Глава 5. Волшебство ночи и веселье утра

  Глава 5. Волшебство ночи и веселье утра.

Ступить на лунный путь- легко, вернуться к реальности- сложнее.
   
   На ночевку остановились рядом с озером, в хрустальном холоде которого отражались заснеженные пики незнакомых гор. Отражение получалось даже более четким, со сказочной небрежностью переплюнув яркостью красок оригинал. Более глубоким что ли. По крайней мере отражения хотелось коснуться, что каждый и сделал. А вот желания лезть в воду не возникло ни у кого. И дело тут вовсе не в кажущейся доступности, хотя вот вы пробовали окунуться в озеро с ледниковой водой? Вот то-то же.

  Вода- магическая структура. Не зря говорят, что если долго смотреть на воду, то отражение может утонуть. Уйти в глубину. Отдалиться чуть дальше положенного. Человек тогда теряет память, которую крадут жадные водяные духи. Станет сидеть такой бедолага на одном месте, всматриваясь в глубину. И грезить о чем-то непостижимом. Пока его не обнаружат и не приведут в селение. Хозяева вод –алчные существа. Они не всегда соглашаются вернуть память даже за дорогие подарки. Не всегда соглашаются на обмен с детской памяти, если её вдруг решится выкупить родня по крови. Чаще вслед за памятью некоторое время спустя бросаются эти ущербные бедолаги в воду, чтобы никогда уже не всплыть. Их тела надежно хранят духи вод. Укрывают в подводных гротах. Расчесывают отросшие волосы. Играют с утопленниками лунными ночами. Позволяют ненадолго выйти и прогуляться по каменистому бережку. Такие становятся надежными помощниками обитателям водной стихии и уже сами могут утянуть на дно, спутывая своими волосами ноги пловцу.

  Местность тут была каменистой и практически безжизненной, но вполне себе безопасной. На противоположном берегу озера росла группа кривых и невысоких елей, цепляющихся чудом и корнями за камни. Их отражение дрожало в прозрачной воде, и древесные сёстры трогательно цеплялись друг за друга ветками. Словно руками.
  Единодушно приняли решение их не трогать. В чистой ледниковой воде не водилось больших хищников и нечисти. Чуть выше по склону, на ровной площадке, оставались следы кострищ. Сложенные из камня очаги и укрытия от ветра. Не мудрствуя лукаво там и решено было остановиться.

  Лошадей расседлали, насыпали в торбы овса и стреножили. Пригодились и заготовленные вязанки ивовых веток, и припасённые сухие дрова.
 Элька взяла котелок и отправилась за водой. Когда бы ещё ей удалось зачерпнуть целую горную вершину вместе со сверкающими на пике глыбами льда? Вода обжигала морозным холодом, и она решила только умыться.
  Орк же обрадовался и принялся бесстыдно разоблачаться.

  - Ты бы хоть отошёл подальше, - скривился Идвариус, с неудовольствием оглядывая его крепкое мускулистое тело, бугрящиеся мощными мускулами.
  - Зачем? -  оскалился Брек.
  - Как это, зачем? Он ещё спрашивает! С нами всё-таки девушка, её бы хоть постеснялся чурбан неотёсанный, - мэтр тоже подошел к воде, присел на корточки и осторожно коснулся воды самыми кончиками длинных пальцев, прорисовывая на поверхности скалистый пик.

 - Думаешь, у неё плохое зр-рение? – задал риторический вопрос воин, скидывая кожаные штаны и даже не думая отворачиваться.
  - Да при чем тут зрение? Должны же соблюдаться правила элементарного приличия в конце концов! - мэтр разнервничался не на шутку, т.к. осмотр тела орка ниже пояса заставил невольно сравнивать его со своим. Сравнение явно было не в его пользу.

 -Зачем? – спросил простодушный орк перед тем, как с разбегу ухнуть в воду подняв тучу брызг.
  - У них нет чувства стыдливости. Орки моются вместе: мужчины, дети и женщины.
   -Дикари! – сделал свой вывод мэтр, за что и поплатился: подплывший поближе орк в отместку обдал его тучей брызг, радостно заржав и зафыркав.
  - Он брызгается! Он меня всего обрызгал! - взвился отпрыгнувший подальше от воды маг, взяв в свидетели Эльку и принявшись ей жаловаться, - вода холодная! Нет, ты видела, что он сделал? Дикарь! Варвар! Вонючий мужлан!
 
