Хочу быть счастливой с тобой глава 2

Таня зашла в комнату, в доме бабушки и дедушки, и огляделась, узнавая такие привычные и давно ей знакомые вещи: старый диванчик, кресло в углу у окна, шкаф для вещей, старая тумбочка, в ящиках которой хранятся семейные фотографии, детские рисунки (её и сестры Лены) и другие семейные реликвии. Стены этой комнаты оклеены светлыми обоями в мелкий, розовый цветочек, а на подоконнике окна, за белоснежным тонким тюлем, пышными красными и белыми шарами, как и всегда, цветут  герани в ажурных горшках.
Втянув в себя воздух тихой, опрятной комнаты, Таня улыбнулась всем этим старым вещам: дом бабушки и дедушки имеет свой неповторимый и очень приятный запах, и ей всегда нравилось в нем жить. Этот дом, как тихая гавань, в которой никогда не бывает «штормов» или «сильных ветров». Здесь всегда тихо, мирно, спокойно…и очень уютно.
-Танюша! Переодевайся и пойдем обедать! Дедушка нас уже на кухне дожидается!
Таня, услышав из соседней спальни голос бабушки Нины, ответила, немного повысив свой голос, чтобы ее ответ точно услышали через расстояние:
- Мне надо всего пару минут, бабуль! Я сейчас приду!
Переодевшись в домашний короткий халатик прямого кроя, на замочке спереди, Таня натянула на ноги черные, тонкие лосины, совместив, таким образом,  домашний и спортивный стиль в одежде, а затем энергично прошлась по своим пушистым, вьющимся волосам пшеничного цвета расческой. Несколько ловких движений пальцами, и вот уже  высоко на макушке готов «хвост – пучок», с торчащими из-под витков резинки кончиками волос. Остался последний штрих: поправив на запястье браслет-цепочку, с брелочком в виде голубого сердечка, и сунув голые ступни в мягкие домашние тапочки, Таня вышла из комнаты и направилась на кухню.
- О! Вот и все в сборе! Ну что ж, как говорил великий Василий Алибабаевеч: «Кушать подано! Садитесь…
- Степан! Прекрати!
-…есть, пожалуйста.
Жена посмотрела на мужа с укоризной, но мужчина, хоть и послушался, все же произнес в защиту «Василия Алибабаевича»:
- Вот чего ты ругаешься, Нинуль. Это же классика!
- Давай без твоей классики как-нибудь сегодня обойдемся. У нас внучка в гостях – веди себя прилично!
- Бабушка, чем помочь?
Таня решила дипломатично не встревать в спор супругов, и сделав вид, что она ничего не слышала, подошла к газовой плите и посмотрела на кастрюльки и сковороду, в которых уже грелась еда.
Улыбнувшись  кастрюлькам (Таня всегда умиляется, когда видит, как бабушка подогревает, заранее приготовленную еду, не используя для этого микроволновку, хоть и эта бытовая техника есть на ее кухне; но старики этой современной техникой не пользуются, и даже (в душе) побаиваются всех этих «волн», и продолжают, по старинке, греть еду на огне, а микроволновку используют лишь для хранения в ней хлеба и печенья.
- Да у меня уже все готово, Танечка. А вот, зеленушечки нарежь, помельче, в салатик и всё. И садимся обедать!
Таня, встав возле стола, взялась за порученное ей дело, но не успела она дорезать пучок укропа и петрушки, как в деревянный косяк распахнутой настежь двери (проход в дом весь теплый сезон у бабушки с дедушкой обычно закрыт только тонкой навесной дверью, с натянутой на нее москитной сеткой) кто-то постучал, а затем раздался мужской голос:
- Соседи! К вам можно?
Уже неся на стол кастрюльку с горячим борщом, Нина Ивановна ахнула, ярко улыбнулась, видимо сразу узнав человека по голосу, и произнесла, глядя на мужа радостным взглядом:
- Стёпа! Лёнечка к нам пришел! Как хорошо!
