Шаг пятый

МЫ С ТОБОЙ НАРИСУЕМ ПОЛНОЧЬ И РАСКРАСИМ ЕЕ КАК ХОЧЕТСЯ

    Щелкнув пультом, я пробежалась глазами по списку новых видеороликов, загруженных в папку с сегодняшней датой. Асоп и Ксенон вновь подняли вопрос о переселении на спутник Зевса, если через восемьдесят лет все ледяные шапки на Аресе растают, а океан высохнет. Ио, по сведениям, добытым нашими учеными, на 85% состоит из замороженной воды - как пресной, так и соленой, так что имеется вероятность, что наши далекие потомки колонизуют одну из лун газового гиганта, потому что Перламутра и Минни Бомбардо собрали достаточное количество подписей и, следовательно, первые корабли отправятся на экспедицию совсем скоро. Согласно неутешительным прогнозам, лет через девяносто, когда мы с Дедалом станем дряхлыми стариками или вовсе отбросим копыта в окружении правнуков, температура на четвертой от Солнца планете подскочит до сорока пяти градусов в перигелии, и римлянам придется адаптироваться к новым климатическим условиям до следующего марш-броска, уносящего остатки цивилизации еще дальше от разъяренного светила. Айла Джастер записала еще шесть роликов о том, как правильно наносить увлажняющую сыворотку на жирную кожу, нуждающуюся в питательных веществах не меньше, чем сухая: массажные линии, шипованный роллер, оставляющий на коже микротравмы, способствующие притоку лимфы и обновлению эпидермиса и прочая лабуда, интересная дамам, отметившим тридцатилетие. Ганимед Рейвенстилл опубликовал полуторачасовой подкаст о влиянии разгоревшихся незадолго до апокалипсиса войн на творчество новеллистов, - обязательно скачаю и послушаю, как только выдастся свободный вечерок, не омраченный проблемами. Имельда Рокфеллер, владеющая фитнес-клубом, записала комплекс эффективных тренировок на каждый день для быстрого набора мышечной массы. Атропос Фербэнкс на фоне портретов Розамунд и Джиллиан Гэлл, запинаясь, зачитывал предоставленные Марвеллосом эссе о распределении ресурсов и необходимости отчеканить еще тысячу латунных фоллисов с профилем Модеста, поскольку из-за плохого урожая в прошлом году государству пришлось нанять еще больше рабочих, чтобы население не осталось без муки, - изделия из хлеба, перебивающие тошнотворную вонь синтетической биомассы, которую были вынуждены поглощать все, насыщая свои организмы искусственно созданными питательными веществами, стоили дорого, и несколько благотворительных организаций выкупали часть пирогов с соевым творогом и раздавали малоимущим плебеям дважды в неделю. Поставив на загрузку аудиозаписи профессора, я достала из морозильной камеры четвертинку пиццы и, сунув ее в микроволновую печь, напялила домашний фланелевый костюм, отписалась папам о том, что вернулась без приключений, и грабители в натянутых до подбородка шапках с прорезями for eyes не загнали меня в темный переулок, требуя отдать кошель с деньгами и снять украшения. Подобного характера преступления совершались неоднократно, и Гэбори Даллароса предложила ужесточить наказание за вымогательство и причинение мирным жителям of the city урона - как морального, таки и физического, а гуманист Зиро Керинг настаивал на предоставлении плебеям прав присутствовать на заседаниях и голосовать за те или иные законопроекты, поскольку именно социальное неравенство, по его мнению, толкает people на столь отчаянные меры.
    Сегодня, без преувеличений, выдался hard and stressfull day: спала я урывками, распахивая веки every fucking hour, боясь пропустить сигнал будильника и опоздать на трибунал, дабы полюбоваться окривевшей от ужаса физиономией Диодоры, когда приглушенный маской voice судьи озвучит приговор, и она, вцепившись в прутья решетки, заверещит, отбиваясь от конвоиров, защелкивающих на ее запястьях тоненькие браслеты наручников, соединенные промеж собой длинной цепью с болтающейся посередине пятикилограммовой гирькой на случай, если приговоренный к казни пожелает выкинуть фортель и дать деру. Пренебрегая полноценным завтраком, я выпила два стакана обогащенного ароматизаторами и чая, подслащенного углеводосодержащим фруктовым сиропом и, пройдясь отпаривателем по складкам платья, открыла сундучок с побрякушками, выбирая сочетающиеся с нарядом аксессуарами: гербом Римской империи Модест Гэлл провозгласил древнеегипетские божество с телом мужчины и головой барана, - гигантская статуя Хнума возвышалась в холле Обители Юстиции, и падающие на лоснящуюся поверхность скульптуры нити изумрудного света образовывали калейдоскоп разноцветных бликов на потолке и облицованном мрамором полу - витражное стекло, служащее фоном, подчеркивающим величие символа, создавало ауру волшебства, сгустившуюся подле взирающего на нас с пренебрежением идола, и каждый патриций, переступая порог любого помещения для официальных мероприятий, был обязан нацепить на себя либо подвеску, изображающую суровый лик овцерогого небожителя, либо диадему с иероглифами, восхваляющими могущество патрона, приглядывающего за нами точно так же, как Меркурий, Марс, Юнона, Церера и Юпитер. В некоторых учебниках упоминалось, что изначально our new shelter хотели назвать «Новым Мемфисом» и поклоняться Сету, Анубису, Хатор, Исиде, Рененутет, однако решение в последний момент переменили, а уже отлитую из титана с обсидиановыми вставками фигуру сделали эмблемой империи, и учитель религиоведения не ленился повторять, что gods are real, и вне зависимости от своих полномочий присматривают за теми, кто возносит молитвы, идущие от сердца, так что, помимо почитателей олимпийской дюжины мы славили эннеаду и шумерских богов, и это ли не показатель мудрости и великодушия августейшего семейства, предоставившего народу выбор и не осуждая несчастных агностиков и атеистов, отрицающих наличие загробной жизни и не видящих смысла приносить дары патронам.
