечего писать. Всё.
     30.03.45.
     Город Дунапатай. Напечатал и разнес сводку. Наш 3 Украинский фронт вышел на австрийскую границу. Плохо, что нет сообщений из-за границы. Но ничего. Дыхание близкой победы вдохновляет на новые жертвы, трудности. Авось, как-нибудь дотянем до дня торжества. Ночь спал один в двух больших комнатах (Никонорыч выехал вчера). Всю ночь стонала земля, грохотали пушки. В 2 часа я не вытерпел, оделся и вышел на улицу с намерением узнать - не бегут ли «наши»? Но было тихо, люди спали, на часах стояли часовые. Светила луна. Это была удивительно влюбчивая ночь. Вернулся домой. Открыл ставни. Разделся. Лег спать. Вскоре уснул и проснулся в 9:00 утра, когда солнце немилосердно палило.
     Вчера получил письмо от Али. В предыдущем письме она писала о моей измене. В этом письме пишет, что все-таки ждет меня, что я, может быть, несерьезно связался с выдуманной ею бабой. Аля, Аля! Я ни с кем не связывался и не думаю. А то, что она думает - роковая ошибка. Я думаю о тебе и только ты будешь моей женой. Скоро увидимся. До скорого свидания.
     31.03.45.
     День ужасно большой. Шатаюсь из угла в угол в ожидании вечера, когда заиграет радиоприемник и когда на столе перед моими глазами весь мир. Да, конец войны близок. Может быть, мы ошибаемся? думаю, что нет. Невероятная скука. Хождения. Угрюмость, ожидание путевки в жизнь, в гражданку, на Родину в дом родной. Эх! Замечательно было бы увидеть еще раз милый край, Родину, друзей, а потом, уже пусть будут трудности и все, что хотите. Домой, домой!
     01.04.45
     Вчера и сегодня весь наш личный состав управления выехал на новое место к австрийской границе. Нас осталось немного в ожидании машин. Что делать? День большой. Работы нет. На сегодня - пасха у мадьяр. Поэтому с раннего утра разряженные девушки, нахохленные мужчины толпами двигались к церкви. Утром я с комендантом Ато- хиным зашел в католическую церковь. Передо мною разношерстная по-возрасту толпа, вбившаяся в здание церкви. На маленьком помосте стоит в белой сутане с огромнейшей мордой поп и произносит речь. Рядом стоящий русский воскликнул: «Агитирует!» Спустя полчаса мы очутились в протестантской церкви. Входим. В глаза бросаются наглухо прибитые к полу скамьи с возвышением передней полки для книг. За правильными рядами скамей восседают седобородые старики, отдельно женщины, отдельно девушки, отдельно молодые люди. Все сидят. Перед ними церковные книги. Глядят в текст и монотонно поют под аккомпанемент органа. Я иду в центр помещения и пристраиваюсь к одному старичку, оглядываюсь. Хочется улыбнуться, когда видишь, как старые сгорбленные старухи раскрывают рот для пения. Девушки перешептываються, глядят в нашу сторону и смеются. Поворачиваю голову вправо, недалеко от стены стоит что-то вроде шкафа, накрытое белой скатертью. За ним стоит лысый мужчина и что-то там делает. С левой стороны стоит поп в черной мантии в очках и раздает просвиры подходящим. Затем дает по глотку из общего стакана вина. Это значит - просвира - тело Христа, вино - его кровь. Когда одни получают всю эту штуку, то другие поют под орган. Любопытно заметить. В протестантской церкви вы не найдете никаких украшений. Абсолютно голые стены, если не считать пару объявлений, написанных от руки да вышки для попа, с которой он произносит свою речь. Потом мы с Атохиным долго прохаживались по центральной улице, в общем хождении мадьяр и мадьярок. Кое, с какими переговаривались некоторыми словечками (мы не знаем мадьярского языка). Наконец подошел вечер. Я дома. Читаю свежие газеты и сейчас включу радио. Скучно. Но ничего. Близость победы как бы ограждает от дальнейшего углубления боли, скуки и тоски. Да, скоро конец войны.
     02.04.45
     Мы еще в городе Дунапатай, тогда как наши у австрийских границ. Мы здесь живем как коты, но страшно скучно.
     Сегодня второй день мадьярской пасхи. Хозяйка моя , 70-ти летняя старуха, вчера и сегодня кормила меня обедом, приносила пирожки, которые до того вкусны и приятны, что сами лезут в рот.
     Ездил в Сакмар (от поселка 12 км), заехал к прежнему хозяину. Выпили. Принес пасху и уехал. Дни текут не так быстро, как скучно. Все воодушевлены ближайшей нашей победой. Победа так реальна, разгром Германии так очевиден, что создается впечатление, будто сегодня или завтра разом перестанут греметь пушки и засияют лица утомленных людей. Знаете, друзья мои, что-то не верится, что бы живым встретить день торжества победы. За 4 года ни раз, побывавши под опасностями, я отвык мыслить как гражданин, а как последний милиционер. Но ничего. Победа близка, а с нею все радости бытия и жизни.
04.04.45.
     Город Цунапатай.
     В ожидании машины, которая должна перебросить нас из Дунапатая к австрийским границам, я сижу дома, при чемоданном настроении. Судьба неумолима. Она влечет нас все дальше и дальше. В глубь вражеской территории. Я еду сегодня в полном сознании того, что война должна кончиться скоро, в этом месяце. Наши союзники довольно быстро продвигаются вперед - к Берлину и надо полагать, что это движение посеет основательную веру в конечную гибель Германии. Она обречена. И скоро она станет трупом, зловонным предметом, от которого объединенные нации постараются поскорее освободиться. Что бы ни было - военные дни сочтены. Скорей, скорей - вперед к полной победе.
     05.04.45.
     Город Кесцег.
     Дунапатай оставил в 6 часов утра. Путь в 300 км прошел ничего, если не считать аварии, которая чуть не стоила мне жизни. Наконец я в городе Кесцег, что на австро-венгерской границе. Сюда и прибыл ночью. Поэтому не имел возможности его осмотреть. Я снова с Дмитрием Никонорычем, о котором соскучился. Не знаю, но наша дружба перерастает в нечто близкое родство и разлука с ним вызывает сильное желание встретится, пожать друг другу руку и тогда - побраниться.;
     В городе Кесцег все наше управление остановилось в одном большом доме. Этот дом был, очевидно, какого-нибудь крупного фабриканта. Читальня угнездилась на
      
      
     нижнем этаже, а живем с Никоно- рычем на втором.
     Сейчас утро. Я только что проснулся, открываю маскировку окна и моему взору открывается панорама этого маленького города. Над простыми деревенскими хатами возвышаются три шпиля церквей; вместо креста у них красуется секторный блестящий круг. Это протестантские церкви.
     Моросит дождик, мрачная погода. Внизу у машин с винтовкой на перевес расхаживает Умальский.
     По уточненным данным, дом, в котором мы сейчас живем, это знаменитый санаторий, в котором отдыхали высшие военные чины венгерской армии.
     07.04.45.
     Вопросу о трофеях придется отвести несколько строк. С каждым нашим переездом на наших глазах попадается масса трофейных тряпок, прочего барахла. И каждый раз, каждый из нас попирая соответствующие струны морали берет,
берет, сует в мешок и двигает посылкой своей семье. Все это дела я оправдываю с точки зрения строгой морали. Люди берут, что отняла война. Берут то, что оставила война на поле сражения. Но есть люди вроде «блаженной» Елены Су- диловской, алчной и хапающей до безумия. Ей хочется заграбастать весь мир. Нахальная, жадна, ухитряется отнять у солдат то, что каждый из них сумел достать. Удивительно отвратительный тип.
     Сегодня и я послал Але посылку. Правда посылка ерунда - ни одной порядочной вещи, и между тем, я хочу ей вернуть то, что отняла война. Что есть, то и посылаю. Я охотно послал бы и лучшие вещи, но для этого нужно превратится в хама, ходящего по пустым домам и собирающего вещи. Я этого не хочу и считаю лишним. Не так ли? Пусть будет так. Скоро кончится война и мой путь ... сначала в Ленинград, а потом домой.
     Вечер. Меня только что ругал начальник. Ругал правильно, знаю, заслужено и между тем от этой ругни у меня сложилось мрачное настроение. Какой-то ноющий осадок улегся на моем сердце. Я не перевариваю, когда меня ругают. Лучше было бы, если бы он просто указал на недостатки моей работы, а потом слегка бы пожурил. Но что поделать? Война. Надо делать. Вздыхаю и припоминаю слова Онегина: «Когда же черт возьмет тебя».
     Наши ребята раскопали где-то поблизости оборону немцев, которая характерна тем, что она сплошь усыпана барахлом.
     08.04.45.
     Ночь. Глухая, скрывшаяся за тенью облаков ночь. В такие ночи приятно спать и чувствовать рядом с собой жену. Но это только мысли, далекие от реальности. Усыпляющая возбужденность и дикость наших чувств. Я склонен думать, что конца этих перипетий нет. О, как это тяжело.
     09.04.45.
     Доктор Ванин (герой романа «Корабль приключений» Галлендора), с поразительной точностью напоминает автора сих строк. Единственное, чем я отличаюсь от него, это тем, что он видел в движении природы хаос и бессмыслицу. Я же вижу строгую закономерность и смысл, во-вторых, он доктор, а я - литератор, а специальность накладывает на человека свой иногда трудно заметный отпечаток.
     В общем, книга доставила мне большое удовольствие и ширину мнений о многих вещах, которая завуалирована прессой наших дней. Мы стоим у австрийской границы. Сегодня я имел удовольствие пройтись по окрестным лесам и виноградникам. Дальше за лесом Австрия. Эта прогулка доставила мне не мало хлопот с одним кладом барахла, от которого я хотел, и отказаться, и обладать. Последнее перебороло, потому что нужно послать посылку Але и домой. Все хорошо, но то, что я хочу - не попадает. Полагаю, что будет. Иначе, я не представляю. Все хорошо, что хорошо кончается.
     10.04.45.
     Сегодня послал третью посылку и самую богатую. Аля будет довольна.
     Вчера наши войска заняли центр Вены. Прибывшие оттуда люди рассказывают, что Вена горит. Многие утверждают, что Вена - самый красивый город в Европе. Мне хочется побыть там. Не знаю - удастся ли? Между прочим, все ждут конца в ближайшие дни. Мне кажется, что эта мысль и желание реальны. Хотя бы!
     11.04.45.
     За последние дни сообщения стали исключительно скудны. За этой скудностью скрываются великие приготовления к решающему штурму, который, надо полагать не за горами.
     12.04.45.
     Только сейчас с передовой приехал один мой знакомый капитан. Он зашел ко мне и поведал тайну передовой наших дней. Общее мнение передовой таково - что в апреле Германия должна капитулировать. У меня руки трясутся от предстоящей близкой, радостной победы. Он довольно авторитетно и убежденно говорит о скорой победе. Пусть, возможно он слишком оптимистически смотрит на перспективу войны, однако доля правды есть. Несомненно, одно, что Германия доживает последние дни. Мы переезжаем на новое место. Отсюда в 12 км от территории Австрии есть село. Там предстоит нам ждать конца войны.
     Сегодня встретил знакомого еще по 462 участку. Он сейчас старшим инспектором в 93 ВСО. ВСО строит переправы непосредственно на передовую. Он говорит, что ежедневно ВСО теряет ежедневно 3-4 человека. Ведь мосты строятся под огнем противника. В этом случае мой ВСО92 оказался счастливым. Он строит мост где-то в Бессарабии.
     Сегодня чудесная сводка сообщений из-за границы, надо ждать что-то потрясающее в ближайшие дни.
     13.04.45
     Совершенно неожиданно меня уведомили, что нач. клубом назначили Колоградского. А я остаюсь культурником. Что ж новость не плохая. Я с одной стороны доволен, ибо исключается встреча с людьми, которые, не понимая сути дела, суют свой нос туда, где без них обойдутся, и главное Иваненко. Этот тип мне просто осточертенел. На улице идет дождик, ветер погоняет деревья, которые качаются из стороны в сторону и создают однообразный шум. Старинный вечный напев, который ласкает ухо и от которого хочется спать и думать, когда же черт возьмет войну.
     14.04.45.
     Меня крайне интересует характер людей, их психологические эксцессы, их понимание окружающей обстановки, их приспособление к тем или иным явлениям влечения или разумности бытия, сообразно действующих правил в условиях войны. Все это не может меня не интересовать. Потому, что на каждом шагу работы, службы или по другим причинам, сталкиваешься с убожеством мысли, невежеством, глупостью многих лиц. О, Боже мой! Желудок не переваривает таких ублюдков как Б. И он все таки поднимает нос, мнит себя апостолом культуры и высших правил поведения. Я должен констатировать, что в политотделе меня недолюбливают за мой нрав и вольное, независимое поведение.
     15.04.45.
     130км отделяют наши войска от союзных войск на берлинском направлении. 130 км! Это совершено незначительное расстояние. Сегодня войска находятся всего лишь в 11 км от Лейпцига и в 80 км от чехославатской границы. Казалось бы, что Германия должна поднять руки, а между тем, пока не слышно ни духа, ни слуха.
     Собственно, что думает Гитлер и его банда? Очень трудно ответить, но ясно одно, что им не легко психологически упасть с вершин побед до низин поражений. Ближайшие дни покажут, что Германия пойдет на операционный стол. Врачи вырежут все то, что некогда служило нитями роста страны, чтобы снова не открыло войну. Итак, конец войны близок. Это радует сердца народа и армии. Мы ждем.
     17.04.45.
     Сегодня получили новое обмундирование, но оно исключительно говенное, ну и хрен и с ним. Нам нужно чтобы поскорее кончить войну. А конец близок. Остались считанные дни.
     18.04.45.
     Глубокая ночь. Настроение плохое. Писать не хочется. Лучше лягу спать. Итак, спать!
     20.04.45.
     В мире происходит нечто такое, что кружит голову человечеству близким концом войны.
     25.04.45
     «Сердца трех» Джек Лондона исключительно парадоксальна. Это игра чувств и воображения, досады и разочарования. Это постоянно вертящееся колесо тонких увлечений и мыслей. Франк и Генри Морганы - воплощение порядочных и честных людей. Это не люди, а столбы людей со всей суммой порядочности и честности. Леонтия - одна из тех женщин, которую трудно в чем-либо обвинить. Сначала она была невестой Генри и в день их брака они узнают, что брат и сестра, и тогда она выходит замуж за Франка. Царица та, что грезит - это больше, чем женщина. Она страшно ревнива, горда и все свои неполадки сердца разрешает только с помощью кинжала. Она стала женой Франка, потом из-за ревности к Леонтии решила убить и в последнюю минуту раздумывает и решает достать свои сокровища. С этой целью она в числе многих других уезжает в страну потерянных душ, где её убивает Терец, один из величайших мерзавцев на этом свете.
     Я очень хотел бы, что бы эта книга была без конца. Но так как люди живут и умирают, то и книга дошла до обывательской развязки - кончена. Замечательная книга. Сильная книга. Талантливо написана.
     23-24 апреля был в полит.управлении 3 Украинского Фронта на совещании начальников клубов. Повидал многое, о чем, пока умолчу. Войска Жукова и Конева ворвались в Берлин. Уже заняты городские районы и Селетский вокзал. Столица фашистской гадины рушится и надо ждать, что вместе с ним рухнет и сама Германия.
     26.04.45.
     Меня поражает одно, что мы говорим о себе страшно много хорошего и приятного, а между тем вы не найдете ни одного села в Венгрии или Австрии, чтобы в них не натворили наши люди. Во-первых, тут на лицо насилование девушек, убийство, грабеж, насилие и все, что хотите, только ничего хорошего ни в одном селе я не видел. Хороши дела, сделанные нашими людьми. Мне могут возразить, что это отдельные эпизоды сумасшедших. Но это далеко не так. Дурость сплошь и рядом. Сколько ни воспитывали и все-таки они стяжатели, злодеи, тряпичники, холуи, и самые низкие душой людишки. О, Боже мой!
     27.04.45.
     Только сейчас сообщили приказ главнокомандующего Сталина о том, что наши войска первого Украинского фронта 25 апреля в 13:30 соединились с войсками наших союзников в районе Торгау. Таким образом, Германия рассечена на две части - южную и северную. Это во многом облегчит задачу полного уничтожения фашистской Германии. Как долго они будут сопротивляться - это весьма интересный вопрос. И , однако, никто на него не сумеет ответить. Ясно одно, что все солдаты, не сложившие оружие, будут уничтожены и раздавлены. Победа не за горами! Еще одно усилие и летопись войны окончится. Дни фашистской Германии сочтены. Да будет жить дружба объединенных наций! Слава вершителям судеб!
     01.05.45.
     Скрежищуя боль в горле и деснах заставила проснуться меня очень рано. Время 6 часов утра. Огромнейший дом- санаторий мирно похрапывает. Вчера мы встречали первое мая. Все были в самом лучшем настроении. Даже я и то был в отличном духе, что раньше в гражданке и в армии - никогда не было. До 10 часов вечера была торжественная часть. Наши артисты показали свое мастерство и потом все перешли в столовую. Да, ужин был богато обставлен закусками, вино лилось рекой. Произносились тосты. Я выпил немножко больше 3 стаканов, ел очень мало. Около 12 часов ночи набрал в бумагу колбасы и взяв графин вина вышел из столовки и направился в свою комнату № 26, где Дмитрий Никонорыч сидел у радиоприемника, ожидая приказа Сталина. В начале первого я уже спал, а внизу в столовой еще раздавались песни, звон бокалов и голоса веселых мужичков.
     И вот я проснулся. Первым долгом я прочитал приказ №20, первомайский, Сталина. Приказ хорош. Сталин говорит, что победа ожидается в ближайшие дни. Замечательно! На днях должна кончиться война. Как хорошо! А я болею. Черт знает что. Болею!
     02.05.45.
     Глубокая ночь. Я только что поймал волну на немецком языке. Немец передает предсмертное обращение Гитлера - сопротивляться большевикам до последнего, а сдаваться союзникам. Кошка знает, чьё сало пожрала. Гитлер скончался 30 апреля в Берлине. Следовательно, в мае будем ждать конца войны. Немцы страшно ненавидят нас. Удивительное дело. Мы строим им могилу, не далек тот час, когда вся Германия станет трупом.
     Сегодня второй день мая - выходной. Наши люди отдыхают, спят, читают газеты. Совершено случайно меня пригласили на экскурсию в лес, посмотреть место штаба Сала- ши. Втроем - майор Рахинштейн, Лида - жена «Редянского тумана» иначе Коли Грамма и я подались. Сначала наш путь лежал по дороге, потом свернули вправо и пошли по виноградникам и через несколько минут очутились в лесу
-       самое красивое место в Венгрии. Поднявшись на гору мы вскоре подошли к забору из колючей проволоки, за которым последовали бараки охраны и бараки штабов. Я зашел в кабинет Салаши. Стены обиты красным бархатом, ванная, вода, электроэнергия. У барака подземное убежище. Как говорили, оно глубиной до 15 метров. Мы опустились вниз
-       глубина не больше 6-7 метров, но внутри очень много ходов. Мы прошли метров 10-15 и вернулись. Многие утверждают, что выход из убежища проведен под горой в Австрию, которая начинается за этим лесом в нескольких метрах.
