Выбор Селютина 3

Книга третья.

1.
В страшном сне полковник Старовойт не мог представить, что какая-то рвань перебаламутит и перевернёт город верх дном.
«Оскудение ассортимента в магазинах привело к ухудшению содержимого мусорных баков», - прочёл Старовойт заголовок поста в интернете.
Вдобавок ко всему Валька прицепилась: «уйди, да уйди!». Не охота ей в полюбовницах ходить! Твердит: «Жизнь свою, как у всех нормальных людей, устроить хочу!».
- Жизнь устроить! - расхохотался полковник, - в пятьдесят полных лет. По-моему, опоздала!
Он закашлялся, пляшущими пальцами подхватил стакан и наполнил водой из бутылки.
- Роди мне сначала дочь, и пусть она станет доктором наук, как моя Полинка.
Тогда о свадьбе и поговорим.
Старовойт хохотнул в стакан и выплеснул воду себе на грудь. Он выругался и провёл ладонью по мокрому галстуку. Допил воду и твёрдым голосом произнёс в переговорное устройство.
- Николай? Измайлов?
- Слушаю, Павел Андреевич! - откликнулся Николай.
- Переходи на ЗУМ!
- Готово! Слушаю вас!
На экране монитора появился Николай Измайлов.
- Это что ещё за «оскудение ассортимента»? Спички по талонам забыли? А я помню! Приходишь за харчами, а там одна морская капуста пирамидкой. Жри водоросли!
Полковник побагровел от злости.
- Не могли они сами! Кто-то подбил, надоумил!
- Разбираемся, работаем совместно с полицией.
- Поспешите! Они жгут баки. Запуганные забитые бродяги жгут баки! - возмутился полковник, - на что это похоже?
- Не все среди них бродяги! - уточнил Николай Измайлов.
- Так и я о том же! Поговаривают о влиянии извне! Это камешек в наш огород. Американский Сент-Луис, понимаешь, устроили!
- В мире нестабильно! Всё возможно, товарищ полковник.
- У нас не будет, как в мире! Держи меня в курсе.
Николай попытался переключить внимание начальника:
- Говорят, Мирон потрясающе играет в Шекспире! Директор театра просил продлить гастроли ещё на неделю. Мэр Подгорицы прислал официальное письмо. В Черногории полно наших, не удивительно, что все билеты распроданы за полгода до премьеры. Думаю, мы пойдём навстречу.
Старовойт с трудом отдышался.
- Среди наших полно «наших», - захохотал он, - им тоже в театр охота.
- Павел Андреевич, - продолжил Николай, - когда театр вернётся с гастролей, сходите на Шекспира, составьте своё личное мнение.
- Работа, Коля, железной хваткой за горло держит. Культурно обогащаться не позволяет. Жена ворчит. Сокрушается о падении культурного уровня членов семьи. Профессор Полина Павловна постоянно в университете: молекулы, дрозофилы. Внуки, когда не в школе, предпочитают деду мобильный телефон.
- Кристина Вячеславовна на отсутствие внимания обижается, - заметил Николай, - театр будет «самое то»!
- Кристина Вячеславовна думает, что нам кроме театра заняться нечем! - проворчал полковник Старовойт.
- Ну, что вы! – возразил Николай, - я так не думаю. Пригласите жену в театр.
- Ладно, ладно! Советчик выискался! Ближе к делу!
Старовойт откинулся в кресле.
- Жду подробного отчёта по «Славянскому базару».
- Так точно, товарищ полковник! Будет исполнено. Селютин вторую неделю графики чертит.
- Хорошо!
Старовойт провёл рукой по шее и расслабил галстук.
- «Прямая линия с Господом Богом» нареканий не вызывает. Выходит, Мирон и есть самое эффективное биологическое оружие!
- Антропологическое, товарищ полковник, - широко улыбнулся Николай.
- Ну, да! Научили вас на свою голову! Береги его, как зеницу ока!
- Никуда не денется, - с уверенностью проговорил Николай. С такой-то надбавкой к зарплате заштатного артиста!
- Этого не достаточно! Жениться ему надо. Чтобы под постоянным приглядом был! На очень красивой девушке! Чтобы не отвертелся! И девушка, чтобы из «наших»!
- Я работаю над этим, товарищ полковник. Уже подключил надёжного человека.
- Отлично! – потёр руки Старовойт, - фотографию пришли.
- Обязательно!
- Сейчас пришли! Жду!
Николай по ту сторону монитора нашёл нужный снимок.
- Выслал, товарищ полковник.
- Ага! Именно такая и нужна! Ну, очень красивая! – одобрил полковник, - кого-то она мне напоминает. Зовут как?
- Мария, товарищ полковник. Маша!
- Сперва Мирона женим, следом заслуженного дадим, гастролями обеспечим. Нам надёжные люди нужны. Особенно в Европе. Там интереснейшие картины вырисовываются!
- Полностью с вами согласен, товарищ полковник!
- Обо мне бы так заботились! - проворчал Старовойт. - Отключаюсь!

