Князь Горох Глава 17 часть 3

На зорьке в путь мы собирались двинуть,
Но тут дедок решил отряд покинуть,
Мол до Рязани ехать слишком стар,
Азы Лукерье в целом преподал,
А дальше мне по силам подхватить,
Достойно обучение продлить.

Себе он новый интерес нашёл,
Илью поднатаскать, чтоб приобрёл,
Сноровку воина простой детина,
Не повредив на тренировках спину,
Созрела видимо у Гущина идея,
Задела за сердце мужчину Галатея.

Лошадку, дровни согласился Клим продать,
Иначе срочно бы пришлось искать,
А время попусту терять опасно,
Что ожидает впереди неясно,
В свой век ведь надо вскоре возвратиться,
И результата здесь успеть добиться.

Эх занырну сейчас я в мягонький стожок,
В медвежью шкуру спрячусь как в мешок,
На санках развалюсь свободно,
Тепло комфортно будет и удобно!
До Мурома тут рядом, не соскучимся,
И не устанем, не замёрзнем, не замучимся.

А Лушка пусть на облучке лошадкой правит,
Она намного лучше это дело знает,
Я пристрастился лишь верхом скакать,
Работу кучера не время изучать,
И в общим нечего пред подданной юлить,
По иерархии всегда должно так быть!

— Но-но! Ну трогай же, кобылка!
— А ну сотри с лица ухмылку,
— Я не тебе кричал, а той скотине,
— А ты не забывай о господине,
— Нет ничего особого для смеха,
— Ох, блин, из-за тебя в штанах прореха!

Пройдя немного (только полпути),
Когда я задремал уже почти,
Снаружи вдруг послышалось пыхтенье,
Крик, топот и натужное кряхтенье,
Я тотчас высунулся из-под покрывала,
Стоим, но никакого нет аврала.

Никто не грабил, не пытался нападать,
Решила кучер с панталыка поплясать,
Могла бы просто пробежаться рядом,
Но разве объяснить возможно бабам?
Вон и в кусты зачем-то заходила,
Чего там делала безмозглая верзила?

Передо мной, опять собравшимся прилечь,
Лукерья, тотчас обнажила меч,
Юлою завертелась как в угаре,
Воображаемые нанося удары,
Мерцали тускло блики на клинке,
Сучки сшибающем на вековом дубке.

— Эй, княже, посулих коль научать,
— Тако воспрянь, во самый срок начать,
Пробормотав, она поближе подскочила,
И чуть с конягой нас не зарубила,
Я обмер мысленно и понял, что лететь,
В кусты мне надо срочно, чтоб успеть…

Ну нифига себе лихая амазонка!
Когда же мельницу освоила девчонка?
Моя и то похуже получается,
А Лушка словно бы не напрягается,
Зачем я вылез из-под одеяла?
Мои таланты далеки от идеала.

По-видимому, в каждом упражнении,
Играет сила важное значение,
Которой у неё намного больше,
Вон мышцы на руках насколько толще!
Ладони с детства держатся за молот,
Не слабый пол она – железный робот!

И отказаться вроде князю стыдно,
Но опозориться вдвойне обидно,
Подвесить бы учебную колоду,
Да где в снегу её найти так сходу?
— А ну-ка разомнёмся в рукопашной,
Пробормотал я, раздеваясь до рубашки.

Не вызывала конечно мысль овации,
Но выручит в коварной ситуации,
Кулак до смерти вряд ли зашибёт,
Небось громадина лишь малость припугнёт,
Уж в крайнем случае не бросит откачает,
От жалости глядишь облобызает!

Мадмуазель не оценила хитрый ход,
Презрительно в ответ скривила рот,
Ворчала:
— Не ввергай ся на рожон,
— Ну ладно, не лови сама ворон!
— Посмотрим, как тебе по нраву бокс,
— Сумеешь защитить сопливый нос?

Сначала думалось, что дамочка права,
Поскольку тяжела и здорова,
Подростку в схватке нечего ловить,
Дочь кузнеца никак не победить,
Длиннющими руками пред собой,
Она махала, не пуская в ближний бой.

Однако вскоре удалось приноровиться,
Моментик выбрать в ноги устремиться,
Не оплошать, схватившись за лодыжки,
Свалить в сугроб соседний хвастунишку,
А дальше автоматом болевой,
И фифа завизжала:
— Ой-ёй-ёй!

Конечно не от боли, от мучения,
А от стыда, от женского стеснения,
Ведь парень наглый придавил бедняжку,
И лапает прям чуть ли не за ляжку!
А что порты одеты на святоше,
Дык всё-равно нельзя. (Сие негоже!)

Воспользовавшись княжьим положением,
Чтоб появилось к господину уважение,
Я настучал по задним округлениям,
Готовя заодно её к сражениям,
Мол нет тут ни законов, ни указов,
Нашёлся враг – мочи без выкрутасов!

— Послушай, Луша, ты поле брани,
— А вовсе не на печке у мамани,
— Нет разделения на юбки и штаны,
— Бойцы равны и не ищи моей вины,
— Сражайся, если только можешь биться,
— Побеждена – смирись, давай учиться.

Встав, я себя почувствовал уверенно,
Отшлёпал всё же эдакую вредину!
Стал объяснять основы бокса и борьбы,
Хоть сам азы лишь одолел, увы.
Но тем не менее красотка присмирела,
И кочевряжится особо не посмела,

Усилила прелестница внимание,
Прилежно повторяя все задания,
Руками голову старалась закрывать,
А рёбра, пресс локтями защищать,
И скоро стало мне вдвойне сложнее,
А действовать пришлось ещё быстрее.

Но снова ухитрился под замах,
Я поднырнуть, плечом ударить в пах,
Насколько дылда ни сильна и ни росла,
На ножках удержаться не смогла,
Упали правда в этот раз мы вместе,
Жених как будто на своей невесте.

Немедленно в похожей ситуации,
Себя я ощутил, но с новой грацией,
В сугробе с Василиной обнимались,
Совсем недавно, жаль не целовались,
А посторонних к счастью тут нема!
Вдвоём мы с лапочкой, вперёд, эхма!

Но дёрнувшись, подставив ей губёнки,
Я отлетел как мячик от девчонки,
Увы красотка об амурах не мечтала,
Как дура князя парнем не считала!
В душе унынье воцарилось снова,
Ну сколько можно драться? Вот корова!

Она ж, наоборот воспрянув тотчас духом,
К пропущенным спокойно относилась плюхам,
В очередной атаке ухватила,
На дно оврага с разворота запулила,
Меня несчастного, как жалкого котёнка,
— Ну всё, давай заканчивать, сестрёнка.

— Не дай бог об осину зашибёшь,
— Погубишь господина ни за грош,
— Зимой день короток и надо поспешить,
— Во мраке в город могут не впустить,
— А завтра обучу тебя заломам,
— По-нашему назвать – то болевым приёмам.