     Сегодня в 11:05 вечера было сообщение, что наши войска овладели Берлином, сдался штаб и 70 тыс. пленных. Подробности будут завтра.
     03.05.45.
     Странное беспокойство и ощущение испытываю я теперь. Круг моих познаний и желаний как бы сузился. Некоторые раздоры далеко за моей личной жизнью, беспокоят и нервируют особу, которая носит имя первого царя русской земли.
     Конец войны безусловно исчисляется в днях, но не последует ли за этим новая буря, которая так же станет чудовищем, поглощающим миллионы человеческих жизней. Атмосфера такова, что на горизонте может появиться смертоносная туча, которая может принести столько же страданий, сколько мы видели за 4-х летний период войны. Но ничего не поделаешь. Наш век - век воин и страданий, громадных переустройств в личной и общественной жизни каждого индивидуума, политического строя и экономического уклада.
     Итак, война накануне своего конца. Это радостное известие беспокоит меня своим зловещим накалом внутри многих нам дружественных стран. Трудно сказать, как и когда последует конец. Но он близок и я его вижу. Итак, жду...
     Болит голова. В моей душе проснулась жалость к солдатам, которые, посылая посылку, домой, зашил в неё разное барахло, не стоящее и взгляда. Тогда как другие, занимающие ответственные посты, безбожно крадут, тащат и посылают ценные вещи! Эх, солдат, солдат - как жалок ты. Ты ждешь конца войны, а они с удивлением содрогаются от мысли, что им - . конец.
     04.05.45.
     Все делается весьма просто. Закидывают удочку и тот, кто по своей глупости или добровольно не хочет попасть на крючок, того силой загоняют на этот крючок, а потом кричат, что все это сделано по желанию, добровольно и т.д. и т.п. Этот метод хорошо, но он чреват тугими последствиями. Настроение исключительно плохое. Дни становятся страшно долгими, нелюбезными, полными тревог и ожиданий.
     05.05.45.
     Очень многих вещей я абсолютно не понимаю. И лишь по тому эти вещи кажутся мне с солидным изъяном. Но, чтобы понимать эти вещи, для этого нужно либо не переживать казусы жизни, или просто забыть все прошлое, что было так больно. И так как это невозможно, то и эти вещи будут постоянным минусом или барьером на пути нужного для людей понимания этих вещей.
     Я снова болен, болен неизлечимой духовной болезнью. Возможно, конец войны и станет тем бальзамом, который излечит эту болезнь. Однако сомнительно.
     07.05.45.
     5 мая капитулировала северная группировка немцев. Сегодня начала капитулировать южная группировка. Конец войны!
     08.05.45.
     События стремительно развиваются. Все события, нарастающие с каждой минутой понять сразу не возможно. Сегодня в 15:00 выступил с речью Черчилль, который указал, что Германия полностью капитулировала. Весь мир говорит об этом. Только СССР молчит. Не понимаю.
     09.05.45.
     Ночь, город Кесцег. В 2 часа 10 минут ночи Москва сообщила, что кончилась война, что сегодня день победы, день окончания отечественной войны. Какая радость! Сколько лет, сколько дней мы ждали этого дня, минуты, когда голос Левитана сообщил об окончании войны. А посмотрите, что делается с нашим народом, который, обезумив от радости, кричат, смеются, прыгают словно пьяные, словно дети, словно не знаю, что сказать. Вот она, долгожданная минута радости. О! С ума можно сойти. 4 года, 1560 дней нечеловеческих страданий, миллионы жертв. О, Боже мой!
     Утро. Сколько я ни пытался уснуть после московского извещения о победе, не мог. Спустя полчаса ночи по всему городу Кесцег открылась беспорядочная стрельба из винтовок, пулеметов, артиллерии - салют солдатский окончанию войны. Я так же оделся и в 4 часа ночи вышел на улицу. Было темно. Наши ребята так же стреляли из винтовок и автоматов. Достали ракет и несколько минут озарилось пламенем победы. Радостно! Жутко! Не верится, что кончилась война.
     Вечер победы. Дали мне десять человек и приказали подготовить площадку для митинга. Приступил к делу. Дом- санаторий оформил что надо. В 22 часов вечера начался митинг. Спустя полчаса вся наша публика была в столовой, где холодные закуски и вино быстро привели в хорошее настроение. Опьянели. И все вышли на балкон, где происходили танцы. Интересно, я не мог выпить ни одного стакана, только немножко закуски и пошел спать. Что я за дурак? Почему я постоянно в дурном настроении. Почему люди пьют, веселятся, а я нет. Неужели я хуже них?
     Сейчас три часа ночи. Все разошлись по домам спать. Я спал всего 30 минут с 23:30 до 00:00. И теперь хожу словно дурак. Нет, Михаил, так не можно жить. Будь похож на людей. Брось мечтать о далеком. Бери, что под руками.
     11.05.45.
     Конечно, радость огромная, радость поднимает вас к жизни. Хочется жить, хочется видеть родных и близких. Но если раньше думали, когда кончится война, то теперь каждый спрашивает у соседа - а когда же домой? Дом - он главная тема у солдат. Настроение плохое. Поскорее бы отпускали домой.
     13.05.45.
     Дни длинные, скучные, жаркие, утомительные. Не находя для своего ума деятельности - скучаешь и думаешь черт знает что. Хочется домой. Но надо быть справедливым, если бы мне дали хорошую должность, то я с удовольствием бы отложил поездку домой до более благоприятного времени. Что-нибудь придумаем. Надо пользоваться ситуацией и жить.
     15.05.45.
     Сейчас еду в политуправление 3Украинского Фронта - в Австрию. Побываю в столице Вена и в других городах Австрии. Я беру специально машину, еду с некоторым трепетом, волнением и радостью, что это третья европейская страна, по которой ходят мои ноги. Итак, в путь!
     Город Вена. И вот и столица Австрии - Вена. Сюда приехал в 7 часов вечера. Это огромнейший город с очень узкими улицами, с 5-6 этажными домами. Город разрушен. На улице Родеску, дом 6 встретил своих артистов; один из них рассказал, как они были в гробнице царей Австрии, в зоопарке и т.д. Мне обязательно нужно побыть везде и всюду, ибо я для этого и ехал сюда, чтобы все посмотреть. Сейчас 12:00 ночи. Ложусь спать.
     16.05.45.
     Утром по счастливой случайности попался мне переводчик-украинец, с которым в несколько минут договорился о том, чтобы он на моей машине свозил нас (меня и шофера) по достопримечательным местам Вены. Выехали. Перед нами мелькают страшно узкие улицы и переулки центра города. Наша машина с трудом передвигается по этим заваленным разным хламом дворам, улицам. Я никогда не мог себе представить, чтобы столица Австрия - красивейший город в Европе мог иметь сплошь и рядом исключительно узкие улицы, а площади - это маленькие площадки с каким- нибудь памятником. Едем. Вот площадь святого Стефана. В центре площади красуется необыкновенной красоты - рук классических мастеров XVI века Собор Святого Стефана. Останавливаемся, подходим. Обходим собор. Заглядываем внутрь и я плачу. Собор сгорел. Стены обуглены, многие украшения собора сгорели или разбиты. В одном месте потолок обрушился. О, Боже! Каким нужно быть варваром, чтобы надругаться над исторической ценностью. Идем к дому кардинала. Немцы сожгли. Здание почернело. Внутри церкви необыкновенной красоты архитектура, картины, отделка. Под церковью подвал. Собор начал строиться в 1585 году. На месте маленькой молельни, которая существовала с XI столетия и существует доныне. Всё оборудование - скульптура, вырезы - ручной работы XVI века. Подземный ход ведет от церкви к дому кардинала. Высота собора 132.5 метра. Рядом с собором здание церковного суда. Вся площадь завалена грудами битого кирпича и мусора. В дом принца Кобурга попали 4 авиабомбы по 1000 кг каждая и сброшена американскими летчиками. Под этим домом в подвале задохнулись 140 человек мирных жителей от завала дверей и окон. Рядом тут же гробница Габсбургов - королей Австрии. Тут же на площади брился в парикмахерской. Культура брадобреев на должной высоте. Они все-таки пальцем мажут усы, как в Венгрии. Над гробницей Габсбургов небольшой дом-монастырь с остроконечной крышей. На лицевой стороне площади огромный крест темно-красного цвета (5 на 2 метра). Вокруг него архаично лежащие молящиеся с нежизненными лицами. Входим в гробницу Габсбургов с надписью у входа: «Счастливые мертвы». Спускаемся вниз на 33 ступени. Мария Терезия и муж Франц Стефан в одном гробу. 12 детей в гробах, Иосиф II- царь после Марии. Марии Антуанеты нет, она в Париже. Тут же королева Сицилии Каролина - дочь Марии Терезии. Сама Мария Терезия имела 16 детей и 12 из них тут в гробнице. Состав гробницы: цинк, железо, сталь. Здесь же Франц I - дед Франца Иосифа I, который начал войну 1914 года; его дочь, бывшая замужем за Наполеоном - Мария Луиза (гроб рядом). Она умерла в 1858 году. Слева - Елизавета (жена Франца I); справа сын принца Рудольф; отец и мать царя Франции Иосифа I; Фердинанд Милосердный, жена его Анна. Царь Максимилиан в Мексике, его там убили, это брат Франц Иосифа I, а рядом стоят 2 гроба князей побочной линии Габсбургов - Тосканцы. Князь Карл - победитель над Наполеоном. Так же учительница Марии Терезии - Каролина Фукс - это один из гробов, который не относится к линии Габсбургов. Перечислю еще царя Леопольда (дед Марии Терезии); брат отца Марии Терезии - Иосиф; и всего 146 гробов и семь отделений, доступ в гробницу свободный. Картины здесь рисовал монах Нор- берт. Культ в монастыре только для мужчины; женщинам быть нельзя. В каждой келье стол, кровать, стул и крест для моленья. Рядом городской парк, ресторан; в парке железные стулья. В арке Штраус со скрипкой, сделан бронзовым. В парк приходила только буржуазия, и парк рассекает канал с водою из Дуная. У главного входа стоит наш русский часовой. Мы просим у него разрешения войти. А что вам надо?- спрашивает он. Нам надо посмотреть кое-что. Часовой отвечает: «Вина тут нет, поэтому вам незачем идти». Мы повернулись и ушли. С болью в душе мы покинули собор и направились на Новую Комерсантскую площадь. Вот и площадь, заваленная битым кирпичом, щебнем, разным хламом. В центре площади скульптура голой женщины, немного ниже 4 ребенка, которые, поймав по сому, держат их; еще ниже, когда-то была вода, теперь - мусор. Круглый бассейн. По сторонам на стенах 4 бронзовые скульптуры - две женщины и два мужчины и один из них железным посохом пронзает плавающего в воде сома. Тут же католический монастырь. В подвале под монастырем гробница царей Австрии. Строитель - цари Анна и Матиас. Они же и первые заняли тут свои места. Вот почему их гробы металлические без всяких украшений. Все последующие гробы с прахом царей удивительно красивой отделки. Нас по подземелью водил седой монах и много говорил, переводчик не успевал переводить. В самом монастыре свои реликвии - картины из монашеской жизни. Почему-то все картины порезаны ножом. Как говорит монах - это работа варваров немцев.
     Через несколько минут мы были в городском парке. Вечером ходил в варьете, то есть театр сатиры и юмора. Интересного мало. Все легкие номера с немецким привкусом. Вечер 23:50. Второй день живу на улице Радеску дом №10 на 4 этаже. Окна побиты, хозяев нет, пустота, шофер лег спать, а я сижу и пишу. Конечно, за два дня Вену не объездить и не узнать. Но с меня достаточно и того, что узнал, видел и щупал своими руками. Теперь мне хочется почитать историю Австрии. Но это дома, наверное, скоро поеду домой.
     17.05.45.
     Из Вены выехал прямо в город Монглинг (Австрия ), но тут политуправления не оказалось, еду в город Баден.
     Город Кесцег (Венгрия). Вечер. Под звуки красивейшей музыки, передающейся откуда-то из Европы, пишу эти строки. На сердце только тоска, искание цели; мечты о будущем - все это не может волновать автора этих строк. Сегодня получил от Али сразу 4 письма. Признаюсь, что она куда серьезнее автора этих строк; так же надо признаться, что я неизменно терпел поражение в «битве» с ней относительно догадок, курьезов и т.д. Жду продвижения в Россию.
     18.05.45.
     Перед вечером пошел дождь, шумит ветер. Липы и елки парка так же монотонно наигрывают свою одну и ту же мелодию. Из окна 2 этажа лома-санатория наслаждаюсь игрой лип и елок и шума дождя. Из окна мне виден город Кесцег как на ладони. Особенно когда посмотрю в бинокль. Остроконечные крыши домов интуитивно напоминают мне наши города и села, разрушенные немцами. Война закончена. Нас пока не думают распускать. Очевидно, о России нечего думать.
     21.05.45.
     Вечер. Как-то не верится, что война закончена. Что не слышно разрывов смертоносных чудовищ, не слышно пулеметной трескотни. Мир! Радостный мир! Что больше может желать человек нашей эпохи. Мир и только мир.
     22.05.45.
     Только что встретил знакомых ребят из 92 ВСО (военностроительный отряд), который и поныне стоит в Дубосса- рах; они информировали о положении на участке. Иванов - парторг умер; Хруцкий, Колесов - лечатся от сифилиса и т.д. В общем, там болеют тифом. Это весьма неприятная вещь. На душе очень тяжело и обидно. Все это потому, что нет разгона для разрывания скуки в виде отдельных кусочков за собой, а все они накапливаются в одном мешке и этот мешок - в сердце уже переполнен.
     23.05.45.
     Война закончена. Отгрохотали пушки, но еще предстоит война за будущие границы многих европейских стран. На фоне этой битвы вырисовывается облик споров и неурядиц между Англией и Америкой с одной стороны, Югославией - с другой по вопросу Триеста и словенского приморья. Они некогда принадлежали Италии, исторически принадлежат Югославии и сейчас союзники хотят отнять их у Югославии, тогда как югославы кровью и жертвами завоевали свое право на них. Естественно Сталин поддержит Тито. Чем кончится? Думаю, что Югославия восторжествует.
     Много болтают об отпуске домой. Каждому хочется поскорее до дома, но очевидно, некоторые причины вынуждают наше командование пока задержать отпуск солдат.
     24.05.45.
     Передо мной сообщение ТАСС об отставке Черчилля. С отставкой Черчилля положен конец существования национального правительства. Во-вторых, сообщение газеты «СВ» о том, что реакционное правительство (польское в Лондоне) активизируется и готовит свою армию для войны против СССР. Причем это дело некоторые члены палаты Англии поддерживают и поощряют. Таким образом на лицо факт активизации реакционных сил Англии по подготовке новой войны; в лучшем случае - подготовке демарша срыва мирового авторитета России и ограничение СССР в делах жизни Европы.
     Все эти сообщения не могут не интересовать нас, чьё право подтверждено миллионами жертв и нечеловеческими страданиями нашего народа. Это право мы завоевали в боях. И это право мы не уступим господам лордам. Думается, что атмосфера не только наполняется всевозможными осложнениями, но и растет нечто другое, обо что все усилия реакционеров могут разбиться и потерять то немногое, что они имели за своей жадной душонкой. Ближайшее будущее покажет, что все старания господ в Лондоне окажется простым фарсом. Дело Рузвельта, Черчилля, Сталина восторжествует. Эти имена явятся мостом, через который народы мира пройдут в совершенно новый мир жизни и действительности.
     Поистине в этом мире нет ничего случайного. А есть только легкое отклонение от правил.
     25.05.45.
     Неожиданно к нам пожаловал киномеханик Филиппов, тот самый мистер, который из-за любви к усатой Дусе прострелил себе руку. Должна состояться встреча его со своей королевой. Я принимал активное участие по розыску последней исключительно с психологической стороны: я хотел видеть игру лица, блеск глаз и общее состояние Дуси при моем сообщении о приезде её кавалера, о котором она все время болтала нам и каждому встречному. Но, сколь ни были наши старания, мы не нашли её до глубокой ночи, не явилась она и под утро. 8:30 утра. Завтрак. Ей сообщили о приезде. Она и ухом не повела. Выясняется, что она живет с Давыдовым с серьезным намерением выйти за него замуж. Таким образом, рыцарь чистой любви, отмахал 2000 км из Баку (где он лечился) до Кесцега, оказался вновь в дураках. Вот она - показная пара. Ей, Богу, нет слов выразить силу взаимоотношений. Между прочим, очень многим из нас придется испытать встречу достойную этой пары. К ним надо быть готовыми в любую минуту, чтобы не остаться в дураках. Вечер. До меня дошли слухи, что мы концентрируем войска в районе Граца (район наших союзников). Наши войска уже движутся туда. Об этом говорят наши шофера только что прибывшие из Граца. В моей голове как-то не вмещается новое осложнение с союзниками, хотя надо было этого ждать. И между тем, похоже, что столкновения не миновать. Нам сейчас нужно любой ценой избежать этого столкновения, подлечиться, укрепиться, размахнуться, а потом уже протягивать щупальца к дальнейшим объектам нашей цели. Удастся ли Сталину и на сей раз защитить наш народ от дальнейших страданий с войной ? Нужно быть дьявольски умным и оперативным, чтобы заставить наших мнимых союзников отказаться от цели - своей прежней гегемонии и царство беспрепятственного угнетения миллионов людей Европы и Азии.
     Какая неблагодарность! По сути дела, ведь только мы спасли не только континентальную Европу, но саму Англии от неминуемой гибели. И вот - благодарность, они скулят о новой войне, уже против нас, чье горе и кровь, миллионы жертв и слезы матерей спасли их. История их осудит!
     Я обращаюсь к потомкам за правосудием, пусть они проклянут англичан и воздадут должное нам, народу-герою, народу-победителю.
     26.05.45.
     Ничто в этом мире и никогда не могут разрешиться новые вопросы и новые проблемы без жертв и насилий. Ни одна система не может избавить народ от страданий. Жизнь - борьба, борьба не физическая, которая удовлетворяет желудок от голода и голову от духовной нищеты, а борьба за существование под солнцем, связанная с кровью и жертвами, страданиями и нищетой.
     Познав жизнь со всем её обманом, я не только ужаснулся ею, но и потерял смысл жизни и отчаялся когда либо видеть её такой, какой её рисуют художники, или хотя бы, как представляют её люди, чтобы жить. Вечер. Я только что пришел из городского театра. Известный румынский иллюзионист Жан показывал фокусы. Работа исключительно чистая. Чистейший обман преподносил под соусом истины так ловко, что никто из нас не мог подкопаться к его проделке.
