К. Г. Люська Гл 1 Танцы

ЛЮСЬКА
Гл1танцы
 1950 год.
танцы
 Это уже правка под чистовик. Март 2021
Два молоденьких лейтенанта, еще вчерашние курсанты Качинского военно-морского, авиационного училища  неторопливо прогуливались по Большой Морской,  вечернего Севастополя.  Оба высокие, крепкие,  плечистые, чем-то неуловимо похожие, так, что их можно  принять и за братьев. Юра  - улыбчивый, с хитрецой в уголках зелено-карих, глубоко посаженных  глаз.   Скуластый,  губастый;  крупный,   немножко уточкой,  нос.   Черный,  кудрявый чуб,  точно  в цвет мундира,  задорно выглядывает    из под   офицерской,  сдвинутой,  почти  на затылок     фуражки - совсем  как у донского  казака.   Его приятель Володя, хотя они  ровесники,  выглядит  чуть постарше, может посолиднее.  Крупный , рельефный  нос, немножко впалые щеки,   из под козырька  фуражки,  почти наполовину прикрывающей густые черные брови,   стреляет  острый,  пытливый, пронзительный, чистый карий взгляд.  Серьезный, задумчивый.
 Так получилось, что после окончания  училища,  для прохождения дальнейшей службы они оба  должны будут прибыть именно сюда, в Севастополь.  В летное училище они  поступали   вместе еще в самом конце войны. Оба любили механику  и,  не договариваясь,  решили стать технарями. Учеба и служба проходили  в  Волгограде, Перми, Гатчине, Сортавалах, и  Каче.  И всюду вместе.  Друзья с детства, из одного московского дворика, что  на углу Садовой и Колхозной, вместе росли, вместе и в первый класс пошли, вместе в 1944 году и школу закончили. Вместе  приняли решение сразу после школы во флот,  а   поступили, по наставлению Юркиного отца,   в  училище морской авиации.  А    Юркин отец,  тем временем,  уже где-то  на границе с Германией,  уверенно,  в составе   советской армии,  добивал  фашистов.
 Неповторимые летние  Севастопольские вечера. Ни  где  на свете больше нет такого чуда! Нагретый за день белый инкерманский камень, из которого строились  дома, не смотря на вечернюю легкую прохладу, еще  во всю старается отдать накопленное за жаркий день солнечное тепло.
Легкое движение ветра доносит с бухты запах моря и прелой морской травы,  даже до центра города. Молодая акация, что   по краям тротуара,    отцвела  еще в начале лета, после полива за собой  оставила какой-то  легкий, почти неуловимый аромат прибитой пыли  и засохших соцветий.  За порхающими  девушками  маняще тянется   тонкий аромат  духов,  запах  лета, и чего то еще, неизвестного и  едва уловимого.  Дымок от трубочного табачка и папирос Беломор-канал, добавляют в этот букет мужской, очень послевоенный акцент.  Так пахнет только летний вечерний Севастополь. Севастопольский вечерний променад, это прогулка  от большой Морской и до Приморского бульвара и Графской пристани. Ни кто,  никуда не торопится,  севастопольцы  просто гуляют.  Навстречу - идеально  отутюженные клеша и белоснежные фланки с гюйсами  матросов на увольнительной,   молодые офицеры при параде,  стайки нарядных крепдешиновых девушек, рабочая молодежь и молодые женатики  -  их сразу видно, они так крепко держатся друг за дружку, будто еще боятся потеряться , солидные супружеские пары  - этих совсем мало,   гражданские офицеры – этих и того меньше.   Все успели после трудового дня начистить кто мундиры, кто  перышки, прибраться, нарядиться. Вечерний Севастополь.
-Юр! А что это мы  туда сюда? Может в Дом офицеров – на танцы? Ты то тут уже не первый раз, так что давай,  веди!
 - Танцы?  Оно бы и ничего. Только ребята говорили – там сегодня какой-то детский концерт и танцев не будет. А смотри сколько и  здесь девчонок. Давай будем знакомиться!
 - Ну Юрка, ты в своем уме? Где ты видел, чтоб морские офицеры прямо на улице приставали к девушкам.
 - Лады,  тогда  давай махнем в Палаточный городок, там есть хороший  клуб – а и не далеко – вон  через горку по Стрелецкому спуску, а от туда, говорят,  два шага,  А девчонок там – на два дома офицеров.
 -А ты откуда знаешь?
 -Дак,  наши ребята это первым делом разведали, да и я же не первый раз, правда,  в Палаточном до сих пор сам еще не был.
