Шаг первый

WHY DO WE FALL IN LOVE SO EASY, EVEN WHEN IT’S NOT RIGHT?

    Вердикт - окончательный, суровый, не подлежащий обжалованию, был наконец вынесен, рыдающую и извивающуюся в руках конвоиров Диодору Андерсон, нечленораздельно вопящую что-то протестующее, уволокли, и я, из последних сил сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, ликующе воздев palms к украшенному фресками потолку (Саломея радовалась отрезанной голове пророка Иоанна, ревнивая Иродиада взирала на свою дочь с негодованием за то, что та посмела станцевать перед ее супругом эротический танец, крылатый сфинкс боролся с серафимом, а за их битвой наблюдали, обвившись вокруг стволов яблонь демоны в обличии змей), едва заметно кивнула прячущей торжествующую улыбку под вуалью Фебе, перевела взгляд на поднимающуюся со своего места госпожу Макбет-Пенроуз, потянувшуюся, чтобы снять слегка выпуклую пластину с прорезями для глаз, скрывающую her face и раскрашенную искусными живописцами так, что от данного шедевра не хотелось отводить sight: великолепная маска, имитирующая беспристрастный лик, поражала не только замысловатыми узорами и сияющей сусальным золотом россыпью полумесяцев на лбу, но и удивительной гармонией несочетаемых, to my opinion, цветов - красного с зеленым, желтого с ультрамариновым, и подумала, что мне не помешало бы поднести ко рту носовой платок, изображая смущение, пока ухмылка не обезобразила my lips, превратив их в размыкающуюся с одной стороны закорючку, обнажающую шестерку белоснежных зубов, - в зале заседаний на выказывание эмоций наложили вето еще при первом императоре Модесте, чью душу Харон перевез на утлом суденышке через мрачный Стикс еще до того, как мои отцы появились на свет.
    Тефида, близко общающаяся с матерями наших лучезарных правителей, избралась верховным магистратом путем жребия: в огромную вазу бросались крошечные конвертики с именами тех, кого Розамунд и Джиллиан Гэлл сочли достойными сей участи, после чего представляющий Асопа или Ксенона претор погружал свою трясущуюся от напряжения длань в бумажное озерцо и, вынув матово поблескивающий в лучах ламп прямоугольник, зачитывал имя того, на чью долю выпала незавидная участь принимать решения, считаться слугой Закона, обладать властью, выше которой только допущенные в покои владык Рима юноши, приглянувшиеся императорам и становящиеся их возлюбленными до тех пор, пока не достигнут совершеннолетия и не покинут своих патронов, получив пожизненно титул консула впридачу к собственному коттеджу, расположенному около восьмиэтажной резиденции августейшего семейства, выходящей северными окнами на превосходящий наш город по размерам раз в пять пресноводный океан, растущий благодаря стремительно тающим ледникам на Аресе, последнем пристанище человечества, сбежавшего со ставшей неблагоприятной для жизни Эмблы и основавшего колонию на терраформированном участке четвертой по удаленности от светила планеты, назвав площадь размером в девятьсот квадратных километров Римом - вечным городом, накрытым искусственным щитом электромагнитного поля, удерживающего генерируемую высокотехнологическими приспособлениями в виде обелисков атмосферу и защищающего our city от пагубного влияющей на здоровье радиации, излучаемой как враждебным космосом, так и газовым гигантом - израсходовавшим все запасы гелия Солнцем, пребывающем на последней стадии своей эволюции. Все знали, что сеньорочка Макбет-Пенроуз каждую субботу распивает чаи в компании матерей Асопа и Ксенона, посему her name высечено на огромной каменной плите в Садах Отдохновения на самом верху, возглавляя таким образом список патрициев, завершаемый теми, кто присоединился к нам недавно, - Перламутрой, рискнувшей всем, прибывшей более двадцати лет назад и сообщившей о горстке людей, схоронившейся на дне высыхающего