2.
- Маша, ты что, считаешь меня идиотом?
Мирон притянул девушку за талию.
- Стоп! – сорвала с себя руки артиста Маша. Если я сказала, что ты особенный, это не означает приглашение в постель.
- А что это означает? – сладко улыбнулся Мирон.
- Это означает: пошёл ко всем чертям!
- Зачем же к чертям? Вокруг столько красоток!
- Не пытайся заставить меня ревновать. Я с лёгкостью управляю своими эмоциями. Мне стало известно, что ты классный медиум: задайся вопросом о себе ненаглядном.
- Откуда тебе известно? – насторожился Мирон.
- Ты врываешься в дом матери. Морочишь ей голову стишками, не удосуживаясь поинтересоваться именем и фамилией.
Мирон на мгновение опешил от такого напора.
- Меня интересуют все русские в Черногории. Наши спектакли ориентированы на них. Постановки на сербском языке входят в планы, но это вопрос времени.
- Николай Измайлов - сын Людмилы Петровны и мой старший брат! - выкрикнула девушка.
Актёр хлопнул себя по лбу.
- То-то смотрю, что глаза у вас одинаковые.
- У детей Измайлова глаза отца!
Актёр повесил голову.
- И ты Брут!
- Хорошо, что отец не слышит, что ты его Брутом назвал.
- Я не в том смысле! Мои пророчества накрепко переплетены с личными переживаниями. Легче распутать многожильный морской кабель.
- Послушай, кобель! Ты мне нравишься, возможно, даже очень. Однако я не шлюха и не девчонка не побегушках у артистов. Я могу сделать тебя счастливым, но при одном условии, если ты основательно над собой поработаешь!
- А как же любовь? - растерялся Мирон.
Маша расхохоталась.
- Не тянешь ты на мою любовь, красавец! Придётся срочно повзрослеть и понять, что серьёзные вещи требует серьёзного к ним отношения. Я буду присматриваться к тебе!  Буду терпелива и нескоропалительна в решениях. Не разочаруй меня. Второго шанса не будет!
Мирон еле сдержался, чтобы не нагрубить нахалке.
- По мере того, как ты будешь делать успехи, я стану лапушкой! Иди, окунись в море! Остынь!
Маша развернулась и быстрым шагом пошла в сторону города.