     Человек склонен обсуждать соседа, указывать на его недостатки, обводить его вокруг своего собственного засаленного пальца, разбирать по косточкам, сам того не сознавая, что он хуже разбираемого. Но дело не в этом. Я хочу отметить и другую сторону в этом деле - а именно, что этим мы делаем человеку больно, засоряем ему мозги своим несовершенством и раздражаем. Жизнь так коротка, что нужно разумно пользоваться каждой минутой своего существования и дать другим возможность жить так, как это нужно.
     27.05.45.
     Воскресенье. Выходной день. Тоска. У нас принято в штабе каждое воскресенье отдыхать. Вот мы и отдыхаем, но все отдыхают по-разному, по положению и возможностям. Да будет так!
     28.05.45
     Маренный вернулся из Москвы. Теперь поговаривают относительно поездки в Россию. Болтают много , но на сколько это верно - очень трудно судить. Во всяком случае, нам уже пора ехать в Россию.
     30.05.45.
     Вчера после обеда с Колоградским пошли в лес по черешню. Шли долго, лавируя между двумя горами, обросшими неизвестными для меня деревьями. Наконец мы поднялись вверх на гору и передо мною открылась огромнейшая панорама рельефа пограничной зоны Венгрии. Как оказалось, все горы усыпаны фруктовыми деревьями, черешнями и т.д. Мы нажрались черешни до отвала и вечером вернулись домой. Сегодня я абсолютно ничего не делал. Хожу из угла в угол. Жду, когда поедем в Россию.
     31.05.45.
     Я никогда сам себя не понимаю в тех мелочных желаниях, которые определяются как обарахление. Достать хорошую вещь - отлично, но хапать барахло вроде фрицовских шинелей - глупо, да и не нужно. Так вот, Михаил, не завидуй тем идиотам, которые понабрали. Будь свободен от мелочей, будешь жить - наживешь всего, конечно хорошего. Правда, ты за всю жизнь не видел абсолютно ничего хорошего, но впереди - вся твоя жизнь. Иногда становится обидно, что я не сумел послать ни одной посылки Але. Прямо стыдно, что послал ерунду. Аля, наверное, улыбается, когда распечатывает мои посылки. Но что же поделать? Я же не езжу и не хожу по домам в поисках барахла, пользуюсь только тем, что мне подадут, но ладно. Не будь Михаил низшим барахольщиком. Все в сторону. Мне нужна дорога домой. Домой и только домой. И далее, Михаил, я начинаю разочаровываться тобою и всем тем, что ты думаешь и что пока наметил сделать. Ты плохо работаешь над собой. Не пишешь. Забыл то, что может скоро принести тебе плоды, жизнь и все что нужно для хорошего парня в 30 лет.
     01.06.45.
     В Россию, говорят, скоро выйдем. Да, уже пора. Сколько можно! Соскучились. Да и встретится с родными пора. Ведь 4 года, как одна копеечка - не был дома. 4 года над головою витала смерть. А сколько терзаний и голода, мук и холода пришлось перенести. Да, что там говорить. Все было. Все пережито. И все-таки одни воспоминания терзают душу. Конечно, и в тылу было не сладко, но там можно было бороться за свое существование. Потом дом, своя кровать и выход на мороз по-желанию.
     02.06.45.
     Сегодня я вторично смотрел американский фильм, романтический фильм с обширнейшим кругозором из жизни юношей и девушек. Это известный фильм. Это изумительнейший фильм. Сделан мастерски и со вкусом. Тут сама жизнь, полная, страстная, вездесущая детская жизнь. О, смотришь его и отдыхаешь. От фильма становится легче на душе. Наша киностудия не может сделать такую вещь. Наши предпочитают показать стахановца делающего сотый болт, чем кадр, который дал бы возможность отдохнуть уставшему от дневных забот и работ человеку. Я не понимаю, почему мы не можем сделать хорошие вещи, неужели у нас нет мастеров? Нет. У нас есть хорошие специалисты, но им почему-то всучивают бездарнейшие сценарии, которые делаются на авось, без души, без знания. Я не видел ни одной хорошей вещи, выпущенной за войну. О! Как мы отстали в искусстве. Как наше искусство зажато в рамки идеологической выдержанности. Наши жертвуют художественностью данного полотна ради напускной идеологии, которая влечет за собой бездарность и огульность. В этом свете любопытно приказание политуправления фронта о недопущении демонстрации иностранных фильмов в частях и подразделениях. Очевидно, наши боятся, чтобы наши люди не узнали истинно художественное произведение. Да, они, видимо, упирают на то, что, мол фильм с вражеской идеологией вреден нашему человеку. Глупости. Если вы так много говорите о преимуществе социализма перед капиталистической демократией и , что наши люди очень любят социализм, то не понимаю, зачем запрещать просмотр фильмов этой демократии. Наоборот, нужно поощрять просмотр. Пусть люди учатся культуре, знакомятся с искусством, повышают свои знания - тем больше будет требовательность к нашему искусству. Сейчас 11:30 ночи. На балконе танцуют. Веселье после войны - хорошая вещь. Молодежи, да и старцам нужен веселый отдых, они его заслужили и имеют полное основание его требовать. Я меняю очки на жизнь. Жизнь теперь кажется мне в ином свете. Ничто не может меня остановить в достижении поставленного. Живешь только однажды и я не гений придаваться отвлеченности. Я хочу жить и буду жить. Но это конечно не исключает возможности для моей персоны стать хорошим работником печати, или вообще стать во главе какой-нибудь отрасли искусства. Я люблю литературу - вообще все то, что зрительно или посредством переживаний доходит до сердца человека. Меня губит моя грубость. Мне нужно повести жестокую смертельную борьбу с самим собой за культурное поведение в общественной и частной жизни. С сегодняшнего дня объявляю войну своей холодности и безумству. Я - иной? Пусть я буду человеком с хорошим сердцем. Пересмотрю свою психику. С ней мне также предстоит жестокая борьба.
     Относительно поездки домой - демобилизации - пока ничего не известно. Когда и что - трудно сказать. Болтают разное - кому что вздумается. Но мне хочется поскорее вырваться из УОСовского яйца на свободу. Свобода - это жизнь!
     03.06.45.
     Сегодня первый день - полный выходной. Наши люди отдыхают. Идут в лес по черешню, ягоды, смородину. Этого добра тут в изобилии. Да, тут можно отдохнуть и подсластить свой желудок природой Венгрии. Но ничто, в том числе и этот красивейший уголок Венгрии, не может заменить Россию, к которой мы так рьяно рвемся. Родина - мать! Мы знаем, что там сейчас плохо. До хорошего состаришься, но ты влечешь нас к себе. Мы - русские, любим свою Родину, за нее сражались 4 долгих года, за нее мы не жалели своей крови и жизни. Хочется в Россию, родной край, край золотого детства и юношества. Наши участки уже направляются в Россию. Скоро двинем и мы - штабисты.
     04.06.45.
     Вчера получил поздравительные письма от Али и отца, письма радостные и поднимающие бодрость духа и чувств. С одной стороны мне хочется по скорее выехать домой, с другой - остаться здесь, пожить. Эти два чувства боряться между собой и победит то чувство, которое будет выгодно партии, к которой я принадлежу. Мне больно не хочется ехать в Ленинград. Я предпочел бы встретиться с Алей в семейной обстановке, в кругу друзей и близких знакомых. Как все это сделать - не знаю.
     05.06.45.
     Только что приехавший из России знакомый мне капитан рассказывает, что очень много эшелонов с солдатами идут на Дальний Восток - японский фронт. «Контора Но- минаса» так же подалась туда. Но я полагаю, что Япония более благоразумна и капитулирует до того, как наши войска приступят к действиям.
     Сейчас интересное положение создалось в странах Леванта, где ущемлены интересы Франции и усилены позиции Англии. Это маленькое трение интересов бывших задушевных друзей в некотором роде не столь забавно, сколько выгодно для нас, нашей политики. Во-первых мы выигрываем не только симпатию Франции, но и некоторый поворот её политики по курсу направления советской. Тяга, вернее сближение СССР и Франции - гарантия, что и аппетиты Англии будут несколько уменьшены. Таким образом, мы получаем исключительно большой вес в делах мира. Во- вторых, мы избавлены, во всяком случае, на ближайшее время от неприятного факта сближения Англии и Франции, что сейчас было бы очень не выгодно для нас, для наших дел. В-третьих, эти трения несколько выдвинут французские массы на арену политической жизни. А это пролог к роману о сближении двух народов. Тогда и мы можем сделать все то, что может усилить Францию, сделать сильной Францию; тогда никакие ухищрения Англии сыграть на Германии не удастся.
     Каждый день хожу по городу Кесцег. Хожу словно по давно знакомому городу. Каждая улица или переулок - знакомые друзья. Заходишь в магазин, платишь 32 пенга и к твоим услугам 1 кг черешни. Я бы не сказал, что городское население живет хорошо, но живут прекрасно. Единственное, что мне не нравится - это ****ство. Женщины торгуют собою, словно вещью. Человечество, мне кажется, страшно стремительно падает морально и духовно. Без исключения все нации не интересуются какими-то идеалами или духовной полнотой. Всех интересуют ощущения пользы от существования, физическое удовольствие и естественные потребности. Ради этих трех китов люди жертвуют всем. Как скоро - не знаю, но человечество ждет ужасное представление. Боюсь сказать, как оно дорого станет для всех, но будет очень дорогим. Ибо так не может продолжаться. Ход истории сильнее, чем все старания людей.
     07.06.45.
     Исключительно гадкое настроение. Бесперспективность усугубляет мое отчаяние. Все дело в том, что хочется домой, а с этим нечего пока мечтать, ибо числа 20 июня только выйдем из Венгрии, а потом устройство там, в России, все это потребует времени. А мне страшно осточертело быть на положении сухощавого хвоста лисицы. Домой, на свободу - вот моя мечта. Потом осень, немного некрасивое время года для отъезда домой. Но что же поделать? Надо терпеть. Надо ждать. Надо все положить на алтарь ожидания и дожидаться минуты освобождения.
     Сегодня в городском театре смотрел кинофильм «Сердца четырех». Это чудеснейший фильм. Прост и доходчив. Построен на тавтологии, но разумной и напоминающей только по форме и совершенно малой дозой по содержанию. Публика просто восторгается. Я не раз улыбался и плакал. Тут и слезы и смех, чувства и равнодушие, экспрессия и депрессия, сила разума и чудаковатая простота, дело случая и закономерность. Фильм действует на сердце, на ваши чувства, бросает вас в свое недалёкое прошлое и на миг вы то в театре, и снова где-то в родном далеком краю. Многие склонны считать фильм комедией. Если это так, то я не согласен.
     Фильм, скорее -трагедия, чем комедия. А, в общем, ни то и не другое. Это произведение мастера своего дела, который опростил содержание смехом от тавтологии и осложнил слезами радость взаимностей. Наиболее полноценной фигурой в фильме является Галина Сергеевна. Это весьма содержательный тип женщин наших дней. Она чрезвычайно сильная натура. Она может жертвовать своим сердцем и восторгаться слезами от своей радости. Все другие персонажи даны как фон, на котором развивается сила воли и значимость Галины. Несколько надумано, даны курсанты академии в тот момент, когда они входят для занятий в её дачу и само занятие. В общем, фильм классический с точки зрения солдата - воина, которому надоели пушки и гайки стахановца.
     09.06.45.
     Сегодня рано утром оперативная группа выехала в Россию. Скоро мы покинем Венгрию. Хочется на Родину, туда , где рос, воспитывался и формировался мой характер. Потом уже очередной задачей - сменить военный мундир на гражданский костюм. Это желание тем больше укрепляется, чем больше думаю о своей деятельности на поприще литературной работы.
     11.06.45.
     Из достоверных источников нам стало известно об имеющемся ультиматуме Англии к СССР о выводе всех войск с территории Австрии и Венгрии, далее нам так же известно о приказе по нашим войскам, что в случае, если англичане попытаются действовать оружием, то дать надлежащий отпор. Нам не известно дальнейшая судьба этого ультиматума и наш ответ на него. Ближайшее будущее покажет кое-что, что явит миру очередную провокацию со стороны Англии.
     В этой авантюре англичан едва ли поддержит Америка. Она на много трезвее оценивает де-факто. Теперь мне становится понятным присутствие на нашем фронте воинов Первого Украинского Фронта и отзыв с Сан - Франциской конференции Англией своего представителя. Я почему то уверен, что Англия не пойдет с нами на войну. Дело в том, что они отлично знают силу красной армии. Основной чертой моей психологии является углубление чувств жизни. Все должно быть положено на алтарь того чувства, которое живет в нас в момент опасности. Я должен немного оговориться, что в любом деле, предприятии, начинании у меня постоянно вводится умеренность и только умеренность. Ничего излишнего. Это хорошая черта. Она меня спасает и спасет. Нужно жить ради этих желаний мы должны жертвовать многими из наших разумных дел и мероприятий.
     12.06.45.
     По сообщению радио, наша делегация в Сан-Франциско нашла общий язык с американской делегацией и договорились о самом сложном искусственно раздутом вопросе о процедуре голосования. Посему поводу министерство Америки пригласило Громыко на просмотр фильма и обменялись дружескими рукопожатиями и поздравлениями. Все это очень замечательно на фоне английских притязаний к СССР. Наша цель - вбить клин между Америкой и Англией, и тогда Англия не будет столь заносчивой, как теперь. Одна она не решится вступить на путь новой войны против СССР.
     13.06.45.
     Сейчас дороги стали весьма опасны. Тысячи случаев столкновения машин, убийства и калечения людей стали так угрожающе, что многие предпочитают не ездить. Не далее как вчера «Студебейкер» сознательно толкнул наш ЗИС. В результате одному бойцу сломало ногу и изрядно побило. Это после войны, когда непосредственная угроза миновала, когда каждый русский гордится одержанной победой.
     Получил от Али письмо. Она обижается на долгое мое молчание. Дело в том, что я чуть ли не каждую неделю пишу письма, и они где-то оседают. Ну, ничего, я не теряю надежды на скорее возвращение домой. Числа 18 июня предполагается выезд в Россию.
     14.06.45
     В городском театре смотрел американский фильм «Песнь о России» содержание фильма самое простое: в Россию из Америки прилетает знаменитый дирижер Джон для знакомства и демонстрации концерта. В Москве Джон встречает девушку из села Чайковское по имени Надя. Они влюбляются и женятся.
     15.06.45.
     Застает их на медовом месяце война; грозит порвать их отношения, но их выручает партизан словами: «Приезжайте в Америку, расскажите тем о нашей борьбе. Мы все солдаты одной армии». Вот и все содержание. Мне кажется - женитьба американца на простой русской девушке несколько символично для наметившейся дружбы между Америкой и русскими. Следует еще учесть, что если раньше американцы не хотели с нами разговаривать, то теперь даже женят. Все это не может не веселить каждого русского.
     Сегодня все наше начальство выехало в Россию. Скоро должны и мы поехать, а там домой. Искренне говоря, иногда мне не то, чтоб не хотелось ехать домой, а просто не хочется показываться замухрышкой. Я должен бы был издать за время войны свою книгу рассказов, да на моем пути стал один подлец, который изгнал меня. О, если бы мне удалось увидеться с этим паразитом!
     До сего времени было известно, что исполнение песен, танцев, музыки происходило на фоне «ничья»; иногда исполнители надевали костюмы того народа или нации, колорит которого они хотят и внешне передать слушателю. В кинофильме «Белорусский концерт» автор дал новинку в этой области. Правда, пока что слабою и никак одно целое, но, безусловно, с огромнейшим будущем. Автор взял деятельность людей - работу - и на фоне этой работы он дал концерт с участием огромнейшего числа исполнителей. Мне понравился фильм своей музыкальностью, техникой исполнения танцев, грацией русских балерин, мелодичностью песен. Фильм смотрел сегодня в городском театре.
     17.06.45.
     Вокруг нашего дома-санатория в радиусе до 10 км страшно много черешни. Дмитрий Никонорович ежедневно таскает по мешку. Я ем столько, сколько вмещает желудок. К тому же мы абсолютно ничего не делаем: жрем, спим, ходим в кино, слушаем до двух часов ночи музыку, правда, скучновато, но что же поделать. Пусть же будет скучно, чем весело да нечего жрать. Вечер. Только что пришел из города Кесцег. Был в театре. Сегодня идет фильм «Песнь о России». На сей раз к Джону у меня родилась зависть. Все дело в том, что я чувствую себя к нечто большему, чем я есть теперь. И вот, глядя на него - я ревную к делу. В самом деле - нужно действовать и действовать серьезно, умело, ловко и со всей душой, что дала мне природа.
     18.06.45.
     Читая то или иное произведение, во мне появляется злость: как мало я еще знаю! А для того, чтобы писать, нужно поразительно много знать. Да, нужно читать и читать, много работать, учиться и самому учить. 4 года войны пагубно отразились на моем мышлении. Если раньше я не знал об отрицательных сторонах народа, то теперь оно выявилось и заслонило собою все хорошие стороны. Особенно проявили свою глупость же наши, кому вверили управление тысячами солдат. Эти начальники возомнили себя царьками, наделали страшно много хлопот. Да что там толковать! Как-то в одном из своих произведений Добролюбов говорит, что нужно сделать так, чтобы всем было хорошо, и далее он продолжал, чтобы это «хорошо» было не за счет соседа. Поэтому я ставлю вопрос - возможно ли это «всем было хорошо»? Отвечаю - не возможно так же, как невозможно уравнять людей различных знаний и ума.
     19.06.45.
     Люблю дневную музыку по радио. Особенно хорошо передает Братислава. Я в музыке просто купаюсь. Без музыки нельзя жить. Музыка смягчает сердце. Не будь музыки и женщин - мужчина стал бы зверем с жестким сердцем и диким нравом. Ночь. Настроение самое поганое. Много волнуюсь, сержусь, дохожу до бешенства. Разве нельзя уломать себя? Можно. Тогда почему же не уломаю? Просто забываю в тот момент о возможности вести себя тише. Нет, надо все- таки что-то делать. Нельзя же по пустякам так волноваться. Да, война совсем размусолила нервы. Война наложила свой трагический отпечаток на поведение, мышление, взаимоотношения и т.д. Тем более сейчас, в Европе снова накаливается обстановка. Нужна какая-то смелая разрядка; в противном случае - неизбежна новая война. А война сейчас для нас - гибель. Мы не сможем вынести её. Вот почему мы все устремляем свои взоры к Великому Сталину, который все- таки должен привести наш корабль между рифами и скалами. Мы должны пожертвовать кое-чем серьезным, ибо можем потерять больше. Потом следует учесть, что история работает на нас. Так что потерянное сегодня может завтра легко вернуться в большем размере.
     21.06.45.
     Интересный процесс над 16 польскими негодяями происходит в Москве. К нему обращены взоры всего мира, ибо этот процесс является зеркалом с изображением эмигрантского польского правительства. Несомненно, одно, что эти господа крепко просчитались. Им предстоит грустное разочарование и те, кто возлагал на них надежды как на рычаг, позволяющий приостановить неумолимый ход истории, крепко ошиблись в своих намерениях.