Дед, тоже узнав гостя по голосу, крикнул, не поднимаясь со стула:
- Лёня, заходи! Чего ты там встал?
Не прошло и минуты, как в дверном проеме кухни появился незнакомый Тане мужчина, на вид лет тридцати, с пластмассовой чашкой в руках, наполненной, с горкой, свежей клубникой.
- Здравствуйте, тетя Нина, Степан Васильевич!
Поздоровался мужчина с хозяевами дома, ярко улыбаясь им при этом, и в следующее мгновение, заметив незнакомую девушку сбоку от себя, у кухонного стола, на секунду замер. Даже моргать перестал, виимо, от неожиданности.
-Здравствуй, Лёнечка! Молодец, что зашел к нам! Ты как раз вовремя! Присаживайся с нами за стол, сейчас обедать будем.
Нина Ивановна, заметив, что молодой человек, в этот момент, все еще смотрит совсем не на нее, произнесла, с мягкой улыбкой на губах:
- Лёня, познакомься – это наша внучка, Танюша. Она приехала к нам в отпуск. На целый месяц!
- Очень приятно, Леонид.
Произнес молодой мужчина, продолжая рассматривать незнакомку.
- Таня. Мне тоже очень приятно  – ответила Таня, надеясь, что ее лицо сейчас не выдает ее внутреннего изумления и удивления.
И ведь было чему сейчас Тане изумиться: у парня, стоящего перед ней с чашкой спелой клубники в руках, из под растянутой футболки, в поперечную бело-голубую полоску, очень сильно притягивая взгляд, выглядывал голый, округлый живот, покрытый довольно густой «растительностью». Его руки были настолько полны, что казались почти круглыми, а каждая нога, выглядывающая из необъятных шорт, напоминала тумбы. Если попытаться одним словом описать внешний вид Леонида – это человек-бегемот, с улыбчивым лицом. Один плюс – лицо у «бегемота» не лишено привлекательности и очень добродушное, только вот тяжелый сальный подбородок и толстые щеки делают выражение его лица немного комичным.
Леонид, от неожиданной встречи с такой милой девушкой, смог только сейчас взять себя в руки, мысленно похвалив себя за то, что он решил сходить и угостить клубникой соседей после того, как принял душ и натянул на себя чистые вещи, а не «до».
- Это вам угощайтесь. Только ее обязательно надо помыть будет, перед тем как кушать - предупредил Леонид, и только теперь смог отвести взгляд от девушки Тани, и посмотрел на пожилую супружескую пару.
- Лёнечка! Спасибо тебе огромное за угощение! Давай, присаживайся за стол. Я уверена, что ты тоже еще не обедал сегодня.
Леонид замялся на мгновение, не зная, как поступить (уйти или остаться), но хозяева оказались настойчивыми, и уже в следующую минуту, взяв из его рук чашку с клубникой, Нина Ивановна легонько надавила ему ладошкой на плечо, уговаривая остаться на обед.
И Лёня согласился.
Стараясь есть медленно и аккуратно, он съел все, что ему предложили радушные хозяева, и только к концу обеда немного освоился и привык к близкому соседству девушки, сидящей напротив него, и смог нормально поддерживать беседу.
- Это у тебя уже так рано клубника поспела, Лёнечка?
Вытирая кусочком хлебной корочки свою тарелку, чтобы не оставить даже капельки вкусной подливы, что подавали к рису и котлетам, Лёня ответил, засунув этот кусочек себе в рот, и вытерев губы и пальцы салфеткой:
- Да, теть Нин. Я сам в шоке. Я сегодня с пяти утра и до часу дня ее собирал, а там еще и конца края не видно. А дня через два, наверное, она начнет массово спеть.