 -  Вонючий – это ты! - откровенно выдал орк перед тем как нырнуть.
 -  Обрызгай его в отместку, - посоветовала дочь кузнеца, пожав плечами: разбираться с такими мелочами ей было некогда. Предстояла готовка еды и устройство на ночлег. А ночь предстояла холодная: весь оставшийся путь шел в гору. Высокогорье. Потому кроме тех елей и лишайников тут ничего не растет. Но лишайник- вещь тоже очень даже полезная, которую можно набрать, да и подстелить под шкуры. Что бы теплее и мягче спать. А ещё лишайниками можно в каменной кладке щели заткнуть. Что бы не дуло. Да и лошади неохотно, но едят некоторые виды.
 
  Дочь кузнеца потащила котелок с водой, а в спину ей неслись горестные и возмущенные вопли мэтра о невыносимости своих спутников.
  Кто бы спорил?

  А спорить было некому: все остальные занимались делом. Отец - лошадьми и устройством лагеря. Нырнувший орк неожиданно удачно порыбачил. Выволок из воды ледяного белого сома. Толстого. Толщиной с человеческую ногу. Значит, на ужин будет уха. Белоснежная рыбина забилась на берегу, раскрыла внушительную пасть с острыми кривыми иглами зубов: из зубов ледяного сома выходили отличные рыболовные крючки. Надежные и прочные. Рыбина получила милосердный укол кинжалом в основание позвоночника, ещё пару раз дернула хвостом и успокоилась. Урчащий от жадности кот набросился на требуху. В закипевшую воду покидали куски белой сомовины. Приправили травками, специями и сушёными овощами. На сытный запах к костру пришёл обиженный и замерзший, но гордый Идвариус. Принялся молча сушиться, бросая испепеляющие взгляды на орка. Голодный Брек сначала их вовсе не замечал, экономно подкидывая дровишки, а потом решил пошутить.

  - Завтр-ра мясо закончится, и мы съесть тебя! - выдал он, плотоядно облизываясь и демонстрируя клыки.
  - Почему именно меня? Я тут что, один? В смысле, у нас же есть лишние лошади! - он глянул на дочь кузнеца, ища у той поддержки и защиты, - ты же говорила, что они не едят человечину?
  - Обычно не едят, - флегматично кивнула равнодушная к его горю девка, помешивая и пробуя кипящее варево.
 
  Молчаливый кузнец усмехнулся, а орк радостно заржал.
 - То есть как это, обычно? А сейчас что, тот самый необычный случай? Я что тут, исключение из правил? Ты же моя ученица! Почему ты молчишь и не защищаешь меня?
В ответ орк заржал ещё радостней, если это только возможно.
 - Это что, так весело? – возмутился мэтр.
 - Это шутка, -пояснил кузнец.
 
  Потом поговорили о будущем. Обычно молчаливый Дарн рассказал, что направится к своему другу и бывшему сослуживцу. Тот отлично устроился сенешалем у богатого и доброго (и такое, оказывается бывает) тана и давно звал его к себе. Хоть помощником, хоть кузнецом. 
 - А придворный маг им там не нужен? Может, и мне с вами рвануть?
 - Не стоит, многоуважаемый мэтр.
 - Отчего же?
 - Они- славные люди.  - ответил кузнец, усмехаясь в седые усы, -и не заслужили такого счастья.          

    Отраженный лунный свет уносит в воспоминания. Мучительно-прекрасные и опасные своей глубинной несбыточностью. Два разных мира, две различные вселенные. Одна- огромная, не лишённая очарования непознанных тайн. Эта вселенная, имеющая неограниченные возможности и потому пресытившаяся своим могуществом. Всё давно познано и разгадано…

  На короткое время она стала его глазами. Это было как вспышка. Ей позволили видеть цвета ветров, мягкое сияние облаков, разнящихся запахом и цветом в зависимости от мест своего возникновения. Она тонула в этих глазах и видела иные миры, населенные другими существами. Иногда- людьми. Порой- очень похожие миры. Порой- чуждые и жуткие в своих цветовых решениях, словно раскрашенные рукой сумасшедшего гения. И противовесом второй мирок. Человеческий и маленький. Границы этого мирка только начали расширяться несколько увеличивая познания и умения против прежнего мира, уютного и домашнего. Она только вышла на порог своего познания. Только сделала первый робкий шажок. Да могло ли вообще у них быть что-то общее, могли бы они быть вместе счастливы?

