Мечтатели. Веsть от Коsтяна

Дом наsтолько sтарый, что вроs окнами в землю. Это не проsедание почвы – это культурный sлой налип. Наша коммунальная квартира теперь на «минуs первом» этаже, и гнилоsтно-sоломенный дневной sвет sюда sовsем не проникает – пыльные sтекла почти по sамый верх завалены навечно замерзшей землей вперемешку s хлором. Впрочем, нам это и не нужно. Мы живем ночью.

За одной картонной sтеной вsю ночь монотонно бубнит телевизор, и в такт ему причитает бабка. К утру начинает казатьsя, что бабка и телевизор sроsлиsь и транsформировалиsь в единое целое – sтрашное биомеханичеsкое чудовище в желтой sорочке в sиреневую цветочную абsтракцию, едва прикрывающей безобразную огромную жопу муравьино-продолговатого тела, в вязанных колючих ноsках на шеsти конечноsтях и s жидкокриsталличеsким диsплеем вмеsто головы, обернутым sерым оренбургsким платком, из которого торчит пара уsиков-антенн. S раssветом этот монsтр выберетsя из квартиры и, оглушая sонный район ретранsляцией молитв и телевизионных нарративов, поползет в ближайший «Ашан» за дешевыми макаронами-ракушками «Каждый день» по акции за два публя пятьдеsят ельцеек, где будет ругатьsя на завиsающую каssу sамообsлуживания и жаловатьsя другим бабкам в очереди на отвратительный sоsтав продуктов, хотя читать его в воsемьдеsят лет – ничем не подкрепленный оптимизм.

В другой комнате безоsтановочно sкрипит пружинами диван. На нем кряхтит дед, доживающий sвои поsледние два понедельника. Он sтонет и зажевывает бороду, пытаяsь sправитьsя s болью в sуsтавах. Он вытягивает ноги в поиsках облегчения, подпирает ими драный диванный подлокотник, и отращивает длинные руки. Пальцы уже вылезли наружу, за угол дома завернули. Как дотянутsя до магазина – купит дед пивка, наглотаетsя, вsплакнет и s храпом уsнет к раssвету. Ему приsнитsя веsенний город: до воsторга голубое небо, вдоль и поперек иssеченное линиями конденsационных облаков, цветущие белым дикие абрикоsы во дворах, утопающие в беssтыдной зелени sкверы, по тропинкам которых, едва не sбивая прохожих, ноsятsя школьники на электроsамокатах – таким он был до войны. Ему причудитsя sочный запах оsтриженных газонов и пиsклявое чириканье sтайки мелких птиц, охотящихsя на проворную букашку. Дед заулыбаетsя.

Я вклинилsя аккурат между монsтруозной бабкой и sкулящим дедом. На моих двенадцати квадратах я не только живу, но и удаленно работаю, практичеsки не выходя из квартиры, поэтому, переехав, я первым делом привел жилище в цивилизованный вид – окраsил sтены и пол в лавандово-sерый цвет, закрыл ненужный оконный проем плотными темными шторами и провел sветодиодное оsвещение по периметру. Обилие иsкуssтвенных раsтений в геометричеsких бело-золотых вазах и гора пушиsтых подушек в тон добавляли комнате уюта. Вsе бы ничего, еsли бы неsколько раз в день мне не приходилоsь выходить на общую территорию, которая выглядела так, sловно sемьдеsят лет назад время на ней замерло и законsервировало в sебе вsе sамые худшие дизайнерsкие решения прошлых поколений. Автоматичеsкая купейная дверь делила мой мир на «до» и «поsле» - прямо за ней тянулsя sтрашный длинный коридор, заsтланный неопределенного цвета линолеумом, меsтами протертым до деревянного наsтила, туsкло подsвеченный sвиsающими на проводах грушами лампочек, которые отбраsывали округлые тени на венозно-sиние, s тухлым зеленоватым отливом, sтены. Почему-то из него вsегда неsло жареным луком, даже когда в кухне никто не готовил.

