Рождество

В ноябре я попала под сокращение штатов, без выплаты всяких пособий, т.к. работала за зарплату в конвертике.  В такое трудное время мы с дочерью оказались без средств к существованию. Родных, кто мог бы помочь на первых порах - никого, потому что я детдомовская.
Все знакомые остались в другом городе а сюда мы с дочерью сбежали от деспота мужа, можно сказать, не оставив адреса. Телефон со всеми адресами и контактами у меня украли, поэтому жизнь начали с чистого листа.
Работу в незнакомом месте найти практически невозможно. Естественно, никаких сбережений у нас не было, лишь крохотные алименты, которых едва хватало на продукты, учитывая, что мы обе мало ели. А пришлось есть ещё меньше. Я лихорадочно искала работу. Была готова даже работать техничкой, посудомойкой, мыть подъезды.
Да все что угодно, лишь бы заработать денег. Временные разовые  подработки то тут, то там, я отдавала за аренду жилья и заправляла машину, но на большее денег не хватало.

Моя дочь Маришка училась в восьмом классе, поэтому я очень удивилась, когда однажды за завтраком она выдала:
— Мам, я знаю, что у тебя нет работы и с деньгами туго. Можешь не покупать мне подарок на Рождество. Вот устроишься на работу до моего дня рождения, тогда и придумаем что-нибудь особенное.
— Спасибо, тебе, родная моя,отличная идея, — сказала я и обняла ее.
Затем я быстро убрала со стола и отвернулась к раковине, чтобы она не увидела моих слез. В конце концов я смогла взять себя в руки и отвезти ее в школу, но стоило ей хлопнуть дверцей машины, как я зашлась в рыданиях.
Машина, это единственное, что у нас осталось от прежней жизни,
— Господи, спасибо тебе за такого хорошего ребенка, а ведь моя дочь заслуживает прекрасного Рождества! — кричала я. — Боже, будь у меня хоть одна лишняя тысяча рублей  я бы смогла купить ей подарки...
На обратном пути мне очень захотелось заехать в Храм.
Там накануне Рождества всегда очень тихо и торжественно.
На последние деньги, оставшиеся от алиментов, я купила свечи и вошла в Храм.
Тишина, покой и благодать, прям нахлынули на меня.
И я поняла, чего мне все это время не хватало.
Я ходила от иконы к иконе, молилась своими словами, ведь молитв я не знала и просила у Боженьки только одного, чтобы я могла заработать хотя бы тысячу, что бы купить дочери подарочек.
Как ни странно, но слезы градом катились у меня из глаз, и чем больше я плакала, тем спокойней становилось у меня на душе.
Стоя у иконы Николая Угодника, я прям разговорилась с ним, и вдруг кто то осторожно тронул меня за плечо.
Я повернулась и увидела женщину. Ее узнала не сразу.
Откуда то, из глубины подсознания, начали всплывать отрывки нашей первой встречи.
Это был человек, которого мы с дочерью встретили, когда впервые попали в этот город.
Она стояла у рынка с протянутой рукой и просила милостыню. Ее голубые ясные глаза, с лёгкой смешинкой, не соответствующие возрасту и положению, смотрели прям в душу. Почему то я у нее спросила где можно снять недорогое жилье, она не задумываясь назвала адрес и рассказала как проехать.
Я уже не помню сколько я ей подала денег, но сумма была не мизерная и для меня тоже что то значащая.
Как ни странно, мы с дочерью остановились по указанному адресу и нам очень понравилась опрятная хозяйка небольшого уютного домика на два хозяина, тетя Маша.
Я все хотела спросить про женщину, которая дала мне адрес, но все как то не получалось, да и тетя Маша была не многословна.
Так мы и жили.
В этот раз она была прилично одета и не плохо выглядела.
Она заговорила первая.
Спросила, живём ли мы в том доме, что она посоветовала.
Я ответила, что живём и искренне ее поблагодарила.
Потом мы с ней перекинулись ничего не значащими фразами и попрощавшись, я пошла к выходу.
Она меня окликнулаи  я остановилась. В руках она держала какой то рекламный проспект в виде книжечки и сказала, что бы я сразу его не выбрасывала, потому что там есть то, что мне нужно.
Мне это показалось странным. Я ее поблагодарила и пошла к машине.
Сев в машину, я раскрыла книжечку, и не поверила своим глазам - там лежала тысяча рублей. О, Боже, как такое возможно! Я только что стояла в Храме у икон и просила эту заветную сумму  на Рождественский подарок для моей дочери.
Моя голова шла крУгом от радости. Я заехала в магазин и накупила на 1000 рублей всякой приятной , для девочки подростка мелочевки.
У меня не выходила из ума - как она могла знать, что мне нужно.
Хотя с такими глазами, которые пронизывают тебя насквозь, не мудрено не знать.
Тяжкая ноша свалилась с моей души. Я снова была в радостном предвкушении праздника.
В Сочельник у нас на пороге появилась картонная коробка. Внутри была огромная индейка и множество гарниров для сытного ужина, и еще кое-какая еда на завтрак и обед. Там были даже десерты. Мы обе восхищенно ахали, пока доставали из коробки все новые и новые лакомства. Когда она опустела, весь наш обеденный стол был заставлен едой.
— Куда же нам все это ставить? — спросила дочка.
— Мы это не съедим, — согласилась я.
— Индейка даже в холодильник не влезет! — воскликнула Маришка.
Мы посмотрели друг на друга и поняли, что делать. Практически одновременно мы сказали:
— Давай все отдадим!


Мы знали одну большую семью, которая тоже страдала от безработицы и безденежья. Мы снова упаковали коробку, добавили кое-что из своих запасов и положили сверху целый мешок конфет, который нам прислали накануне.
— У меня идея! — Маришка побежала в свою комнату и вернулась с парой мягких игрушек, несколькими статуэтками и настольной игрой.
— Для детей, — объяснила она, положив их поверх продуктов.
Мы обмотали коробку пищевой пленкой и прикрепили разноцветные бантики. Потом мы осторожно перенесли ее в машину и отвезли к другому дому.
— Может, отъедешь немного и подождешь меня? — спросила Маришка.
Через несколько минут она, запыхавшись, прыгнула в машину.
— Здорово получилось! Я позвонила в дверь и убежала.
Всю дорогу домой мы хохотали над своим «забегом с коробкой». Когда смех утих, мы приготовили какао и обсудили, как здорово было отдать еду. В конце концов Маришка  пошла спать.
Я разложила скромную кучку разноцветных подарков под искусственной елкой, которая еще неделю назад казалась совсем унылой. Какой же красивой она стала теперь!
Такого счастливого Рождества у нас с дочерью больше никогда не было.