Глава 8. Любовь

Уходил 1904 год.
 
На Рождество в дом Лилье приехали гости.
 
Первыми пожаловали мадам Элеонора Прей и ее муж Тэд. Они прибыли на фаэтоне на железных шинах с парой лошадей с большим количеством коробок. Первым делом подарки для девочек Владимира Александровича - Леночки, которой было шесть лет и младшей трехлетней Зое.

За ними приехал экипаж Трусовой Анны Александровны. Это был одноконный фаэтон на резиновом ходу. Ее сопровождала  дочь  Ольга Евгеньевна. Оле было девятнадцать лет. Год назад она закончила Смольный институт и приехала из Санкт-Петербурга во Владивосток сразу же после известия о гибели отца.

Девочки Лилье распечатывали коробки с подарками и по-детски радовались. Всюду были слышны их голоса восторгов.

Позже всех подъехал мичман Гудим Николай Александрович. Он уже бывал ранее в доме Владимира Александровича, поэтому представлять его не надо было. Кроме мадам Трусовой и ее дочери.

Гудим извинялся за опоздание, ссылаясь, что не мог найти экипаж.

- Эти "одесские замашки" извозчиков, просто удивляют.

- Ну, что же вы хотите, Николай Александрович, одесситы приехали во Владивосток деньги себе сколачивать.
   
Владимир Александрович подвел молодого человека к дамам представил.

- Мичман Гудим Николай Александрович. Очень, очень перспективный офицер. Он не только постиг морскую науку, но и является специалистом в области воздухоплавания. Рекомендован ко мне вахтенным помощником на броненосец. Ждем приказа.

Мадам Трусова посмотрела на Гудима как-то насторожено и серьезно.

- Вы, Николай Александрович, случайно не знакомы с моим сыном - лейтенантом Александром Евгеньевичем? Он служит на минном крейсере "Гайдамак".

- Нет. Не знаком.

В это время подошла мадам Лилье.

-  Господа, прошу всех к столу. Рождественский гусь ждет.
Так получилось, что Николай Александрович оказался между мадам Трусовой и мадам Лилье.

Стоявший рядом Владимир Александрович заметил:

- Николай Александрович, загадывайте желание. Вы сейчас между двумя Аннами.

Дамы заулыбались.

- Что может желать мужчина в такие молодые годы - "Анну" на шее, - произнесла Трусова, поднимаясь с кресла.

За столом спокойно разговаривали о разном. О воне не говорили.

- Господа, прошу не отказать мне в просьбе. После обеда мы все сфотографируемся!
 
- Дорогая Элеонора, а что слышно про только что прошедшую выставку пушнины?
 
- Заходил недавно Жариков Василий Анисимович, так рассказывал, что появился новый окрас песца - шоколадный. Хочет заказать шубу для своей жены.

- Которую по счету? - Уточнила Трусова.

- Так у него одна жена. Или я чего-то не знаю? - Удивилась Элеонора.

- Я имела в виду - какая по счету шуба. Я ее в одной и той же ни разу не видела.

Гудим изредка поглядывал на Ольгу. Она замечала это и смущалась.

- Вы давно из Петербурга? - Обратился Николай к ней.

- С сентябре приехала.

- И, как Вам, Владивосток?

Ольга посмотрела прямо в глаза Гудима.

- Тяжелое чувство. Тревога. Война. Ждем с маминькой Сашу. Молимся о нем.

Гудим любовался девушкой.

Ольга была на редкость по-русски красивой. Темно русые вьющиеся волосы были сплетены в косу темной атласной лентой , приподняты и заколоты. Выделялись  темные, красивой формы брови над серыми глазами. Природный нежный румянец на идеальной, почти фарфоровой коже, придавал лицу свежесть лепестка только что расцветшей розы.

Гудим видел и знал разных женщин, но лицо Ольги его покорило своим благородством и девичьей свежестью. Чувствовалась стать, воспитанная  сдержанность, но над всем этим витала женская нежность, доброта и невинность.

