Дуранте Стойкие Глава 11. Дуранте и Люстих

Глава 11. Дуранте и Люстих

Родоначальником крымского семейства Люстих являлся Даниил Осипович Люстих — из процветавшей немецкой колонии Цюрихталь, что в переводе с немецкого означает «Долина Цюриха». Располагалась колония в 15 километрах северо-западнее города Старый Крым. Современное название данного населённого пункта село Золотое Поле в Кировском районе Республики Крым.

Женой Даниила Осиповича стала 19 летняя Анастасия Крачкова, которая была обычной крестьянкой, проживавшей в селении Аджи-Кал (ныне село Чистенькое Симферопольского района Республики Крым. То, что этот брак являлся не равным по социальному положению (вступивший в него Люстих Д.О. являлся зажиточным купцом), говорит о том, что со стороны Даниила Осиповича это была действительно любовь к женщине.

Немецкая фамилия Люстих переводится на русский язык как весёлый, радующийся или радостный. Однако, как это обычно и бывает в жизни каждого человека, в жизни крымского семейства Люстих были и радостные и трагические моменты. Каких из них было больше всего – знает только беспристрастная история.

В 1857 году Даниил Осипович Люстих на месте полузаброшенной деревни Ташлы-Кипчак (ныне село Клепинино Красногвардейского района Республики Крым) купил земли, истощённые войной и брошенные крымскими татарами, в основном эмигрировавшими в Турцию.

Для многих его друзей и знакомых этот поступок Даниила Осиповича казался странным. Что положительного смог он увидеть в этих полузаброшенных степных землях? Но, всего несколько лет спустя Ташлы-Кипчак станет родовым имением семейства Люстих, а состояние этой семьи будет вторым по величине в северном Крыму.

В 1847 году в семье появился единственный сын. Назвали его Антоном (Антонием) Данииловичем. Он получил хорошее образование и приумножив состояние своего отца, стал богатым землевладельцем. Он удостоился титула потомственного дворянина, стал почётным гражданином города Симферополь, почётным мировым судьёй Симферопольского уезда.

Семейными узами Антон Даниилович был связан дважды. Первой его женой была лютеранка Жозефина Антоновна Дуранте. На тот момент ему исполнилось 26 лет, а ей 22 года. В этом браке в семье младшего Люстиха было двое детей. Их первым ребёнком была дочь Анна, которая родилась 7 марта 1873 года. Второй дочерью была Жозефина-Вера, которая скончалась от болезни в три года.

Не перенеся до конца эту трагедию, спустя некоторое время, ушла из жизни и жена Жозефина Антоновна. В след за ней покинула этот мир и мама Антона Даниловича.

Фото метрической книги

Запись о свадьбе, сделанная в Метрической Карантинной книге гласит, что венчание между Антоном Люстихом и Жозефиной Дуранте состоялось 26 апреля 1872 года. Поручителем со стороны жениха были: Иван Грамматиков и Иосиф Дуранте, поручителями со стороны невесты: прапорщик Рафанович и Коллежский секретарь Николай Крым-Гирей (Султан-Крым-Гирей).

Через четыре года, оправившись от потери самых близких ему людей, Антон Даниилович 3 апреля 1885 года женится во-второй раз. В этом браке его избранницей стала давняя знакомая Зинаида Эккерт. В этом браке у Люстиха появится ещё один ребёнок. 4 апреля 1895 года Зинаида подарит ему сына, которого назовут Георгием. Но злой семейный рок через непродолжительное время лишит хозяина семейства и второй жены, которая вскорости скончается от послеродовых осложнений.

Фото
Родословная семейства Люстих
Фото предоставлено семьёй Ротгольц

У семьи Люстихов были тесные родственные связи с семьёй феодосийца Петрова Михаила Митрофановича, женой у которого была Нина Александровна (в девичестве Рафанович), бабушкой которой являлась Дуранте Мария Леонардовна. В связи с чем, в сентябре 1878 года Антон Дмитриевич Люстих был восприемником при рождении и крещении их сына Петрова Михаила Михайловича. Тёплые семейные отношения поддерживались между ними долгие годы. Подробнее о семье Петровых рассказывается в главе № 5 данной книги.

После смерти Антона Данииловича дело семьи взяла в свои руки его старшая дочь Анна. Которая также, как отец и дед грамотно руководила всей доставшейся ей сельскохозяйственной империей. За свои деловые качества в народе её прозвали «Хозяйкой степи», а усадьбу Люстихов – «Белой».

Люстихи много и постоянно занимались благотворительной деятельностью: построили церковь, жертвовали деньги, подарили здание для устройства больницы, два дома в Симферополе передали под богадельню и приют для детей бедняков, в самом Ташлы-Кипчак открыли приют для девочек.
Жители имения и других сёл, которые принадлежали Люстихам, были в большинстве своем грамотными людьми и уважали своих хозяев за доброе и справедливое отношение к ним. Поэтому, видимо, это в последствии и помогло спастись детям Антона Данииловича в период октябрьских событий 1917 года и в годы гражданской войны. Они не попали под репрессии.

Ташлы-Кипчак (Клепинино). Белая усадьба «хозяйки степи

Вот, что о семье Люстих в декабре 2017 года в своей статье «Ташлы-Кипчак (Клепинино). Белая усадьба «хозяйки степи», размещённой на сайте «DISCOVERI CRIVEA», писал Алексей Шпаков:

«В четвёртом издании 1883 года «Путиводителя по Крыму» от составителей Г. Карулова и М. Сосногоровой (глава «Крымскiя степи отъ Перекопа до Симферополя») рассказывается о преображении равнинного Крыма после переселения на эти земли колонистов: «Теперь степи здесь неузнаваемы: глухих и диких мест, терявшихся в беспредельном степном пространстве, теперь уже здесь нет, и в настоящее время все указанные земли и местности можно смело назвать местностями хорошо населёнными. По обеим сторонам дороги виднеются изрядные деревни, где прежде были только глухие, пустынные и заброшенные степные пространства, теперь тянутся большие и обработанные поля».

Чуть ниже в этой же главе авторы предлагают познакомиться с некоторыми населёнными пунктами:

«Мы укажем здесь только на некоторые, более примечательные заселённые местности Перекопского уезда, лежащие близь железной дороги.
…близь станции «Курман-Кемельчи» заслушивает полного внимания, по своему устройству, имение Ташлы-Кипчак, с его обширными хозяйственными обзаведениями всякого рода, принадлежащие г. Люстиху, который владеет в Перекопском уезде вообще 26.000 десятин земли и видеть на этих землях, в больших размерах, тонкорунное овцеводство».

Интересно, что г. Люстих встречается в путеводителе трижды. Ему, как Маркизу Карабасу в сказке «Кот в сапогах», принадлежали окрестные поля, стада овец и сады. Кто такой был г. Люстих и что сохранилось от того образцового хозяйства? За ответами на вопросы отправимся в нынешнее село Клепинино Красногвардейского района, а тогда имение Ташлы-Кипчак.
Райцентр Красногвардейское и село Клепинино разделяют восемь километров степной дороги. В село можно доехать на автомобиле или автобусе.