 -А что там,  на задворках, проблем с местными не будет?
 -Не будет - местные нашего брата здесь  уважают. В  клубе еще и  кино показывают, но по субботам там  танцы.  А сегодня как раз суббота и есть.
 - И где мы его найдем, ночью, твой Палаточный городок?
 - Володя! Обижаешь!  Мы с тобой уже пол страны проколесили, и что,  какой-то клубик не найдем? Язык до Киева доведет. Спроси – наверно любой скажет, севастопольцы свой город, так любят -  каждый камешек в нем знают.  Так что  полный перед, пока совсем не стемнело.
Вечерние прохожие, действительно, весьма  охотно и  на перебой,  объяснили  все варианты – как можно было добраться до Палаточного городка.  Оказалось это  действительно совсем не далеко – только лишь перемахнуть горку напрямик, дворами  -  главное с курса не сбиться, точно на Юг.   Можно и по дороге  в обход , но  так и танцы недолго прозевать.  Ночь, тем временем никого не ожидая, плавно опустилась на город. Свернув с Большой Морской  в сторону улицы Частников, и поднявшись по ступенькам на невысокую горку,  приятели   попали в кромешную тьму лабиринта узких улочек и частных домиков.
- Юрк? Ты нормальный?  Куда нас завел? Что нам теперь в этой темноте? Куда?
 -По звездам, Володя,  по звездам. Мы зачем навигацию учили?
Оба, широко расставив ноги,  остановились посреди улицы и уставились в небо, сплошь засыпанное громадными августовскими звездами. Юрка озадаченно, Володя испытующе.  Глаза тем временем свыклись с мраком, а звезды, что теперь густо усыпали весь небосвод, в свою очередь так старались, что высветили не только длинные, выложенные из камня заборы, но и бутылочные стекла, натыканные сверху,  чтоб дети не лазили за чужой черешней и абрикосами.
- Ну да.  Медведица то вот она – Юрка озадаченно почесал затылок.  - Только теперь скажи мне Володя  -  в какую сторону от неё  твоя  Полярная, а в  какую мой Палаточный?
 - Полярную от сюда  сейчас не видать, но главное, что мы знаем,  где она прячется и нам как раз в противоположную сторону.
Володя,  со второго курса  училища,  любитель звезд и потому отличный навигатор,   почти наугад указал направление.  По крайней мере так показалось Юрке,
 -Нам туда!
Точно выбирая нужную сторону поворота ,  они быстро выбрались из лабиринта  улиц  и   вышли на вершину горки,  ступеньки с которой вели вниз, а дальше, как обещали прохожие – Карантинная улица и широкий асфальт Стрелецкого спуска, от куда уже и был виден Палаточный городок.
Клуб быстро нашли,  по фонарям и патефону, пела Шульженко. Музыка ни за что не цепляясь,  плавно растекалась  по ночному Палаточному городку соседним улицам.   На весь  городок, горели всего три  фонаря,  как раз возле клуба.
 Клуб -   не большой кинозал, по случаю субботы переделанный в танцевальную площадку, тепло встретил  скрипучим патефоном и таинственным  полумраком -  свет исходил только с  небольшой сцены  с завернутым вверх экраном.  На сцене патефон и к нему Патефонщик -   невысокий суховатый гладко выбритый дедок, но в пиджаке, в широченных галифе и при сапогах.   Скамейки разнесенные по стенам, что обычно и делали сами гости и почти пустой центр  танцевальной  площади.  Пока не разгорячившиеся гости толпились у входа и по периметру зала. 
В клубе публика не многочисленная,  но на удивление  довольно разнообразная. Действительно много девушек, (как ребята и обещали), а были и совсем,  почти девчонки. Были  и женщины уже наверно, что  и за сорок.  Кавалеров явно не хватало. Несколько молодых, но видать, что уже мужчин, вероятно вот-вот только демобилизованных после армии,   похоже,  местных завсегдатаев;  военные, как морские, так и сухопутные при  форме;  небольшая компания блатных.  Танцевали всего несколько пар, в основном девушки с девушками.  Не танцующие   в сторонке,  якобы скучая,  но с явным  любопытством разглядывали  танцующих,  нерешительно,  в то же время нетерпеливо,  пританцовывая  в такт музыке.