     22.06.45.
     Ровно 4 года назад началась война - жестокая, страшная, жуткая.
     23.06.45.
     Крапает дождик. Серая погода влечет ко сну. Наши люди начали усиленно болтать о демобилизации. По-этому поводу уже имеются отрицательные сообщения. В-первую очередь будут демобилизовывать старших. 13 возрастов ждут этого дня. Нам, очевидно, придется подождать.
     24.06.45.
     Вчера смотрел «Минин и Пожарский»; сегодня - «Ленин в октябре». Обе картины исключительно тяжелы, агитационны. Они достаточно красноречиво показывают жизнь России в тяжелые годины. Да, русский народ наиболее гениален, мужественен из всех народов, населяющих земной шар.
     25.06.45.
     Настроение исключительно паршивое. Хочется в Россию, домой. Больше полугода уже нахожусь заграницей. Блуждания по чужой земле осточертело. Да, что хочешь можно доказать. А истины все нет и нет. Каждый народ, каждая нация, каждое государство живет своей жизнью. Им засерают мозги и кричат, что это истина. Куда там. И придраться то нельзя. Немцы доказывали же, что немцы самая высшая нация. А ведь это - абсурд, полнейшая чушь. Да мало ли что и кто доказывал! Важно одно, что ни в одном политическом доказательстве не вижу истины. Она затеряна.
     27.06.45.
     Вчера смотрел американский фильм «Северная звезда». Это фильм о колхозе «Северная звезда» до момента нападения Германии на Россию и первые дни войны. Я должен констатировать, что наши друзья американцы плохо знают жизнь России, слабо представляют колхозников на фоне колоссальнейшего сдвига в истории народов. И между тем, фильм исключительно поучителен для наших специалистов; правильно вскрывает силу нашего народа в борьбе с иноземными врагами, правильно говорит о нашем народе, способным на самопожертвование, на бессмертные подвиги. Россия спасла мир - это несомненно. На этом фоне и все значение одержанной победы. В этом существо нашего строя. В этом гениальность наших руководителей, в этом жизнь и бессмертие русского народа.
     28.06.45.
     Кинофильм «Мужество» - хороший фильм. Тут на лицо и содержание и форма, интерес и рождение чувств. Летин Алеша практикой аргументирует.
     29.06.45.
     Сегодня как никогда удалось просмотреть американский фильм «Серторий» и побыть в местном цирке. Фильм оставил хорошее впечатление. Он весьма жизненен, чувствителен и реален в быту. Как все американские фильмы замечательно смонтирован.
     30.06.45.
     Цирк же оставил горестный след свои балаганством, без- культурностью, невежеством, несовершенством. Правда, в хорошем настоящем цирке я не был. Поэтому трудно что- либо сказать. Итак, упаковываемся и готовимся к отъезду. Сегодня в пять часов вечера будет прощальный вечер. Завтра в 6 часов утра выезжаем на машинах в Россию. О, Матушка Русь! Все нити от тебя ведут к моему сердцу. Ты победила всех. Твое мужество страшит и врагов и друзей, скоро скажу - Здравствуй, Русь!
     01.07.45.
     Город Кесцег. 8 часов утра. Погрузились. Сижу на пороге дома-санатория в ожидании отъезда. Да, как-то неприятно расставаться с домом, в котором я встретил слово мир. Последний раз созерцаю, этот дом и, очевидно, его уже никогда не увижу. Прощай мой дом-мир! Я уезжаю на Родину, в свою родную семью. Всего!
     В пути. До Будапешта, где должна быть ночевка мы не доехали. Не хватило бензина. Остановились в неизвестной мне деревне, расположенной у Дуная. Делать нечего. Решили сходить к реке и вымыться. Вечереет. Каплет дождик. Раздеваемся и моемся в водах Дуная.
     03.07.45.
     Город Сегед. Вчера несколько часов стояли в Будапеште, ходил по магазинам. Магазины полны промтоварами. Все дорого. Особенно полно фруктов. Покупал персики, абрикосы, булочки. Сегодня остановились в 2 км от Сегеда. Здесь отдых.
04.07.45.       Город Арад.
     Вчера вечером организованным порядком ездили в оперный театр в городе Сегед. Смотрели оперетту. Не смотря на то, что мадьярский язык не знаком, все-таки содержание оперетты более чем понятно. Особенно технически хорошо танцевали, пели посредственно. В основном за 35 пей- гов получил хорошее удовольствие. Ходил по городу Сегед. Это огромнейший областной центр, красивый. Весь в зелени; чистый, улицы выложены коричневым кирпичом. Сегед богат парками и садами. В каждом парке несколько памятников национальным героям, деятелям искусства. Теперь в парке Сегеда обогатились нашими обелисками. Под ними покоятся прахи погибших героев. Обелиски сделаны замечательно: белый мрамор, - форма четырехгранного конуса с утончением вверху. На самом верху орден Отечественной войны. На фасадах написаны имена погибших, год окончания войны и дело, за которое они отдали свои жизни.
     05.07.45.
     Пятые сутки в пути. Не доезжая км 20 до Себешты поломалась машина. Заехали во двор к одним румынам, расположились. Шофер ремонтирует машину. Ребята заказали обед, в ожидании его я пишу эти строки.
     Сегодня утром вторично был в городе Дева. О нем я писал, когда ехали в Венгрию. Опять любовался замком- крепостью, расположенным на верхушке огромной сопки, заросшей кустарником и молодыми деревьями. Рядом с сопкой, у ног этой огромной горы расположен сам город Дева. Говорят, что этот замок разрушен турками в 1556 году. Насколько верно - не знаю. Едем пока в Галац (Румыния). Отсюда мы получим новое местораспоряжение. Итак, сидим, ждем. Хочется спать. В дороге не дают спать.
     06.07.45.
     Машина в ремонте. Неизвестно, когда она будет готова. Шофер пьянствует, меняет барахло на водку и спит. Мы хорошо отдохнули, выспались. Впереди путь через города Себешта, Себал, Брашев и т.д. Говорят, что началась война с Японией. Не знаю, при каких обстоятельствах она началась.
     09.07.45.
     В своем пути мы остановились на отдых и ночевку возле города Брашева. Пообедали и стали играть в карты - в дурака. Ребята навеселе. Возле каждой машины сидит кучка солдат и поочередно машет руками и кричат - «Вмастил!, дайте еще восьмерку треф; эх пропала!» и т.д. Неожиданно один из солдат по имени Яша крикнул - Братцы! Затмение солнца. Мы повыскачили из кустов и бросились к нему и сквозь красные очки стали смотреть на солнце. Дошла очередь и до меня. Приложив очки к глазам - смотрю. Солнце напоминает новорожденный месяц. На улице прохладно; хотя время без 20 минут 6 часов. Насчет этого явления друзья подтрунивают. Бериков кричит: Румынии капут! Материя 12 тыс. лет мертва; хлеба нет, урожай плохой, да тут еще затмение солнца над Румынией, все!
     11.07.45.
     Село Индэпэнденса (Румыния).
     10 дней и 10 ночей мы ехали из города Кесцег (Венгрия) до села Индэпэнденса (Румыния). Здесь нам предстоит какое-то дело, чтобы навсегда оставить Румынию, покинуть Балканы и капиталистическую Европу. Почти полгода мы находились в Румынии, Венгрии и Австрии. За это время я ко многому присмотрелся, многое увидел, многое оценил, многое забраковал; многое сравнил и я лишился ума от того, что увидел, что поразило меня, что взволновало. Даже Венгрия не может быть сравнима с Румынией. Как все-таки мы бедно живем. А ведь мы должны во стократ жить богаче, красочнее, живее, культурнее, обеспеченнее.
     12.07.45.
     Вчера вечером ходили купаться в реку Серет, что от нас в 2,5-3 км. Вода Серета мутная, стремительно бегущая на восток. Есть места очень глубокие, но есть и мелкие. Берега песчаные. Вообще вода Серета не идет ни в какое сравнение, ни с одной русской рекой; где вода отражает человека, словно зеркало. Продолжаем стоять в саду возле церковной ограды в селе Индэпэнденса. Ждем Маренного, который должен привести приказ и выезде нас в Россию. В Румынии исключительная дороговизна. Корова стоит 1 млн лей. Тряпки тоже. Очень часто можно видеть румын мотающихся возле приезжих военных и выпрашивающих рубахи за яйца, абрикосы.
     15.07.45.
     Постепенно до нас доходят слухи, что во многих города Румынии имеются факты нападения на наших солдат и офицеров. Кто это делает - не знаем. В нашем селе так же имеются факты нападения - война бросает камни. Вообще румынское население весьма враждебно относится к русским.
     Получил от Али письмо. Она получила все три посылки и деньги. Скоро должны выехать в Россию.
     16.07.45.
     Вопрос о демобилизации в армии самый центральный вопрос. Все ждут путевки в гражданку. Относительно нас - вольнонаемных - пока ничего не известно. Любопытно отметить, что у всех появилась тяга к семейной жизни. Вчера на командира части пришло письма от одного капитана, который спрашивает о поведении своей жены и которую я хорошо знаю. Она ****ствует, живет с одним «Туманом» он собственно у неё не первый, и все-таки очевидно, начальство ответит положительно, потому что нет смысла разбивать им жизнь. И во-вторых, начальство само ****ствует по чем зря.
     17.07.45.
     Стоит невероятнейшая жара. С утра до вечера парит солнце; с утра до вечера лежишь под машиной; с утра до вечера дремлешь и мечтаешь - таков удел нашего солдата. Скорее бы домой, в гражданку. Вечером играл в шахматы с Стоценко - одним из лучших шахматистов УОСа (управление оборонительного строительства). У него я выиграл 10 тыс.лей, которую еще не получил. А в городе Кесцег ему же проиграл 300 пенгов. Сегодня исполнилось 7 дней - неделя, как мы остановились в селе Индэпэнденса. Сколько еще дней будем тут-вопрос. Скорее бы в Россию и домой. 21 июля исполнится 4 года как я мобилизован в армию. 14 августа исполнится 4 года, как я расстался с Алей. 28 августа исполнится 5 лет, как я покинул дом родной, отца и мать. Эти года осточертели до невозможности. Вот почему так хочется домой и только домой.
     09.07.45.
     Сегодня перешел жить на квартиру. Говорят, здесь пробудем до 1 августа, а может быть и больше.
     23.07.45.
     2 раза подряд ездил в Галац. Один раз легковой машиной, другой раз - поездом. Оба раза доставили мне превеликое удовольствие. Последний раз был в Галаце прошлый год; тогда тут было все дешево, теперь же страшно все дорого. Вечер. Настроение гадкое. Все это потому, что не ладится в работе.
     24.07.45.
     Какое-то кисло-ноющий осадок запал на сердце. Чем-то страшно не доволен. Всю ночь видел институт, добирался до него, встречал знакомых ребят, проснулся - тоска и самая дурацкая грусть. Не знаю почему, но я страшно скучаю о чем-то. Все надоело мне. Ох, когда же в гражданку. Пора уже домой, сколько же можно ждать? Сегодня наши участки переезжают на новое место дислокации. Их в Индэпэнденсе встречают с духовым оркестром. Собралось много народу - румын. Стоял и я. Вдруг, подходит Судиловская, меняется в лице и говорит: тебя зовет подполковник. Говорю - хорошо. Я его уже видел. А сам думаю - зачем? Если бы только вызывали за дело, то он давно сказал бы мне при встрече.
     Следовательно, вызывает по «сальному» делу. Я немного догадываюсь зачем, что ж ему скажу тоже , что и Иваненко. Вот ****ская работа. Ты, Михаил, конечно во многом ошибаешься. Твой язык немного длинен и иногда говорит такие вещи, о которых нужно молчать. Основная твоя задача - нужно научиться молчать и говорить порядочнобезобидные вещи. Ведь ты отлично знаешь, что, по-твоему, не будет; поэтому нечего свое рыло совать туда, куда не просят.
     Итак, сегодня морально - духовный суд; провинившиеся и я ответят за свой язык. Эх, дом, дом! Когда же я увижу тебя. Скоро, скоро, ей, Богу, скоро.
     25.07.45.
     Все время стоит сумасшедшая жара. Солнце печет. Раскаленный воздух обжигает лицо. Маленький ветер едва колы- шит ветки яблонь. В это время редко увидишь человека на улице. Все в домах, в тени, работают, читают книги, мечтают и точат болясы. Вчера вечером вызвал Лапатных. Предложил поставить радиоприемник в политотделе. Я сначала его не совсем понял, но затем догадался, что приемник нужен Судиловской, которую не только ненавижу, но и презираю. Я ответил, что нет приемника. А где же твои пять приемников? - спросил он. Были, теперь нет. Ну, хорошо, идите, завтра с вами поговорю. И вот сегодня он должен говорить. Я спрашиваю, о чем он будет со мной говорить? Он давал мне приемники? Нет. И почему я обязан ему ставить. Нет правды на земле. Сильный пожирает слабого. Такова логика наших дней.
     26.07.45.
     Скорее бы на родину, скорее домой.
     27.07.45.
     Глубокая ночь. Все спят. Я не могу уснуть. Жизнь, страшная жизнь не удовлетворяет меня. Жизнь исключительно пошла, изменчива как продажная девица, груба, как последний пьяница. Мне надоела жизнь. Я то-то задумываю страшное и дурное. Ох!
     28.07.45.
     Вот уже несколько дней читаю В.Гюго «Человек, который смеётся», это полуисторический, полуромантический лист эпохи прошлого Англии. Смонтирована великолепно, но не без недостатков. Язык отличный, интересует читателя, знакомит читателя с умершим прошлым Англии.
     29.07.45.
     Так уж устроен мир. Сегодня тоскуешь, проявляешь недовольство, скучаешь, отчаиваешься, а завтра все словно смыло - весел, бодр, веселишься, витаешь в облаках. Сегодня и завтра - это, как правило, для многих людей. Но вот изменения в настроении поступают каждую минуту; только у некоторых, как говорят «избранных» по своей глупости. Потому, что они очень много понимают и видят, а толку нет, а все бестолковое дурно и глупо.
     Воскресенье. Выходной день. Жарища.
     30.07.45.
     За последнее время я стал что-то плохо спать. Бред и дикие мысли, все чаще и чаще посещают меня. Худею и плошаю. Все осточертело и опостылело. Вранье и заведомая ложь приводят в бешенство. Мир расширился с обратной стороны. Я стою у перекрестка двух дорог - или борьба или смирение. Сегодня приехал наградной отдел из фронта; будут награждать наших офицеров. Странно, но это так. Да будет так.
     31.07.45.
     Очень мало надежды на выезд в Россию. Мы, было, подготовились и уже выехали в Одессу несколько отделов; как вдруг, сегодня в 5:00 утра Толбухин вызвал к себе Маренного по-случаю этого отъезда. В УОСе уже распространились слухи, что мы не поедем в Одессу. Что, как , почему и куда - никто ничего не знает. Маренный никак не хочет уезжать на Родину. Что он думает - не знаю. Вообще, начальство иначе думает, чем все подчиненные. Тем более они больше всего думают о себе и о своем благополучии.
     01.08.45.
     5 год, как я в армии. Сколько еще придется еще служить
-       черт его знает. А уже надоела серая шинель. Надоела страшно до безумия, до предела. Поедем ли в Россию? На этот вопрос до приезда Маренного ответить нельзя. Поговаривают, что двинем в Югославию.
     02.08.45.
     Маренный приехал. Говорят, отдал распоряжение о выезде в город Галац, а УВПС (Управление Военно-Промышленного строительства) выезжает в Россию. В Англии предвыборная компания окончилась. Выборы в парламент произошли. Победили лийбористы. Теперь премьер-министром Этли, министром иностранных дел - Бевин. Будут ли новые друзья проводить ту политику, за которую они держались, когда шли в бой с консерваторами на выборы в парламент? Если
-       да, то мы выиграем от смены кабинета; если нет - то нам предстоит жестокая борьба.
     03.08.45.
     Ужасное настроение. Мне не дали возможности проявить природные наклонности. Какой-то хам вывел меня из строя. И вот я очутился черт знает где. Жизнь оказывается не такая, как мне этого хотелось и хочется.
     04.08.45.
     Дни текут чертовски длинно, надоедливо. Я бы согласился сейчас поехать в Индию или в Египет. Там простор души моей: люди, фауна, природа, опасности. Но нет. Придется киснуть в Галаце - этом насквозь торгашеском городе. Сегодня впервые ел новый виноград Румынии; виноград - 500 лей кг. Я люблю это царственное кушанье. Помимо всего виноград полезен для организма.
     07.08.45.
     Город Галац. Вот уже несколько дней живем в Галаце. Один раз ходили в кинотеатр. Вобщем Галац весьма интересный город, торговый и шумный, шулерский. Живем в большом здании на берегу Дуная. Вчера и сегодня купался в водах Дуная. Живем пока что хорошо.
     08.08.45.
     Ходил в кинотеатр. Смотрел французский фильм «Живой труп» по Льву Толстому. Фильм интересный, но мы не знаем ни французского, ни румынского языков, потому многое осталось не ясным, туманным. Черт знает что. До каких пор мы будем тут. Пора выехать в Россию. Что думает мистер Маренный? Надо полагать, что он лавирует между двух огней. Читаю воспоминая Брусилова. Очень интересная вещь. 10:25 вечера. Только что передали по радио заявление Советского правительства об объявлении войны
     Японии с завтрашнего дня. То есть, 9 августа. Это известие я объявил массе танцующих в клубе. Все восприняли эту новость как осужденные на новые лишения и страдания миллионов людей. Я лично не совсем удовлетворен этим делом. Слишком скоро мы бросились в новую войну. Несомненно, об этом договорились на берлинской конференции за какую-нибудь уступку со стороны наших союзников в территории на Дальнем Востоке. Это крайнее нежелательное явление. Но раз оно случилось, то будем надеяться, что оно скоро кончится.
     10.08.45.
     Вчера началась война с Японией, а сегодня уже стало известно, что Япония готова капитулировать. Это просто замечательно. Таковы дела и деяния на арене международной жизни. Это дело ускорит демобилизацию ряда других возрастов. Хочется поскорее переехать в Россию.
     11.08.45.
     Каждое утро я просыпаюсь в 7:30. Не приводя себя в порядок, в 7:50 включаю бухарестскую станцию и слушаю музыку, курю и слушаю. Замечательно!
13.08.45.       Город Констанца (Румыния).
     Кто бы мог подумать, что первая моя встреча с черным морем состоится заграницей, в Румынии, в городе Констанца - крупнейшем порту Румынии. Ну, сначала несколько слов о городе. Это удивительно красивый город, чистый, опрятный, утопающий в зелени. Расположен на крутом берегу Черного моря. После того, как я сделал свое дело, перед вечером сошел вниз к морю, где огромные волны, разбиваясь о береговые камни, пенясь и злясь, как-будто манили меня. Разделся. Влез в воду. Вода холодная. Метров на 100 углубился в море, где сопротивляясь напору волн, я баловался и смеялся. Тут пляж, где жители Констанцы отдыхают и купаются. Чудное море!