Хороший же ходок дойдёт до его центра всего за час с небольшим. Хоть дорога в Клепинино и ведёт полями, её нельзя назвать скучной. Дорожное полотно по обе стороны прикрывают ветрозащитные полосы. Вид равнины скрашивают дома и сельскохозяйственные постройки. К ближайшему от райцентра селу – Новоэстонии – проложена удобная пешеходная дорожка.
От развилки на окраине Новоэстонии дорога уведёт направо. Здесь её полотно проложено по гребню небольшой возвышенности. Вскоре покажется русло подводного канала с водокачкой, за ней – настоящий лес из ветрозащитных полос. Среди акаций засинеет указатель «Клепинино», слева покажутся первые дома – небольшой выселок с улицей Магарач. На картах встречается название Клепинино. С окраины выселка откроется замечательный вид на лежащие слегка в низине клепининские улицы, окружённые со всех сторон деревьями. Едва заметное понижение – балка Ташлы, сухой приток не менее сухой степной речки Чатырлык. Вода в её русле появляется лишь после затяжных ливней или таяния снегов.

Через километр пути у дороги встретится остановка, за ней церковь и уходящая влево аллея. По обе стороны от аллея расставлены лавочки и металлические аншлаги. На них – краткие вехи из прошлого, гордость за настоящее и надежда на будущее.

Клепинино (до 18 мая 1948 – Ташлы-Кипчак) – среднее по размеру крымское село. Оно меньше, чем Строгоновка и почти на треть больше, чем Фурмановка. Большая часть домов одноэтажные и двухэтажные. Октябрьский массив – небольшой квартал пятиэтажек. В селе находится Опытное хозяйство Крымского института агропромышленного производства. Перед административным зданием Института установлен памятник его основателю – профессору Николаю Николаевичу Клепинину.

Ярким пятном старины выглядят два старинных каменных пилона по обе стороны от аллеи. Клепининцы называют их аркой. Ещё в 50-е годы ХХ века всех проходящих мимо пилонов встречали скульптуры каменных львов. От них остались только постаменты. Рассказывают, что дверные проёмы в обоих пилонах закрывали металлические калитки, а сверху была перекинута лёгкая кованная арка. На правом пилоне – памятная табличка с надписью: «Визитной карточкой с. Ташлы-Кипчак (родового имени Люстихов) была эта арка с изваяниями львов дата постройки 7 марта 1858 г.

Династия Люстихов и Ташлы Кипчак: история взлёта,
длиною в 63 года

Эта история началась 160 лет назад. В конце 50-х годов XIX века земли Перекопского уезда были истощены Крымской (Восточной) войной. Потравами и военными обозами были уничтожены посевы и разбиты дороги. На месте брошенных эмигрировавшими в Турцию татарами деревень, остались лишь стены из саманного кирпича полузаброшенной деревни Ташлы-Кипчак. Это-то и купил состоятельный немец из колонии Цюрихталь.

Тогда, да и сейчас, поступок Даниила Осиповича Люстиха казался странным. Что смог увидеть он в этих сухих, истощённых войной землях? Однако спустя всего несколько десятков лет Твшлы-Кипчак станет родовым имением семейства Люстихов, а состояние этой семьи будет исчисляться миллионами.

Женился Даниил Осипович в 22 года. Невестой была девятнадцатилетняя поселянка из села Чистенькое – Анастасия Крачкова. Они обвенчались по православному обычаю. В 1847 году у них родился единственный сын и продолжатель дела отца – Антон.

Первой каменной постройкой будущего имения Ташлы-Кипчак стал дом управляющего (1859). В этом тоже видна прозорливость Даниила Осиповича. Ему некогда было обустраиваться на собственной земле, он поручил часть дел своему управляющему. Даниил Осипович, тогда ещё просто швейцарский колонист, делал ставку на сельское хозяйство и землевладение. Постепенно он скупил практически все земли на территории нынешнего Красногвардейского района. На месте брошенных участков основываются новые деревни. В 1857 году появляется Даниловка.

К деятельному Даниилу Осиповичу с годами пришло богатство и титулы. Начиная с 1866 года он несколько сроков подряд становится гласным от сельских сословий в Перекопском земском собрании. В 1888 году стал попечителем Перекопского земского училища.

В 60-х годах XIX века Даниил Люстих поставит в своём имении рискованный эксперимент: на 20 десятинах засушливой степи высадит фруктовый сад. Заведовал делами в саду опытный садовод – прибывший по переселению из Чехии Франц Кошпар Смеречек. Специально для садовода был выстроен большой дом. Сейчас он разделён на несколько квартир.

Даниил Осипович умер в 1874 году. Его скосила долгая болезнь. За несколько месяцев до смерти, в 1873 году он построит в имении Ташлы-Кипчак народную школу на 40 учеников. 10 самых бедных из них были на полном содержании. На школу выделялось 1000 рублей в год. Семь лет подряд эти деньги школа получала с доходов родового имения Люстихов.
Наследниками Даниила Осиповича были его жена и сын. Антон Данилович продолжил дело отца и преумножил доходы семьи. К 1869 году Люстихи будут владеть уже 23 192 десятинами земли. Однако совсем немного времени эта цифра увеличится до 25 400.

В 1875 году основывается ещё одна деревня. По традиции, она была названа в честь Люстиха-младшего Антоновкой.

Образованного Антона Даниловича уже не называют просто колонистом. Он был богатым землевладельцем. С 1869 года он наравне с отцом – Почётный мировой судья Перекопского уезда. Среди последующих титулов Антона Даниловича – купец, гласный Симферопольского городского земства, потомственный дворянин и почётный гражданин Симферополя. С 1892 года он становится Почётным мировым судьёй Симферопольского уезда.

Во время владения имением Антоном Даниловичем, имение Ташлы-Кипчак переживает свой рассвет.

В 1883 году основывается питомник, в котором ежегодно выращивали и продавали 10 000 саженцев 120 различных сортов. Среди них – 51 сорт груши, 34 сорта яблонь. На выставке Симферопольского отдела Императорского Российского общества садоводов в 1886 году питомник наградили Малой серебряной медалью В 1889 году выпускается небольшая брошюра «Каталог фруктовых деревьев, продающихся из питомника экономии Ташлы-Кипчак А.Д. Люстиха». Для налаженной работы по отправке саженцев и семян, в имении открыли отделение почты. Часть из них доставляют железной дорогой.

Для решения вопроса с поливом, в Ташлы-Кипчак вырыли пять колодцев (один из них можно осмотреть у нынешнего въезда в село). В 1891 году построили паровую мельницу и водокачку. Почти все старые строения в Клепинино – дело трудов и капиталов неутомимого Антона Данииловича. До сих пор сохранились два больших амбара, три различных по размерам погреба и перестроенное здание солесклада. То, что произошло всего за 34 года, с уверенностью можно назвать рукотворным чудом. Из полупустыни, Ташлы-Кипчак превратился в доходное, красивое, наполненное зеленью и журчанием фонтанов имение. Просторные дома и широкие улицы были по-немецки аккуратны. Прочные стены построек складывали из камня, а крышу покрывали ярко-красной плоской черепицей – марселькой. Жители имения и поселяне принадлежавших Люстихам сёл были поголовно грамотными.

Выращивание и продажа саженцев хоть и были значительной частью доходов семьи, однако большой вклад вносило овцеводство, скотоводство, продажа соли и выращивание зерновых.

Богатство не испортило Антона Данииловича. Он приумножил доходы отца и продолжил благотворительную деятельность.

В 1893 году в селе Антоновка, для устройства больницы, он подарил дом с двором и постройками. Народная школа, основанная Даниилом Осиповичем, продолжала получать положенные ей деньги.

По достоинству деятельность Антона Данииловича Люстиха оценили 8 августа 1895 года. 27 мая «за усердие и особые труды», по ходатайству ведомства учреждений императрицы Марии, его наградили орденом св. Станислава 2-й степени.

