На даче

    Мы, со старым другом Алексеем, сидели на открытой веранде его загородного дома, лениво пили пиво и  периодически били себя по лбу, убивая комаров. Погибшие комары плавно падали на пол из каменной плитки и казались невидимыми. Невдалеке, на своей подстилке, лежал хозяйский пес Пират, который сметал комаров с носа лапой.
 
    Было жаркое воскресенье пополудни Троицы. Женщины в доме звенели тарелками, хохотали и стучали ножами по разделочным доскам, готовя праздничный обед.  А нам, разморенным солнцем и пивом, не хотелось двигаться и разговаривать, но комары все-таки не давали застаиваться.

   – Хлоп, хлоп! – и еще парочка комариков полетели на пол.
   – Шорк, шорк, – не отставал Пират.
   – Почему им-то не жарко? – задумчиво произнес Алексей, разглядывая оглушенное хлопком сытое насекомое.

  – Да, жарко, вот они и хотят попить, – в тон ему лениво отвечал я, поглядывая на распечатанную пачку спиралек от комаров.
Мы еще помолчали, глотнули холодного пива и пару раз хлопнули кровопийц. Пират заполз под стол.

   – Вот мы тут обед ждем праздничный, а у комаров он уже в разгаре, – снова глубокомысленно изрек  Лешка.

   – Гм.., да…, –  как-то неопределенно поддержал я.

   Я нащупал в кармане зажигалку и поджег две спиральки – одну на полу, а вторую на столе. Пират тут же убежал на свое старое место, фыркая от спирального дыма.

   Пиво закончилось, и комары тоже исчезли. Зато появились наши жены Лена и Марина, дочка Алексея и Лены Юля, режиссер нашей театральной студии Елена Сергеевна и общая подруга Лена Усикова. Они расставили на столе тарелки с овощами, фруктами, нарезкой.

   Мы тоже взялись за дело.
   – Чпок! – была открыта бутылка охлажденного сухого белого.
   – Вжик! – запотевшая бутылочка водочки.
   – Крэк, крэк! – еще пару банок ледяного пива.

    Дамы вручили мне замороженного муксуна и попросили строганину. Я важно строгал жирную и нежную рыбку, все окунали ее в смесь соли и перца, закусывали зеленым луком и редиской с грядки, запивали каждый своим напитком, закатывали глаза и причмокивали. Рыба таяла уже в руках, стекая рыбьим соком по пальцам. Чешуя, как погибшие комарики, плавно летела на пол.

    Лень куда-то уходила, за столом становилось весело и вкусно. Пират, игнорируя спиральку, снова заполз под стол, высовывая свой нос то там, то тут, в ожидании подачки, смотрел молящими, преданными глазами и молотил хвостом по коленям сидящих напротив.
 
    – Пират, хватит! – весело кричали женщины, тут же забывая про пса.
Я втихаря давал ему то кусочек колбаски, то сала. Доложен же и он повеселиться. Пес виновато нюхал, осторожно хватал всей пастью и потом уже жевал под столом, прислушиваясь к нашему смеху.

   А смех наливался силой! Компания была старая, проверенная, понимали друг друга с полуслова. Шутки, нахлынувшие неожиданные воспоминания, планы на жизнь сыпались с разных концов стола. Юля, с бокалом вина, поглядывала на старшее поколение с нескрываемым удивлением и интересом. Елена Сергеевна вспоминала наши театральные байки, Усикова и я упражнялись в остроумии, Лена с Мариной хохотали без остановки вместе с нами. Алексей постоянно улыбался, и изредка вставлял свои реплики.

   – Ну что три Елены и Марина, за вас!
   – И за вас, мальчики!
   – Вот если у меня жена Марина, значит я Маринин! А вот если у тебя жена Лена, то ты Ленин!
   – Хахахахахаха!


   – А помните, играем «Чайку» Чехова, Шамраева тогда играл Андрюша Москаленко. И вот выходит он на середину сцены, держа руки за спиной, и торжественно говорит Тригорину: «А Вы помните, как Константин Гаврилыч подстрелил чайку?..»  и замолкает! А я за кулисами – текст забыл, паразит!  А он вдруг, раз! И убегает!  Оказывается, он чучело чайки забыл, балда! Руки-то он чего сзади держал? Там чучело это у него должно было быть, а что его там нет, он только на сцене понял!
 
   – Дада! Точно! Было дело! Забыл!Ой, умора!
 