    Миниатюрная заколка в виде короны с выгравированном на ней рисунком, изображающим повернувшегося в профиль Хнума, куда предлагалось втиснуть пряди, собранные в аккуратный пучок, идеально подходила к моему сегодняшнему образу, а поскольку Мортида Танненбаум являлась обладательницей волос с небольшим сроком жизни, едва дорастающим до шести сантиметров, мне пришлось обзавестись коллекцией париков, поскольку мода here менялась с неимоверной скоростью, и чтобы оставаться в тренде, нужно было внимательно следить за всем, что делали законодатели fashion-индустрии Айла и Урбан, благодаря неуемной фантазии которых our life  заиграла новыми красками - в прямом и переносном значении. Разумеется, в детстве я очень расстраивалась и много плакала из-за невозможности заплести hair в толстую косу и умоляла Леннокса и Эфраима заказать мне шиньон, на что те отвечали, что я еще слишком мала для того, чтобы цеплять на затылок фальшивые локоны, а когда один из отцов пошутил «не смеши мои тапочки, mon etoile», я, плохо разбирающаяся в юморе, выпалила «а мы их спрячем в кладовку» и довела fathers до истерики своими попытками стащить с их ног домашнюю обувь и засунуть в какой-нибудь ящик. Став старше, я оценила преимущества короткой стрижки, поскольку могла обесцвечивать шевелюру и красить ее в фиолетовый, зеленый или красный, не опасаясь, что волосы начнут сечься и обламываться на концах и, наэкспериментировавшись вдосталь, остановилась на нежно-розовом оттенке, гармонирующим с pale skin, blue eyes, delicate nose and pouty lips, а сеньорита Джастер придумала special for me haircut, именуемую «пикси-лонг», поэтому меня было невозможно спутать ни с кем - упругие кудряшки, едва прикрывающие уши и ниспадающие на высоченный лоб, считались моей отличительной чертой, поскольку практически все женщины могли похвастаться длиной, пригодной для сооружения башен on their heads, и только суровая, редко улыбающаяся (прямо как Трумбэлл) Перламутра ходила с переброшенным через плечо «колоском» и отвергала все попытки стилистов затащить ее в салон. Надеюсь, миловидного личика хватит, чтобы расположить к себе Дедала, потому что если ему нравятся такие, как Феба - роковые красотки с безупречными пропорциями тела и растущими от ушей ногами, я украду у патрульных карточку-ключ, разблокирую gates, скрывающие подземный тоннель, ведущий к океану, находящемуся за пределами электромагнитного купола и прямо в скафандре брошусь в набегающие на каменистый берег волны, чтобы на следующий день вездесущие журналисты раструбили о моем самоубийстве, претор Сципион Олбанд с постной миной объявил двухнедельный траур, а молодой человек испытал угрызения совести за то, что разбил cuore mio, однако уверенность в неосуществимости данного сценария не покидала меня, просто как и любая девушка, я обожала драму и наряду с сюжетами, в которых мы бродили по аллеям в обнимку, меня донимали переполненные трагическими нотами сцены, в которых один из нас умирает, а другой обречен влачить жалкое существование на планете, пока Танатос, вооруженный остро заточенным серпом, не возникнет за спиной оставшегося, чтобы низвергнуть его в царство Плутона, Аида, Осириса или Эрешкигаль.