Женат Антон Даниилович был дважды. В 27 обручился с лютеранкой Жозефиной Антоновной Дуранте. Их первый ребёнок – Анна, родилась 7 марта 1873 года, второй – Жозефина-Вера. В три года болезнь соединит Жозефину-Веру и так и не увидевшего её дедушку. Спустя короткое время от горя умрёт Жозефина Антоновна. За ней уйдёт из жизни мать Антона Данииловича. Оправившись за четыре года от потери столь родных ему женщин, 3 апреля 1885 года он женился повторно. Невестой стала давняя знакомая, Зинаида Эккер. 4 апреля 1895 года она подарит мужу долгожданного наследника – Георгия. Однако злой рок в семейной жизни продолжит преследовать Антона Данииловича: мать наследника умрёт почти сразу же из-за послеродовых осложнений.

Отмечают, что сам Антон Люстих не отличался крепким здоровьем. После 45 лет он часто пропускал службу и хотел было уехать на курорты в Европу для поправки здоровья. Не сложилось. Земной путь Антон Даниилович окончил 1 августа 1896 года в Алуште. Случилось это всего год спустя после рождения долгожданного наследника. После себя Люстих-младший оставил 30 000 десятин земли и 5 000 000 рублей состояния. В завещании были указаны место погребения и его последняя воля. Антона Данииловича похоронили в родовом склепе имения Ташлы-Кипчак. На часть завещанных денег построили православную церковь на станции Курман-Кемельчи (ныне – райцентр Красногвардейское, а тогда – станция и часть хутора Антоновка). На этом же хуторе была открыта больница, а два принадлежавших Люстихам дома в Симферополе были переданы под богадельню и приют для малолетних детей бедняков.

Полноправной владелицей части состояния Люстихов стала старшая дочь Антона Данииловича – Анна. Ей же пришлось стать опекуншей сводному брату: Георгию на тот момент исполнилось чуть больше одного года. К вступлению в наследство Анне было 23 года. Она была замужем за сыном ещё одного известного землевладельца – Владимиром Ксенофонтовичем Ревелиоти. 5 октября 1893 года Анна родила первого ребёнка – Марию. Однако этот брак оказался для Анны не счастливым. Она решила построить новую семью с капитаном артиллерии по фамилии Ротгольц. К 1896 году богаче Люстихов в Северной Таврии был только барон Ф.Э. Фальц-Фейн. Анна Антоновна могла позволить себе устраивать личную жизнь как ей это будет угодно.

По семейной традиции, очередная деревня, основанная в 1903 году на землях, принадлежащих имению, была названа Анновкой.

Фото ворот усадьбы

Белая усадьба «хозяйки степи»

Ворота между пилонами, как можно догадаться, были парадным въездом в имение Ташлы-Кипчак. Интересно, что хоть ворота и существовали, сплошного забора вокруг имения не было.  По меньшей мере, о заборе нет никаких упоминаний. Центральная дорога шла к оранжерее. Символично. Особенно учитывая то, какое значение имело сельское хозяйство и садоводство в жизни имения. Сейчас аллея ведёт к построенному в 50-е годы ХХ века Дому культуры. Сразу за пилонами, вправо уходит посыпанная тырсой дорожка к бывшему «новому дому» имения Люстихов.

Напротив, крыльца усадьбы Анны Антоновны установлен аншлаг с надписью: «Родовое имение семьи Люстих с. Ташлы-Кипчак». Год указанный на аншлаге говорит нам о дате основания имения, однако ничего общего с усадьбой (т.е. постройкой) не имеет. В источниках её называют не иначе, как «новый дом». Здание построили в 1910 году. Когда в нём поселилась Анна Антоновна с наследником Георгием Антоновичем и своим семейством, его вполне могли назвать «новым домом». Что касается судьбы старого усадебного дома имения, то о нём мало что известно. По одним сведениям, его перестроили в приют для девочек, по другим – снесли.

Усадьба Анны Антоновны Люстих за прошедший век порядком перестроена. Из-за множества хозяев и различных учреждений, в её архитектуру и интерьеры не раз вмешивались, а общий вид от этого неизменно портился. И всё равно, даже в искажённом виде, эта белая, построенная с лёгкой ноткой неоготики, усадьба выглядит не как строгое родовое поместье, а как нарядный кукольный домик. Видимо, Юг и порядочное обрусение всё-таки наложили свой отпечаток на консервативную швейцарскую натуру.

Конец истории Люстихов в Крыму

По сохранившимся архивным данным, собранным по крупицам неутомимыми исследователями В.И. Каспером, Н.И. Сусским, З.В. Тимченко, можно понять насколько просвещёнными и образованными людьми были представители династии Люстихов. Да, они были безмерно богаты. Однако богатство не испортило Люстихов. Они поддерживали дружбу с людьми разных сословий. За 63 года жизни в Крыму Люстихи многое сделали для полуострова и его жителей. Из поколения в поколение, от Даниила Осиповича, поддерживалась добрая традиция благотворительности. На деньги Люстихов учились дети, строились церкви, приюты и богадельни, лечилась беднота.

В 1910-1919 годах в Ташлы-Кипчак, открылся приют для девочек. Во время Первой мировой войны Анна Антоновна и Георгий Антонович пожертвовали в пользу воинов запаса 5000 пудов пшеницы. В эти же годы ими был передан дом в Курман-Кемельчи с 20-ю кроватями, 2000 пудов пшеницы, 10 голов молодого рогатого скота и 6 дойных коров в пользу предполагаемого госпиталя.

Начало конца истории Люстихов в Крыму совпало с годами Первой мировой войны. Органы пропаганды против немцев быстро забыли о помощи, оказанной Анной и Георгием в пользу воинов Российской Империи. В 1915 году Правительство России издало постановление о добровольном отчуждении или выставлении на торги земель, принадлежавшим немцам Таврии. Было создано губернское правление по ликвидации землевладений немцев. Люстихов внесли в список. Помешала ликвидации Февральская революция.

В 1918 году в Крыму впервые установилась Советская власть. Анну Антоновну чуть было не расстреляли, однако крестьяне окрестных сёл вступились за неё. Её возили по принадлежащим имению сёлам, и ни в одном из них о богатой землевладелице не сказали ничего дурного. Говорят, после того, как Анну Антоновну отпустили, она произнесла фразу: «Лучше бы меня расстреляли, чем так унижали». Долго пожить в родном имении после этого не удалось. Она сильно перенервничала и пережила инсульт. Во власти начался полный бардак. В 1920, не выдержав сгибающих ветров перемен, семья Люстихов эмигрировала в Словакию.».

Люстихи поддерживали дружбу с известными семействами Крыма тех времён, в том числе с династией Шлее, Ротгольц, Ревелиоти.   Причём, с Ревилиоти и Ротгольц были близкие родственные отношения. С династией Шлее также были родственные отношения, но по двум параллельным линиям.* Современные потомки основателя крымской степной сельскохозяйственной империи Даниила Осиповича Люстиха рассеяны по всей  Европе и России.  В 2020 году члены  семьи Люстих  побывали в своем родовом гнезде. В Клепинино приезжали представители ее петербургской ветви.

Жилой дом имения Люстихов использовался:
- 1857-1919 гг – родовое имение семьи;
- 1919-1920гг – штаб 1-й Заднепровской дивизии под командованием Дыбенко Павла Ефимовича и комиссара Колонтай Александы Михайловны;
- 1921-1924гг – в усадьбе работала противочумная станция;
- 1924-1941гг – административное здание Опытной станции по полеводству, основанная Н.Н. Клепининым;
- 1941г. – Хирургический госпиталь ППХГ № 170, который обслуживал 95, 156, 172 стрелковые дивизии и батальон морской пехоты;
- 1941-1944гг – Немецкая военная комендатура. Комендант доктор сельскохозяйственных наук Ротмайер;
- с 1944г. – долгое время – Административный корпус опытного хозяйства Крымского института агропромышленного производства УААН.