3.
- Люда, у нас, наконец, развязаны руки! Сколько упущенных возможностей! Пропасть потраченного времени.
- Точно развязаны? - возразила Измайлова, - с женой что будет?
Селютин поморщился.
- В нашем доме воцарилась тишина. Пусто и душно. Воздуха катастрофически не хватает. В мои годы мужчина смотрит не на то, что было, а сколько осталось!
Людмила Петровна поглядела на Селютина сквозь бокал с Шампанским, пряча навернувшиеся слёзы.
- Ты моя последняя и самая трудная любовь! Если ты шутки шутишь, то лучше не надо и начинать! Допьём Шампанское и расстанемся.
Измайлова допила вино и поставила пустой бокал на пол.
- Аргументы закончились, пойдём в постель, - молодцевато заявил Селютин.
- А ты сможешь?
- Многое зависит от тебя! - засмеялся Селютин.
- Я уж и позабыла, как это делается!
Раскрасневшаяся от Шампанского Измайлова встала со стула и поправила платье.
- Я усадила тебя на небеса, а сама осталась на грешной земле. Ты не любил меня! Только поэтому мы с тобой не спали! А мне очень этого хотелось!
Смешно надеяться, что любовь стряслась именно сейчас. В чудеса такого рода я не верю!
- Мирон утверждает, что чудеса бывают! - засмеялся Селютин, - ты всё ещё прекрасна, чем это не чудо?
- Чудо, причём, с неплохим приданым!
- Не совсем, - улыбнулся Селютин.
Людмила Петровна удивлённо поглядела на бывшего подчинённого.
- А карта с миллионом?
- Миллион уйдёт на уставный фонд «Славянский базар». Будем регулярно получать дивиденды, как учредители, ну и зарплату, как сотрудники фонда.
- Может это к лучшему! - Измайлова с нежностью поглядела на Селютина. - Будем, наконец, на равных. Хотя, если женщина любит так мучительно, так долго, ей причитается компенсация!
- Перестань морочить себе и мне голову! Так долго не любят! – отмахнулся Селютин.
Он подошёл к окну.
- Какой красивый сад!
- Причём тут сад? А, понимаю, - покраснела Измайлова, - ты про Драгана.
Людмила Петровна помахала садовнику и задёрнула штору.
- Самый популярный сюжет в кинематографе, если не считать сантехника и чистильщика бассейнов.
- Я ему задолжала за два месяца, - лукаво улыбнулась Измайлова.
- Теперь сможешь отдать деньгами! - засмеялся Селютин.
Людмила Петровна нахмурила брови.
- Ты слишком много говоришь!
- Это верно! Хватит пить!
- Я думаю вовсе бросить! - неожиданно заявила Измайлова, - я, вроде, обретаю почву под ногами.
- Поддерживаю! – вскричал Селютин и наступил ногой на бокал Людмилы Петровны.
Измайлова с удивлением посмотрела на Андрея Викторовича.
- Это что за театр?
- Был пару раз на репетициях у Мирона.

4.
- Почему отец не приехал? – поинтересовалась Маша.
- Он предпочёл не участвовать, - улыбнулся Селютин.
- Понимаю! - усмехнулась девушка. Вы чудесный человек, Андрей Викторович! Справитесь сами! Честно говоря, я вас недооценивала. Мать переменилась до неузнаваемости!
- Покажите своё кафе! - перебил Машу Селютин.
- Охотно!
Селютин и Маша пошли по направлению к морю.
- Вы знаете, что я выхожу замуж?
- Как, уже?
- Мирон - фиговина с прибамбасом! Хочешь, включил, хочешь, выключил!
- Не переусердствуйте, не спалите девайс! Начальство в нём очень заинтересовано! - засмеялся Селютин.
- Бросьте, Андрей Викторович, я всегда любила мужчин постарше! Мирон хорош в делах потусторонних, наверное. Однако в постели чистый девайс.
- Понимаю, у песочных часов надёжность выше! – расхохотался Селютин.
Как-то мне посчастливилось побывать на вечере поэзии в небольшом заштатном городке. Я не удержался и написал пародию на один из опусов. О трогательной любви молодой красавицы к старику:

Струит песок любимый мой,
Я формочку беру.
Наделаю куличиков
Любимому к утру!

