Просто смотреть на Ван Ибо

Сказка "Просто смотреть на Ван Ибо" - последняя в цикле "Мрачные сказки о любви".
Мрак рассеялся.

Эпиграф:
Тао Юань-мин

Орхидея простая родилась перед входом в дом.
Скрытый запах душистый только чистого ветра ждёт.
Стоит чистому ветру неожиданно налететь,
Вмиг она узнаётся средь полыни, меж трав других…
Я скитался, скитался, потерял свой давнишний путь.
Правде Дао доверясь, может быть, я его найду.
С пробуждённым сознаньем не вернуться я не могу:
«Все настигнуты птицы – и становится лишним лук».



Всё началось с книги.
С китайской книги, где вместо привычных букв страницы были заполнены иероглифами.
- Все-таки, сначало было слово, - прошептала она избитую фразу, задумчиво листая страницы и не ожидая ничего необычного....
И привычное одиночество как обычно отозвалось ничем. Девушка была отчаянно одинока, от пустоты за спиной её не спасали ни семья, ни жизнь в мегаполисе, ни путешествия в пространстве... Тут бы добавить - "и во времени", но такого с ней ещё не случилось.
- Да, путешествия во времени могли бы, наверное, что-то поправить,
но этого не бывает...  прошептала она, переворачивая ещё одну станицу необычной книги и скользя взглядом по иероглифам.
Книгу эту,  подарочное издание, написанное от руки тушью на рисовой бумаге, она выписала по почте. Думала, что это просто рекламный ход, а оказалось что книга настолько уникальна, что и подумать от таком ей в голову не приходило...
Осторожными прикосновениями она погладила нежные страницы книги, стараясь не задеть выведенные тушью непонятные значки китайского текста. Удовольствие от прикосновения  полностью примирило её с, казалось бы, ненужной случайной покупкой в интернет магазине. Пусть она и не коллекционер, но книгу, такую таинственно- настоящую и непонятную, сохранит...
И, наверное, попытается прочитать, пусть для этого и придётся выучить китайский...
Когда учитель китайского предложил каждому выбрать себе китайское имя, она не сразу осмелилась  примерить эти имена на себя...
Позже, вечером, сидя у открытого окна в свете  луны, она долго перебирала в уме названия цветов и соответствующие им иероглифы пока, наконец не остановилась на иероглифе  ;  - орхидея... Этот красивый цветок всегда ей нравился, так почему бы ни выбрать себе такое имя, как "Аромат Орхидеи"?
 -Лань Фэнь, Лань Фэнь...
 повторяла, она пытаясь воспроизвести произношение. И с каждым повторением всё больше уверяясь в единственно правильном выборе...
 - Какой же красивой должна быть девушка с таким прекрасным именем - прошептала она и, ненароком опершись ладонью на страницы открытой китайской книги, испещренные иероглифами, повернулась к стоящему на столе зеркалу... И замерла, поражённая увиденным в мерцающем стекле отражением...
Её лицо в зеркале неуловимо изменялось, будто над ним трудился талантливый визажист: и без того слегка раскосые голубые глаза приобретали неуловимый но отчётливо восточный разрез, волосы, как-будто она их снова покрасила, как раньше, стали цвета вороного крыла и удлинились, стекая по плечам, подбородок чуть заострился, цвет глаз тоже менялся, делая взгляд глубже и выразительнее.
Она попыталась потрогать своё лицо, чтобы убедиться, что всё это лишь показалось, а на самом деле она всё такая же, но не смогла оторвать руку от страницы книги с иероглифами. Ладонь словно приклеилась, а вся тушь, которой была написана книга, непрерывным потоком впитывалась в кожу, встраивалась в состав крови пока, наконец, не начала циркулировать в артериях и венах, одновременно воскрешая память и одаряя знаниями, как-будто уже дано забытыми, но всё же сохранившимся... И всё иероглифы загадочной книги вдруг стали абсолютно понятны, как будто она всю свою жизнь только и делала, что говорила писала и читала на языке Хань.
А в это же самое время в далёком Китае стоял и, прижав забинотванную руку к сердцу,  улыбался рекламному плакату с изображением айдола, красивый молодой китаец.
Он был писателем, известным и популярным, его книги - детективы на исторические темы - расходились огромными тиражами, каждый роман оказывался бестселлером.
И он, как и многие в наше время, был одинок...
Его тоже ничто не спасало от пустоты за спиной, словно бы прекрасный пейзаж его жизни был неоконченной картиной, в которой не хватало цветка чьей-то души...
Однажды, работая с историческими архивами, он обнаружил рисунок с изображением орхидеи, одного из четырёх благородных растений Китая, поразивший его утончённой красотой классической живописи У-Син:  цветок на длинном стебле словно бы покачивался над застывшим пространством, острые листья древний художник изобразил так, словно их только что шевелил ветер, а иероглифы подписи вместо традиционной стихотворной строчки содержали лишь женское имя Лань Фэнь"Аромат Орхидеи". И теперь это не давало писателю покоя, как-будто это было имя кого-то очень знакомого, даже близкого, кого потерял в процессе перемещений во времени и пространстве... Лучше бы, конечно, если бы это было просто в пространстве, в котором летают самолёты и которое пересекают скоростные поезда, чем во времени, с которым не всегда всё понятно...
И тогда писатель начал свою новую книгу, свой новый роман про странные законы мироздания и про современные времена, обнуляющие карму.  Он писал свой текст, сидя у окна в гостиничном номере в городе - древней столице эпохи Тан, за окном на противоположном  здании, во всю стену на рекламном плакате был изображён поп-айдол  современной молодёжи,  красивый артист. Этот артист чертами прекрасного лица был неуловимо похож на того художника эпохи Тан, который был автором орхидеи Лань Фэнь, поэтому писателю всё время казалось что как раз время-то им с художником и удалось победить... Это придавало работе  над книгой нечто мистическое и сильно увлекало.
Вглядываясь в красивое лицо своего собеседника с рекламного плаката, китайский Писатель описывал в своём романе фантастическую теорию об удивительном феномене общей объединённой души китайцев, теорию о том, что души умерших китайцев воплощаются всегда среди своих и даже часто в своём роду: достаточно вспомнить неуменьшающуюся численность народонаселения, культ поклонения предкам, ограниченное количество фамилий и манеру в прошлом называть детей "первый" "второй", как будто они, умирая,  не расставались навек, а просто выходили ненадолго, вскоре встречаясь вновь...  Текст повествования плавно перешёл к недавним временам, когда в китайских семьях некого стало называть ни "вторым" ни "третьим", Писатель вдруг понял, что те души, которые должны были воплотиться в маленьких, ещё не рождённых китайских девочках, потеряли свой путь , не получили тел и были заброшены по миру в случайные тела для воплощения. Задумавшись в своих рассуждениях, Писатель снова посмотрел в окно, прямо в глаза рекламному айдолу и, вдруг содрогнувшись, понял одну вещь,   как результат всего изложенного им в тексте собственного произведения... Истина,  основная идея его книги заключалась в том, что эти разбросанные по миру китайские души были смертельно одиноки, за ними не стояли предки и никто не охранял их на жизненном пути. А те души, которым повезло воплотиться в китайские тела, тоже часто были одиноки, потому что не могли найти свою пару на жизненном пути;, так как никакие самолёты, пронизывающие воздух над материками, никакие поезда, пересекающие пространство, не могут соединить разлученные души... И только чудо может помочь.
Только чудо...