Нефеллова моря, и семейство Гэлл распорядилось послать все имеющиеся в арсенале ракеты, срочно перевезти сюда people, и за то, что число населения существенно возросло, госпожа Проймос, ее супруг Марвеллос, двое сыновей и приемная дочь были удостоены чести покинуть ряды плебеев и поселиться в апартаментах, окружающих Центральную Площадь, в сердце которой установили скульптуру в память о покинутом доме - бережно сжимающие глобус fingers, дабы потомки имели представление, откуда мы родом и как выглядела mother planet до того, как звезда сбросила внешнюю оболочку, поспособствовала резкому изменению климата и появлению существ, вымерших задолго до того, как наши предки слезли с деревьев и научились держать свои спины прямо. Подземный город Радамант, возглавляемый чокнутым каннибалом Бассаром, по утверждению директора нашего Института Ганимеда Рэйвенстилла, не единственное убежище на погибающей Эмбле, однако ресурсами сканировать поверхность и определять, есть ли где-то еще наши сородичи, ученые не располагали, так что космонавты ограничились тем, что завезли в Рим птиц джабджуб, весьма раздражающих своей тягой воспроизводить речь, переставляя слова местами и коверкая их, несколько умилительно сопящих детенышей палорчестов, изъятых у доверчивых родителей и десяток яиц аргентависов, - исключительно с целью провести ряд исследований и уничтожить, поскольку Перламутра предупредила, что эти твари крайне опасны и представляют угрозу для населения.
    Позволив подскочившему с учтиво склоненной головой квестору снять с себя белый пиджак с изумрудными эполетами, Тефида, невероятной красоты женщина с темной кожей и заплетенными в дреды волосами (ее обслуживала сама Айла Джастер, не позволяя никому из работников салона прикасаться к шевелюре судьи), представ перед нами в более привычном облике, покачивая пышными бедрами, проплыла мимо вытянувшихся в струнку адвоката с прокурором и исчезла за ведущей в коридор дверью. Я слышала отчетливо стук ее каблуков по мраморному полу, вальяжное «куда ты так несешься, милочка, никак на собственную свадьбу опаздываешь?», оброненное вслед прошмыгнувшей мимо секретарше, прижимающей к груди ворох папок, норовящих шлепнуться под ноги, образовав замысловатый веер, припорошенный выпорхнувшими листами. Пальцы мои зависли над сенсорной панелью, разделенной на несколько мерцающих квадратиков с неоново горящими буквами, а глаза пробежались по монитору, выискивая в тексте мелкие погрешности, допущенные разработанной еще на Эмбле программой, преображающей речь в текстовой формат; поскольку на правах единственной дочери Леннокса Танненбаума и его мужа Эфраима я обладала привилегией по собственному желанию присутствовать на трибуналах в качестве стенографистки, следящей за тем, чтобы заключенный в цилиндрический динамик искусственный интеллект, трансформирующий звуки в буквы, не перепутал важные детали, я, расставив знаки препинания и выделив курсивом подзаголовки, убедилась, что документ готов для распечатки и помещения в Архив, нажала на «сохранить», и маячившая за моей спиной Уиллоу Гарфилд, являющаяся квестором, как и Атропос Фербэнкс, бережно вешающий облачение верховной магистратши на стоящий в углу манекен, помещенный в целях защиты от попадания пыли в стеклянный параллелепипед, напоминающий коробку, в которые работники магазина сувениров засовывают коллекционных фарфоровых кукол с подвижным верхним веком, пробормотав «отличная работа, Мортида», дождалась, когда я освобожу свое место (стойка у основания судейского стола, в аккурат напротив трибуны, за которой, кусая внутреннюю поверхность щек, приводил бесполезные аргументы в пользу своей подзащитной Зиро Керинг, нанятый родителями Диодоры, смещенными со своих должностей, сыпала обвинениями Гэбори Даллароса под аккомпанемент подбадривающих