- Вот и я о том же! - скривилась Маша. - Мать не балуйте! Больше ссылайтесь на возраст. Установите чёткий график, скажем, по субботам, с утра! Тогда вас на дольше хватит.
- Мне становится жутко от ваших слов, Маша!
Маша плотоядно облизнулась.
- Вы сами напросились! Вот моё кафе!
Они расположились за столиком и стали ждать официанта.
- Что вы скажете о Драгане?
- Кто такой? - не поняла Маша. Ах, садовник! – рассмеялась она. Забудьте, Андрей Викторович! Мы толкуем о тяжёлой артиллерии, нервные скорострелы не в счёт.
Маша очертила точёным пальцем круг над головой.
- Что вы скажете о моём кафе?
- О каком кафе? – передразнил Машу Селютин, - ах, это? Прекрасное кафе! Подошёл официант.
- Добрый вечер!
- Привет, Серёжа! Два кофе и?..
- Плитку горького шоколада, - добавил Селютин.
- Тогда два по пятьдесят виски в придачу, - выпалила Маша.
Андрей Викторович изобразил лицом удивление.
- Вы желаете меня напоить? Подчиняюсь, хотя дал слово вашей маме!
Маша отпила виски и отломила кусочек шоколада.
- Я не целуюсь на первом свидании!
Маша заправила густые пряди волос за уши.
- Дмитрий совсем не похож на вас. Есть в нём какая-то тяжеловесность.
Как он?
Селютин пожал плечами.
- Нормально!
Маша посчитала, что отдала дань вежливости.
- Вы не интересуетесь футболом? Мой приятель сегодня играет.
- Нет!
- Вот как? Редчайший случай.
- Пойдём домой, -  предложил Селютин не в силах оторвать взгляда от девичьих ушек.
- Я хочу остаться, - сказала Маша. Персонал должен, хоть изредка, видеть своё начальство.

5.
Селютин сидел в кресле и просматривал новости в планшете.
В зал вошла Измайлова.
- Они до сих пор спят. Сколько можно?
Селютин отключил гаджет и прислонил к ножке кресла.
- Стариков всегда бесит молодёжь, дорогая.
Людмила Петровна скривилась, давая понять, что ей не понравился ответ.
- Андрей, чего тебе хочется больше всего?
- Чтобы Мирон ужился с Машей. У неё ужасный характер!
- А для себя?
- Вставную челюсть с бриллиантом на фронтальном резце.
Селютин поднял с пола планшет и навёл на Измайлову.
- Не надо! - прикрылась рукой Людмила Петровна.
- Я себя!
Он сделал снимок и покачал головой:
- Нос большой, мешки под глазами, взгляд мутный. Хорошо, что ещё живой.
- Селютин, ты невыносимый!
- Пока нет, но когда-нибудь наступит и этот момент!
Измайлова подошла к Андрею Викторовичу и упёрлась животом в плечо.
- А молодость вернуть не хочется?
- Боже упаси, только зубы! - посмотрел снизу вверх Селютин, - более жалкого и беспомощного положения, чем у детей представить себе невозможно.
- Я не про детство. А скинуть лет, эдак, тридцать: попа, как орех, грудки торчком! А?
- Нет, ничего подобного для себя, точно, не хочу, - захохотал Селютин.
Неожиданно на площадку второго этажа выбежала Маша.
- Мирону плохо! Он бредит и весь в поту.
Когда вошли в спальню, Мирон сидел на кровати и ошалело глядел прямо перед собой.
- Что случилось? – спросила Людмила Петровна, - стаканом воды не обойдёмся?
Мирон перевёл взгляд на Измайлову.
- Мне привиделось, что мы с вашей дочерью прожили всю жизнь.
- Не бойся, Мирон, рано или поздно я всех бросаю, - засмеялась Маша.
Селютин опёрся рукой о спинку кровати и тихим голосом спросил:
- По работе ничего не было?

