Май

В тиши ночной
наши шаги
практически не слышны.
Плывем,
рассекая чёрную
Петербургскую мглу,
и вокруг никого –
только тёплые
руки наши –
сомкнуты вместе.
Спасибо, конечно, Алёне,
но лучше бомжевать,
чем жить на бесконечных
вписках.
Помешательство,
кажется, близко,
спокойная тихая жизнь –
далеко,
и хорошо,
ведь неудачи,
если не сломают совсем,
то как следует
закалят.
А деньги
стремительно таят...
приближается жуткий
трудовой ад.

Скитаюсь по паркам,
кафе,
читаю, пишу,
точно не знаю чего,
но явно
чего-то ищу,
хотя
давно ведь пора
потерять идентичность,
раствориться
в безликой толпе,
спать
в вагонах метро,
толкаться в очередях,
не хотеть ничего,
кроме жрачки
и сна –
все так живут –
значит и мне
жизнь такая
нужна.

Жарко.
Сохнет кора
головного мозга:
вроде бы,
жить так легко,
и
в то же время –
так сложно.
Отнимаются ноги –
липкое потное тело моё
устало исследовать город.
Мне б
забиться в квартиру,
и выходить из неё
лишь за книгами,
чаем,
дешёвой едой.
Или жить,
как Чоран
или
Лимонов –
о!
мне бы с лихвой
хватило мансарды,
к тому же,
нигде,
кроме дома,
мне и не рады,
так что жизнь
на задворках общества –
как раз для меня.

Май
напоминает сентябрь.
То жарко,
то холодно...
Из-за стресса я
совершенно не чувствую
голода,
но все равно ем.
Ласточка «Выборг –
Санкт-Петербург».
За окном
проносится лес,
на железной дороге
одиноко стоящие люди.
Вполголоса
общаются пассажиры,
а я
тупо смотрю в окно,
и даже
не пытаюсь представить,
что дальше будет.
Вспоминается разное.
Мама и дед.
Детство в деревне,
бескрайние голые степи;
общажная комната 324,
школа,
продленка,
слезы,
размытый образ отца...
грязный уличный кот,
которому в Дикси
соорудили лежанку и,
похоже,
выгоняют лишь на ночь.
Видели бы вы
его мордочку –
трагичней кота
я ещё не встречал,
и в этом его
страшное
очарование:
хорошо быть больным,
хорошо
быть одиноким.
Быть больным,
одиноким.
Больным.
Одиноким.


30.04.24 14:53 – 06.05.24 14:38, Петербург