Подробно о созидательной деятельности Люстихов на крымском полуострове рассказал в своей статье «Лесное царство в степи у села Пятихатка» на страницах газеты «Крымская правда» Сергей Ткаченко:

«Степь, ровная,  слегка  сбегающая к старому руслу Салгира,  то и дело
______________________
* Данной информацией с автором поделилась, одна из потомков семьи Шлее, радиожурналист Комиссарова Валентина Викторовна, проживающая, на момент написания данной книги, в г. Симферополе.

перечёркивается линиями лесополос – поредевших, но по-прежнему стойких к осенним ветрам. С Алексеем Гирником, директором Народного музея, мы прогуливаемся вдоль нынешнего Салгира – не то канавы, не то свалки.
Алексей Петрович рассказывает о старых деревьях в несколько обхватов толщиной, когда-то составлявших пойменные леса. Вот уже недалеко и Пятихатка, окружённая ещё зеленеющими лесопосадками. Дерево в крымской степи не редкость, но увидеть целый лес не приходилось – со всеми его атрибутами: древостой, кварталы, шлагбаумы, даже щиты с предупреждением о клещах... и так с 1872 года!

Карта Октябрьского лесопарка

В этих местах находится самый центр Крымского полуострова. Ещё 150 лет назад здесь была типичная крымская степь – ни деревца, ни кустика. Что привлекло в излучине Салгира «купца православного вероисповедания» Даниила Осиповича Люстиха, а затем и его сына Антона? Как рассказал местный краевед Владимир Каспер в своей родословной повести «Евстратовы и другие», имя Люстиха здесь было на слуху: семье принадлежали земли вокруг и солепромыслы на Сиваше, конторы и амбары, склады и пекарни, фабрики и бойни для тысяч голов скота. «В Курмане (ныне посёлок Красногвардейское) в конце XIX века был центр хлеботорговли. Куда там было тягаться захудалому Джанкою с бурлящим и кишащим всякого рода людом Курман-Кемельчи!».

И вот эти богатейшие люди первыми в Перекопском уезде, самом малонаселённом из всех крымских уездов, где кроме соледобычи не было никаких промыслов, подали пример садоразведения. Страсть к садам и лесам у Люстихов зародилась ещё в начале века, когда они владели участком на территории Никитского сада. Даниил Люстих купил сначала землю «при артезианских колодцах у Каменной балки», у селения Ташлы-Кипчак, и посадил там декоративный сад. А затем, вступив во владение землёй при Отарчике, в пойме Салгира, начал рыть оросительные канавы и возить из Никитского сада саженцы. С помощью специалистов из Никиты и появился огромный декоративный и фруктовый сад. Для посадки десятков тысяч деревьев и рытья канав были наняты сотни рабочих. Для них построили казармы, постоялый двор, харчевню и питейное заведение. Шумно и людно тогда было в Отарчике, части нынешней Пятихатки.
После смерти отца в 1874 году работу над взращиванием садов и отарчикского леса продолжил Антон Люстих. Аллеи посыпали песком, появились пруды с рыбой и лебедями, над арыками – мосты и мосточки.
 Лес среди степи стал пристанищем стай пернатых и даже волков, которых в те времена ещё много рыскало вокруг. Не обошлось и без таинственных историй с кладами и прочим — лес всё-таки, хотя и рукотворный. А сады стали давать стабильный урожай и доход. Особенно славился здешний ранет бумажный –  яблони этого сорта Антон Даниилович завёл по рекомендации своего бывшего соседа по Никите Александра Христиановича Стевена. А уж саженцы фруктовых деревьев до самой революции приносили Люстихам награды на выставках в Симферополе и других городах.

Сейчас «степной лес» занимает более 42 гектаров, хотя общая площадь составляет более 70 гектаров. Здесь растут дуб черешчатый, гледичия, белая акация, ясень, тополь, липа, клён полевой и деревья других пород, даже редкие – берест, карагач, ильм листовой. В Октябрьском лесопарке есть обширные заросли кизила, бересклета и ежевики, так что можно не только полюбоваться этими растениями, но и попробовать их плоды. А старые дубы достигают 25-27 метров высоты! В общем, Люстих сделал своё доброе дело, облагородив крымскую степь, и сделал это для людей...».



О других представителях рода Люстих, которые могут вызвать
интерес историков, краеведов и читателей

В швейцарску колонию Цюрихталь (ныне село Золотое Поле, центр Золотополенского сельского поселения, Кировского района Республики Крым) Таврической губернии предки семьи Люстихов прибыли из Австрии.

При глубоком погружении в родословную Люстихов, обнаруживаем также достаточно интересные личности. Одним из таких уникальных в своё время представителей этого рода являлся родной брат Даниила Осиповича Люстиха, достаточно известный столичный адвокат Люстих Вильгельм Осипович.

Люстих Вильгельм Осипович

Родился в 1844, г. Симферополь, Таврическая губ. – 05(18).04.1915, г. Петербург, Российская Имерия). Умер заболев пневмонией.

Окончил Симферопольскую мужскую гимназию. Поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. 12 октября 1861 года за участие в студенческой демонстрации заключён в Петропавловскую крепость. 17 октября 1861 года переведён в Кронштадтскую тюрьму. 6 декабря 1861 года освобождён из мест заключения.

С июля 1862 года жил в Нижнем Новгороде под полицейским надзором. В 1865 году выехал в Харьков для сдачи государственных экзаменов экстерном за курс юридического факультета в Харьковском университете. С 1867 года постоянно проживал в Санкт-Петербурге по адресу: г. Санкт-Петербург Кирочная улица д. 30 и состоял под гласным полицейским надзором.

В своей юридической практике в основном выступал адвокатом по гражданским делам.
Выступил арбитром на суде чести между академиком И. П. Павловым и профессором П. И. Ковалевским в 1913 году.

Выступал на политических процессах: процесс 50-ти (1877), процесс 193-х (1877 – 1878), процесс 21-го (1887), С. В. Балмашёва (1902) и др.

В 1896 году ходатайствовал перед Департаментом полиции об освобождении на поруки арестованного В. И. Ленина.

Юрисконсульт Уральско-Волжского акционерного металлургического общества и Первого Российского страхового общества.

Благодаря своей гуманности, справедливости, отзывчивости и непоколебимой стойкости убеждений пользовался исключительным уважением и любовью среди клиентов и коллег по адвокатуре.

С 1904 года был гласным Санкт-Петербургской городской думы и много работал в качестве председателя её юридической комиссии.

С 1905 года член партии октябристов.

С 1913 года товарищ председателя комиссии по изданию 4-томной «Истории русской адвокатуры» (издано 3 тома).

В начале Первой мировой войны в 1914 – 1915 годах избран председателем образованной присяжными поверенными комиссии по организации помощи раненым, и по оказанию поддержки членам сословия присяжных поверенных, призванным на войну.

Люстих Вильгельм Осипович
Фото взято из открытых источников

 Вот, что о нём нам говорит Большая русская биографическая энциклопедия:

«Люстих, Вильгельм Осипович – юрист-практик (1844 – 1915). Был первым по времени в России помощником присяжного поверенного, затем присяжным поверенным округа петербургской судебной палаты. Работал помощником у петербургского присяжного поверенного В.П. Гаевского. В течение 27 лет состоял членом самого авторитетного в России Петербургского Совета присяжных поверенных, много раз был его председателем (в 1881 – 1883, 1885 – 1886, 1889 – 1897 гг. (11 лет – дольше, чем кто-либо).