   – Ну, а все остальные-то за столом так и сидят, в лото играют по действию. А тут пауза непредвиденная, дырка. Зритель оживился, зашушукался. Надо что-то делать, заполнять эту возникшую пустоту, пока Андрюха за чучелом бегает. Ну, игроки-то на игру стали упор делать, в раж вошли, цифры кричат. И Аркадина тут заявляет: «А у меня «квартира»!  Я за кулисами – какая «квартира»! У Чехова нет таких слов!

   – Что так и сказала – квартира?
   – Может коммуналка?
   – Какая коммуналка? «Квартира»! Это когда в карточке все цифры в одной строке закрыты!
   – Да?!
   – Ой, не могу! Ахахахахахаха!

   – Это же он в «Кандиде» текст переврал – «20 баранов упали в пропасть и задохнулись от голода»!
   – Он, он! Хахахахахаха!
   – Задохнулись! Хахаха! От голода!
   – Дайте-ка мне рыбки, а то тоже уже задыхаюсь!
   – Ахахахахаха!
 
   – МММММММММММММ! Вкусняка!
   – А с сырой рыбы-то ничего не будет?
   – С этой ничего. Только жабры отрастут!
   – А чешуя крепче будет!
   – Ахахахахаха!!!

   – Ваши шуточки! Я помню, как вы студентами в общаге домашней тушенки откушали!
   – Хахахахахаха!

     Ой! Да хватит уже про эту тушенку! – Хохотали все, даже те, кто не помнил подробностей. Впрочем, история с тушенкой была классической и в пересказе не нуждалась.
 
   – Уф, жарища! Как тогда, в Ашулуке!
   – О! Сравнила! Там был огонь, который нечем было залить!
   – Ой, нечем, да!
 
   Да уж! В 1995 году возвращались мы из Астраханской области с Мариной и еще четырьмя театральными друзьями с палаточного отдыха на реке Ахтуба. Долго тряслись под жгучим солнцем в открытом грузовике от реки до железнодорожной станции Ашулук. Дорога шла среди песчаной степи, все вокруг было выбелено южным летом и напоминало кадры из фильма «Белое солнце пустыни».
 
   У нас, спекшихся от жары, была одна мечта – сесть в поезд, купить холодного пива, к которому у нас были два ведра вареных клешней и шеек астраханских раков, собственноручно заготовленных в дорогу, и предаться вагонной культуре, аж до столицы.

   Но, водила, как и все местные, никуда не торопился, и на поезд мы опоздали. Следующий шел до Москвы только через сутки. Деньги за пропавшие билеты нам не вернули и, чтобы наскрести на новые, пришлось продавать за бесценок эти рачьи конечности пассажирам редких проходящих поездов.
 
    Денег хватило только на четыре билета и  только до Саратова на поезд  Астрахань – Санкт-Петербург, который подкатил часов через шесть. К тому же маршрут его шел в обход Москвы, но выбирать уже не приходилось и мы исхитрились просочиться в него вшестером с вещами и двумя байдарками. Причем один из нас был тот самый Андрюша Москаленко, размером с эти две байдарки. Последующие приключения смотрелись теперь, как комедийный сценарий.  А тогда...

   – Заходим, такие в камуфляже, к начальнику поезда…
   – Да, да! Я помню, какие у нее были глаза!
   – Откуда Вы-то помните?! Вас же  с нами не было!
   – Как не было? Откуда же я помню ее глаза?
   – А-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Мы ж Вам уже это рассказывали!

   – А пива попили только в Москве! А как от Саратова добирались...!

   – Слушайте, а давайте, возьмем всех наших, купим билеты в один вагон и поедем до Екатеринбурга! Хоть город, наконец, посмотрим! А то на фестивалях только театры да Дом актера!
   – Не, если всех, то не посмотрим! Да и вообще, давайте до Владивостока поедем!
   – Только зимой! За окном сугробы, вся страна пролетает… а у нас тепло, угольком пахнет, вагон-ресторан, соляночка, «Балтика»-тройка…
   – Да тебе только пиво свое дурацкое!
   – Почему ж только пиво? Еще футбол!
   – Ахахахахаха!

   – Владивосток, это ж шесть дней в поезде! Что там делать-то?
   – Как что? Концерт для пассажиров закатим!
   – Да ты уж закатил один раз!

