Майское

 Струился легкий запах дегтя, перебиваемый мешаниной разнообразного парфюма.
Из апреля в май эстафетная палочка не передалась.
Заполненная рассадой теплица требовала вмешательства расслабившихся за годы вполне себе нормальных весен пейзан, посему готовились свечи.
Растапливался продукт, сделанный неизвестно из чего.
Стеклянную посуду с остатками не выгоревшего состава ароматических свечей надо было нагреть, а потом вытряхивать субстанцию в ковш, где был некогда деготь, чего еще-то посуду портить.
Упакованные картонные ракушки запихивались в банки из-под кукурузы, заливались "воском", снабжались фитилем и поджигались среди нахохлившейся рассады. Обстановочка перед этим была так себе,свежо.
 Так как делалось это впервые, на ночь все же включили обогреватель, как и в предыдущие ночи.
 Утром в теплице было тепло и душисто.
 А на улице лежал снег, которого ни одна живая душа не жаждала.
Тюльпаны, заполненные снегом, зрелище изумительное.
 А тут еще - парад. И так каждый раз в тревоге смотришь, боясь, как бы чего не случилось, а уж при такой неожиданной погоде так и мечешься между ощущениями.
 Похоже, все смотревшие мучились двумя вопросами: кто посадил рядом с президентом столь говорливого ветерана, и кто этот  темнокожий, постоянно светящийся возле.
Про косяки, имевшие место, позже написали, но это так, мелочи.
 Накануне прибыл паровоз. Ну как - модель, заявленная "производство Россия".
 А на деле оказалась китайской игрушкой. Не, ну так-то, рабочей: гудит,
 едет, тыдыщь-тыдыщь говорит.
 Ничто не предвещало проклюнувшейся любви к паровозам.
Просто одна книжка детская попалась, общее с которой было одно - год выпуска.
И понеслось: мосты, паровозы.
Вот кто из читающих помнит, что есть только одно человеческое изобретение, не подсказанное никаким намеком окружающей действительностью?
 Колесо - чистое людское творение.
 И о колесах, и о паровозах, и о мостах можно учитаться.
 И о людях.
Савва Мамонтов. Одна околонаучная дама упекла его в тюрьму на десять лет. Оказалось - было, но пять месяцев, а вот 30 томов дела так и не разобраны. Рухнуло все, и прям очень некоторых разочаровало, что характер у человека испортился.
 Чем больше читаешь, тем мрачнее история. Это с одной стороны, а с другой - а ныть-то поменьше не мешало бы. Нынешним.
 У Бликсен в книге "Из Африки" есть наблюдение: "С его уходом понизились некоторые стандарты, в частности, стандарт учтивости: люди стали с легкостью рассказывать друг-другу о своих бедах".
 И забытое слово "учтивость", как паровозы, выбралось на свободу, встав рядом со строчкой Слуцкого:  "А что у вас с величием души? Все остальное, видимо, в порядке".