С 1904 г. был гласным санкт-петербургской городской думы и много работал в качестве председателя юридической ее комиссии. При начале войны 1914 – 1915 г. Люстих стал во главе образованной присяжными поверенными комиссии по организации помощи раненым и по оказанию поддержки членам сословия, призванным на войну, и, несмотря на тяжелый недуг, образцово организовал дело. — См. характеристики Люстиха у Карабчевского ("Право", 1915, 17) и Винавера  ("Вестник Гражданского Права", 1915, 4).».

Интересным фактом в биографии Люстиха В.О. является то, что за его услугами, как профессионального адвоката, вынужден был обратиться выдающийся русский писатель, мыслитель, философ и публицист, член-корреспондент Петербургской академии наук с 1977 года, классик мировой литературы, по данным ЮНЕСКО, один из самых читаемых писателей в мире, Фёдор Михайлович Достоевский. Который лично наблюдал его филигранную адвокатскую работу на процессе швеи крестьянки                Е.П. Корниловой  на судебном процессе, освещавшемся в газете «Дневник писателя».

Тогда Достоевский, будучи репортёром, писал в «Дневнике писателя» за 1876 год: «Я еще накануне посещения узнал, что защитник ее (Е.П. Корниловой), господин Люстих, подал приговор на кассацию; стало быть, все же оставалась некоторая, хотя и слабая, надежда», а в «Дневнике писателя» за 1877 г.: «Защитник подсудимой, присяжный поверенный Люстиг, тоже чрезвычайно ловко отбил несколько обвинений, а одно, важнейшее, - долгую будто бы ненависть мачехи к падчерице, - привел к полному нулю, осязательно обнаружив в нем лишь коридорную сплетню».

Познакомившись с В.О. Люстихом лично, на одном из судебных заседаний в процессе по делу Е.П. Корниловой в 1876 году, Достоевский в ноябре 1878 года предложил ему вести дело, связанное с очередными спорами вокруг наследства своей тётки А.Ф. Куманиной (по этому поводу известно о двух письмах Люстиха к Достоевскому).

16 ноября 1878 г. вторая жена писателя Анна Григорьевна Достоевская (девичья фамилия – Сниткина)  в своём письме к младшему брату писателя А.М. Достоевскому сообщала: «Он [В.П. Гаевский] рекомендовал Федору Михайловичу очень добросовестного адвоката Вильгельма Осиповича Люстига и, кроме того, обещал вместе с Люстигом просмотреть наше дело и дать нужные советы. Завтра Федор Михайлович увидится с Люстигом, и решится вопрос, будет ли он вести дело. Так как нужна от вас доверенность, то в случае благоприятного ответа от Люстига, мы будем вам телеграфировать, прося вас выслать доверенность на имя присяжного поверенного Вильгельма Осиповича Люстига...».

Интересный факт из юридической практики В.О. Люстиха.

В первом деле, которым ему пришлось заниматься как помощнику присяжного поверенного, он натолкнулся на резкий и решительный отказ одного из судебных следователей предоставить ему для ознакомления материалы дела. Оскорбленный в лучших чувствах, Люстиг написал в ответ письмо, в котором, советуя быть более вежливым с коллегами, прибавил: «Времена чиновников-громовержцев прошли!» Следователь счёл себя оскорблённым и подал на Люстига в суд.

Процесс стал первым в Санкт-Петербургском окружном суде в истории нового российского судопроизводства. 14 июня 1866 года состоялся суд (обвинитель прокурор Окружного суда Н.Н. Шрейбер), который встал на сторону следователя-истца. Люстих подал апелляционную жалобу в Санкт-Петербургскую судебную палату. Решение судебной палаты опубликованное 7 сентября 1866 года в газете «Судебный вестник» было следующим:

«Санкт-Петербургская судебная палата по уголовному департаменту, рассмотрев в апелляционном порядке дело о кандидате юридических наук (?) Люстиге 23 лет, обвинённом в составлении и посылке к судебному следователю Бильбасову письма с оскорбительными выражениями, определила: 1) подсудимого Вильгельма Люстига признать виновным в составлении и посылке к следователю Бильбасову письма, содержащего в себе хотя и не ругательные, однако неприличные и оскорбительные выражения, касающиеся его действий по исполнению служебных обязанностей; 2) на основании ст. 151 Уложения о наказаниях подвергнуть его адресату на военной гауптвахте в продолжение трёх дней.».

Скончался В.О. Люстих 5 апреля 1915 года в Санкт-Петербурге. В новом томе журнала «История русской адвокатуры» по этому поводу был опубликован некролог. Предлагаю вам его в оригинале:

«В.О. ЛЮСТИХЪ
5 апреля 1915 г.

Новый томъ «Исторiи русской адвакатуры»  открывается скорбною страницею: 5 апреля 1915 года скончался ВильгельмъОсиповичъ Люстихъ, товарищь председателя комиссiи по изданiю «Исторiи русской адвакатуры», долголетнiй председательПетроградского Совета, живое воплощенiе лучшихъ традицiй адвокатскаго сословiя. Изъ всей плеяды нашихъ «стариковъ», озарившихъ блескомъ своихъ талантовъ и красотоюсвоего морального обликапервые дни молодого учрежденiя, онъ одинъ юыл исключительно адвокатомъ. Спасовичъ пришелъ въ адвокатуру, как опальный профессоръ, Турчаниновъ, Арсеньевъ, Стасовъ – перешли к нам после   государственной   и   общественной    службы.    Одинъ   Люстихъ   съ
университетской скамьи пошелъ въ помощники, полгода – как онъ любилъзатемъ рассказывать – подшивалъ дела у патрона, - ступенька за ступенькою повышался по лестнице помощничьей карьеры, а принятый затемъ, въ качестве перваго, прошедшаго полный стажъ, помощн6ика въ присяжные поверенные, съ необычною быстротою возвысился до положения достойнейшаго, почти безсменнаго, главы всего сословiя. В полувековой юбилейный периодъ адвокатуры онъ прожил въ ней и ради нея все испытанное на пройденномъ ею пути – все радостное и горестное – отлагалось въ его душе, претворяясь въ неизбывный действенный порыв к служенiю на благо родного учреждения. Душевно уравновешенный, въ убежденияхъ непреклонный, съ твердою, дисциплинированною волею, съ отвращениемъ ко всему внешнему, показному, онъ светилъ не одному поколенiю адвокатовъ, какъ образецъ незнающего никакихъ компромисовъ беззаветного служения долгу. Въ груди его жила одна только душа, никогда не двоившаяся; ему чуждъ былъ скепсисъ, и никогда не омрачало его сомнение въ общественномъ значенiи его призвания. Какъ искренний, наивно-верующий жрецъ, оеъ охранялъ вверенный ему алтарь, разжигая своимъ примером огонь веры въ сердцахъ другихъ; какъ строгiй пуританин, онъ требовалъ отъ другихъ исполнения долга такъ, какъ самъ его исполнял. И поистине, озираясь на пройденный жизненный путь, онъ могъ сказать себе, что никогда онъ не требовалъ отъ другихъ больше, чемъ делал самъ.

«Vir probus dicendi perituso – такъ определялъ адвоката Катон. Жизнь Люстиха – Катона нашихъ дней – вся была развитiемъ этой формулы, притомъ по преимуществу въ одну сторону: ударенiе ставилось на probitas, а не на ars dicendi.