     14.08.45.
     Город Галац. Около шести часов вечера прибыл в город Галац. Снова этот серый, торговый город, где в основном одни евреи торгуют, где страшно много бедноты, оборванных и изнуренных, разбитых и искалеченных. Снова я в своей чудной комнате, уют, чистота и опрятность радуют душу.
     15.08.45.
     Утро. После дороги выспался, замечательно. В 9:30 пойду на доклад к начальнику, потом на Дунай купаться. Дня через 2-3 поедим в Россию, в Одессу. Скорее бы в Россию. Там что-нибудь будем думать. Там Черное море и полное море фруктов.
     16.08.45.
     За последние дни очень много болтали о капитуляции Японии. Любопытно, что в это заблуждение впали не только пресса всех государств мира, но и английское командование, известивши уже вылетевшим своим летчикам на бомбежку в Токио; что Япония капитулировала и поэтому они не предали должного значения бдительности в воздухе. В это время напали японские летчики и англичане погибли. По этому поводу капитуляции Японии - имеется разъяснение генерального штаба красной армии, что Япония еще не капитулировала, что война продолжается, что еще следует уничтожать зазнавшихся японцев. Кстати, радио сообщило, ссылаясь на агентство Домен Цусим, что военный министр Японии покончил жизнь самоубийством. Это тот министр, который настаивал перед императором за продолжение войны. В общем, чувствуется, что остались считанные часы до капитуляции Японии.
     17.08.45.
     Завтра в 3:00 утра мы должны покинуть Галац, Румынию и выехать по направлению Одессы. Война с Японией продолжается. Но дело идет безусловно к окончанию войны.
     20.08.45.
     18 августа в 7:00 утра мы переехали границу. У границы мы сами себе устроили музыку. Все радовались, что, наконец, ступили на родную землю. До Одессы доехали хорошо. Но тут в Одессе, нам - победителям отвели конюшню без окон и дверей. Тут, в хлеву, мы должны работать и жить. Парадоксальность исключительная. О, Боже! Как мы плохо живем. Какая жуткая, распущенность, бескультурье, хамство, голод и тяга народа к жизни.
     22.08.45.
     Мы остановились в городе Одессе на центральной улице дом 9. Устроились хорошо. С городом начинаю знакомиться. Был у оперного театра. Который по своей архитектуре занимает, чуть ли не первое место в мире. Был на набережной, видел порт, набитый кораблями всяких систем и размеров. Был в центре города. Город Одесса большой и красивый город. Чистый, опрятный, со свежими следами недавних битв.
     Япония капитулировала, но бои еще идут.
     26.08.45.
     Сегодня выходной день. Ездил на базар. На базаре можно достать, что хочешь и не совсем дорого. Я долго по нем блуждал, радовался, что у нас всего вдоволь. Заглянул в кинотеатр имени 20-летия ВЛКСМ. Смотрел «Берлин». Хороший фильм. Одесса - модный город; исключительно красивый. Мне пришлось избороздить его немного, и остался доволен. Отдал шить костюм. К 1 сентября он должен быть готов. Теперь весь вопрос упирается в то, как и когда армия отпустит нас домой.
     29.08.45.
     Город Одесса. Жизнь мало насыщена вещами, о которых следовало бы писать. Она течет как всегда медленно и противно.
     01.09.45.
     Страшный контраст между действительностью и мечтами, чувствами, желаниями и хотениями. Все это убивает, отравляет, вынуждает на бездеятельность человека, мыслящего человека, который достаточно критически относится к себе, людям и жизни. Можно ли себе представить, чтобы взрослый человек не слышал настоящей музыки, музыки корифеев -композиторов. Я всю жизнь слышал только трепотню, которая опостылела мне и я отвернулся от неё. И когда мне пришлось столкнуться с настоящей музыкой, то я не умел в ней разбираться, но чувствовал в ней что-то величественное, волнующее и красивое.
     Я все-таки не нахожу смысла в жизни. Я или дурак, или очень умный человек; но кажется, первое близко к истине.
     12.09.45.
     Николай Яковлевич сегодня выехал домой. Демобилизовали. С ним выехало много товарищей. Понемногу УОС тает. Когда же мы выедем домой? Пора, пора нам быть дома. Ведь скоро 5 лет, как мы мучаемся в армии. К тому же жить одному, без жены, право надоело. Ходить по ****ям можно. Но быстро схватишь заразу. Ждем указа о демобилизации.
     19.09.45.
     Давненько я не брался за эту тетрадь. А надо бы. Ведь ежедневно происходит столько новостей, столько казусов, мнений, что стоит о них говорить, толковать. Учиться на них, чтобы мы не делали глупостей. Возьмем, к примеру, Ку- черова. Совсем недавно ему писала жена письма. Все было хорошо. Они обожали друг друга, но вдруг, дня два назад, он получает письмо от неё: жена вышла замуж. У него ребенок. Что парню делать? Право, не знаю. Это дело весьма щепетильное, сердечное. Решить его надо и знать много из их жизни, чтобы это сделать. Чего я не знаю. Во-вторых, многие демобилизуются, едут домой. До нас пока очередь не подошла. А когда она подойдет, трудно сказать. Во всяком случае, зимой должны поехать домой, на Родину, в дом родной.
     20.09.45.
     Вечера удивительно теплые. Светит луна. Так хочется погулять, поболтать с какой-нибудь хорошенькой особой, забыться и уйти на миг от страшной действительности. Правда меня никто не держит, но я все-таки не хочу изменять своей жене, а во-вторых, мне сама по себе жизнь осточертела. Но, братцы, надо что-то делать, чтоб провести время; иначе можно сгнить. Да, нужно находить что-то...
     22.09.45.
     Не знаю, почему, но меня постоянно гложет тоска, ноющая, болезненная тоска. О, Боже. Зачем я такой, дурак, родился. Неужели мне нельзя веселиться? Ведь все как будто в порядке, живу хорошо, и все-таки зверь беспредельной грусти убивает все стадии веселости на моем лице. Я скучаю и не знаю, почему, не знаю, откуда и зачем мое сердце купается в крови молодежи, в слезах обиженных, в стонах стариков, в горе старух и разврата от объезженных потаскух. Ну, зачем они мне? И все-таки из-за них я опускаюсь на дно томительных и гадких минут. Эти минуты сводят меня с ума. Я не знаю, что и делать.
     23.09.45.
     Выходной день. Сижу у приемника и слушаю европейскую музыку. Вечером иду в оперный театр, смотреть балет «Лилёв»; собственно, я каждый выходной посещаю театры. Уже посмотрел оперы: «Пиковая дама», «Риголетто», оперетту «Холопка», драму «Мачеха» ит.д. Люблю театр. Люблю музыку. Люблю веселье, но в силу того, что я меланхолик до мозга костей, потому веселье моё пронизано легкой грустью и тоской, о несправедливости жизни, о несовершенстве психики людей, о развратности отдельных типов. В жизни я должен быть хороший человек с постоянной психикой, желаниями и главное взаимоотношениями. Вот этого во мне и не достает. Я что ветер - капризен в зависимости от нагревания почвы, силен, имею стремительность в полете. Я быстро увлекаюсь и тут же остываю; я быстро соображаю и ухожу внутрь того, что мне кажется необходимым, но так же быстро забрасываю от надоедания. Музыка продолжает увлекать меня своим полетом фантазии, широтой заигрывания чувств, беспредельной тоской, мечтами о будущем. Люблю музыку; люблю.люблю.
     24.09.45.
     Я было не хотел писать о том, как нас кормят. Но постоянный зуд в голове, в голодном желудке, головокружения вынуждают меня сказать. Я удивляюсь. Неужели у нашего государства нет хлеба, нет картошки - этих элементарнейших апостолов жизни человека? Не может быть. Государство наше богатое, всего много, но куда же все девается? Почему наша и соседняя части голодают? Почему вволю не дают даже несчастной фасоли. О, Боже, что же творится? Кругом нищета, погоня за хлебом, а это вынуждает людей идти на крайности, на воровство, на убийство. Какая волчья жизнь. Какое хамство! Где же тут будет культура и русский дух?
     28.09.45
     Вечер. Холодный осенний вечер. Осень. Когда-то в детстве я любил холод, дождь, ветер. Жизнь заставила все это презирать и ненавидеть. Теперь же я снова обрел чувство детства: благоговею перед холодом, дождем и, особенно, перед ветром, когда он, играя и смеясь, шелестит ветками.
     Что-то давненько нет писем от Али. Может быть, она сделала тоже, что жена Дмитрия Николаевича. В таком случае не ропщу, призываю Бога (если он есть) в свидетели и мчусь прямо в Москву и там устраиваю свою жизнь. Хватит с меня того, что я съел, чуть не подавясь. Вообще баба интересна с физиологической стороны. В этом меня убеждают факты случайного столкновения с этой породой людей. И надо сказать, что баба обладает каким-то магическим свойством притягивать к себе и одновременно отталкивать. Бабы - существо не понятное, загадочное и отвратительное. По всем признакам, ясно, что я скоро демобилизуюсь. Месяц, два и я дома. Собственно, предо мной открываются двери, вернее много дверей, ведущих в разные комнаты. Что меня ожидает в каждой из них? Не знаю. Вот почему я не знаю в какие двери постучаться, войти, чтобы не скучать. Очевидно, кресло работника редакции крупной газеты поглотит все мое время и жизнь. Жизнь так дурацки сложилась, что я не выполнил свою мечту, не выполнил и доли тех желаний, которые я обрел еще в 1930 году.
     Все пропало. Своему тщеславию я не дал удовлетворения. Все погибло. Теперь же, когда мне стукнуло 30, когда старость сухой отрешенной поступью пробирается в застенки моего сердца, не хочется начинать с того, что свойственно детям и юношам. Жизнь осточертела. В ней нет места для меня. Я как бы выскочил из колеса истории. Вот почему я нахожу для себя единственное спасение - уехать в Индию и там погибнуть. Ни семейная идиллия, ни крепкая материальная база, ничто в мире не развеселит мою душу. Я считаю себя потерянным человеком. Я не хочу жить ради жизни. Духовной пищи нет. Жизнь изо дня на день озлобляет итак уже озлобленное сердце. Что делать? Ей, Богу, не знаю. А идти в сумерках не хочу, не по нутру. Это еще больше убивает меня. Так пусть же будет проклята эта дурацкая жизнь. Смерть - единственный конец.
     30.09.45.
     За последнее время усилились разговоры, которые ожидаются в связи с демобилизацией второй очереди. Нет сомнения, что драм будет много, драм печальных и грустных, жестоких и подчас глупых, необоснованных, нелепых и жутких. Какова будет линия моего поведения, чтобы одновременно избежать ошибок в наговорах и самому не впасть в ложь, быть обманутым. Надо сказать, что это будет чрезвычайно трудно. Однако надо достичь максимума справедливости. Если, паче чаяния, она и другие окружающие лица не дадут повода к итоговой ссоре, если и в самом деле она грешила - что ж, начнем с маленького - удалимся от ней. Удалимся без шума и криков, удалимся навсегда. 4,5 года вполне достаточно, чтобы не вспоминать объекта удаления. Вообще я не мыслю встречу; ибо надо узнать, и узнать нельзя. Но ничего, обстановка покажет, что делать и чего нельзя делать. Этот момент должен быть залит водкой, чтобы жизнь покачнулась в глазах, чтобы земля поплыла перед глазами и развязался язык. Не так ли? Да, скорей, скорей домой, домой и только домой.
     01.10.45.
     Октябрь родился в дожде, в холоде и радости. Еще с вечера полился дождь. Не прекращался и день. Дождь сопровождается холодом. Осень! Но эта осень переживается нами в мирный период, под крышей, на кровати под музыку Будапешта и Бухареста - вот почему мое сердце переполнено чувством радости, что эта осень значительно отлична от всех предыдущих, и потом эта осень - осень демобилизации, осень встреч и драм, радости и горя, слез и смеха. Вот почему мы рады и взволнованы предстоящими встречами.
     Бордель! Так отзываются люди о нашем УОСе. И действительно, люди стоящие у власти УОСа распоряжаются нами по своему произволу. По прихоти, по тому принципу самодура, о которых мы читали у Гоголя и Салтыкова- Щедрина. Что еще любопытно, эти начальники - грабители, ограбили Кесцеговский дом, грабят и своих людей. И нет на них управы. Все боятся. Боятся потерять место. Братцы, что же творится? Любопытно отметить, что многие наши молодые люди, у которых жены или вышли замуж, или спутались с немцами, или погибли; - теперь женятся тут, в Одессе. Женятся и те, чьи жены изменяли. Все пошло кверху ногами.
     Устраивают свою жизнь, наслаждаются, пьют и забывают страшную действительность. Лично сам я пока остерегаюсь от всего. Не пью, не гуляю и совсем не думаю жениться. У меня есть жена, которой я верю, хочу верить и думаю, что она не обманет моих надежд. В этом пункте я счастлив и ничего лучшего не желаю.
     Вчера смотрел оперу «Травиата». Это итальянская опера, отображающая историю взаимоотношений и любви Альфреда и Виолеты. По содержанию, музыке - сильная опера. Но так, как это сделал коллектив театра, лучше бы не ставить. Во-первых, опера требует сильных голосов, а их в театре нет. Во-вторых, опера требует отличной декорации. Много красок и сильных ощутимых пейзажей, в театре нет. Они ограничились посредственной декорацией, сделанной наспех и кое-как. Вот почему, зрители остались чрезвычайно недовольными. В следующее воскресенье поеду смотреть балет «Фадетто». Я полюбил балет всей своей душой.
     02.10.45.
     Хочется и мне сказать несколько слов о рассказе А.Протопоповой «Во имя любви». О нем сказала свое слово группа младших офицеров. Сказали недурно, но мало и неточно, слабо и не выразительно. Была ли любовь на фронте? Была, но так мало, что о ней абсолютно нечего сказать. Может ли быть любовь между стариком Андреем и девушкой Ольгой? Нет. Это автором надумано, чтоб оправдать ****ство на фронте. Здесь, на фронте, девушки приносили себя, свое тело, на постель идиота - старика только потому, что женщина, столкнувшись с нечеловеческими трудностями, естественно стала искать пути к устранению этих трудностей. Путь они видели только в «постели» и они пошли. Я что-то не видел, чтобы девушка полюбила солдата. Я не видел этой любви потому, что солдат не мог устранить трудности военного времени. Сомневаюсь, что бы Андрей бросил жену и дочь, чтобы жить с Ольгой. Ольге ничего не остается делать, как остаться или найти другого Андрея - безразлично какого возраста - лишь бы Андрей обеспечил её лишними парой туфель и платьем. Приблизительно, такова ситуация была и есть в тылу. О любви имеет право мечтать только молодой человек, не связанный до войны и не оставивший потомства. Я должен заметить, что очень мало людей способных мыслить логично, взвешивать факторы за и против. От них мы видели массу неприятностей. Они, пользуясь трудностями войны, расставляли свои сети и ловили, подчас, крупную дичь. Эти люди способны на все гадости - лишь бы пожить сегодня за счет страданий сотен невинных, не познавших ужаса жизни. Они и жили. Теперь - счет. Вот, почему они стали вилять хвостами. Для них конец войны - страшный удар.
     03.10.45.
     Сегодня день сам по себе не столь важен, как дата, не красочен, как майский день, - в общем, нечем ему похвалиться перед своими собратьями. Но стоит о нем сказать, как о дне, когда я в кругу своих друзей задумал выпить стакан московской водки. Николай Иванович уже подался к дому в ларек за божественной жидкостью. Я сижу и жду его и других. Жду и пишу эти строки. Будильник показывает 28 минут 13-го часа. Поворачиваю кнопку, и гудит приемник. Может быть музыка будет.. Нет, что-то молчит. Отдых. Нет, Москва передает какой-то допотопный вальс. Слушаю. Дивлюсь. Как редко Москва передает хорошие вещи. Все это объясняется тем, что Москва не укачивает людей, а будит, тормозит, гонит и все хорошо!
     04.10.45.
     Вчера получил письмо от Али. Им я остался недоволен. Я написал грозный ответ и под конец счел нужным не посылать, а оставить его для встречи. Что будет, то будет. Скорее бы домой.
     Какое-то дикое, не располагающее к веселью настроение. Меня мучает совесть за прожитые дни, меня гложет тоска о потерях. Съедает мою душу грусть. Мечты и мечты. О, как мне хочется уехать отсюда и выяснить все то, что так дорого мне. Да, горяч я. Нужно время и холодность в разрешении предстоящих задач. А я ждать не умею. Нет. Надо пересилить себя, надо ждать и терпеть. В этом сила разума и логика воли. Я должен, обязан ждать, только тогда решу все свои вопросы уже поставленные и те, которые, несомненно, возникнут в пути, на месте при встрече. Полагаю, что встреча с Алей будет очень сердечной, ответственной, безрадостной. Надо, чтобы я был на соответствующем уровне, серьезен, толковен, основателен. Надо сделать так. Надо сделать так, чтобы ничто в мире, в том числе и сама она не захватила меня врасплох. Я поэтому должен продумать до мелочей все варианты, которые могут повлиять на ход встречи и жизнь. Если только обнаружится её нечестность и в этом сознается сама - ухожу. Все её встречи, романы - прощаю. Если только она не захочет выехать из Ленинграда - ухожу. Жизнь возможна только в том случае, если она подчинится моей воле. Вот то основное, из чего я должен исходить при вручении ей кольца жизни. Жизнь представляется мне в двух вариантах: в случае ухода от неё, центром моей деятельности станет Москва. Поступаю в университет и сотрудничаю в одной из газет. В случае согласии Али жить со мной - отдыхаю последовательно в Карачеве, Харькове и потом уже выезжаю в один из областных центров и там развертываю свою деятельность. Вот те два варианта жизни на оба случая. Как видно из сказанного, они резко противоположны друг другу. 11 часов вечера. На улице темно, брызжет дождик, на душке тоска. Черт знает что - во всех частях уже заканчивается демобилизация, а у нас еще не начиналась. Б. не хотят отпускать. Но ничего. Дождемся и скоро выедем.
     05.10.45.
     На моем рапорте начальник полит отдела сделал резолюцию: «Отпустить в первую очередь». Следовательно, на днях еду домой, потом в Ленинград, где я должен встретиться с женой. Мое сердце болезненно стонет, как будто кричит, что все будет хорошо. Несомненно, я уважаю и люблю Алю. Расставание с ней будет для меня большим ударом. Ничего на свете мне не нужно, лишь бы Аля была честной, не имела ни одного пятнышка, к которому я бы придрался. О, тогда я бы её озолотил! Между прочим, по её письмам мне ясно, что она честно ждет меня. О, это хорошо! Сейчас устраиваются все, обзаводятся семьей и начинают жить.
     06.10.45.