  Лунная дорожка серебрится у самых ног. Дарит иллюзию надежного пути. Пути в никуда. С которого не возвращаются. Обрадованные водные духи с радостью примут новую игрушку в свои объятия. Станут расчёсывать ей волосы. Наверное, очень спокойно и хорошо будет грезить под их убаюкивающее пение, изредка всплывая к полной луне. Вода зальет бушующий внутри пожар. Погасит навсегда. Останется только сырое пепелище, которое быстро размоется милосердными водами. Подарит милосердное забвение. Такое глубокое, что скоро и имени своего Элька не вспомнит. Да и зачем вспоминать? Как можно с этим жить и не сойти с ума? Она, познавшая всю красоту и величие дракона, любовь высшего существа, как сможет наступить себе на горло в будущем? Как сможет бросить своё тело земному мужчине? Уже не сможет. Её боль перерастёт в глухую тоску, в ожидание чего-то чудесного. Она станет вспоминать одинокими ночами Серебристого и звать его в своих снах. Может быть, когда-нибудь он откликнется и придёт…

  Лунная дорожка под ногою опасно пружинит, но выдерживает вес. Луна не прячется. Небо безоблачно. Потому так легко скользить по ненадёжному натяжению водной глади. На зависть водных существ, что робко тянут к ней из глубин свои лапы, отмеченные перепонками. Мелодично зовут. А коснуться не смеют. Лунные лучи заглушают своей игрой музыку воды. По лунному лучу можно уйти высоко вверх, чтобы никогда не вернуться. Можно, но не нужно. Амулет на груди светится едва ли не ярче волчьего солнышка. Магия воды. Магия луны. Магия воздуха… Части взяты наугад, и перемешаны. Полученный коктейль пьянит и восторгает, манит необычностью ощущений. Скольжение…Почти полет. Призрачное могущество. Жаль, что озеро совсем невелико…

  Свое мнение о величине озера новоявленная ученица очень скоро изменила. Это, когда ей пришлось пешком возвращаться и топать по берегу обратно. Все ноги на камнях сбила. Повернувшись у противоположного берега она с разочарованием поняла, что при луне светящей в спину эта магия не действует. Обратно по лунной дорожке, смазанной своей тенью, не прогуляться. Только сапоги зря промочила. И обиделась. К лагерю добралась, когда проснувшийся орк сидел у тлеющего костра с сомнением крутя в ручищах сухое полено. Её шаги Брек услышал и узнал издалека. Даже не оглянулся.

 - Подбрасывай не жалей: я корягу приволокла, - она присела рядом, швыряя свою добычу на землю. Эту корягу она нашла и притащила за её сходство с драконом. В свете костра коряга своё сходство несколько утратила. За что и поплатилась, уложенная толстой змеевидной головой в костер.
  Огонь обрадовался новой пище. Лизнул, распробовал и вцепился в древесину. В какой-то момент стало казаться, что коряга ожила. Повернула голову и открыла пламенные злые глазищи. Из драконьей пасти стала вырываться жаркая струя. Ударила с яростью солнечного потока, и не выдержав пламенной страсти, потекла лениво. Как расплавленная магма. Завеса пламени скрыла обугленный драконий череп, потрескивающий и зло стреляющий искрами.

  - Как красиво, - прошептала молчавшая Элька, разувшись и пристроив рядом с костром свои сапоги.
  - Огонь- пр-рекрасен и опасен, - согласился орк, - чего спать не идешь?
 -  Днём выспалась, - пожала она плечами. Наверное, так и есть. Выспалась, когда плыла в полудреме- полуяви в седле. Покачивалась в такт конского шага. Вела с кем-то невидимым споры- диалоги. Но больше слушала. Музыку гор и истории, собранные местными духами. И ни один сожженный тёмный гоблин не пришел в её сны жутким напоминанием. Стояла серебристая завеса надежной защитой. Не подпускала зла.