кивков консулов, закутанных в коралловые плащи и обливалась горючими слезами мерзавка Андерсон, не подозревающая, что человек, устроивший заговор против нее, сидит на высоком стуле в десяти шагах от нее и, сжимая челюсти, чтобы не начать лыбиться, исправляет окончания глаголов, поскольку речь приговоренной к публичной казни девушки была настолько невнятной, что я, мягко выражаясь, задолбалась убирать лишние «ouch» и «wee» из текста, поскольку программа скрупулезно оцифровывала каждый ее всхлип и шмыганье носом, прибавляя к концу существительных «их», «эх», «ох», «ух», «ых»), подскочила к принтеру и нажала на красную кнопку, запуская печатный процесс. Агрегат, смачно хрюкнув, выплюнул пять листов, и меня затопило невообразимое облегчение при виде белоснежных прямоугольничков, усыпанных words and numbers. Обожающая самоутверждаться за счет унижения тех, кто не в состоянии дать ей отпор, Диодора до последнего не верила, что ее жалкая vita оборвется в неполные двадцать шесть, и сонную артерию ей, лежащей в чане с горячей водой, перерубит секирой тот, кто сильнее всех пострадал от ее издевательств, тот, кого она считала недостойным учиться с ней в одном классе, постоянно третировала и однажды довела до нервного срыва.
    Дедал Трумбэлл - палач, каратель, парень, по-прежнему считающийся изгоем из-за своей должности, полюбился мне далеко не с первого взгляда. Долгое время я, обожавшая посещать публичные казни, с интересом рассматривала кокетливых дам, усыпанных стразами, перьями, самоцветами и готовых поддержать находящихся на грани обморока спутниц мужчин, не обращала внимания на единственного и несменяемого исполнителя воли Закона, предписывающего ликвидировать оскорбляющих величие императорского семейства ублюдков, а приходя домой, ложилась на ковер и, дрыгая заброшенными на стену ногами, воспроизводила в памяти red spots, смешивающиеся с hot water, теряющие свои очертания и в считанные секунды превращающиеся из крошечного пятнышка со звездчатыми краями в тянущего свои щупальца спрута, пока приговоренный к смерти, дребезжа кандалами, трепыхался как омуль, брошенный на разделочный столик хозяином рыбной лавки, по заказу клиентов очищающий fishes от чешуи прямо у них на глазах, что, в общем-то, тоже приравнивалось к зрелищам, до которых римляне были весьма охочи, и хотя журналисты регулярно писали о пагубном влиянии на психику подобных представлений, а сторонники гуманных способов борьбы с инакомыслием настаивали на принудительной эвтаназии посредством введения останавливающего сердечную мышцу препарата, три-четыре раза в год, точно праздник с вечно меняющейся датой, организовывался трибунал, на котором преторы (их избирали на три года) уступали свое креслице за Tavolo dei Giudici госпоже Макбет-Пенроуз, и если обычный суд мог завершиться освобождением обвиняемого прямо в зале под жидкие аплодисменты, а правозащитник имел право потребовать участия присяжных, то в случаях, когда за столом восседала Тефида, постукивая длинными ногтями по глиняному подбородку своей маски, jugding длилось от силы три часа, а приговор, оглашаемый высшим магистратом, надлежало привести в исполнение в течение десяти дней, - и патриции, и плебеи в большинстве своем являлись довольно жестокими людьми, жаждущими panem et circenses и, учитывая, что прихваченные с Эмблы современниками Модеста книги, изобилирующие метафорами, аллегориями, эпитетами и сравнениями успехом не пользовались, а фильмы и видеоролики, скачанные из опутавшей когда-то monde сети под названием «Интернет», нынче опубликованные в цифровом Хранилище, доступ к которому имелся у каждого жителя города вне зависимости от его социального положения, нравились меньшинству, разбирающемуся в искусстве поколений эпохи, канувшей в Лету, то, чтобы не расстаться с жизнью на потеху