Когда возникла мысль объ изданiисторiи адвокатуры,все взоры петроградскихъ адвокатовъ естественно обратились на него, этого свидетеля всехъ нашихъ переживаний, отъ перваго до последняго дня. Кому же, какъ не ему, было стать въ центре такого начинанiя? Онъ оказался во главе петроградскаго отдела комиссiи по изданiю «Исторiи и собирался участвовать въ работахъ надъ тем самымъ томомъ, который открывается ныне поминальными о немъ строками. По характеру сдержанный и скромный, онъ боялся излишняго размаха и въ этомъ общемъ труде и особенно дорожилъ тою частью работы, которая даетъ, правдивый сырой фактическiй матерiалъ. Мысль объ общей вводной части пугала его. «Создать общую часть въ объективном изложении нельзя. Въ эту общую часть будет невольно внесено много личного элемента. Эта работа будетъ работа ея автора, а не наша работа… Она не можетъ лежать на ответственности комиссiи. Вотъ вторая часть – это наша работа, работа полезная и даже необходимая». Такъ отразилась строгая совестливость Люстиха и въ наших скромныхъ «Протоколахъ».

«Работа полезная, работа необходимая», о которой мечталъ и для себя и для сословiя Люстихъ, отдается ныне на судъ читателей безъ его благословенiя. Но духъ его реет надъ нею, какъ онъ реялъ надъ самою жизнью сословiя, отраженною въ этой книге.

М. Винаверъ.».

Мне кажется, что прочтя текст этого некролога, нет необходимости лишний раз говорить о том, что Люстих Вильгельм Осипович являлся выдающимся российским адвокатом, а также весьма порядочным человеком.

Фото
Люстих Вильгельм Осипович


Фердинанд Осипович Люстиг

Ещё одним братом Д.О. Люстиха является Фердинанд Осипович Люстих, который родился в 1854 году в г. Симферополь, а умер 10 апреля 1923 г. в г.  Симферополь. Русский революционер, был близок к членам партии «Народная воля».

Окончил Симферопольскую мужскую гимназию. Поступил в Петербургский технологический институт, однако курса института не закончил. Пошёл на военную службу.

Прапорщик Кронштадтской крепостной артиллерии. Вышел в отставку в 1880 году.

Познакомился с народниками в 1879 году. Оказывал всемерное содействие революционерам, членам партии «Народная воля», сам будучи беспартийным. Его квартира по Большой Садовой улице № 69 (ныне улица Садовая 71) служила местом сходок деятелей революционного движения, которые собирались у него для встреч друг с другом и для переговоров о своих делах.

По просьбе А. И. Желябова , Фердинанд Осипович получал деньги по почте и пересылал их переводами через Государственный и Международный банки (до 3000 рублей). В декабре 1880 года, также по просьбе Желябова, принял к себе для хранения на короткое время типографский станок в двух ящиках, чем очень рисковал.

Арестован 5 апреля 1881 года. До суда содержался в Петропавловской крепости. Привлечён к суду над 20 народовольцами (процесс 20-ти), который состоялся в Особом Присутствии Правительствующего сената 9 – 15  февраля 1882 года.

После приговора, подал прошение о смягчении наказания.

Был приговорён к 4-м годам каторжных работ. Местом отбытия наказания была определена Карийская каторга. На поселение вышел в 1885 году в Иркутской губернии. После освобождения вернулся в Крым.

Был женат на дочери немецкого колониста из Симферополя Марии Матвеевне Шлее. Свадебная церемония состоялась в ноябре 1893 года.

Мария Матвеевна Шлее-Люстих
Фото взято из открытых источников


Мария Матвеевна Шлее-Люстиг имела двойную фамили. Родилась 14 ноября 1857 года в г. Симферополь, Таврической губернии, в семье кандидата прав Матвея Шлее и доктора медицины Марии Шнайдер, воспитывавших восьмерых детей. Крещена в Симферопольской римско-католической церкви. Дата смерти – 1928 г. Выпускница медицинского факультета Бернского университета (1886). Прошла специализацию в Николаевском военном госпитале Санкт-Петербурга, после чего вернулась в Крым. С 1 июня 1887 года земский врач одного из участков Симферополя. Заведующая Кронентальской (позднее — Булганакской) земской больницы (1891—1899), педагог, благотворитель. Работала в Крымских учреждениях здравоохранения десятки лет, пользовалась большим уважением среди пациентов и коллег как во время Российской империи, так и в СССР.

К началу 1890-х годов Мария Шлее являлась одной из четырёх женщин в должности земского врача в Таврической губернии. На этом посту она участвовала в борьбе с различными эпидемиями (оспой, холерой). В 1894 году стала членом Врачебного совета, созданного при Симферопольской уездной управе. В это время она также посещала медицинские курсы в Санкт-Петербурге. В летние месяцы работала на Сакской грязелечебнице. В октябре 1899 года Мария Шлее оставила земскую службу, на которой трудилась на протяжении восьми лет, и переехала на учёбу за границу.          4 октября 1899 года член Симферопольской уездной управы Мустафа Мурза Кипчакский доложил уездному собранию, что от земского врача Марии Матвеевны Шлее получено заявление об увольнении. По предложению членов уездной управы Симферопольское уездное земское собрание постановило выразить благодарность врачу за многолетнюю службу и выдать 800 руб.

В 1900 году вернулась в Симферополь. Со следующего года в доме     № 13 на Петропавловской улице (сейчас – Октябрьская) начала предоставлять частные медицинские услуги. В 1902 году она была избрана помощником старшего (главного) врача Сакской грязелечебницы, которой руководил Егор Леонидович Минятт. В 1903 году принимала участие в открытии детской больницы для малообеспеченных в Симферополе. Входила в правление общества «Детская помощь».

К 1908 году Мария Шлее являлась врачом и преподавателем гигиены в Симферопольской женской гимназии. С 1908 по 1910 год – врач Таврического епархиального женского училища. В годы Русско-японской войны (1904-1905) возглавляла комитет по сбору пожертвований для армии, являлась членом губернской исполнительной комиссии по устройству Таврического лазарета. Кроме того, входила во Врачебный совет Симферопольского земства и Общества симферопольских врачей. Участвовала в днях белой ромашки, в рамках которых собирались средства для больных туберкулёзом.

После установления советской власти в 1920 году был национализирован её дом на Петропавловской улице. Тем не менее, спустя два года она с супругом взяла его в аренду. К 1927 году подходил срок окончания аренды из-за чего Мария направила письмо в ЦИК Крымской АССР с просьбой оставить дом в её распоряжении. Нарком здравоохранения РСФСР Николай Семашко в письме Крымскому ЦИК от 5 января 1927 года поддержал обращение Марии Матвеевны: «принимая во внимание продолжительную работу врача Шлее-Люстиг М.М. на медицинском поприще в земстве… Народный комиссариат здравоохранения РСФСР всецело присоединяется к ходатайству врача Шлее-Люстиг об удовлетворении её просьбы о возвращении указанного дома».

В рамках празднования 200-летия села Кольчугино по инициативе Общества немцев Крыма «Видергебурт» на здании больницы, где трудилась Мария Шлее, была установлена мемориальная доска с текстом: «Кронентальская (Булганакская) больница открыта 1 июля 1891 г. на средства Симферопольского земства. Её первой заведующей (1891-1899) была известный земский врач Мария Матвеевна Шлее-Люстрих».

Умер Фердинанд Осипович от острой сердечной недостаточности 10 апреля 1923 года в Симферополе. Похоронен на Католическом кладбище в Симферополе.

Люстих Евгений Осипович

Ещё одним братом Даниила Осиповича был Евгений Осипович Люстих. Дата его рождения пока не установлена известна, но известно, что родился он в г. Симферополь, Таврической губернии.