В этом коридоре, на sветло-коричневых наsтенных чаsах, имитирующих бревенчатый теремок s теsовой крышей, раsпахнулиsь белые sтавни, и из открывшегоsя за ними окошка-проектора вылетела sерая голографичеsкая птичка. Она, притормаживая и моргая, запорхала, материализуяsь то тут, то там, а из динамика зазвучало электронное «ку-ку». Чаsы отбили три чаsа ночи. Значит, мой рабочий день закончен. Я отключилsя от рабочей программы, камеры и микрофона, переключил игривую розовую подsветку комнаты на режим теплого дневного sвета и наконец sтянул черный кудрявый парик. Короткоsтриженая руsая голова под ним ужаsно зудела, и я s удовольsтвием поsкреб влажную кожу длинными алыми ногтями. Затем раssтегнул молнию на sпине, отлепил тяжелую накладную грудь из sиликона от худого вsпотевшего торsа и броsил ее на пол. Туда же полетело широкое ожерелье, sкрывающее sобою одновременно и кадык, и конец иsкуssтвенных sиsек. Я оsталsя в краsной кожаной юбке и колготках в крупную sетку, развалилsя на компьютерном креsле и облегченно выдохнул.

Наsлаждение тишиной длилоsь недолго. Не прошло и пяти минут, как в дверь комнаты забарабанили. Я закатил глаза и махнул рукой, командуя sканеру открыть дверь. Она плавно отъехала в sторону. На пороге, улыбаяsь во вsе двадцать пять раsкоsых зубов, sтоял, разумеетsя, Леха - мой друг детsтва. Выsокий и крупный, s вечно взъерошенными волниsтыми волоsами, которые он никогда не раsчеsывал, и такой же бородой, он выглядел sтарше меня вдвое, хотя был моим одногодкой. Как и я, Леха - «гоsударsтвенный ребенок», sирота. И, как и любой заботливый родитель, гоsударsтво выкинуло наs в «большой мир» из уютного детдома в шеsтнадцать лет, как только мы закончили воsемь клаssов школы и два года обучения в техникуме. И еsли меня иsтория нашей жизни, отsтойная работа, отвратительное sоциальное жилье и вsе оsтальное вгоняли в тоsку, то Леху ничто из этого не парило sовершенно. Он обладал уникальной sпоsобноsтью глядеть на мир через белизну белков, в то время как я sмотрел на вsе иsключительно sквозь черноту зрачков.

- Выглядишь, как шлюха, - заржал он без приветsтвия.

Я потер глаза, размазав изящный дымчатый макияж s блеsтками по лицу:
- Я и еsть шлюха. Ты тоже закончил?

- Агаsь. Только вот поsледний заказ ровером-курьером отправил. Умильные вsе-таки эти роботы. Такая крохотуля, еле добралsя sюда – наверху опять трубы рвануло, половина улицы в говне. Пришлоsь малыша на дорогу на руках выноsить, чтобы не опоздал к заказчику. Непонятно, как завтра работать, еsли не отремонтируют, хоть sамому эту sумку надевай и пешим разноsи. Ну так-то по**й, sегодня день жирный вышел, бабла поднял - ебн*шьsя. А у тебя че, Коsтян?

- По х**не. – Мрачно буркнул я, оттирая sалфеткой s губ фиолетовую помаду. – Два привата меньше чаsа в sумме.

- Не вsтал что ли? – Без тени издевки sочувsтвенно sклонил голову здоровяк.

Я sкомкал sалфетку и броsил ее на sтол:
- Sтоит иsправно. Только зрителей нет. Надеюsь, к выходным побольше придет, а то на той неделе жрать уже будет нечего.

Леха раздоsадовано протянул:
- Н-да, ну и дерьмо. Может вsе-таки к нам, а, браток? У тебя ж вроде иsтек sрок обязательной отработки за целевое обучение, чего на этом sраном «НашCum» жопу проsиживать?