    Растеряв остатки и без того хренового аппетита, я, отыскав утюжок, выпрямила стоящую колом челку небрежно брошенного в короб парика, убедилась, что выгляжу презентабельно, и до того, как бирюзовые лучи рассвета окрасили горизонт восхитительно-пастельной нежностью утра, а по улицам забегали ранние пташки и толкающие перед собой тележки торговцы, спешащие на ярмарочную площадь, поднялась по величественной лестнице, поправила съехавшую к виску crown и, отвесив два низких поклона древнеегипетскому божеству, засеменила, цокая каблуками, по коридору в кабинет госпожи Гарфилд и, забрав с этажерки миниатюрный ноутбук с сенсорным дисплеем вместо стандартной клавиатуры, подсоединила к нему провод, тянущийся от устройства с искусственным интеллектом, внезапно для себя погрузилась в дрему в полутемном зале и, вздрогнув от звука хлопнувшей двери, поприветствовала сеньору Макбет-Пенроуз торжественным «nice to meet you here, madame» и оживилась, когда два накачанных молодца с оголенными торсами и нанесенными на грудь аквагримом (picture of ram’s head) швырнули в клетку зареванную сеньориту Андерсон, ударившуюся локтем о скамеечку и взвизгнувшую от боли. В безразмерной бурой робе с сальными космами, ссадинами возле уха и фингалом на щеке она больше не казалась королевой бала, упивающейся елейными поддакиваниями своих прихвостней, высокомерно косящейся на плебеев, посмевших нарушить субординацию и подойти к ней слишком близко. Диодора, без преувеличений, считалась одной из немногих обожателей устраивать козни, интриговать, распространять лживые напрочь слухи и тешить свое эго, шпыняя нанятых в услужение юнош. Эреб Рейвенстилл, шестнадцатилетний сын Кендры и Ганимеда, неоднократно подавал рапорты Асопу и Ксенону с просьбами утихомирить распоясавшихся патрициев, но его послания либо не доходили до адресата, либо откладывались секретарем в мусорную корзину, так как ни у императоров, ни у их матерей не было времени разбираться с подобными мелочами, и на беду семейства Андерсон я, влюбленная в палача, докопалась до причин, омрачающих beautiful face моего ненаглядного и задумала отомстить подлой твари за нанесенные Дедалу травмы, а заодно избавить ville от возмутительницы спокойствия, обратив против  Дио ее же оружие и заслужив одобрительную кличку «salvezza nostra» среди угнетаемых, и как бы я ни пыталась заглушить мысли о несправедливом расслоении общества на касты, dark side of my soul радовалась тому, что Трумбэлл является изгоем и никто, образно выражаясь, не покусится на него именно потому, что his arms залиты кровью по самые плечи and - буду честна хотя бы с самой собой - я не перенесла бы того факта, что кто-либо до меня прикасался к парню, слушал его прерывистое дыхание in the darkness, лаская в исступлении his skin, бормоча «don’t stop, please, don’t stop», - клянусь, я прокралась бы тогда под под покровом ночи в Музей, скоммуниздила привезенный госпожой Проймос из Радаманта арбалет и пронзила стрелами сердца тех, кто нежился в объятиях моего избранника, that’s why невзирая на сочувствие плебеям я благодарила Джиллиан и Розамунд за то, что они придумали строжайший свод правил и разграничили society на две группы. Мужчина моей мечты должен, как и я, почитать Диану-Артемиду, не вести навязанный любодеями порочный образ de la vie и достаться мне неискушенным, пылко отзывающимся на робкие поцелуи, стесняющимся своих реакций. Ловеласы вроде Скайлара Винклера, кочующего по резиденциям любовников или Берти Бомбардо, совокупляющегося со всем, что движется, вызывали у меня отвращение отчасти потому, что я, воспитанная на рассказах и повестях, написанных эмблянами, не понимала, в чем прелесть полигамии, когда намного проще образовать крепкий союз с тем, кто тебе действительно нравится и хранить ему верность (Леннокс и Эфраим - чудеснейший пример однолюбов, не пытающихся развеять скуку интрижками и оргиями) и мысленно содрогалась от омерзения, получая пачками письма от поклонников и приглашения на разнузданные вечеринки в претециозно-пестрых конвертах. Аспасия, Феба и Помпей рассказывали о том, как предавались порокам под покровом ночи, когда Рим засыпал, и мне хотелось вырвать их языки, болтающие скарбезности и, патетически отставив ногу в сторону и уперев руку в бок, потребовать обратить sight на моих отцов, Перламутру и Марвеллоса, Кендру с Ганимедом, чету Хиддлстонов и признать, что далеко не все идут на поводу у первобытных инстинктов, и когда-то нормой считались преданность, рассудительность, умение приструнить свой пыл и утихомирить разбушевавшиеся гормоны, однако мои друзья веселились до упаду every night, а затем проходили изнуряющие курсы антибиотиков, излечиваясь от передающихся половым путем инфекций и ныли, как дискомфортно им посещать уборную и, обливаясь холодным потом, тужиться на унитазе. Лично я желала дождаться Дедала, чего бы мне это ни стоило и расцветить our first night таким фейерверком, о котором будет не стыдно поведать нашим детям, которые, достигнув зрелости, спросят «how did you get to know each other?».
    Разжевав и проглотив последний кусочек пиццы, я доплелась до валяющегося у окна пуфа и, свернувшись калачиком, поскольку сил подняться на второй ярус не осталось, прижалась виском к подушке в форме облачка, коих на Аресе практически не бывает из-за разреженной атмосферы, и смуглоликий каратель, мой будущий муж тотчас же материализовался перед внутренним взором, укачивающий в люльке our baby, которого я, разумеется, произведу на свет сама, проходив несколько месяцев толстобрюхим бегемотиком, плаксиво требующим джем, шоколадку, фасолевый суп, краденый шашлык из гусятины и устраивающим по поводу и без. Никаких инкубаторов и зародышей из пробирки, - наших детей я выношу в своей утробе, прочувствовав от и до все прелести и тяготы материнства.