    Да, было дело. Ехал я как-то в Ростов один в плацкартном вагоне и, чтоб никто не приставал с выпивкой, представился соседям по купе подполковником ФСБ. А вышло все наоборот, весь вагон, узнав кто я, проявил излишнее внимание – проводницы первому чай принесли, девушки трепетно улыбались, некоторые пассажиры назойливо угощали всякими вкусностями… потом начали вопросы по «работе» задавать... Задний ход давать было поздно, пришлось задумчиво отвечать... или многозначительно молчать.  Короче, вжился в роль.

   – А в тамбур захожу покурить – все замолкают и, демонстративно, про картошку говорят!
   – Ахахахахаха!

   – Потом-то народ накидался и уже смелее сделался. И я вроде, как уже свой стал. И все бы хорошо, да прибегает с соседнего купе мужик, кричит – парня нашего ни за что милиция загребла, на деньги разводят! Выручай,  подполковник!

   – Ахахахахаха!

   – Я тогда ощутил, как выглядит кирдык! Но весь вагон-то смотрит с надеждой! Пришлось милицию построить: потребовал предъявить удостоверения, доложить мотивацию задержания пассажира. Мне представляться было не надо – за спиной весь вагон с проводницами кивали двум молодым милиционерикам, да, да, подполковник ФСБ. Вот что значит доверие народа! Помню, правда, обо одном думал, только бы мои документы не спросили. Но обошлось. Видать милиционерики не ожидали такого поворота. Парня отпустили, извинились, откозыряли и ушли. И тут то всеобщее уважение и признательность меня и накрыли!
 
   – Подполковник! Ахахахаха!
   – Не, ну как ты так смог-то?!
   – Дак как-как, от страха!
   – Какого страха! Это великая сила искусства!
   – Ой, не могу! Ахахахахахаха!

   – А вот через год, все было уже не так радужно. Ехали мы с Костиком с Кавказа, где по горам ходили. Приняли нас за террористов и паспорта не помогли. В Невиномысске спецназ на виду всего вагона обшмонал с ног до головы, перетряхнули рюкзаки, вещи прощупали, страницы в книгах перелистали. А все потому, что были мы небритые и в камуфляжной форме. Плюс на голове у меня был невиданный по тем временами налобный фонарик… потом еще милиция пришла и полдороги нас прессовала на деньги...
   – Ох... По одежке встретили...

   – А ты говоришь, поехали поездом! Самолетом надо лететь!
   – Полетели! Летом! Я там знаю место тихое на полуострове Краббе! Маленькая база, море шикарное! Жилье, питание и никого кроме нас на полуострове...
   
   Солнце зашло за дом, прохлада разожгла аппетит.

   За муксуном последовала огромная миска овощного салата,  вареная молодая картошка с укропчиком и запеченная свинина в кисло-сладком соусе. Бородинский хлеб разлетался как горячие пирожки, а еще впереди нас ждали мороженное на выбор и эклеры к чаю. День застыл в своем великолепии и настроении!

   – Лучше, поехали опять большой компанией на рыбалку! На Ахтубу! Наловим во-о-от таких рыбов!
   – Ой, и котлеток из сазаньей икры понаделаем!
   – Шашлык из сома!
   – Чехонь! Я чехонь люблю!
   – А я хариусов! На Урале во-о-от таких наловили! А в Путоранах...

   – Звяк, бымц! – постепенно от широкого махания руками стали опрокидываться бокалы  на стол, что только прибавляло веселья.

   – За хариусом вы нас не берете!
   – Дак, там мошка!
   – Не, я мошку не люблю!
   – А ты ее не ешь!
   – Ахахахахаха!!!

   Наконец все было съедено, и почти все было выпито. Веселье сменилось предотъездной суетой. Мы засобирались на электричку.

   – Хрусть, хрусть! – захрустели под ногами комариные тельца и подсохшая рыбья чешуя.

   Пират смотрел на нас печальным взглядом, а хозяева вышли с нами за калитку и мы долго провожались.

   – Приезжайте еще! – говорили нам Лена с Лешей, а Юля махала рукой.
   – Обязательно! Спасибо вам за прием! Без нас жизнь была бы скушна! – галдели мы.

   Солнце падало на горизонт, освещая нам лесную тропинку косыми лучами.
   – Хлоп, хлоп,  – снова послышались шлепки. Комары вышли на ужин.
   – Беги вперед, бери билеты! – крикнули женщины.
 
   И сосны понеслись мне навстречу.

   – Эээээээээээээээээ! – эхом голосила уходящая электричка.