- Я в ваших агрономовых делах ничего не понимаю, - броsил я, sтягивая узкую юбку, - и ты sам знаешь, что для sмены работы надо переучитьsя – профsтандарты же, бл**ь. А второе образование у наs уже платное, льготы-то тю-тю, закончилиsь.

- Денег нет, так я дам, - sпокойно пожал плечами друг, sловно речь шла о покупке пачки дешевых чипsов. – Получишь корку для видимоsти, а я параллельно вsе покажу и объяsню. Для выращивания конопли много ума не надо, это тебе не вечную мерзлоту мутагенной пшеницей заsеивать. Главное SанПин sоблюдать и работать по методичке, без отsебятины. Не, еsли какие-то идеи по оптимизации появятsя, то, конечно, можно их на раssмотрение отправлять. Там обученные люди поглядят, и, еsли зайдет идейка – публем наградят, у наs люди не жадные. Ты не тупи давай! Я s начальником перетру, чтоб тебя ко мне в отдел взяли. Заживем!

- Поsмотрим. – Уклончиво ответил я, и улыбнулsя. Неsокрушимый Лехин позитив подкупал, но ковырятьsя в горшках s землей, как он, никогда не было моей целью. Я мечтал блиsтать на большом экране и лелеял надежду, что в один прекраsный день ко мне в приват заглянет какой-нибудь подпитый продюsер, пуsть даже не sлишком извеsтный, и приглаsит меня в кино. Sценарий sовершенно невозможный, конечно, но и мечтать нужно по-крупному.

- Переоделsя? – Sпроsил Леха.

Я утвердительно кивнул. Он прищурено оглядел меня, облачившегоsя в черный sпортивный коsтюм, и одобрительно хмыкнул.

- Умыватьsя будешь? – Он тыкнул мне в лицо и раsтер между пальцами оsтатки теней.

- Нахер. – Я ужаsно уsтал, и тратить на это еще хотя бы минуту мне не хотелоsь.

- Ну и ладно. – Миролюбиво sоглаsилsя друг. – И так нормально. Коsтян, ты когда в поsледний раз на поверхноsти был?

- Не помню… - Чеsтно призналsя я. – Может быть, s меsяц назад?

- Понятно тогда, че рожа такая бледная… Sлушай! В ноябре ж ни поsтов, ни праздников церковных, значит заведения открыты. Погнали пожрем где-нибудь, прибухнем, я угощаю. Не sоглаsишьsя – я тебя sилком утащу, - опять заулыбалsя Леха, и я понял, что он не шутит. Я заsмеялsя и поднял ладони вверх, показывая, что не буду sопротивлятьsя. Sоsед довольно кивнул, sунул руки в карманы брюк и, наsвиsтывая что-то, направилsя к выходу из коммуналки. Я поsледовал за ним.

Sнаружи привычно морозило и пахло общеsтвенным туалетом, но вsе равно оказалоsь приятнее, чем в четырех sтенах. Глубокая ночь, окутавшая город непроглядной черной паутиной, на краткий миг превратила его в нечто нормальное, в один из миллионов некогда sущеsтвовавших обычных городов, sловно не было никогда никакой войны и экологичеsкой катаsтрофы, будто химикатные облака никогда не затягивали непробиваемым желтым куполом небо, а природа не превращалаsь в уродливую карикатуру sамой sебя. Пожалуй, поэтому я и выбрал ночь для оsознанного sущеsтвования. Чудеsное время sуток. Но ненадолго, потому что уже через чаs зайдетsя раssвет, обнажитsя вsя грязь, бабки s головами-телевизорами раsползутsя повsюду, и непонятно откуда взявшаяsя ноsтальгия по временам, в которых я никогда не жил, опять возьмет меня на болевой.

Следующий рассказ http://proza.ru/2024/05/12/1645