Такое внутреннее мужское смятение он испытывал только однажды в 1902 году на балу в Петербурге, когда его представили Анне Павловой. Она тогда  только начинала свою карьеру в Мариинском театре и впервые исполнила свою актерскую  партию, исполнив роль Ники в "Баядерке".

Гудим был влюблен, но служба оторвала его от лирических мыслей и отправила в Севастополь заниматься аэропланами.

В комнату вбежали девочки Лилье.

Одна взяла за руки Ольгу, а другая Гудима.

- Пойдемте, мы покажем вам наши подарки!

Мадам Трусова  серьезно посмотрела вслед уходящим детям.

- Анна Александровна, не волнуйтесь. Гудим - офицер чести и редкого достоинства.
 
- А кто он?

- Потомственный дворянин. Родился в семье генерал-майора Александра Яковлевича Гудима - прекрасного боевого офицера, воевавшего в Крыму, принимавшего участие в обороне Севастополя, в боевых действиях на Кавказе. Имение имеют в Брянском уезде Орловской губернии.
 
- Он мне моего Сашеньку напомнил. Он мне писал, что скоро может приехать. Ждем. А, у Николая Александровича орден  Святого Станислава 3-й степени?

- Да, - ответил Лилье, - С мечами. Отважный молодой человек. Достойный сын своего отца.


***


Гудим присел в кресло и засмотрелся , как девочки показывали куклы Ольге.
- А это - матрос с папиного крейсера! - Произнесла Леночка, показывая свою любимую куклу. Вот только у папы никак нет времени сделать для него стульчик.
 
Гудим взял в руки заготовку и рассмотрел ее.

- Леночка , а давай сделаем не стульчик, а воздушный шар!
 
Глаза девочки округлились.

- Как! Настоящий воздушный шар? и он будет летать?

- Нет, детский. А летать он будет обязательно, даже если он и игрушечный.

Лена и Зоя запрыгали вокруг Николая Александровича.

- Шар! Шар! Давайте сделаем шар!
 
Оля улыбалась наблюдая за этой картиной.

Ей нравился Николай Александрович. Она впервые почувствовала, что этот человек ее девичьих мечтаний.

***

Напротив  Морского клуба расположили городской каток.
 
Конечно, в такое неспокойное время сюда приходило не много людей, но жизнь продолжалась и все человеческое было не чуждым.
 
Николай и Ольга приходили сюда, когда у Гудима предоставлялась такая возможность.
Лед был крепкий и через Золотую Бухту можно было идти пешком.

Освоение Владивостока генерал-губернатором Николаем Николаевичем Муравьевым началось с бухты, которая ему напомнила бухту Золотой Рог в Стамбуле и он назвал ее так же.

Первые жители, а это были солдаты 3-й роты 4-го линейного батальона, начинали возводить здесь город. Им разрешено было жениться и строить самостоятельно себе дома. В жены они не выбирали себе азиатских женщин, а предпочитали преступниц-поселенок. Они были более домовитые, здоровые и бойкие.

Вот и сегодня солдаты и матросы шли через бухту в Кафедральный Успенский Собор, чтобы получить причастие и помолиться. Зимой это всегда легче, потому, что преодолеваешь не более мили, а если потеплеет и лет треснет, то придется идти в обход, а это каждый раз по пять миль.

Первая церковь была построена здесь еще 1860 году. Это была бревенчатая изба, с деревянным куполом и крестом. Но уже через десять лет, начали строить большой кафедральный собор для большого количества прихожан.

- Николай Александрович,  а Вы хорошо держитесь на коньках.

Гудим сделал несколько оборотов, после того, как получил комплимент.

Ольга захлопала в ладоши.

- Видела мадам Лилье, она приглашает нас в гости. Девочки зовут. Вы в прошлый раз гондолу им сделали, а шаров пока нет.

- Через неделю обязательно сходим. - Ответил Гудим, - Оленька, все будет хорошо. Вы мне верите?

- Верю. - Тихо ответила она, - Вам верю, Николай Александрович. Верю.

У Гудима защемило в груди.

Он взял в свою руку Олину руку.