     В ожидании отъезда время мучительно долго идет. Волнуюсь, мало кушаю, рисую в воображении встречу с женой, которую не видел так долго, что, казалось бы - можно забыть. Но я не забыл, и прогрессивно растут чувства уважения и любви к ней, чье имя было постоянно на моих устах. И плохо будет, если мои чувства будут обмануты. Плохо потому, что крах заветных мыслей о её поведении не могут быть простительны. Мои чувства не могут простить ей даже малейшую измену. Начинаю подготавливать к сдаче все клубное имущество, полагаю, что числа 11-12 выйдем. Вечер. Страшные вещи творятся на земле. И все это крайне ущемляет личность человека. Человек превратился в раба своего желудка. Эта болезнь очень опасна. Она чревата значительными осложнениями. И те, кто пытается шутить с нею или те, кто способствует разрастанию этой болезни, могут очутиться у разбитого корыта. Надо сейчас, пока еще в зародыше повести жестокую борьбу с нею. Надо для народа больше хлеба, овощей, мяса. Только этим путем можно избежать многих неприятностей. Как много потрачено сил и энергии, средств и материальных благ на воспитание людей в определенном духе. И, кажется, что затраченные средства пошли не на пользу желаемого результата, а наоборот, чем больше мы говорим, тем больше раздражаем; чем больше мы проповедуем ту или иную идею, тем больше люди не хотят понимать её. В чем тут дело? Очевидно, что-то кроется неладное в самой системе этого воспитания. Во-вторых, нам нужно увязать свое слово о воспитании с делом и поступком. Не избегать вязки этих двух китов.
     07.10.45.
     Воскресенье. Выходной. Сегодня везу своих работников в оперный театр на балет «Фадетта», предвкушаю сладость чувств от балета. Люблю балет. О, как было бы хорошо, если бы со мной была Аля. Но она далеко, так далеко, что нет возможности пожать её руку. Моя фантазия не может восстановить её образ. Ведь последний раз я её видел 14 августа 41 года. С тех пор она оставалась для меня далеким сном. С самого начала войны по сегодняшний день я был твердо убежден, что увижу её. Наконец, мечта сбывается. Теперь вопрос - на долго ли? Судя, по её письма - навсегда, она моя и только моя. Я хотел бы получить от неё сейчас хорошее письмо. Это было бы отличным бальзамом, излечившим меня от ряда беспокойств. Но, наверное, не успею получить, потому что в ближайшие дни уезжаю на родину, домой. Дома я не был около 6 лет. За это время, конечно, все изменилось, изменился я сам, изменились мои старики, изменилась, конечно, и Аля, но только не знаю, в какую сторону. Может быть, аспирантура наложила на неё свою печать, однако, как мне известно, она не глупая девушка, чтобы гордиться своими знаниями; не будет кичиться в кругу друзей. В общем на месте все разрешим. Полагаю, что я узнаю её с первого взгляда, увижу её, как она есть и определю - будет ли она моей женой. Что-то грустно. Печаль меня съедает. Скорее бы вырваться. Хочу домой и в Ленинград. Даешь свободу.
     10:40 дня.
     Люди по-разному относятся к своей поездке. Одни словно ничего не случилось по-прежнему ведут себя бойко, абсолютно ни о чем не думают - так мне кажется. Вчера я спросил у одного, как чувствует себя перед демобилизацией, поездкой домой? Он говорит, конечно, думаю и больше всего думаю о дочери (4 года), чем о жене. Другой тип даже после того, как изменила жена, не изменил своего образа поведения. На его лице никогда не увидишь и тени грусти или избытка гнева. Он по-прежнему весел, жизнерадостен и на все мои вопросы отвечает скороговоркой - не давиться же мне? Между прочим, он любил свою жену, очень часто говорил о ней, помогал ей, лелеял её. Правда, этот человек отличен от всех других медлительностью, олимпийским спокойствием, своей манерой на все смотреть как на дело, не требующее никаких переделок. В общем - этот тип - завершенный простак и хитрец. Третий тип, который имеет двух жен - одна где-то в колхозе возле Харькова, другую недавно проводил в станицу возле Ростова. Обе ему пишут. Обе знают друг о друге и обе молчат, не изъявляют чувства гнева и, что любопытно - обе ждут, каждая к себе. Я же честно провел войну, никому не обязан, никого не имел - жду только встречи с Алей. Но если Аля меня обманет, тогда я дурак, шляпа. Тогда буду строить жизнь заново, с другой, которая попадется мне на пути. Не думаю, чтобы Аля схамничала. А там, кто её знает! Дело темное и далекое. Да, и известий от троих братьев все-таки нет. Очевидно, погибли. Жаль. Но ничего не поделаешь. Война есть война.
     08.10.45.
     Если бы только знала Аля, как дороги мне её строки письма, сколько воодушевления, сколько счастья, сколько радости и оптимизма рождается каждый раз, как только получаю её хорошие, дружеские послания. И вот сегодня получил от нее письмо. Я на высоте радости, что она меня ждет. О, если бы не было за ней ни одного пятнышка измены, тогда бы я её озолотил. Надо сказать, что если в горе и отчаянии она осталась верна мне, то в счастье, которое наступит после встречи, узы дружбы еще более окрепнут; мы станем настоящими друзьями. Думаю, что дня через 3-4 я должен выехать. Жду этого дня страстно с волнением. 9:35 вечера.
     Вена передает замечательный концерт. Душа полна каких- то сладких, задумчивых грез. Мысли витают далеко отсюда, где-то в Ленинграде, рядом с женой, которая ждет. Музыка смягчает затвердевшее войной сердце. По телу бегут тонкие струи оптимистических ожиданий, грядущих дел, счастья и радости. Конечно, в будущем мало радости. Мне известна материальная база народа. Я не пройду мимо страданий народа. Безусловно, трудностей до положения отчаяния будет там много, как много болтают чёрт знают о чем. Поэтому я готовлюсь встретить все вместе с женой и прожить их с наименьшими затратами сил и энергии. Удастся ли? Это дело будущего. А сегодня я полон радужных надежд и планов.
     09.10.45.
     Читаю подшивку журнала «Вокруг света» за 1929 год. В журналах есть замечательные вещи. Читая их, я отдыхаю, забываюсь, воодушевляюсь героикой и поэтому, сравнивая себя с действующими лицами, мне кажется, что мое горе не идет ни в какое сравнение с их. Вот почему в ожидании отъезда домой я начинаю меньше волноваться, зову себя на новую битву за хорошую радостную жизнь. Хорошие люди говорят, что прежде чем что хочешь сделать, сначала обдумай хорошенько, взвесь все за и против и только тогда делай. В противном случае, придется жестоко расплачиваться. Вчера я сделал мах. Не обдумав, решился на шаг, который может сделать много канители. К счастью, я вовремя одумался и избежал неприятностей. Вечер 6:45.
     Опять ходил в отдел кадров. Опять говорят, что у них нет документов. Опять что-то жмутся, что-то пишут. Черт их душу знает, что они пишут, что они делают. Для нас нужно как можно скорее уехать, уехать из этого колхоза. А они занимаются бюрократией. Ох, когда же уеду из этого проклятого колхоза.
     10.10.45.
     Оттяжка нашей отправки домой связана с тем, что на складах нет продуктов и обмундирования. ОДВО не беспокоится вовремя дать. И когда будет, никто не знает. Мне собственно ничего из вышесказанного не нужно. Я могу ехать и без их продуктов, но начальство боится так отпускать. Какая формальность! И все-таки я уеду на этих днях. Мне так осточертело быть тут, что одна минута пребывания в стенах этого колхоза кажется вечностью, адом и всем, чем хотите, только не человеческим пребыванием. Да, я злой. Злой потому, что на моих глазах творится такое, что хоть уши завязывай. Нет порядка, обман, инертность, попирание человеческой личности отдельными негодяями. Подходит ко мне Иваненко и говорит, что он будет жаловаться на меня подполковнику. Я говорю, можете жаловаться хоть 20 подполковникам, а я не буду вас слушать. Он мне ничего не сказал. Хватит. Пора за ум браться. Теперь я свободный гражданин и все их претензии глупы в моем сердце. Единственные мои мысли - это выехать домой без задержки. И я должен выехать и выеду. На дворе стоит холод. Газеты сообщают, что в Ленинграде мороз минус 3-4 градуса. Да, там холодно. Но я еще успею выехать туда. Спешить особенно нечего. Какие жестокие люди! Никто не хочет понять, что солдаты стремятся домой увидеть родных, обнять детей жену. Но они безжалостно медлят, терзают душу и заставляют волноваться. Я хочу домой и только домой.
     3:20 дня.
     Во время обеда ко мне подходит товарищ Хучкий и говорит, что мне нужно в 5 часов зайти в отдел кадров для заполнения документов. И добавил - есть справка об окончании института? Наконец-то! Но ведь справки то у меня нет. Диплом затерян в 42 году. Что мне делать? Неужели еще ждать месяц пока не вытребую себе справку. О, Боже! Неужели ты не видишь, как я страдаю. Помогите мне выйти из этого трудного положения. Господи, что же мне делать? Но ничего. В 5 все выяснится. Все будет так, как я хочу. Что- нибудь придумаем. Авось кто-нибудь поможет выйти из этого трудного положения.
     8:35 вечера.
     В 5 вечера был в отделе кадров. Говорили, толковали и начальство все-таки признало, что раз на руках у меня нет документа об окончании института, то и демобилизовать нельзя. Как же выйти из затруднения? Я предложил послать телеграмму в Горький на имя директора с ответной телеграммой на имя командира части, где институт должен подтвердить окончание и одновременно сообщить номер и дату диплома. ОК согласился. В 7:00 вечера я уже был на центральном почтамте и послал требуемую телеграмму- молнию с ответом. Ответ должен быть 13.10.45. Второй выход: если 13 и 14 октября не будет соответствующего ответа, то я беру отпуск и еду сам за дипломом и одновременно перевожу жену в Харьков, куда после демобилизации переезжаю сам. Вот два выхода из создавшегося положения. Думаю, что институт ответит, думаю так же, что выпадет на мою долю счастье, что телеграмма не затеряется, а дойдет до цели и оттуда до ОК. По-моему судьба должна быть за меня. Моих стенаний достаточно, чтобы осушить и эти терзания, выпавшие случайно на мою голову. О, друзья мои, как мне хочется уехать. И вдруг эта загвоздка. Чтоб её черт побрал.
     11.11.45.
     Утром за завтраком в беседе с начальником почты выяснилось, что я во вчерашней телеграмме допустил ошибку с адресом, поэтому требовалось срочно послать в 10 часов вторую телеграмму. Так обстоят дела. Еще уплатить 32 рубля. Я почему-то уверен, что завтра, ну послезавтра получим ответ, и я уеду. Уверенность отъезда так крепка, что я не мыслю иначе. В 10:30 был у начальника; он требовал нового начальника клуба, кому бы можно было сдать имущество. Я предложил Швецова. Сегодня он поговорит с последним и даст свой ответ.
     2:45 дня.
     После обеда мы с Никонорычем начали делить имущество, что было накоплено за годы войны. Этот дележ - предвестник близкого расставания. На душе и радостно и больно. Сегодня-завтра буду сдавать клуб новому человеку. Пора домой, домой к жизни и свету. 6:25 вечера.
     Мысль за мыслью плескаются в голове, словно шторм играет волнами. Мыслей много серьезных, плохих, сереньких, в общем - каких хотите, они устремляются без всякого порядка, хаотически. Вот одну из них поймал. Держу за хвост. Разворачиваю и рассматриваю. В первом разговоре при встрече с Алей узнаю из её слов, что она раз мне только изменила «в таких случаях бабы говорят только раз.». Конечно, я не поверю этой выдумке, зная, что где раз, там много раз. Думаю . (это необходимо, ибо обстановка и сама суть дела подскажут нужный ход) и твердо решаю расстаться с ней, особы позволившей себе изменческий шаг. Забираю часы, как память, рву все свои письма и фото и уезжаю. Так я твердо решил еще до встречи. Никаких уступок! Никаких жалоб и причин! Дело сделано - ответ один. Пусть что будет, но я не могу примириться с фактом. Не могу с отвращением лежать с особой, которая некогда также лежала с другим. Пусть будет мне тяжело, больно и обидно. Но это только в первые дни. Ибо если только я решусь на продолжение жизни с изменницей, то вся моя жизнь превратится в цепь отвращения и злобы. Постоянные мысли во время сна - . «так вот она лежала.». Нет! Тысячу раз нет! Никогда в жизни я не соглашусь на этот шаг. Пусть будет тогда трижды проклята вся моя жизнь. В конце концов, я сумею найти себе честную бабу, с которой доживу вторую половину своей жизни. Так я должен поступить. Другого выхода нет. Другой выход запрещен. Все другие соображения по этому поводу - отклоняю, не смотря ни на какие доводы и причины. Любовь не знает доводов и причин. Честность не имеет измерений. И потому не может быть никаких сравнений, чтобы её переложить на любую другую вещь. Я уважаю и бесконечно люблю только духовно и нравственно полноценного человека. В этом случае, я не допускаю никаких половин и середины. Не соглашаюсь ни на какие условия или соглашения, имеющие цель умолить её шаг. В данном случае только один шаг - прощание; или если она честна и поис- тине предана мне - озолотить, предоставить возможность расцвести ей во все майские цвета, сделать жизнь так, чтобы не было и задоринки; на руках носить, целовать, любить, лелеять, любить и любить. Вот мои мысли при встрече. Они должны и будут выполнены в зависимости от её поведения. Поведение - кит, если хотите корень зла или радости и счастья. Её поведение будет положено в основу всей дальнейшей жизни. Её поведение - перекресток дорог для меня. Я ничего не жалею и ничего не пожалею к достижению намеченной цели. Я не привык останавливаться на полпути или еще хуже, останавливаться и уходить в сторону. Плохо ли, хорошо ли, раз мое сознание подсказывает, вопрос должен решаться немедленно, тотчас, сразу и навсегда. Правильность моего мировоззрения по вышесказанному вопросу подтверждается фактами.
     Мои товарищи по внешности хуже меня, по голове и знаниям значительно позади меня, так вот они (им изменили жены или повышли замуж) нашли и женились на очень хорошеньких бабах, право, прямо диву даюсь. Один из них, Бармышев, сидит сейчас у меня в клубе со своей новой женой. Он значительно старше меня. Внешность у него, безусловно, хуже и вот изволь, нашел смазливую бабенку. Я её знаю давно, она хорошая бабенка. Постоянно чисто одета, причесана, да и не глупая. А почему я не сумею себе найти? Найду, безусловно, найду. Но я искать буду только после встречи с Алей, только после того как я узнаю о её поведении. Всю войну я держался не ходил к бабам, не пытался находить себе подругу жизни, зная, что у меня есть клад, золото - Аля. И если это золото когда-то оказалось в грязи, то не взыщите, расстаюсь тотчас, когда узнаю, без промедления, без разговоров и пререканий. Конечно, ко всему буду подходить разумно, толково, со всех сторон, не спеша, без взрыва гнева или недовольства. Анализируя все - исход один - да или нет.
     Итак, в конце октября буду иметь счастье видеться с ней, что будет, что ждет меня, как сложится моя фортуна - сложно сказать. Все это незнание, этот тупик неизвестности пугает меня, крутит мне мозги, вот почему на сердце то больно, то жалостно, то будто кошки скребут за сердце, то происходит какая-то томная реакция и мне становится лучше, и я махаю на все легко рукой. Конечно, махнуть рукой легко, легче, чем выпить стакан вина. Но, друзья мои не верится, что друг изменил мне, не хочется верить, что мне нужно снова скитаться по городам в поисках подруги, угла и жизни. Поверите, я уже так исстрадался, так много пережил, так много перевидал смерти, что хочется сразу включиться в жизнь в своем уголке со своей женой, со своими родными. Ничего я не хочу - лишь отличного поведения Али, а угол найдется сам собой и так, внутри моей груди борьба за чистоту семейной жизни. Вот и все.
     8:00 вечера.
     Сегодня решился на утрату моего любимого детища - радиолы. Это исключительно ценная вещь. Знаю, что у нас в России подобной вещи не найти. Но будущая неизвестность пугает меня. Боюсь, что эта вещь не найдет себе пристанища и будет где-либо лежать. Я не знаю, как сложиться моя жизнь. Я не знаю, где я буду и что буду делать. Я не знаю, с кем буду жить и как буду жить. Все это пугает и нервирует меня. Вот почему я согласился проститься с радиолой и получить взамен пальто и туфли. Все это слишком дорого стоит для меня. Но я ничего не могу поделать. Нужно расстаться и я расстаюсь. Прощай моя радиола! Я надеюсь, что если буду хорошо жить и будет надобность, то куплю свой отечественный приемник, более скромный и доступный в нашей стране. 9:15 вечера.
     Все в этом мире приходящее. Сегодня одно ценно и приятно, на завтра оно уже состарилось и непригодно. Поэтому трудно что-либо сказать о любой вещи с точки зрения её цены и пригодности. Безусловно, что музыка - моя жизнь, моё дитя и потому радиоприемник мне нужен как свет, как питание или как воздух. Его я приобрету в зависимости от склада жизни. Безусловно, я имею в виду только первое время. С Алей или с другой какой, а музыка мне одинако
ва нужна. Я хочу обставить свой уголок так, чтобы он давал максимум того, к чему мы стремимся, чего мы ждем. Мне трудно писать, трудно потому, что сердце ноет, пугаюсь ужасов встречи с Алей. Хоть ей и доверяю, но, братцы, ведь каждый ошибается и разве нельзя допустить, что и она ошиблась за 4 года. Конечно, это может быть. Вот этой вот ошибки я и пугаюсь. Пусть лучше еще чего-нибудь случится, только не это, ибо это самое решает судьбу семейной жизни, судьбу очень дорогой моему сердцу связи. Бывают же такие ошибки, которые могут не вызвать даже взгляда, а есть, что стоят жизни. Минер ошибается только раз. Для меня ошибка - измена - так же раз. Иначе я не мыслю. Хорошо. Я смотрю вперед с открытыми глазами. Я подготавливаюсь встретить даже самое жуткое, правда без слез. В конце концов - жизнь немножко дороже, чем любая связь с любимым объектом. Вот почему зря преувеличивают то, что может не произойти, или, если произойдет, то нельзя преувеличивать и сравнивать её с жизнью.
     12.10.45.