Появление двух молоденьких не знакомых офицеров, привело весь клуб в легкое движение и возбуждение.  Володя с Юркой пробрались поближе  к сцене, и несколько растерянно, как всегда в незнакомом месте,  озираясь   по сторонам, приходили в себя.  Тем не менее, молодость,  она долго не  рассуждает и  ищет  совсем не умом, а глазами. Из всех находившихся в клубе гостей, их внимание сразу привлекли две выразительные девицы.  Одна из них, блондинка,  даже не смотря на заметную  худобу  и бледность,  удивительно хороша,.  Но вот как раз это и  ей придавало  неотразимую,  загадочную притягательность. А вторая –  огненная рыжуха, не полная, но весьма, налитая.  Широкий красный пояс ее платья туго перетягивал и без того изящную узкую талию и слегка приподнимал край платья  нежно розового ситца,  почти до коленок. Хороша -  Про себя подумал Юрка и перевел взгляд на Блондинку. От Блондинки исходил какой-то внутренний покой, а так как она сразу отвела взгляд в сторону, он ее решил разглядеть получше. Выше среднего роста, а ее худоба делала ее удивительно стройной и зрительно еще выше. Золотистые кудри схваченные голубой лентой в небольшой хвостик, едва сзади закрывали тонкую шею.    На изящный изгиб  ракушки уха с довольно крупной мочкой,  упал   золотой локон, выпавший из хвостика. Блондинка элегантно, пальчиком прятала его за ушко,  но он упрямо возвращался на свое место. Буквально резной - мраморный,  совсем не маленький, но  красивый  нос,  глубокие миндалевидные глаза, заполненные толи страхом,  толи неуверенностью, толи ожиданием какой-то опасности.   Идеально скроенное по фигуре, крепдешиновое, синее, в белый горошек,  явно трофейное, платье,  синий поясок с маленькой блестящей серебром пряжкой,  белый  воротничок,  длинные  рукавчики с белыми манжетками,  на ногах – белые туфли лодочка с низким  каблучком.  Накладные плечики, подчеркивали не женскую худобу ее рук, а остренький вырез  платья  показывал на шее аккуратную ямку и две ключичные косточки. 
Она была похожа на лань, которая вышла из темного леса и стоит на опушке, боясь шагнуть в открытое пространство, но и то,  что сзади – тоже пугает. В ее лице была какая-то загадка.  Блондинка резко повернула голову точно в сторону Юрки, и он даже не смог отвести от нее глаз. Она смутилась и неловко покрутилась на невысоких каблучках своих лодочек, совсем как девчонка.   Девчонка!  Юрка, вдруг сразу разгадал часть загадки этой девушки, она же совсем девчонка!  И этот очаровательный носища – это же чуть-чуть незавершенное детское лицо, которое вот-вот превратится в лицо девушки-красавицы. И только эти печальные глаза были уже совсем не детские!  Понятно, что Блондинка волнуется, но  это было зачем-то   очень приятно. Юрка, вдруг почувствовал на себе другой, довольно пристальный взгляд,  мощный, как луч морского прожектора.  Рыжуха. И  Рыжуха явно положила глаз именно на него.
 -Юрчик! Смотри,  как она на тебя пялится!  - Заметил Володя.
 -Кто? – Юрка осмотрелся по сторонам, как бы не понимая.
 -Да ладно, не притворяйся,  куда ты смотришь? – вон та рыженькая.
 -Да отстань Вовча, не люблю я рыжих. Ты  посмотри на ту, что рядом с ней – худенькую Блондинку.
- Да какая худенькая?  – она тощая как голодная барабулька, и вообще  она еще ребенок!.
 -Сам ты барабулька!
  -Да натуральная барабулька, с таким же шнобелем,  и еще и туберкулезная наверно.
Рыжуху Юрка как следует,  разглядеть не успел -  патефон грубо  хрюкнул  иглой и музыка закончилась.   Гости пришли в движение и перемешались, центр небольшого зала опустел,  обе девицы куда-то исчезли. Патефонщик, однако,  вскоре,  громко объявил:
 -Белый танец!
Владимир прихватил Юрку за локоть :
 - Ну,  держись лейтенант, видать кто-то патефонщику не иначе как гривенный подогнал! Похоже,  нас хотят взять на абордаж!!
 Пока Юрка вертя головой во все стороны выискивал Блондинку, как вдруг перед ним,  как из  под земли выросла Рыжуха и без промедления пошла в атаку - пригласила его на танец. Юрка растерянно продолжая глазами искать Блондинку, почти нечаянно,  опять налетел на зеленый прожектор Рыжухиного взгляда.  Его удивил необычно зеленый цвет ее глаз и даже показалось, что этот взгляд его уже однажды где-то резанул.  Он быстро понял, что  взят на абордаж  и послушно пошел в центр зала за Ружухой. Уже  в самом центре увидел  удивленное лицо Владимира и именно с той самой  Барабулькой!   Они перекинулись беглым взглядом – может,  махнем – подружками, и чуть не расхохотались. И только им понятными жестами сговорились поменяться девушками на следующий же танец.