  Они с Бреком молчали. Только с другом можно так долго и хорошо молчать, глядя на огонь. Огонь очищает душу. Сжигает ненужные сомнения и пустые мысли. Огонь, когда же ты всё сожжёшь?
  - Не жалей о пр- рошлом, - неожиданно сказал Брек.
  - Я не жалею.
  Кого она обманывает? Сбежала. Прогнала. А отпустить не может. Слишком больно. Слишком невозможно всё это. Выходит, что не врут сказки о змиях. Тех, которые приходят по ночам к юным красавицам. Дарят забвение и губят, высасывая потихоньку их жизни.   
 - Тогда, не думай.

 - Не получается не думать, - от первого дара, т.е. от того же забвения, она бы не отказалась.
 - Тогда выпей, - в его протянутой лапе маленькая медная фляжка, оплетённая кожаным шнуром. Маленькая, по сравнению с внушительной лапой. Понятно, что эта фляга не для воды.
 - Что это? - содержимое фляги имеет стойкий и весьма притягательный магический фон. Магия узнаваема и не опасна. Кончики пальцев слегка покалывают и согреваются. Это магия шаманки из клана Орлиное перо.
 - Это дала наша Видящая, - последовал короткий ответ, - можно только один глоток.
 
 - Глотки бывают разными, - вздох, как шорох осенних листьев: тех, что уже подсохли и рассыпаются под ногами в труху.
 -Маленький, - если бы Брек мог убить то, из-за чего так тоскует его друг, не задумываясь порвал бы голыми руками.
 - Маленький, значит маленький, - она равнодушно пожимает плечами, откручивает крышечку, надежно прикованную к горлышку на цепочку, нюхает содержимое и делает осторожный глоток, - вкусно то как!

 - Ещё бы! - орк довольно заулыбался, - Она знала, что тебе понр-равится!
- Что там? Мёд, травы, - дочь кузнеца с сожалением опустила фляжку: дай ей волю, одним бы глотком не ограничилась. А фляга вдруг становится слишком тяжелой. Как и веки. Даже мысли ворочаются вяло, медлительно и весомо стукаются друг о друга. Как улитки своими неповоротливыми панцирями.
 - Зелье сонное, - буркнул орк, бережно подхватывая валящееся тело девушки на руки и укладывая на свое спальное место. Рядом с заурчавшим полосатым котом, что наотрез отказался расставаться с недоеденным рыбьим хвостом.

 - Ложись-ка и ты спать, - услышал Брек голос кузнеца, - всё равно мне не спится.
 - Лягу, - не стал отнекиваться прямодушный орк, осторожно двигая сонно засопевшую Эльку вместе с котом и прикладываясь с другого бока. И только благодарно кивнул, когда Дарн укрыл их лишними шкурами. Ну, как лишними? В холоде стылой сырости лишними они не будут.
  Затем кузнец укрыл и мага. Скорчившегося, укрывшегося с головой, и всё равно нещадно дрожащего.

  С рассветом все вскочили не от утреннего морозца, а от воплей Идвариуса. Под утро замёрзший маг решил подвинуть свое ложе к костру ещё ближе, и подбросил поленце. Согреться не согрелся, но задремал. И снилось ему, что вошел вечером во внезапно притихший трактир. Притихли с приходом великого и опасного мага. Выскочил хозяин из-за стойки, самолично понёс ему навстречу здоровенную кружку горячего пунша с подобострастным поклоном. Потянулся за вожделенным питьем грозный мэтр, да обжегся о (раскаленную?) глину. Разозлился. Крикнул ухмыляющемуся трактирщику ругательство, да ещё решил приложить магически. Прямо в лыбящуюся красную рожу. Ишь ты, наглец какой!

  А реальность принесла дождь из разлетевшихся огненными пчелами головешек и мелких камней. Брызнули во все стороны от его магического удара! Посыпались на голову, подожгли пушистые одеяла.
Недолго думая кузнец подхватил котелок и полил вопящего мэтра, запутавшегося в затлевших шкурах.
  Гневные и возмущенные нецензурные вопли мэтра. Хохот обрадованного развеселившегося орка. Кошачий возмущенный ор: полосатому путешественнику кто-то наступил на хвост. Словом, настоящее утреннее веселье!

 - А ты забавный! - радостно сообщил мокрому Идвариусу орк.
 - Да я…, да я…
 - Держи, - Элька протянула магу теплый вязанный свитер, чистые холщовые штаны и меховой жилет.
 - Я не стану рядиться в это! Я вполне себе могу высушить одежду…
 - Быстро переоделся! - приказал кузнец, разглядывая причиненный урон.
 - Нет, это невыносимо! –мэтр закатил глаза к небу, ещё повозмущался для вида, но одежку взял и побежал с нею по склону.