- Посмотрите  сюда, - Гудим повернул девушку в торону бухты, - Вот, видите?. Берег вершины бухты низкий. К нему выходит долина, по которой протекает река Объяснения. Наверное - это символично именно здесь сказать Вам, что я люблю Вас.

Ольга смотрела вдаль.

- И я. - Чуть слышно, робко, стесняясь произнесла девушка.

Раздался звон колоколов к вечерней, который разнесся по всей бухте. На кораблях слышался перезвон рынд.

***

Таким невероятным звонким и счастливым смехом дом Лилье никогда еще не заполнялся.

Николай Александрович приделал к гондоле специальные скобы и прикрепил к ним на канатах шар.

Изобретение английского профессора Фарадея быстро нашло применение для детских радостей. Шар, сделанный  из двух кусков латекса и склеенные по краям внутри которых стенки припудрены мукой, наполнялся гелием  и взлетал вверх.

Когда Гудим дал веревочки в руки девочкам и  команду:"Отпускать!" - шар поднялся вверх под самый потолок с  куклой сидящей в гондоле.

- Ура! Ура! - кричали девочки, подпрыгивая и хлопая в ладоши.

- Девочки, надо как-то отметить этот день! Давайте напишем стихи и запишем их на гондоле! - Предложила Ольга, - Леночка, бери бумагу и будем записывать. Начнет строчку Николай Александрович, потом я, потом Леночка, а за ней - Анна Александровна с Зосей.

- Зоркий Тигр держит уши востро! - Произнес Гудим.

- Полосатая карта Востока!- Подхватила Оля.

- Навалившись хребтом в Беломор, смелой лапой в Золоторога!- Завершила четверостишье мадам Лилье, держа Зосю на руках.

После такого радостного события все вместе пили чай с пироженными, которые Николай Александрович купил в магазине у Элеоноры Прей.

Вечером, когда Гудим проводил Ольгу, мадам Трусова пригласила его в дом.

- Я сегодня получила письмо от Саши! Оля, Николай! Он жив, вот только в плену! - После этих слов она разрыдалась.

Ольга подбежала к ней.

- Коля, на столике капли. Дай скорее.

Александр Евгеньевич Трусов, сын командира броненосного крейсера "Рюрик", который храбро сражался и погиб в Корейском проливе, служил мичманом, минным офицером на  крейсере "Гайдамак", который входил в состав Первой Тихоокеанской эскадры под командованием капитана первого ранга Колюбакина Владимира Владимировича. С июня месяца "Гайдамак" был задействован в работах по тралению и выходил на обстрел береговых позиций противника.

28 декабря, перед самой сдачей Порт Артура, корабль был взорван. Часть команды погибла, а часть попала в плен и была отправлена в Японию.

Сам Александр Евгеньевич был ранен, но каким-то чудом его вытащили из воды и он был спасен.

Анна Александровна сжимала в руке письмо и губами только и повторяла:     "Сашенька мой, Сашенька!".

Ольга с усилием отобрала у нее измятый листок и передала Гудиму.

- Прочтите, Николай Александрович!

Пропустив несколько личных предложений, Гудим начал:

- "Нас подло предали! Гнусно и противно все это не только произносить, но сама мысль противна. На Военном Совете все офицеры были против. Оставалось достаточное количество провизии, патронов, снарядов. Крепость еще была полна сил, чтобы обороняться. Никто  даже не мыслил о капитуляции. Все честно и открыто говорили об этом генерал-лейтенанту Стесселю. Он был Начальником Квантунского укрепрайона. Но Анатолий Михайлович самолично принял решение о сдаче Порта. В руки японцев попали целые склады боеприпасов, провизии, электростанция, огромные запасы угля, грузовые суда. Но сколько человеческих жертв! Сколько павших на Горе Высокой!".

Гудим остановился. Дальше он читать не мог. Женщины плакали, а у него сжало горло. Он вспомнил своего друга.

- Миша погиб на горе Васокой, - произнес Николай и в его словах почувствовалась вся боль утраты.