Озарение А тому ли я дала?

(пиндоссы в недоумении)

Каренина, Чернышевский, Герцен:
Кто виноват и что делать?

Каренина Анна Аркадьевна: мемуары лихой сибирской юности
               
       Общеизвестно: роман "Что делать?" написал Чернышевский, "сИдя" в Петропавловской крепости за антиправительственную деятельность, как бы втОря Герцену на роман "Кто виноват?", задуманный в карцере, набросанный в ссылке в Перми, расширенный в Вятке, оформлененный в эмиграции в Ницце под впечатлением измены жены - что, впрочем, обыденное дело всегда, особенно у эмигрантов, тем более в Ницце - там воздух толкает всех, порядочных доселе, жён на безудержную публичную измену мужьям со всеми подряд: с обывателями, с ограниченнодееспособными, с несовершеннолетними отморозками и их отцами, бывало и с лицами без гражданства, а также с водителями гужевого транспорта и с преподавателями не только гуманитарных, но и точных наук (реже с иностранными), поговаривают что  и с вахтёрами, даже, но эти факты доказать сложно:
       - во-первых, вахтёры хитрые и очень дорожат своей репутацией;
       - во-вторых, вахтёры, являясь свидетелями слишком интимных подробностей из личной жизни некоторых высокопоставленных лиц в Ницце, побаиваются лишний раз сболтнуть чего не того, -
       В общем, ужас что происходило, и, чего скрывать-то, происходит среди эмигрантов в Ницце... кстати, местные девы ревностно относились к нашим эмигрантам, и, от безысходности, ввиду явного проигрыша на фоне наших красоток, рвали и рвут волосы не только на своих, прямо скажем уродливых бОшках, но и на бОшках своих непосредственных соседок, зачастую более уродливых, чем они сАми; а пиндосы в недоумении... вот собственно и всё, а что можно ещё сказать о воспоминаниях Анны Карениной? Да ни-че-го. 
       На фоне необъяснимого ощущения всеобъемлющего счастья от прочтения "Мумы" и романов "Что делать?" и "Кто виноват?",  Каренина, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, с неистовством бросилась писать мемуары по модной в те времена тематике "А тому ли я дала?!", чем обескуражила - и без того обескураженных - несовершеннолетних матерей, ограниченнодееспособных, водителей гужевого транспорта, преподавателей и виноделов Бургундии, даже крайне озадаченные индейцы Северной Америки ещё больше озадачились тем фактом, что, по публичному заявлению самой Анны: а тому ли я дала? - оказалось, что дала-то она совсем не тому, - вот в чём фокус! - от этого и впал в бешенство и сам Герасим, утопив на злобу дня ссуку беспородную, которой на шею привязал камень, и, которую он, глухонемой с рождения, нежно, но без подобострастия, называл Муму, -
       в этом и есть вся жесть грустных нервосплетений XIX века; особо загрустили вьетнамские фридайверы, нырявшие за жемчугом в Обь в свободное время от работы дворниками в Сибирской тайге, чтобы заработать на рис и обратный билет во Вьетнам, или хотя бы в Турцию, или даже Керчь, - да куда угодно! потому что там тепло - везде тепло!... а в Сибири холодно, правда всего два месяца в году, а остальное время года, как было отмечено ранее, ужас как холодно, и рис не растёт, даже, - вот такое природное противоречие;
       А что же Каренина? Да ничего особенного, даже ничего мало-мальски достойного внимания, поэтому весь мир и загрустил ещё тогда, в далёком XIX веке;
       надо ли говорить что пиндоссы в недоумении - патология такая, мозговая, недогоняют по-жизни, а все остальные: критики, публицисты, филантропы, несовершеннолетние матери-героини, ограниченнодееспособные, преподаватели, камазисты, вагоновожатые девы и стюардейсивующие тётки, работающие не от себя, машинисты трамваев и паровозов, даже учителя начальных классов, - ну все поголовно, даже путеукладчик узкоколейки Лукьян, - весь мир до единого жителя, даже незарегистрированные в КЭЧ-11/79 мигранты сопредельных государств, - все сезонно впадают в неистовство и ездят в туры на вторую родину Карениной в тайгу Сибири загорать на вечной мерзлоте побережья Оби и Иртыша, спонтанно вступая в адьюльтер с местным народонаселением даже в 40-градусные морозы: берег Иртыша - чем не Ницца? одела бушлат поверх валенок, букварь в руки - те, кто учительницы начальных классов - и загорай не хочу на радость оленеводам Севера, которые приехали на собачьих повозках погреться на лучезарном от вечной мерзлоты берегу Оби и Иртыша; загар здесь придавал коже миловидных дев очень бледный иссиня-фиолетовый оттенок, у других, менее миловидных, серо-земляной цвет кожи, - модный среди аристократии Петербурга;
       Собачий холод, голод, полное отсутствие ультрафиолета, испитие ящиками Шампанского с самогоном приводило аристократию к энцефалопатии, что ожидаемо вызывало туберкулёз, цирроз печени, синдром внезапной смерти и, как побочный эффект, чесотку;
       Открытые переломы шейки бедра приезжих дев от аристократии были осложнением на чесотку;
       Одна дева (почему-то одна) заболела сифилисом, - в общем всё как всегда, ничего особенного вообще, с самого начала было ясно, что и говорить-то не о чем, разве что спор между Герценым и Чернышевским разрешился разом:
       все про них забыли, только ограниченнодееспособные, преподаватели точных наук и несовершеннолетние многодетные матери, массово награждённые путёвками в санатории Сибири на побережье Иртыша и Оби, а также администратор приёмного пункта стеклотары Бездед, - по сей день зачитываются Герценым и Чернышевским, и никак не могут понять: Кто виноват? и Что делать? - вот в этом и заключена гениальная суть этих двух (обОихъ) романов;
       В итоге выбор Карениной (между Герценым и Чернышевским) пал на Герасима, который не читал ни Муму, ни Анну Каренину, и было ему счастье, огромное беспробудное счастье

 "Зря Герасим утопил собаку,
  как её, ссуку... Муму, ипона мать!
  чуть было не забыла"

  Каренина: (Избранное)



Иллюстрация из инрернета, огромное спасибо автору, к сожалению не удалось найти имени