Нина Ивановна, глядя сейчас на молодого человека, искренне им восхищалась. Лёня купил дом на соседнем участке с ними в прошлом августе (как раз сразу после того, как внучки Таня и Лена, со своими мужьями, уехали в город после окончания отпуска), и сделал на подворье целую революцию до первых заморозков! На вид такой неповоротливый и грузный парень, в одиночку, правда используя  технику (мотоблок), смог расчистить весь участок и натянул два огромных балагана-теплицы, в которые запросто (по высоте) может заехать трактор. Парень сам провел в эти теплицы отопление (установил из железа печки и протянул трубы, а  затем, по всем правилам, заимствованным с форумов таких же любителей садово-огородных работ, как и он сам, засадил балаганы клубничной рассадой.
В зимние месяцы Леня редко появлялся на своем участке и продолжал жить и работать в городе, а с конца зимы уже этого года перевез в дом на участке вещи и мебель, и поселился уже основательно на новом месте. С тех пор Лёня стал частым гостем в доме Нины Ивановны и Степана Васильевича.
- Так что ж ты хотел, Лёня! Ты такую плантацию забабахал! Конечно теперь  урожай только успевай собирать! А ты как думал?
Вступил в разговор Степан Васильевич, уже доев свой обед и потянувшись теперь за мытой, спелой ягодой, лежащей горкой в дуршлаге, с подставленной снизу тарелочкой, чтобы стекала лишняя влага.
Леонид не знал, что ответить Степану Васильевичу на его вопрос. Он был так занят последнюю неделю, что подоспевший урожай стал для него почти полной неожиданностью (только ягоды на кустах были еще молочного цвета, и вот уже они спелые!)
- Какой ты молодец, Лёнечка! Вот и уже результаты твоего труда на лицо! А ты еще сомневался и не верил, что из тебя получится фермер!
Парень немного смутился от такой похвалы Нины Ивановны, и произнес, почесав у виска кончиком своего пухлого пальца, и улыбаясь при этом  немного сконфуженно:
- Да какой там «молодец», Нина Ивановна. Посадить и вырастить – это только полдела, а как с урожаем справится? Я, конечно, на следующий сезон собираюсь сделать себе миницех по переработке овощей и ягод, чтобы закатывать варенья, сиропы из ягоды, а из других овощей делать соленья, но это дело не быстрое, так как волокиты много со всеми разрешениями на изготовление пищевой продукции. А в этом году как справится? И денег у меня сейчас свободных нет, чтобы работников парочку нанять. Так что…
Леонид обвел всех присутствующих взглядом, а затем вновь продолжил  говорить:
– … я пришел сказать, что разрешаю и вам, и ближайшим моим соседям с другой стороны дома, приходить в любое время в балаган, и самим собирать клубнику столько, сколько захотите. Я все равно всю собрать не успею, и она пропадет. А так хоть вы покушаете. Остальным желающим я буду, конечно, продавать, но за самосбор цену высокую не поставишь, поэтому...
- Стой! Стой! Стой! Что значит: «отдавать», «раздавать»?! Это твой труд, Лёня! Не разбазаривай свой капитал! – возмутился Степан Васильевич, погрозив пальцем соседу.
Леонид нагнул голову и чувствуя, что не только мужчина с женщиной, но и девушка сейчас тоже смотрит на него, ответил, немного смущенно:
- Да мне не жалко, Степан Васильевич! Я уже со следующего года буду готов к сбору урожая, а этот год так, просто пробный пока.
Но Степан Васильевич грозно хмурил брови, качал головой, и все еще грозил пальцем молодому человеку:
- Не-не! ЭТО ТВОИ ДЕНЬГИ! Ты попробуй сейчас встать и сходить, и у кого-нибудь, хоть что-нибудь, задаром попросить! Знаешь, что из этого выйдет? Не знаешь? А я знаю! Никто, Лёня, тебе НИЧЕГО задаром не отдаст! Не то время сейчас. Мы теперь при капитализме живем, социализм-то профукали! А капитализм от слова капитал!