Рыжуха в танце  послушно и податливо шла за Юркой. А пела  опять  Шульженко, теперь с   его любимым вальсом: «Давай закурим, товарищ по одной…» .
Только тут  ему  в  голову  пришла мысль,  как следует вблизи разглядеть партнершу, не  пялиться же на Блондинку!
Тонкий  ситец,  уже не красной, но еще не розовой темперы ее платья,   плотно прижавшись к ее телу, вместо того чтоб спрятать, выгодно подчеркивал и выставлял на показ откровенно манящие детали  ее фигуры.   Широкий красный пояс плотно ее обнимающий прямо по талии, пронырнув через черную пряжку призывно торчал небольшим хвостиком. Короткие рукава-фонарики  обнажали привлекательную полноту ее рук.  Не высокий,  строгий,  белый воротничок,  и на груди в рядок ярко  красные круглые шарики пуговиц.  Рыжуха заметила этот взгляд  и несколько растерянно пробежалась по пуговкам хищными, но чувственными  пальчиками  с такими же красными как пуговки,  ухоженными ноготками. Это то, что  он успел разглядеть. Дальше включились чувства.
 Под скользящим тонким ситцем платья, у  Рыжухи оказалась еще более  тонкая, почти прозрачная кожа, а под кожей уже  бурно кипела жизнь. Плавные  черты лица, полные,  удивительно красивые и соблазнительные губы, достаточно крупный,  с  горбинкой нос,  а главное - прожектор зеленых ее глаз – всё это вместе   делало  ее лицо неотразимым и сразу запоминаемым.  Где-то на этот взгляд он уже натыкался.  Юрка   попытался вспомнит лицо Блондинки, но кроме золотых кудряшек, схваченных в хвостик и перевязанных синим тонким бантиком – ничего вспомнить не смог и стал искать ее глазами. Рыжуха тем временем,  послушная, но,  тем не менее, почти незаметно, как бы невзначай, аккуратным, волевым движением,  развернула его спиной к Володе с  Блондинкой. Юрка  беглым взглядом пробежался по головам танцующих, но ни своего приятеля, ни Блондинки  не увидел. 
-А ты хитрая и не простая,  - улыбнувшись, подумал он про Рыжуху.
Тем временем , «вулкан», который буквально уже кипел в его руках,  похоже,  был готов взорваться.   Этот  внутренний трепет Рыжухи его плавно приземлил.  Но главное, что его сбило с толку – это был ее запах! Конечно, это были  хорошие духи,  любимые мамины – «Красная Москва», но там  присутствовал еще какой-то нюанс, который накрыл его с головой, и уже  не отпускал!
Барабульку он больше не искал.
Танец закончился, но расставаться с  Рыжухой почему-то  никак не хотелось. Рыжуха  почувствовала это, осмелела  и неожиданно приятно и очень мягко взяла его под локоть. На место, где он до этого стоял с Володей, они вернулись вдвоем. Тут же появился и Володя с Блондинкой. Володя несколько виновато посмотрел на Юрку. И в этом взгляде можно было прочесть, что и он уже не хочет отпускать свою Барабульку. Да даже не будь они ребята с одного московского дворика им и так бы все стало понятно.
В клубе стоял приглушенный гул голосов. С улицы пахнуло свежим воздухом и дымком папирос. В зале, кроме блатных,  никто  не курил, а и те это делали не в открытую, но украдкой. 
Как-то надо было начать разговор, но бойцы , многозначительно переглядываясь,  неловко  молчали,. Первая нарушила молчание Рыжуха и звонким  голосом сообщила:
 -А я Люся!  И моя подруга… - она не успела договорить, как Блондинка тут же, на удивление взрослым, приятным, грудным  голосом, добавила;
 - А я Рита!
 -Владимир! – щелкнув кованными каблуками, представился Володя, и мой друг детства  -  он кивнул в сторону приятеля.
 - Юра! Отрапортовал тот и тут же добавил:
 - Ну,  девчонки! Следующий танец наш!
Наступила короткая неловкая пауза, но от нее спас патефонщик и Клавдия Шульженко, на этот раз опять : «Давай закурим, товарищ по одной»…  но это уже,  как говорят,  на бис!  Привычно скрипнул патефон  и за музыкой  почти весь зал пришел в движение.
В этот вечер лейтенанты  своих дам больше никуда не отпустили. А может и наоборот!?