Его женой была Люстих (Панфилова) Лидия Евгеньевна (1880 г.р. – 1946, г. Москва). В совместном браке у них родились семеро детей, в том числе: Люстих Владимир Евгениевич 1886 г.р.; Люстих Антонин Евгениевич    1889 г.р.; Куприянова (Люстих) Наталья Евгениевна; Люстих Александр Евгениевич; Люстих Владимир Евгениевич; Ракова (Люстих) Магдалина Евгениевна; Кропоткина (Люстих) Лидия Евгеньевна (1880 г.р. – 1946,           г. Москва), муж – Кропоткин Николай Александрович.

 Николай Александрович Кропоткин родился 20.09.1878 в                г. Минусинск, умер – 15.04.1949 в г. Москва, похоронен на Новодевичьем кладбище. В Минусинске отбывал ссылку его отец Александр Алексеевич Кропоткин, старший брат Петра Алексеевича . Мать Николая Александровича – Вера Себастьяновна урожденная Бериндо-Чайковская. Образование - окончил Московский университет, юридический факультет. До революции занимался частной практикой и работал юристом. После революции – юрисконсультом в различных учреждениях и одно время в юридической консультации. В 1927 году был арестован и выслан в Минусинск. Вернулся в 1929 году. Часто сидел в Бутырской тюрьме «для проверки» – в 1930 году, в 1931 году, в 1932 году.

В ссылке в Минусинске жил на то, что ему высылал его брат Михаил Александрович. Ссыльным не полагалось нигде работать. Немного Николая Александровича поддерживали уроки, которые он давал — по математике и другим предметам, готовил молодежь к поступлению в высшие учебные заведения. Уроки давал нелегально, не полагалось по закону.

Люстих Мария Осиповна

Ещё одной интересной родственницей Даниила Осиповича Люстиха является его сестра Люстих Мария Осиповна (в замужестве – Кист).


Фото
Кист (Люстих) Мария Осиповна (Иосифовна)

Фото
Кист Фердинанд Осипович

Семья Кист неразрывно связана с историей города-Героя Севастополь и несомненно интересует многих исследователей – историков, архивистов, журналистов. С этим родом, помимо семейства Люстих, кровно связаны многие известные в России фамилии, которые также интересны для понимания ее истории: Аршауловы, Конради, Симоновы, Шлее.

Фамилия Кист у севастопольцев ассоциируется со зданием, которое находится на площади Нахимова, слева от колоннады Графской пристани. Всем известно, что до революции в этом красивом здании располагалась великолепная гостиница, в которой любил останавливаться Император Александр III в период Великой Отечественной войны — санаторий. В настоящее же время, в этом здании располагается Приёмная Президента Российской Федерации в городе Севастополе.

Фото гостиницы Киста
Из архива автора


У Фердинанда и Марии Кист было 11 детей, но только пятеро из них выжили.

Однако, как и в любой другой семье, случается, что в благородном семействе рождаются и иные, противоположные всем остальным членам семьи, представители. Об одном из таких представителей тоже хочется рассказать. Мне кажется, что он тоже заслуживает того, чтобы на него обратили внимание, так как, хоть, и в «минусе», но тем не менее прославил своё имя на весь свет. Имя этого человека – граф Виктор Люстих.

Возможно он и не является родственником, но судя по месту его появления на свет, скорее всего, может им являться. Ведь, не все же представители семейства Люстихов однажды покинули Австрию, чтобы прожить оставшуюся свою жизнь на Крымском полуострове.

В интернете на сайте: https://ru.frosthead.com/smoothest-com-man-thar-ever-lived размещена достаточно подробная статья о проделках величайшего мошенника на земле, поэтому приведу её полностью, без купюр:

«САМЫЙ ГЛАДКИЙ МОШЕННИК, КОТОРЫЙ
КОГДА-ЛИБО ЖИЛ

В воскресенье вечером в мае 1935 года Виктор Люстих прогуливался по Бродвею на Верхнем Вестсайде в Нью-Йорке. Сначала агенты секретной службы не могли быть уверены, что это был он. Они следили за ним в течение семи месяцев, старательно пытаясь узнать больше об этом загадочном и привлекательном человеке, но его недавно вырастившие усы на мгновение отбросили их. Когда он повернул бархатный воротник на пальто «Честерфилд» и ускорил шаг, агенты подскочили.

Окруженный, Люстих улыбнулся и спокойно передал свой чемодан. «Плавно», - так описал его один из агентов, отметив «шрам на коже» на левой скуле и «темные, горящие глаза». После долгих лет преследования его они увидели известного человека крупным планом. Как «граф», прозвище, которое он заработал за свою учтивость и мирское поведение. У него были длинные бакенбарды, наблюдаемые агенты и «идеально ухоженные ногти». При допросе он был спокоен и уравновешен. Агенты ожидали, что в чемодане будут только что напечатанные банкноты из различных серий Федеральной резервной системы или, возможно, другие инструменты контрафактной торговли Люстих за миллион долларов. Но они нашли только дорогую одежду.

Наконец они вытащили кошелек из его пальто и нашли ключ. Они пытались заставить Люстих сказать, для чего он, но граф пожал плечами и покачал головой. Ключ привел агентов к станции метро «Таймс-сквер», где он открыл пыльный шкафчик, и в нем агенты обнаружили 51 000 долларов в поддельных купюрах и на листах, на которых они были напечатаны. Это было начало конца для человека, которого «Нью-Йорк Таймс» назвал         «Е. Персонаж Филлипса Оппенгейма во плоти» - дань популярному английскому романисту, наиболее известному благодаря «Великому подражанию».

У агентов секретной службы наконец появился один из величайших самозванцев в мире, разыскиваемый по всей Европе, а также в Соединенных Штатах. Он накопил целое состояние в схемах, которые были такими грандиозными и диковинными, что мало кто думал, что какая-либо из его жертв может быть настолько доверчивой. Он продал Эйфелеву башню французскому торговцу металлоломом. Он продал «копилку» бесчисленным жадным жертвам, которые считали, что хитрое приспособление Люстих способно напечатать прекрасно воспроизведенные купюры по 100 долларов. (Полиция отметила, что некоторые «умные» нью-йоркские игроки заплатили за него 46 000 долларов.) Он даже обманул некоторых самых богатых и опасных бандитов - таких, как Аль Капоне, которые никогда не знали, что его обманули.

Теперь власти стремились расспросить его обо всех этих действиях, а также о его возможной роли в нескольких недавних убийствах в Нью-Йорке и расстреле Джека «Ноги» Даймонда, который ночевал в гостиничном номере в холле от Люстих. На него напали.

«Считай, - сказал один из агентов секретной службы, - ты самый гладкий мошенник, который когда-либо жил».

Граф вежливо возражал с улыбкой. «Я бы так не сказал», - ответил он. «В конце концов, вы обманули меня».

Несмотря на то, что Виктору Люстигх предъявлено обвинение во множестве обвинений в хранении поддельной валюты и пластинок, он еще не закончил мошенническую игру. Он содержался в Федеральном следственном изоляторе в Нью-Йорке, в то время считался «доказательством побега» и должен был предстать перед судом 2 сентября 1935 года. Однако сотрудники тюрьмы прибыли в его камеру на третьем этаже в тот же день и были ошеломлены, Граф исчез среди бела дня.