Роман был окончен.
Писатель снова взглянул в глаза айдола с лицом художника эпохи Тан, и вдруг понял что нужно делать!
Всё ещё находясь под воздействием этого взгляда из глубины веков, писатель достал из ящика старинную каменную тушечницу, растер тушь, разложил на столе  «нефритовые страницы» "рисовой бумаги", положил на подставку тонкую кисть...
Немного подумав,
он взял нож и сделал надрез на руке. Капли крови упали в тушечницу, наделяя минеральную краску мистическими свойствами давно забытых ритуалов...
Писатель сосредоточился, держа в руке кисть, и начал  переписывать свою книгу, наделяя вымышленных персонажей энергией своего сердца...
Когда дело было сделано, на улице уже стемнело и лишь рекламный айдол всё также смотрел на мир взглядом из глубины веков...
Наутро писатель выставил свою рукопись в популярном интернет-магазине, помахал рукой поп-айдолу и стал ждать...
__________
Все-таки не зря в наше время летают самолёты, соединяя разные уголки планеты, разные города и людей в них.
На площади всё под тем же рекламным плакатом стояли, глядя друг другу в глаза светловолосая и голубоглазая девушка с китайским именем Лань Фэнь и известный китайский Писатель. Девушка сжимала в испачканной тушью руке какую-то книгу,  рука Писателя всё ещё была замотана бинтом... А за их спинам толпились призрачные предки, шумели, радовались встрече, волновались и радостно предвкушали скорую свадьбу, вовсе не замечая мудрого взгляда одного красивого поп-айдола с рекламного плаката....
_____
Возможно, при перемещении в пространстве и времени  одинокие души встречаются гораздо чаще, чем мы можем предположить, иначе чем объяснить иногда такое всепоглощающее чувство счастья от созерцания постороннего человека?


_________________________
- Ван Ибо (китайский), родился 5 августа 1997 г.) - поп-айдол, китайский актер, танцор, певец, рэпер  и профессиональный автогонщик.

- Выражение «золотые узы орхидеи»; означает тесную эмоциональную связь между двумя людьми. На китайских картинах орхидеи в вазе символизируют согласие. Дыхание красивой женщины принято сравнивать с ароматом орхидеи.