 - Куда это он? - удивился кузнец, собирая тлеющие головешки голыми руками, и забрасывая их обратно в костер.
 - Переодеваться, - предположила его дочь, начиная складывать постели: мокрые и прожжённые шкуры откладывала отдельно.   
 - Почему так далеко? – орк тоже помогал наводить порядок в лагере.
 - Стесняется.
 - Кого? Тебя? - уточнил любопытный орк, радостно оскалившись.
 - Нет.

 - Тогда кого?
 - Себя!
 - Себя? О-о! – полученная информация повергла его в шок, заставив задуматься. Нахмуренный лоб красноречиво говорил об этом, а здоровые лапищи в это время ловко делали привычную работу.
   Костер загорелся снова. Над огнём пристроили наполненные водой котелки. Вскипятили травяной отвар. Приготовили нехитрый завтрак, состоящий из остатков рыбы и сухарей, когда вернулся нервный и замёрзший мэтр. Изо всех сил старающийся делать вид, что ничего не произошло.
Получилось из рук вон плохо.
Подошедший орк слегка хлопнул его, пошатнувшегося от этого дружеского жеста по плечу, и выдал:

 - Не пер-реживай! Ты не так уж уродлив!
 - Нет! Это невыносимо! –глаза Идвариуса подозрительно заблестели, и он торопливо отвернулся.
 - Садись к огню поближе да горячего испей, - дочь кузнеца протянула магу кружку.
 -Смотри, ручку не обвари! – «предупредил» под руку веселящийся орк, - а то бобо будет! 
Было бы сказано! Кисть предательски дрогнула, и горячая жидкость выплеснулась на грудь. Орк довольно осклабился.

 - Ну-у, этак у нас скоро сухой одежды не останется, - проворчал кузнец, бросив неодобрительный взгляд на орка.
 - Ещё на два таких утра хватит, - бледное подобие улыбки ненадолго тронуло губы Эльки, - завтра можете продолжить.
 -Я вам продолжу! – пригрозил Дарн, протягивая садящемуся мэтру мешочек с сухарями. Зря он это сделал. Завязки шустрыми змейками выскользнули из неловких пальцев нервничающего мага. Дочь кузнеца легко подхватила на лету, не дав продукту рассыпаться.
 - Зачем так долго откладывать? – не удержавшись прокомментировал орк, смачно обсасывая косточки из рыбьей головы.

 - Нашли на него типун, - предложил мэтру кузнец, размачивая сухарик в отваре и указывая на радостного дикаря.
 - Пробовал, - неожиданно откровенно признался Идвариус вздыхая и осторожно беря горсточку сухарей из подставленного Элькой мешочка.
  Всё ясно: практичная девка больше не доверяет, оценив его степень неловкости. Ан нет. Продолжает сидеть, удобно протягивая ему сей предмет. Не иначе, из уважения. Эта мысль заставляет молодого мага тряхнуть волосами, гордо расправить спину и убрать непослушную сальную прядь.
 - И что?

 - Что-что. Защита на нём такая! И откуда только! – размоченные в травяном чае сухари необыкновенно вкусны. Особенно, после ночевки под открытым небом.
 - От Видящей! – Брек довольно осклабился.
 - Вот и я говорю. Откуда только подобная сила у этих…
 - Сила Гор!
 - Да кто бы сомневался! – фыркнул мэтр, протягивая руку за новой порцией особых сухарей: только сейчас он распробовал в их составе кусочки сухого мяса, коренья и молотые орехи, - эй! Ты куда это! Верни!

Последнее относилось к девке, что переложила мешочек в другую руку и теперь протягивала угощение орку.
 - Да чего тут есть? - отказался тот к большому облегчению мага, - на один зуб!
 - Как знаешь, - девка настаивать не стала и вернула лакомство на место, т.е. снова уважительно принялась держать перед ним, великим магом. Эти манипуляции не мешали ей самой есть и пить, используя в качестве подставки и вспомогательного средства свои острые коленки.

  Ну да. В приличном обществе девки так не сидят. И не ходят в потёртых кожаных штанах. И не стреляют из лука. И не рубят драконам головы. И не колдуют. И… чего он ещё там не знает про неё?