Люстих родился в Австро-Венгрии в 1890 году. Он свободно говорил на нескольких языках, и когда он решил посмотреть мир, он подумал: где лучше зарабатывать деньги, чем на океанских лайнерах, заполненных богатыми путешественниками? Очаровательный и уравновешенный в молодом возрасте, Люстих проводил время, беседуя с успешными бизнесменами и оценивая потенциальные оценки. В конце концов разговор перешел к источнику австрийского богатства, и он неохотно обнаружил бы - с абсолютной уверенностью - что он использовал «денежный ящик». В конце концов, он согласился бы показать хитрое устройство в частном порядке. Он просто путешествовал с ним. Он напоминал ствол парохода, изготовленный из красного дерева, но внутри оснащенный сложными печатными машинами.
Люстих продемонстрировал бы денежную коробку, вставив подлинную стодолларовую купюру, и после нескольких часов «химической обработки» он извлек бы две, казалось бы, подлинные стодолларовые купюры. Он без проблем передал их на борт корабля. Это было незадолго до того, как его богатые новые друзья спросили, как они тоже могут получить денежную коробку.

Опять неохотно граф посчитал бы расстаться с ним, если цена будет правильной, и несколько потенциальных покупателей нередко предлагали цену друг другу в течение нескольких дней в море. Люстих был, если не сказать больше, терпеливым и осторожным. Обычно он заканчивал (в конце рейсов) расставанием с устройством на сумму 10 000 долларов, иногда в два и три раза больше. Он заполнил бы машину несколькими сотнями долларовых купюр, и после любых подозрений в последнюю минуту, которые были развеяны во время успешных тестовых прогонов, граф исчезал.

Фото
Люстих, печально известный фальшивомонетчик, в 1937 году.
(© Bettmann / CORBIS)

Фото
Эйфелева башня на Выставочной Универсале, Париж, 1889 г.
(© CORBIS)

Фото
Даже Аль Капоне, изображенный здесь, играющий в карты с американским маршалом
Гарри Лаубенхаймером, попался на одну из схем Люстиха. (© Bettmann / CORBIS)


Однако к 1925 году Виктор Люстих нацелился на более грандиозные вещи. Прибыв в Париж, он прочитал в газете рассказ о ржавой Эйфелевой башне и высокой стоимости ее обслуживания и ремонта. Парижане разделились в своем мнении о структуре, построенной в 1889 году для Парижской экспозиции и уже десять лет спустя ее предполагаемый срок службы. Многие считали, что неприглядную башню следует снести.

Люстих разработал план, который сделает его легендой в истории мошенников. Он исследовал крупнейших дилеров металлолома в Париже. Затем он разослал письма на поддельные канцелярские товары, утверждая, что является заместителем директора Ministere de Postes et Telegraphes, и запрашивая встречи, которые, по его словам, могут оказаться прибыльными. В обмен на такие встречи он требовал абсолютной осмотрительности.

Он снял номер в Hotel de Crillon, одном из самых престижных отелей города, где провел встречи с торговцами металлоломом, сказав им, что было принято решение принять участие в торгах на право снести башню и завладеть 7000 тонн металла. Люстих арендовал лимузины и провел экскурсию по башне - все, чтобы понять, какой дилер сделает идеальный след.

Андре Пуассон был довольно новым для города, и Люстих быстро решил сосредоточиться на нем. Когда Пуассон начал задавать ему вопросы, Люстих нажил приманку. Как государственный чиновник, он сказал, что он не зарабатывал много денег, и найти покупателя для Эйфелевой башни было очень важным решением. Пуассон немного. Он был в Париже достаточно долго, чтобы понять, к чему стремится Люстих: чиновник должен быть легитимным; кто еще посмел бы искать взятку? Пуассон заплатил бы фиктивному заместителю директора 20 000 долларов наличными, плюс дополнительно 50 000 долларов, если бы Люстих мог убедиться, что он выиграл.

Люстих получил 70 000 долларов и менее чем через час вернулся в Австрию. Он ждал, чтобы история порвала, возможно, с описанием и наброском самого себя, но этого не произошло. Пуассон, боясь смущения, которое может вызвать такое раскрытие, решил не сообщать о мошенничестве Люстих.

Для Люстиха никакие новости не были хорошими новостями: он вскоре вернулся в Париж, чтобы попробовать схему еще раз. Но, будучи очень осторожным, граф подозревал, что один из новых торговцев ломом, с которыми он связался, уведомил полицию, поэтому он бежал в Соединенные Штаты.

В Америке Люстих вернулся к легкой добыче копилки. Он принял десятки псевдонимов и перенес свою долю арестов. В более чем 40 случаях он избил репа или сбежал из тюрьмы в ожидании суда (в том числе в том же Лейк-Каунти, штат Индиана, в тюрьме, из которой сбежал Джон Диллинджер). Он обманул техасского шерифа и окружного сборщика налогов из налоговых поступлений в размере 123 000 долл. США с помощью гамбита с денежным ящиком, и после того, как шериф выследил его в Чикаго, граф вырвался из неприятностей, обвинив шерифа в его неопытности в управлении. Машина (и возвращение большой суммы денег, которая вернется, чтобы преследовать шерифа).

В Чикаго граф сказал Аль Капоне, что ему нужно 50 000 долларов для финансирования мошенничества, и пообещал гангстеру удвоить его деньги всего за два месяца. Капоне был подозрительным, но передал свои деньги. Люстих положил его в сейф в своей комнате и возвратил через два месяца; мошенничество пошло не так, сказал он, но он пришел, чтобы погасить ссуду гангстеру. Капоне, обрадованный тем, что афера Люстих не была полной катастрофой, и впечатленный его «честностью», вручил ему 5000 долларов.

Люстих никогда не собирался использовать деньги ни на что, кроме как завоевать доверие Капоне.

В 1930 году Люстих вступил в партнерство с химиком из Небраски по имени Том Шоу, и двое мужчин начали настоящую операцию по подделке документов, используя листы, бумагу и чернила, которые имитировали крошечные красные и зеленые нити в реальных купюрах. Они создали сложную систему распределения, чтобы выдавать более 100 000 долларов в месяц, используя курьеров, которые даже не знали, что имеют дело с поддельными деньгами. Позже в том же году, когда по всей стране появлялись хорошо разосланные банкноты всех конфессий, секретная служба арестовала того же шефа из Техаса, которого обманул Люстих; они обвинили его в передаче поддельных счетов в Новом Орлеане. Адвокат был настолько взбешен, что Люстих передал ему поддельные деньги, что он дал агентам описание графа. Но этого было недостаточно, чтобы удержать шерифа в тюрьме.

Шли месяцы, и в банках и на ипподроме продолжало появляться все больше фальшивых счетов, стоимостью в миллионы долларов, секретная служба пыталась разыскать Люстих. Они называли векселя «деньгами Люстих» и опасались, что могут разрушить денежную систему. Затем подруга Люстиха, Билли Мэй, узнала, что у него роман с любовницей Тома Шоу. В приступе ревности она позвонила в полицию и сообщила им, где граф живет в Нью-Йорке. Федеральные агенты наконец нашли его весной 1935 года.

В ожидании суда Люстих игриво похвастался, что ни одна тюрьма не сможет его удержать. За день до того, как должен был начаться процесс, он был одет в тюремный комбинезон и тапочки, он сплел несколько простыней в веревку и выскользнул из окна Федерального штаба в Нижнем Манхэттене. Притворяясь, что он мойщик окон, он небрежно вытер окна, свернувшись вниз по зданию. Десятки прохожих видели его, и они, очевидно, ничего не думали об этом.

Через месяц граф был схвачен в Питтсбурге и признал себя виновным в первоначальных обвинениях. Он был приговорен к 20 годам в Алькатрасе. 31 августа 1949 года газета «Нью-Йорк таймс» сообщила, что Эмиль Люстих, брат Виктора Люстиха, сообщил судье в суде в Камдене, штат Нью-Джерси, что печально известный граф умер в Алькатрасе два года назад. Это было наиболее уместно: Виктор Люстих, один из самых ярких и ярких мошенников в истории, смог покинуть эту землю, не привлекая внимания.».