- Лёнечка, а что же делать? Надо этот вопрос с урожаем как-то решать. Конечно, разрешить всем подряд шастать по твоему участку – это совсем не дело – люди тебе больше навредят, чем ты заработаешь. Что же делать?
Нина Ивановна, высказавшись, теперь сидела в глубокой задумчивости, не зная, чем помочь парню.
Еще пять лет назад в станице были люди (хорошо выпивающие), которых всегда можно было нанять для выполнения какой-либо работы на подворье: вскопать грядки, спилить деревья, вычистить навоз, если есть подсобное хозяйство. Но сейчас таких людей практически не осталось. Большая часть из них уже на кладбище, а другие стали совсем слабыми, а те, кто покрепче, давно попали в своеобразное рабство к зажиточным станичникам, у которых они и живут, и работают, так сказать, за возможность зиму зимовать в тепле, и кушать каждый день свой честно заработанный обед и ужин.
****
Лёня же, решив, что ему уже пора возвращаться, произнес, вставая из-за стола:
- Не волнуйтесь Нина Ивановна! Как-нибудь справлюсь я со своим урожаем. Спасибо вам за обед. Все было очень вкусно. Пойду я. Не провожайте меня. Я дорогу знаю))
И Леонид, попрощавшись со всеми, вышел из  кухни, а потом и из дома, плотно прикрыв за собою сеточную дверь.
****
После того, как сосед ушел, Нина Ивановна посмотрела на мужа и начала рассуждать, в надежде получить от него дельный совет:
- Лёнечку жалко-то как, Стёпа. Столько трудов вложил, а что теперь с урожаем делать не знает. Ох, не важный из него бизнесмен выходит. То его первое дело, по ремонту офисной техники, прогорело. Долги раздал, даже квартиру свою продал, чтобы расплатиться. И здесь опять у него сейчас убытки пойдут. А вдруг разочаруется он и уедет от нас? Так бы не хотелось. Такой парень хороший, трудолюбивый, всегда поможет, если попросишь. Я к нему уже так привыкла, так полюбила. Как же ему помочь? Чем? Стёпа? Что скажешь? Он же нам и коньки на крыше поменял, и погреб своей той тепловой пушкой просушил, и освещение во дворе провел. И всегда все привезет, если с города едет, хоть лекарства, хоть продукты. И денег за свою помощь никогда не берет!
Степан и сам понимал, что Лёне надо помочь, и сейчас, слушая супругу, усиленно думал над создавшейся проблемой.
- Стёпушка, ну чего ты молчишь и хмуришься? Говори уже что-нибудь! - попыталась Нина Ивановна поторопить мужа с ответом.
Вздохнув и кашлянув, прочищая горло, Степан Васильевич начал говорить, глядя в этот момент на клубнику в дуршлаге.
- А что говорить? Собрать урожай - это меньшая из проблем. Главная проблема – куда его ВЕСЬ девать потом! Ладно. Я сейчас съезжу в одно место, попробую договориться, чтобы Лёнькину клубничку оптом можно было сдавать. Спрошу, что для этого надо, а ты, Нина, пока думай, кого ему можно предложить в работники.
- Да откуда ж я знаю, кого ему предложить! Стёпа! Ты как скажешь!
Нина Ивановна, возмутившись, поднялась из-за стола и начала убирать посуду.
- Бабулечка, я сама все вымою и уберу. Иди, отдохни, пожалуйста, и не нервничай так, а то давление поднимется.
Нина Ивановна махнула, разочарованно и печально, рукой:
- Так жалко ж парня, Танюша! Как же мне не нервничать! Ты бы видела, сколько он трудов приложил, чтобы этот урожай вырастить! Все ж на наших глазах! Его два балагана у нас как на ладони! Огороды же у нас заборами не огораживаются! Все перед глазами!