Неожиданно,  во время очередного танца, Рыжуха пронзительно смело стрельнула своим острым, зеленым прожектором  прямо  в глаза кавалеру и,  почти шепотом,   спросила:
-Юр?!  А ты помнишь,  какая играла  песня когда  вы вошли?
Юрка, от удивления слегка отпрянув назад, вопросительно посмотрел на Рыжуху.  Ответил не  сразу – его опять пронзили эти удивительно  зеленые глаза. Возникло ощущение.  Теперь он точно знал, что с этим взглядом уже когда-то встречался. На секунду задумался и неуверенно ответил:
- Шульженко!
 - Шульженко. А  какая песня?
 -Нууу, -  неуверенно протянул он , и   совсем медленно повел Рыжуху в танце.  Она видя его растерянность пришла ему на помощь:
 - Правильно, Шульженко.  А песня называлась:  Ты помнишь наши встречи…
 - И что? – Ничего не понимая спросил Юрка.
Рыжуха  так же тихо продолжила: 
 - Ты меня совсем не помнишь?
 - А должен?  - Растерянно спросил Юрка.
-Вы с Володей несколько раз были  у нас  в университете на танцах.
-Стой!  - Юрка остановил Рыжуху прямо посреди танца. – В Перми???!
- Ну да!
- Но у тебя были другие волосы!
- Ну да.  Нам не разрешали краситься. Я на тебя пялилась, а ты так даже ко мне ни разу не подошел.
 -Но…  ты была с кавалером!
-Да? Но я так на тебя смотрела , что мог бы и догадаться, что от того кавалера мне не терпелось скорее сбежать. А вы  тогда были  еще матросами, вам  очень шел тельник, рубаха с   гюйсом и клеша. Я еще очень удивилась, откуда в Перми  матросы?   Я  случайно подслушала ваш разговор с Володей.  Вы мечтали  о том, чтоб навсегда перебраться  в Севастополь, к морю.  Потом вы исчезли. А когда я закончила  университет, мне предложили города на выбор,  я вспомнила тебя  и зачем-то сказала -  Севастополь. Вот мы и встретились. Значит не случайно. Я знала, что еще увижу тебя. И эта песня совсем не случайно…
Танцы продолжались. Была еще Изабелла Юрьева и Утесов.
Подруги жестко пленили обоих офицеров, и ни кому в этот вечер их больше не уступили, а те и не сопротивлялись.
Уже под конец вечера, патефонщик,  вдруг,  объявил: - Яблочко!
 Лейтенанты удивленно переглянулись – не иначе чья- то шутка! И тут  на центр площадки в широких штанах, белых рубашках с закатанными по локоть рукавами, цокая коваными подошвами ботинок, в раскачку вышли два парня  из кучки блатных.  Теперь они не казались такими уж блатными – скорее местные модники. Пошла музыка, несколько секунд они стояли раскачиваясь, как бы собираясь с духом, и вдруг как по команде отстукивая по гулкому деревянному полу  то носками, то каблуками, пошли лихо отплясывать чечетку, периодически, с вызовом,  поглядывая в сторону лейтенантов.
В воздухе нависло напряжение.
Люська взяла под мышки обоих лейтенантов: 
 - Мальчики – вам держать оборону, или нападать! -  и легонько их подтолкнула к  центру площадки. Те, на какое-то время замерли в ожидании. Напряжение в клубе нарастало с каждой секундой. Всем уже стало очень интересно – чем все это закончится? Лейтенанты  переглянулись, и,  как по команде  скинув  кителя, бросили  их прямо в руки своих дам.   Те  громко взвизгнув,   добычу подхватили, и   тут точно под слова:  -Эх яблочко, да на тарелочке!   - оба лейтенанта,     с широко расставленными руками,  в  присядку,  буквально  вылетели на    площадку. Круг зрителей сразу расширился. Люська с Ритой, пританцовывая на месте,    хлопали в ладоши,  кто-то в зале радостно завизжал, кто-то восторженно заохал.  Дальше уже весь зал азартно, в такт музыки,   хлопал в ладоши. После двух кругов присядки, местным чечеточникам пришлось немножко потесниться и освободить центр  зала.  И тут лейтенанты пустились в такую  сумасшедшую  чечетку, что уже весь клуб радостно топал ногами, да так, что казалось,  будто трясутся стены.
Кто же знал, что оба приятеля танцевали чечетку со школы, а в училище еще и выступали с ансамблем.
Все закончилось мирно и под бурные аплодисменты, а оба заводилы с уважением пожали руки обоим лейтенантам.