кровожадным согражданам, следовало проявлять осторожность: любая шутка, еще вчера казавшаяся безобидной, завтра может расцениваться как спрятанный за пазухой клинок, а мятежников, желающих поднять восстание, не жаловали ни в галимом средневековье, ни в застигнутом врасплох глобализацией мире, стоящем на пороге апокалипсиса. По легенде, прадед Ксенона и Асопа собственноручно заколол алебардой неудачно пошутившего консула, чья реплика, сказанная в пьяном угаре, отбросила тень на безупречную репутацию правителя, основавшего Рим на средства, приумноженные отцами, и потому достойного почитания подобно Венере, Юпитеру, Диане, Плутону и прочим богам, чьи десятиметровые гипсовые статуи расставлены по краям хрустального барьера, окружающего our city, дабы беспечный гуляка, задумавшись, не вышел за пределы ville и не скончался от недостатка кислорода или лучевой болезни, поражающей безбашенных весельчаков, - до того, как строители возвели walls around Rome, они, задержав дыхание, на спор обегали без скафандра местность, на которую воздействие электромагнитного щита не распространялось, и по возвращении погибали, поскольку бороться с деформирующим ДНК излучением последователи Эскулапа, к сожалению, не научились.
    Как-то раз, окинув скучающим sight выкрикивающего проклятия мужчину, приговоренного к высшей мере наказания за анекдот, в котором высмеивалась любовь императоров к их матерям, я совершенно случайно напоролась взглядом на выглядывающие из-под многослойной юбки колени карателя и, восхитившись их красотой, подняла свой взор выше, изумленная тем, что проглядела столь привлекательного молодого мужчину, в упор не замечая темно-серых, отливающих на свету серебром волос, рассыпанных по мощным плечам, оливково-зеленых глаз, узких, слегка прищуренных, с подведенной черным карандашом слизистой и тянущимися вниз стрелочками, аккуратно огибающими слезоотводящие пути, длинного носа с едва различимой горбинкой и чувственной нижней губы, уравновешивающей тонкую верхнюю, практически незаметную. Выделенные с помощью хайлайтера скулы, массивный подбородок, сжимающие металлическое древко пальцы, увитые венами предплечья сразили меня наповал, и я, дернув за мизинец сидящего слева папу Эфраима, шепотом поинтересовалась, как зовут этого красавчика и затем добрую половину ночи проворочалась в своей постели, сбив в ком и одеяло, и простынь, представляя, как мы с Дедалом совершаем моцион по Садам Отдохновения, и я, уставясь на аппликацию древесных крон, украшающих по периметру прозрачное око пруда, покрывающегося рябью, стоило хоть одному листику - желтому, с красной каймой - упасть на поверхность, признаюсь в чувствах, резко оборачиваюсь и бросаюсь на шею, заставляя сжать меня в ответных объятиях и закружить - так, чтобы стволы тополей и чинар слились в одну сплошную стену, а пряди, обрамляющие his beautiful face, отброшенные создаваемым нами ветром назад, позволили мне увидеть его уши, мочки которых я планировала прикусывать в моменты амурных игр, опалив дыханием щеку, вызвав несдержанный стон, тотчас же заглушаемый звуками необузданных поцелуев. Трумбэлл, пока еще не ведающий о поработивших меня passionate thoughts, старательно отворачивался от толпы взбудораженных римлян, и как только музыканты, протанцевав на эшафот, затрещали кастаньетами и затрубили в горны, вскинул правую руку (напряглись мышцы икр под смуглой кожей), и пока все таращились на вонзающееся в основание шеи весельчака-неудачника острие, я пялилась, приоткрыв рот, на тоненькую струйку пота, из-за которой пара волосков, прилипших к виску, образовали затейливый узор on the skin, - я до трясучки хотела подняться к нему, стереть ладонью испарину с высокого лба и прошептать то, чего ему никто никогда не говорил:
    - Nice job, pretty boy. You are the great performer.