Все еще причитая, и жалея парня, Нина Ивановна вышла из кухни, и отправилась в свою спаленку, отдохнуть, а заодно и выпить валерианы пару таблеточек. Из-за расстройства силы покинули Нину (она с шести утра уже работала на грядках сегодня, а позже они ездили со Степаном в город, на вокзал, встречать Таню), и она, совсем незаметно для себя, уснула, на час забывшись от всех проблем и беспокойства за внучку (Таня еще не успела ничего им рассказать о том, что у них там произошло с мужем Костей) и за простодушного соседа.
****
Весь оставшийся вечер, после короткого дневного сна, Нина Ивановна поведет на своем любимом огороде, работая бок о бок с мужем Степаном, а Таня, в это время, будет занята мытьем полов в доме.
Уже поздно вечером, поужинав, пожилая пара, вместе  с внучкой, расположатся на  веранде, и будут, до самых сумерек, пить чай из самовара,  вприкуску со сладостями, и разгадывать новый выпуск сканвордов.
В это раз, вместе с Таней, Семену Василевичу почти и не надо было заглядывать в «подсказки» на последней страничке, так как внучка знала почти все ответы, и легко угадывала слова, зная лишь одну букву, а то и сразу, без «открытых» клеточек.
Степан Васильевич довольно кряхтел и улыбался, вписывая слова простым карандашиком в чистые клеточки, а женщины все это время мирно беседовали, обсуждая меню на завтрашний день, и план дел на неделю.
А пока на веранде шло чаепитие, в соседнем дворе все еще было слышно, как шумно работает мотоблок.
****
Утро следующего дня
Таня проснулась по звонку будильника в начале пятого утра. Этот звонок вырвал ее из глубокого, тяжелого сна, где она вновь стояла посреди комнаты, и с горечью и обидой в голосе, говорила мужу Косте о том, что она теперь уже не просто догадывается, а знает точно, что он любит ее старшую сестру, а не ее.
Плача горько, она вновь видела холодный взгляд глаз любимого мужа. В них даже не было чувства вины, и от этого становилось еще больнее.
Ни сегодня во сне, ни в тот вечер, когда этот разговор состоялся наяву, Костя  даже не извинился. На ее слова о том, что она хочет получить развод, муж ответил, сохраняя завидное спокойствие:
«Если хочешь – уходи. Держать не буду. Детей у нас нет. Можешь забирать машину, технику, мебель. Пригоняй фургон – пусть вывозят. Только квартира моя. Разделу она не подлежит»
«Зачем ты вообще женился на мне, если все это время любил Лену? Зачем? Объясни!»
Даже сейчас эти слова рвутся наружу из самого сердца Тани, причиняя ей душевные страдания, но задавать их еще раз бессмысленно, так ответ на эти вопросы она уже получила от Кости:
«Вы похожи внешне – это главная причина. А вторая причина -  благодаря тебе я получил право бывать в ее доме, видеть ее, слышать ее смех…»
В тот вечер, сразу после этих слов, Таня закинула самые необходимые вещи в сумку и ушла из дома, попросив, чтобы Константин сам подал на развод.
Таня решила, что этот шаг она будет считать своеобразным извинением от Константина.
Сам решил позвать ее замуж без любви – сам пусть и положит конец этому лживому  браку.
****
Поднявшись с постели, Таня прошлась по мягкому ковру босыми ступнями и выглянула в окно, отодвинув в сторону тюль.
На улице уже почти рассвело, и Таня, заметив, что фонарь у входа в крайний балаган горит (когда вчера вечером она ложилась спать, фонарь сосед потушил), сделал вывод, что хозяин соседнего подворья уже не спит.
Надев на себя спортивный костюм (утро сегодня прохладное и сырое) и прихватив из корзины, стоящей возле полки с обувью, чистые садовые перчатки, Таня вышла из дома, тихо прикрыв за собою двери, и пошла в сторону огорода.
***** 
Продолжение следует
Автор Лариса Пятовская
канал "Наивная сказочница"
https://dzen.ru/a/Zjpajn4Mm1SYUC4s