      
     По моим расчетам, сегодня должна быть ответная телеграмма. Только логика что-то отвергает эту гипотезу. Дело в том, что наши телеграфы слишком плохо работают. Едва ли моя телеграмма дошла туда, а об обратном пока нечего думать. Очевидно, поэтому мне нет смысла ожидать ответ, а нужно поехать самому. После выходного буду хлопотать. Через полчаса - час еду в город. В Магазин - узнать реализации вещей; на рынок - купить кольцо; в ларек - купить воротничок и носки. Покупать нужно много кое-что. Для этого нужно много денег. А их у меня нет. Поэтому нужно что-то комбинировать; что-то продать и на вырученные
деньги купить предметы первой и особой необходимости. Каждый вечер как только посторонние люди уходят из читальни и как только мы с Никонорычем остаемся вдвоем, так выплывает на сцену тема разговоров об измене жены. Он довольно своеобразно смотрит на это дело. Проклинает её, злится иногда и в то же время вспоминает вещи, близкие к их семейной жизни так просто и спокойно, без улыбки и тени гнева, что думается, что он не жалеет утраты жены, а между тем я отлично осведомлен о его жалости к ней. Он даже готов простить ей, но. - он всегда добавляет - «какая это будет жизнь?» Все равно по пьяной лавочке ляпнешь - «курва, ****ь». Он прав, конечно. Их семейная жизнь дала глубокую трещину. И ничто в мире не может заполнить эту дыру. Как ни стараться, а дыра будет зиять, будет напоминает о былом, неприятном. А жизнь наша не такая уж райская, чтобы не выйти из рамок приличия. И вот в один такой момент и ляпнешь. Этим будешь убивать жену, расстраивать да и сам в гневе. Таким образом жизнь превратится в сплошную цепь мучения и постоянного скандала и чтобы этого избежать, нужно просто расстаться с ней и никогда не встречаться. Правда сначала будет трудно, но это значительно легче, чем постоянные ссоры в процессе жизни. Так говорит логика. Так кричит сама жизнь. И нам, смертным трудно бороться против них. Единственный выход - забыть. А чтобы забыть, надо совсем расстаться. А чтобы расстаться - нужно не встречаться. Таков выход для Никонорыча. Таков выход для любого из нас, кто имеет на
руках доказательства об измене жены. События исключительно быстро развиваются. 8:10 вечера.
     Не успеешь оглянуться, как новые факты давлеют над тобой. Надо быть искусным, чтобы лавировать среди рифов и подводных камней. Под шум ветра и осенней прохлады хочется думать, думать о том, что жизнь должна сложиться так, как мне хочется, как она должна максимум удовлетворить мои желания и желания моей жены. По крайней мере, так думаю я. Так уверен я. Так оно и будет. Тому порукой наметившиеся мероприятия, которые, несомненно, по ходу удовлетворяют требования запроса моего сердца. В средине дня был в городе. Купил все то, что нужно. Частично рассчитался с магазином. Единственное, что сейчас нужно, это ответ института, которого пока нет. Никонорович получил письмо от сестры жены. Любопытно пишет, что Лиза не изменила и даже не думала. Письмо о выходе замуж написанное ею, она объясняет единственно горем, которое последовало после того, как соседние красноармейки рассказали Лизе о большой помощи от мужей. Конечно, все это ерунда. В этом случае, Лиза написала бы грозное письмо. Ни одна женщина в мире не будет шутить с мужем своим выходом замуж. Ведь легко может статься, что муж махнет рукой и женится. Я думаю, и почему то уверен в другом, что послужило возникновению столь авторитетного письма. Полагаю, что у Лизы был роман, но неудачный роман и вот в момент наивысшего рассвета романа, когда она всецело отдалась своим страстям; - она и махнула пером о своем увлечении другим, через некоторое время страсти улеглись, рассудок прояснил ей глупость увлечения и разочаровавшись новичком она стала перед серьезной дилеммой - пятиться назад поздно да и не поверит муж; идти вперед страшно мучительно. Договорившись с сестрою они вдвоем и написали Никоноровичу письмо, где тихонечко излагают события так, чтобы они, события, предстали перед Никонорычем в другом свете и тем самым уменьшить эффект первого впечатления от письма. А дальше, несомненно, последуют другие письма от них, более скромных на вид, но более доказуемых причин возникшей нелепицы. И под конец скажут - «приезжай Митя, я тебе не изменяла». Такова логика женщин. Им можно легко верить и им же надо легко не верить. Женщины легко обманывают и так же легко тебе врут о своей честности. Женщины весьма легкого создания. Женщины необходимы нам и потому мы часто попадаем впросак. И тот, кто не хочет видеть этого, тот будет всегда и при всех случаях козлом отпущения всех грехов жены.
     Вчера Уманский высказал свое мнение об измене. Я у него спросил, что он будет делать, если он узнает, что жена изменила? Ничего - ответил он. Если бы только она узнала
-       продолжал он - сколько раз я ей изменял, то она не согласилась бы жить со мной. Безусловно, тут много хвастовства. По его глазам и приливу крови на лице можно легко догадаться, что он брешет и что он серьезно подойдет к измене. А то, что он сам изменял, думаю, что врет. Мне хорошо известно, что он честно себя ведет и полагаю, что ни одна в мире ему не дает, так как таких как он можно легко найти где-нибудь в мадьярском балагане, но не на свободе. Каждый из нас герой пока мы говорим, но как только очутимся лицом к лицу с фактом, так мы теряемся и не знаем, что делать. Будем же справедливы и воздадим должное рассудку. Надо быть ко всему готовым и моментально переключиться на борьбу с возникшим злом. Не нужно хвастаться тем, чего у тебя нет и чего не будет. Надо постоянно помнить свои силы и сообразно их вести или не вести борьбу. Если ты знаешь, что у тебя не хватит сил, лучше откажись и займись другим делом, чтобы не быть посмешившем других. Но если ты взялся, то никогда не останавливайся на полпути. Всякое дело хорошее, если оно доведено до конца. Любое дело если оно не доведено, теряет силу и эффект воздействия. Учтите
-       сила в разуме и крепости нервов. Все другое преклоняется перед ними. Вот почему бывают отвратительными те люди, кто болтает о своем «Я» как о львиной силе, тогда как он цыпленок и ротозей. Конечно, каждому хочется быть лучше других, но не каждому оно дано. Не имея данных, не лезь в пещеру избранных.
     13.10.45.
     10:35 утра. Период ожидания! Так мне хочется озаглавить дни, предшествующие отъезду. Всякий знает, что период ожидания исключительно трудный, нудный, тяжелый. Сколько крови попортишь, прежде чем выполнишь желаемое. Сколько избороздишь километров взад вперед в думах мечтах. О, это тяжелое время. Каждую минуту волнуешься, думаешь и снова волнуешься. Что ж! Будем ждать. Сегодня или завтра ответ должен быть. Этот ответ принесет мне радость и счастье. Может быть горе и досаду. Все может быть! Все допустимо в наши кошмарные дни. Ко всему я готов и все перенесу и если нужно, поведу жестокую борьбу. Меня ничто не устрашит. Неожиданность отбрасываю и если она возникнет, то не захватит врасплох. 8:05 вечера.
     Около 2 часов дня получаю телеграмму из дома, в которой лаконически сказано : «Приезжай, мама при смерти, ждем». По прочтении телеграммы в глазах навернулись слезы, появилась какая-то апатия и главное, что я стою у порога у решения двух задач - то ли ехать в отпуск повидаться, взять в Горьком диплом и потом уж приехав сюда демобилизоваться, толи ждать ответную телеграмму и сразу демобилизоваться. В первом случае предстоит много затрат, во втором - время и время, что так дорого для моего успокоения. Друзья посоветовали подождать ответа из института и потом уже демобилизоваться. Другие сделали предположение, что может быть отец хочет этой телеграммой вызвать меня домой, это было бы очень хорошо, но я боюсь обратного. Мое сердце что-то спокойно, не волнуется, а это значит, что предположение друзей имеет некоторую истину. 9:54 вечера.
     Болит живот. Ноющая тоска гложет мое сознание. Все болит. Все не мило. Все осточертело. Кажется, бросился бы в воду и смыл все гадости и плесень, которые покрыли мое тело в период войны. Сейчас, вернее в этот период ожидания я кажется способен буду потерять и пожертвовать самым дорогим. Вы понимаете, что я абсолютно ничем не дорожу. Бывают же такие настроения, когда и сам себе не рад, когда кажется, что своим исчезновением ты покроешь страдания других. Живешь, копишь, думаешь, и устроить уголок, тогда как он, быть может, не нужен. Вот почему люди, очутившись вдруг , в таком положении, начинают жить, пропивать все то, что было некогда дорого его сердцу. Мне кажется, что мне не избегнуть такого положения. Правда, пить я не буду, с ума сходить тоже не буду. Единственное, что я обрету - страдания и муки, но они переходящие, они легко приходят и так же легко могут уйти. И все таки, братцы, страшно тяжело ожидать телеграмму. Я почти уверен, что казенщина и бюрократия в институте оттянут ответную телеграмму, или вовсе положат под сукно. Разве им дорого мое имя? Разве они поспешат ответить и тем самым уменьшить мое горе? Нет. Им дорого свое благополучие. Им дорого то, что рядом и может быть уходит из под рук. Человек, прежде всего, злодей и зверь и уже потом человек. Страшнее нет человека. Это сознательная тварь, которая ради своего благополучия способна на все, вплоть до самоуничтожения. И в то же время, человек - пешка в руках идеологии и сознания. В пользу последних люди жертвуют всем и даже своими близкими. А живот, братцы, продолжает болеть. Боли ужасные. Хочется корчится и кричать. Но все это напрасно. Никто не пожалеет и не спросит причину. В лучшем случае сочтут сумасшедшим. Я не хочу ни того, ни другого. Мне совершенно ясно, что напрасно. Терпи и покоряйся необходимости! Какие страшные муки! Беда. Крепись! В этом сила бытия.
     14.10.45.
     Город Одесса. Совершено неожиданно в 11:30 дня на имя командира части приходит телеграмма из Горького с подтверждением о моем окончании института. Это все, что я ждал. Замечательно. Дня через два еду домой. О, сколько радости! Знаю так же, что эта радость не продолжительна. Знаю, что дома ждут меня очередные неприятности, трудности, всевозможные тупики и зигзаги. Невзирая на все, я полон решимости вести борьбу. Я начинаю жить и буду жить. Ничто в мире не изменит моей решимости добиться хорошей жизни. Итак, желание выполняется. Теперь на очереди Аля. Как она себя вела, что делала - вот что встает перед моим сознанием. Чтобы ни было, а я должен устроить свою жизнь с соответствующим комфортом. С Алей ли, без Али ли, а я все-таки должен добиться от жизни максимум удовольствия. И, несомненно, добьюсь. В этом свете и будут затрачены силы и способности. Передо мною становятся все новые и новые проблемы. Их нужно решать и приводить в действие.
     4:35 вечера.
     В клуб ввалился Иваненко. Это чрезвычайно отвратительный тип. Психопат, ограниченный, мужиковатый, заносчивый. Он потребовал написать к завтрашнему утру лозунги. Я попросил текст. Он бросил все и стал лаяться. Я его послал подальше. Он побежал к начальнику. Жду его вызова. Вот, паразит. Что ему нужно от меня? Неужели он полагает, что я буду выполнять его капризы? Нет, тысячу раз нет. Лучше я отсижу несколько суток ареста, чем повиноваться такому дураку с большой дороги. Настроение удивительно хреновое. Как только праздники, так я обязательно ругаюсь с ним. Не ладим мы. Он требует к себе капитального уважения, а я ноль внимания. Он хочет, чтобы я плелся у него в хвосте и заметал бы его сор и отбросы, но я посылаю его самого убирать за собой. Вот почему мы не ладим и ссоримся. Но, ничего. Все это хорошо. Терпение побеждает иногда силу. Кто не может терпеть, тот всегда будет битым. Что бы ни было, сегодня я прав. У него сила, у меня, правда и хитрость. Как бы он ни прыгал, а зла не сделает. Я плевать на него хотел. Таковы дела. А их много и хороших, и плохих. Плохих больше, чем следует. Сегодня выходной. Народ не знает, куда податься. Без меня клуб превратится в богадельню. Они думают, что работа клуба заключается в том, чтобы исполнять их волю. Глубоко ошибаются. Тут работы много, разносторонней работы, где нужно знать все, чтобы работать. Ох, как мне осточертела эта работа. Это - ад, мучения. Когда её черт поберет! 8:23 вечера.
     На душе какая-то тяжесть. Сердце сжимается от чего то такого, что я сам не знаю. Сжимается потому, что впереди море неизвестности, океан таинственности. В самом деле - шесть лет не был дома; 4,5 года не видел Алю. Это слишком большой срок для того, чтобы забыть меня. Как меня встретят дома Аля? Что они будут требовать? Говорить? Может быть , мне не зачем ехать? Может быть, я лишний балласт? Все это в сумме волнует меня, заставляет больше думать о прожитом и ожидающем. Эх, братцы, почему я так больно и остро переживаю то, что может изменить план моей дальнейшей жизни. Я не могу спокойно переносить будущие встречи. Я горю желанием как можно быстрее встретиться и выяснить все то, что близко моему сердцу. Я хочу, чтобы Аля была честной и потому будет моей. Итак, послезавтра выезжаю. 9:36 вечера.
     Из дома получил письмо. Отец пишет, что фронтовики приезжают в отпуск, а я почему то нет? Да, папа, ты прав. Но я бессилен что-либо предпринять, чтобы повидаться с вами. Я давно стремился поехать домой, но не мог. Я был вынужден, скрепя сердцем, ждать. Теперь фортуна повернулась ко мне лицом, теперь думаю совсем оставить царство начальников и подчиненных и родиться вновь для жизни, для любви, для вас и для Али, если она хочет. Если же нет, то , очевидно, выеду в какую-нибудь солнечную республику и там буду доживать последнюю половину своей жизни. На дворе холод. Рычит чья-то машина. Будильник монотонно стучит тик-так, тишком, как стучал впервые в холодной бане. Время идет медленно, тяжело, скучно, даже противно. Но ничего. До отъезда остались считанные дни. Хоть и тяжело, но дождусь долгожданного отъезда. Да, дождусь!
     15.10.45. Город Одесса.
     Утром был в 92 ВСО, в том самом ВСО, в котором я пробыл около полутора лет. Встретился с Хруцким, Никитчен- ко. Это мои старые друзья. Увидел их и удивился. Ходят в лохмотьях, грязные, оборванные. На ногах те же ботинки, что я видел еще в прошлый год. Хруцкий поймал в прошлый год сифилис и лечился 8 месяцев. 8 месяцев мучений и ада, говорит он, - унесло много моего здоровья. Лучше бы я не лез на бабу - закончил он. Я, пожалуй, согласен с ним. В этом отношении моя жена может гордиться мной, ибо я не имел ни с одной женщиной и потому никогда не болел ни одной из болезней. Может быть, моя Аля не оценит этот мой шаг, но я живу, в конце концов, только для хороших людей, а не ****ей. Война окончена. И потому как приятно осознавать себя среди друзей, сплошь болеющих венерическими болезнями, здоровым, жизнерадостным, способным на подвиги на любом фронте жизни.
     В 11 часов дня я был уже в отделе кадров, где заполняли мне документы для отъезда. Все идет благополучно. 12 часов дня приступил к сдаче имущества клуба. Сдавал ровно полтора часа. Наконец, составил акт, подписали, и пошли к начальнику. Начальник очень хорошо нас встретил, просил меня и других еще немного поработать, но мы вежливо отказались от услуг, вынуждающих нас еще мучиться энное количество месяцев. Вечером уложил свои пожитки, которые исчисляются тысяч на 30-40. Николай Иванович зашел и помог увязать проводом. Все готово к отъезду. Но я забыл еще увязать две пары белья и простыню. Не знаю, куда их дену? Подарить что ли кому-нибудь? Или продать? В общем, посмотрю. Надо признаться, что я сумел хорошо обуться и одеться. Обую и одену жену, если она не скурвилась. Будущее покажет. Сейчас время 11:06 ночи. Кругом тишина, разбросаны бумаги на полу. Сердце волнуется и не верится, что скоро буду дома. Да, тяжело ехать. Ехать тяжело потому, что там мрачная неизвестность таит в себе уйму неприятностей и капризов. Там жена. Что с ней делать? В самом деле, если она скурвилась, не буду же я с ней жить; тогда нужно искать. Ничего, Михаил Иванович. Борьба и только борьба исцеляет человека от дурости и не нужного спокойствия. Мне нужна борьба. В этой борьбе я обрету славу и известность. К ней у меня цель. И её добьюсь. Я перед тем, чтобы суметь сломать преграды, стоящие на пути к цели. Их много было. Их я уничтожил или отошел, и вот, теперь еду на новые дела, где я должен достичь удовлетворительной жизни, семейного уюта, благополучия и счастья. Что мне нужно? Хорошую жену. Только хорошую жену. Сумею ли я достать такую? Да! Она есть! О! Тогда я счастлив и радостен!!! Можно, пожалуй, затянуть песню. Хоть я и плохо пою, да и к тому же поздно (старуха ругается; она живет через стену от нас) и все-таки мне хочется затянуть этакую душещипательную русскую песню: «Бродяга Байкал переехал.». Люблю эту песню. За период войны не один раз её слышал, и каждый раз я плакал. За последние дни на меня напала бессонница. Не могу уснуть. В голову лезет всякая дрянь. Я насильно переключаюсь на любимую тему фантазии и полета человека без горючего и только тогда, под утро, обессилев, засыпаю.
     16.10.45.
     Трамваи не ходят. Потому утром пришлось пойти в город. Сделал, что надо и тем же способом вернулся домой. Дорогой я много думал о жизни, особенно много об Але. Думаю о ней так много потому, что нужно подготовиться на худший случай, случай невозможности вернуть потерянную семейную жизнь. Так или иначе, об этом не надо думать. Ведь холостяком не буду жить. Потому сейчас, тотчас необходимо составить план действий, где нужно точно рассчитать необходимые действия по урегулированию дел по новой семейной жизни. Новая женитьба, новые дела - все это будет ново. Потому и жизнь надо построить по новому, по-хорошему, без сучка и задоринки. Об этом стоит думать и надо думать. Вот я и думаю. Хорошо бы было получить сегодня от нее письмо. Это значительно бы успокоило меня, дало бы шанс на хороший исход нашей встречи. Говорят, что дороги весьма трудны.
     13:26.
     Только что встретился с одной особой по имени Катя. Она с самого начала войны работает официанткой в столовой. За это время она родила девочку. Ребята рассказали мне, что это ребенок от одного еврея, бывшего начальником штаба. Его давно уж нет. Девочка уже ходит. Сама она на вид не дурна и надо сказать умная. Недавно она получила письмо от мужа, это первое письмо за 4 года. Катя полагала, что муж погиб. Потому тут, в УОСе она трижды выходила замуж, и каждый раз неудачно. Что ты будешь делать? Спросил я. А ты что? Спишешь за счет войны все грехи своей жены? Нет - ответил я, пусть списывает кто-нибудь, только не я. Ты видишь сама, что я вел себя исключительно честно. Потому потребую того же от жены.
     Если же этого не окажется, то попросту разведусь и женюсь на другой, которая подойдет моему вкусу и нраву, ну,
     а как ты? - добавил я. Не знаю. К октябрьской муж должен приехать сюда. Посмотрит, объяснимся, и если он простит, то я соглашусь быть его женой, если нет- то все. Все время разговора я чувствовал, что она страшно переживает. Она хочет, чтобы муж простил, но едва ли? Ибо страшны улики - ребенок. Она находится на распутье со множеством неприятностей. Интересно, как сложится её жизнь?
     16:52.
     В 14:00 Маренный подписал приказ о нашей демобилизации. Завтра получаем расчет и вечером уезжаем. Стоит ли посылать телеграмму Але о своем выезде? После многочасовых размышлений по этому поводу и многократных «за» и «против» решил не посылать. Думаю, что я прав. Прав потому, что внезапность моего появления может, приоткроет несколько завесу над её поведением. Быть может, а это всегда так, она не ждет меня и потому гуляет. Видите ли, если бы я был уверен в её честности, то конечно послал бы телеграмму. Лучше не посылать. Это спокойнее и тяжеловеснее для разочарования. А разочарования предстоят. В этом нет секретов. Но все они различны. Одни можно пережить без толчков, другие, переживая кардинальным образом, меняют жизнь. Все это на моем пути. И кто знает, сколько их и как они отразятся на моей жизни - ей Богу не знаю. Чтобы ни было, а завтра еду домой. 19:20. Приказ читал сам. Мне причитается за 3 года и 9 месяцев. Получу около 2000 рублей денег. Очевидно, завтра ночью выйдем по назначению. Самое позднее - послезавтра. Около 17 часов пошел на Алексеевский базар. Захотелось купить хороших груш в честь своего дьявольского гения, который спас меня и спасал от неминуемой смерти. Вместо груш купил замечательных яблок, отдал 15 рублей за 0,5 кг. Ел дорогой на обратном пути. Ел и гордился тем, что он, злой гений, перевез меня из страшнейшего грохота войны и смерти до лона спокойствия и мира. Несомненно, своей жизнью я обязан только дьявольскому гению. Он и только он мой спаситель и сила. Горжусь им, доволен им и обязан ему.
     Как только с Алей у меня ничего не получится, как только для меня станет совершенно очевидно, что семейной жизни не может быть, так останавливаюсь в Москве, иду в Ломоносовский Университет, поступаю учиться. Покупаю приемник. Там заживу. Думаю, что так целесообразно и нужно, ибо, в противном случае нигде себе места не найду. Только Москва может меня успокоить, даст пищу моей фантазии и развернусь во все свои могучие плечи и силу ума. Или Аля, которая сейчас для меня тоже, что Москва. Какая сторона фортуны повернется ко мне лицом - не знаю, но я хотел бы и предпочитаю последнюю, Алю, насколько я прав и как подтвердятся мои мысли и планы действительностью - трудно судить. Но очевидно, что судьба моя переплетена с судьбою Али и потому жизнь примет несколько необычный, полный радости и счастья оборот. Так нужно. Так хочу я. Так и будет.
     20:26. Когда имеешь определенный план действий на тот или иной случай, то на душе радостно и приятно. Ей, Богу, это так. Я имею план действий на случай разрыва с Алей и теперь я начинаю раздумывать до мелочей весь ход жизни. Это тем более необходимо, что ничто в жизни не заставило меня отчаиваться, убиваться, портить себе настроение и жизнь. Все, что не делается - к лучшему! - сказал какой-то мудрец. Он прав. Одна его фраза так гениальна, что равной с ней нет и не будет. Но как он не прав, а корректив своего «Я», внесенные в жизнь, во взаимоотношения необходим, нужен. Жизнь полноценна только тогда, когда сам во все лопатки дерешься за идею, за свои убеждения, за счастье и радость общества, за материальные блага; дерзаешь, падаешь и снова на вершине чего-то нового, что двигает общество, создает новую эру в искусстве и науке. Надо жить для людей и лишь тогда ты будешь счастлив, постоянно счастлив и иметь большое удовольствие жить не ради существования, а ради дерзания к чему-то далекому, пока не известному. Замкнувшись в скорлупу своего «Я» ты обречен на скопидомство, тоску и разочарование. Всякий входящий твердой ногой в общество, должен помнить эту истину. Вне людей, общества - ты никто, глупец и самодур. Среди людей ты обретешь то, что двигает жизнь, науку и искусство.
     17.10.45.
     На вокзал за билетами уже поехали. Я беру билет в Ленинград. Стоит ли туда ехать? Может быть, напрасно. Но что будет, то будет. Съездить надо, узнать и если Аля отвечает всем моим требованиям, то забрать её с собой для дальнейшей жизни. Ходил в АХО, выписывают продукты, талоны и все прочее. Финчасть так же подготавливает расчет. По всему видно, что сегодня выезжаем. Настроение среднее. Рождаясь вновь для жизни, трудно веселиться. Ведь я, по сути дела, ничего не знаю и ни с чем не знаком. Все начинать с начала и жизнь, и любовь. Но ничего. Что -нибудь придумаем. Лицом в грязь мы не ляжем. На все мы найдем в своем арсенале ответы и линию поведения во всех случаях бытия и во взаимоотношениях.
     11:50. Только что вернулся с базара. Думал купить носки - не оказалось. Дома найду, не унываю. Имею около 5 тысяч денег. На первый случай хватит, а потом работа и все прочие, что дает мне возможность приобрести необходимые вещи: приемник, кровать и т.д. Мне хочется просто сесть на ковер-невидимку и двинуться сразу в путь. А то эти железные дороги, жулье, пересадки не дадут покоя. Как-нибудь уедем. Время много. Нужно только маленькое терпение. Ждем!
     Ребята взяли вина и закуски. Делаем последний выпивон. Потом будем прощаться. 20:42.
     По некоторым причинам сегодня не выехали. Рассчитываемся. Не столько тут получается предметов, сколько формальности и волокиты. Завтра дополучу кое-что по мелочам и вечером едем. У меня такое ощущение, что кажется, что из этого колхоза не выберешься. Медлительность, формализм букв закона так велика, что, кажется, развернулся бы и начал шерстить всех. Интересно, когда они берут себе, то меньше всего заглядывают в законы. Достаточно кому- нибудь обратиться к ним со стороны, как они начинают морочить мозги, то да сё, то можно, а это нельзя, то позволено, а это не полагается. И сколько бы ты к ним не ходил, ничего не добьешься. Поэтому благоразумнее вообще к ним не обращаться, а бери, что дают и уходи.
     Сегодня ждал письмо от Али. Его нет. Молчит. Упорно молчит. Играет на нервах. Крутит мне мозги. Чем все это можно объяснить? Лучше, Михаил, не пытайся объяснять. Все это обезьяний труд. Лучше, конечно, обстоятельно разобраться на месте, взвесить и там же решить, по какому пути продолжить свой шаг. Думается, что меня ждет горькое разочарование, а потому надо сейчас заложить соответствующий фундамент, на котором бы я сумел быстро и счастливо построить новый дом, на это имеется план действий. Хорошо. Выполнять его буду безусловно только после встречи. Ночи длинные, страшно утомительные, не спится. Бессонница выматывает силы. Я страшно исхудал. Щеки ввалились. Много думаю. И все зря. Бесплодие мыслей начинает пугать. Необходимо срочная перемена декораций. Нужны новые люди и обстановка. Нужен новый громоотвод. Только при наличии этих обстоятельств можно вновь родиться и забыть неприятный соус войны и армейской жизни.
     Застой и консерватизм, формализм и бездушие к личности со стороны отдельных лиц заставляет думать, что нужен какой-то новый живительный глоток , свежая струя, что встряхнуть, этак дернуть по сопатке. Заставить их понять, что они живут и работают не ради своего баронского «Я», а для массы, для людей, пока еще утопающих в грязи и бескультурье, пожираемых вшами и голодом, людей, случайно забытых, но отдавших свою жизнь на благо подвигу. Передают замечательную музыку, на душе тоска и черт знает какие мысли. Хочется плакать. Боже мой! Ведь я почти совсем отвык от гражданской жизни. Меня забыли друзья, жена, других нет в жизни. Я одинок! Я ребенок еще не умеющий ходить. Мне нужна опора, только облокачиваясь на нее, я могу свыкнуться без неприятностей с жизнью, привыкнуть к новой жизни, войти в неё прямо с переднего входа. 24:00.
     Если бы кто знал, как сильно я волнуюсь перед отъездом. Не могу спать. Сон ушел от меня. И чтобы не было скучно, читаю журналы «Вокруг света» за 1929 год. Никонорыч храпит. Одетый в сапогах, повалился на кровать. Так и уснул. Только что забегал Паустовский. Он завтра утром уезжает в город Винницу. Пожелал и мне хорошо доехать, и хорошей встречи с женой, родными и тут же заметил, что я стал что-то грустный и крепко похудел. Боже мой! Что наделала война. Я трясусь словно в лихорадке при одной мысли о встречи. Да, глубоко вздыхаю. Время медленно и как то убого плетется по задворкам нашей жизни. А есть люди, у которых время течет мгновенно. Это потому, что они живут хорошо, радуются и смеются.
     18.10.45.
     Напряжение дошло до высшего предела. Волнению, кажется, нет конца. То там, то тут прорехи, их следует зашивать, а на это требуются силы, затраты нервов, которые и так расшатаны. Идут последние приготовления к отъезду. О, Боже мой, как трудно! Всю ночь не спал, кошмарные сны, будто Аля играет в карты с Кузиным (в отделе кадров). Я наблюдаю сквозь окно; то спускаюсь с огромнейшей винтовой лестницы где у людей узнаю, что началась война. Будто демобилизация приостановлена. Приоткрыл глаза, я почувствовал страшную усталость. Болит голова, дрожь, брожение мыслей. О, Боже, когда же этому будет конец! Волнуюсь! Дрожу! Беспрерывно курю. Расхаживаю по комнате. Снова курю. Снова мысли. Дикие мысли. Сердце стучит словно колокол. Трудно! Страшно трудно.
     Город Одесса.
     По всему видно, что сегодня последний день моего пребывания в Одессе. На очереди другие города, другие задачи, новые радости и разочарования. Что день грядущий мне готовит... - поется в одной песне. Я почти что знаю, что мне будет много осложнений и неприятностей и все-таки не хочу унывать, стоит ли толковать? Ведь при всех случаях мне обеспечена жизнь с лучшей стороны. Вопрос о жене не заслуживает того, чтобы я каждую секунду о ней говорил. Хоть и связаны самые лучшие воспоминания о ней, но. если нельзя устроить с ней, то нечего отчаиваться, будет другая, которая быть может, будет лучше и значительнее первой.
     Итак, дружище Михаил, сегодня в путь дороженьку. Дорога длинная, скучная, опасная, но не бойся, после дороги тебя ожидают все земные блаженства. Никонорович пошел за вином. Сейчас будем пить за наше расставание. Друзья, я пью первый стакан за хорошую встречу с женами! Второй - за счастье будущего; третий - за встречу с будущем. Темнеет.
     Через час к клубу подкатит машина, положим свои вещи и на вокзал. В 2:47 ночи поезд отходит на Москву. Долго ждать, но ничего. Хорошо.
     20.10.45.
     В пути (возле Киева), третьи сутки в пути. И здесь в дороге опять ожидание, опять мысли о тех, с кем мне нужно встречаться. О, Боже, когда же кончиться путь ожидания, мучения. Ей, Богу, я превратился в сплошного дурака. Но зачем мне думать о ней! Ведь, так или иначе, я сумею устроить жизнь так, как нужно. Завтра утром мы должны быть в Брянске. Брось, Михаил, думать, хватит. Ты обеспечен, тебя ждет будущее.
     Город Киев 13:00. Стояли около двух часов. Страшно много народу. Все лезут в вагоны, их не пускают. Шум, скандал, гвалт. Все это похоже на светопреставление. В 12:50 выехали из Киева. Отъехав километров 10, поезд стал. Уже стоим полчаса. Что ждем - не знаю. Нам бы как можно быстрее нужно ехать, мне надоели муки и страдания. Сегодня ночью будем в Брянске. Как там доберусь до Карачева?
     22.10.45.
     Город Карачев. Сегодня ночью прибыл в Карачев. Дорога была страшно тяжелой и трудной. Кое-как доехал. Слез с поезда в 10:30 ночи. Луна. Видимость хорошая, иду и не вижу домов. Так я прошел почти всю Советскую. Мне казалось, что я нахожусь где-то в пустыне. Но вот, на Советской показался дом, а за ним снова развалины и пустота. Такая же история была и на Первомайской. Подхожу к дому. Останавливаюсь. Закуриваю. Сердце учащенно бьется. В висках выступает пот. Решаю стучать. Стучу. Тишина. Снова стучу. Слышу шум в коридоре, бряканье двери. Слышу голос Тоси: кто там? Военный. Можно переночевать? - спрашиваю я. Нет, нельзя - отвечает она. Откройте, стрелять буду - настаиваю я. Тося убежала. Жду еще несколько минут, тишина. Стучу. Выходит папа. Спрашивает - кто там? Военный. Переночевать можно? Нет, милый человек, нельзя. Идите в учком и там вас устроят. Я настаиваю. Папа уговаривает, чтобы я ушел. Так - они не признали моего голоса. И только после обстоятельного разъяснения и доводов, папа открыл. Встреча. Голоса. Радость. Встретил дом в полном порядке. Теперь на очереди встреча с женой. Она в Ленинграде.
     Послезавтра выезжаю в Ленинград. Что будет? Ей, Богу, не знаю. Увидим. 26 должен её встретить.
     Приведем еще несколько послевоенных записей автора.
     26.09.47
     Город Орел. По дорогам детства.
     Где бы ни находился и что бы ни делал, я всегда вспоминаю дороги детства. И как их забыть! Ведь это они были в моей жизни звеном подъема, спуска, голоса и шепота, счастья, их невзгоды, радость и печаль. О, как много оставили они в моей душе разочарований и успехов. Иногда подумаешь о них, и сердце ноет, бурлит, кипит - словно там ад кромешный. А ведь это было так.
     Итак, 16 лет спустя, возвращаюсь по дорогам детства, к дому детства. Узнаю ли я его? Что изменилось? Как изменилось? О, Поветкино! Душа, вырастившая первые мои мысли. Я еду к тебе, чтобы посмотреть на тебя. Признаешь ли ты своего заблудшего сына? Нет. Ты, пожалуй, не то. Еду.
     08.10.47.
     Выехал из Орла в 10 утра, за деревней Кондарево дорога, как я и ожидал, должна идти на Паньково. Ну, приблизительно на полпути вырос поселок с большим фруктовым садом. Надо отметить, что дорога во сто раз стала хуже. Одни ухабы, выемы украшают некогда отличную дорогу. Панько- во мало изменилось. Только народ обеднел, оборвался, да дорога, ведущая к ручью, превратилось в ров. На том берегу реки стоял замечательный сад в две десятины. Теперь его нет, как и нет самой мельницы. Пустырь, поросший мхом и крапивой, напоминает что-то близкое, родное и в то же время, далекое и скандальное сегодняшнее. Не узнать. Церковь, кладбище, огромные сады - все уничтожено, распахано и засажено картошкой. Я любил, когда то это село - теперь одно отвращение. Вот и Поветкино. О, родное село. Тебя не узнать. Раны твои велики, так разносторонни, что потребуются десятки лет, чтобы привести хотя бы в тот вид, который остался в моей памяти от последнего посещения. Школа разрушена, мельница с пристройками усадьбы Плешакова сметена с лица земли. А дальше все перепутано, изуродовано, уничтожено. Я даже своих мест не узнал. Проехал мимо. И лишь у Бадюшиных из рассказа самой Бадюшиной, узнал, что приехал. Напомнил Баранова. Его домик я узнал, узнал и его. Он по-прежнему такой же философ с ленцой, бедовой речью. Постоял на месте дома, где прошло мое детство. Ужасный вид являет собою Поветкино. А когда-то оно было одним из лучших сел района. И так побыл с 12 до 5 дня и выехал тем же путем с горьким сознанием невозвратимо- сти прошлого. Друзья юности погибли или разбежались по стране. Да и они ничего лишнего не напомнят к тому, что вспомнил и чего нет. Места прошлого улетучились из действительности.
     14.10.47.
     Сейчас меня интересует Сахалин. Интересует с точки зрения художника. Пожалуй. Если бы пришлось побыть, там не раскаялся. Дело в том, что эта земля мало описана в литературе. А моему желанию и руке хочется повидаться с ней. Но сейчас невозможно рассказывать свои мечты. Другие на пути, другие интересы и потребности. О них думаю и к ним иду необычной тропой.;
     22.10.47.
     Город Орел.
     С раннего утра по улицам города и в особенности над рекой Орлик слался беловатый туман. Идя по высокому мосту, через реку Оку, ты видишь снующие взад и вперед силуэты людей, подвод, автомашины. Тротуары сырые. После вчерашнего холода нынче тепло. Чувствуешь возвращение весны. Но впереди осень, там зима.
     01.04.48
     Сегодня первое апреля. Настоящая весна. Солнце, аромат весны, потоки ручьев, грязные лужицы - все это как то иначе, по-своему веселит душу. Время мчится с быстротою молнии. Не успеешь оглянуться, как вечер, сон, утро, печка, походы по учреждениям, шахматы и снова вечер.
      
     Автор дневника - чемпион области по шахматам
     Колесо жизни течет глупо, скучно нерентабельно, противно. Однообразие жизни, страшная скучища. Теряюсь, что предпринять и чем вывести свое я из омута, надоедающего омута бесцветности. Что сделать, чтобы сегодняшний день не был похож на вчерашний.
Послесловие.
     Как видно из дневника - он сугубо личный, показывающий страстное желание человека выжить в этой бесчеловечной войне, не в ущерб Родине. Желание жить простой жизнью, с отцом, матерью, женой, растить детей. Здесь нет пафоса, нет ложного героизма на показ. Дано ясное понимание того, что уцелеть после окончания войны могут не многие офицеры, крупные начальники - командиры и работники тыловых структур обеспечения. Простой солдат обречен погибнуть. Так это и произошло. И мы на парадах Победы видим в живых лишь ветеранов - офицеров, причем старших офицеров. Это естественно и закономерно.
     После войны, отец трудился литературным сотрудником в газете «Орловская правда», был зам.директора в Орловском Государственном Педагогическом и Учительском Институте, а последние 5 лет своей жизни был преподавателем русского языка и литературы в Орловском техникуме железнодорожного транспорта. Вел так же дневниковые записи, был чемпионом области по шахматам в 1952 году. Это качество и свойство разума, сознания записывать свои собственные мысли унаследовал и я - его сын. Это нужно для воспоминаний о своем бытии, своих переживаний, чувств, мыслей, поступков. Ведь все уходит в бездну небытия, если не фиксируется. И как жили когда то, тем более в переломные для человечества эпохи, канет в темноту, если не будет записано. Это желание можно обрисовать следующими строчками:
     Лишь заметки и фото расскажут,- Как мы жили, - блаженствуя чем!
     Как страдали мы и любили,
     И ушли от вас насовсем!
     Только так можем помнить о себе и помнят о нас.
      
    
     Слева направо стоят: Дядя Алексей (брат матери), Аля - моя мать; отец - автор дневника; Дядя Коля (двоюродный брат мамы); сидят - моя бабушка и я, мне 4 года.
     Подписано в печать 02.08.12. Формат 60х84 1/16 Печать офсетная. Бумага офсетная.
     Усл. печ. л. 9,125. Тираж 10 экз. Заказ № 183
     Отпечатано в типографии ООО “Ладомир“ 241011, г. Брянск, ул. Калинина, 81