6.
Полковник Старовойт надел поверх  худи цвета кофе с молоком бежевую дутую куртку. Над замком толстовки выступал узел галстука.
- Не люблю осень, - вздохнул полковник.
- Сегодня первый день зимы, - вошёл в кабинет Измайлов младший.
- Точно! – откликнулся Старовойт, - и что?
- Лыжи, товарищ полковник, на крайний случай сани. И не у нас.
- А что у нас?
- Зонт, товарищ полковник!
- Зато помидоры первыми едим! - заключил Старовойт и вывел Николая из кабинета.
Секретарь внимательно посмотрела на начальника.
- Валя, не более чем на час, - мимоходом бросил полковник.
Они спустились во двор, и подошли к служебному автомобилю.
- Коля, ты любишь лес?
- Люблю, только это тоже не у нас.
- Ничего, скоро будет у нас! Садись в машину.
Водитель развернулся и выехал за ворота.
Минут десять ехали в полной тишине. Николай, соблюдая субординацию, не нарушал молчания.
- На что они рассчитывали? - неожиданно заговорил Старовойт, - что мы, в угоду Западу, допустим, развал страны? Что, перелопатив всё вдоль и поперёк и, наконец, добившись результата, тихо отползём в сторонку?
Николай не прерывал полковника.
- Твой отец - умный человек. Как-то я спросил его: «что главное в жизни?».
Он дал единственно правильный ответ: «Деньги». Вовсе не потому, что он человек алчный и ненасытный до денег! В своё время он и вовсе отказался от богатой жизни в пользу жены и ребёнка. Измайлов ничуть не изменился за годы своего затворничества.
- Товарищ полковник, а как же нормы жизни? 
- Сергей, останови! – скомандовал шофёру Старовойт. - За деньги, Коля, можно установить любые нормы! На что деньги не влияют, даётся свыше!
Полковник взглядом указал на кожаный потолок автомобиля.
Однако таких вещей не много!
- Судьбу не закажешь, удачи не купить! - согласился Николай.
Полковник пристально поглядел на Николая и вышел из машины.
- Приблизительно так! Хотелось бы знать заранее, как именно распорядится судьба. С остальным мы, как-нибудь, справимся. Публика, которая за нас, мало отличается от той, что против. Всякому охота есть досыта. Ты погляди, какой парк! Когда такое было, я тебя спрашиваю?
- Чудесный парк, - кивнул Николай и захлопнул за собой дверь автомобиля.
Они побрели по чисто выметенной аллее.
- Наши данные должны содействовать единственно верному решению.
- Понимаю, товарищ полковник.
- Нет, ты не понимаешь, насколько всё серьёзно!
- Нет в жизни несерьёзных вещей! - ответил Измайлов.
- Кто так говорит? - нахмурился Старовойт.
- Эмилия Брахнина!

7.
Мирон летел по мрачной, тускло освещённой трубе, утирая липкие струи, заливавшие грудь и лицо. Полез в карман брюк за носовым платком, провёл рукой по бедру и понял, что он голый. Далеко впереди сиял ослепительный предел. Мирон с лёгкостью достиг лучистого охвата. Его выбросило в молочно белое пространство. Залаяла потревоженная собака. Актёр интуитивно вжал голову. Его швырнуло прямо в пасть цепному псу. Мирон перекатился через плечо и вскочил на ноги. Пёс клацнул зубами и потонул в белёсой мути. Собака неистово рвалась на свободу, но женщина крепко удерживала цепь.
Мирон с трудом выдавил из себя:
- Миля, убери зверюгу. Три головы - это перебор!
- Мирон, ты нарасхват! - захохотала женщина, - с каждым разом мне всё труднее удерживать Цербера.
Эмилия Брахнина, что было сил, натянула цепь.
- Эх, Мирон, Мирон, нет от тебя собачке покоя!
- Миля, мир висит на волоске!
- Это его обычное состояние, Мирон. В полном согласии с законом гравитации.
- Эмилия, мне не до смеха!
- Мирон, полистай комиксы! Там про то, как мир спасать сказано более чем достаточно!
Более суток в ушах Мирона звенел смех Эмилии Брахниной вперемешку с громоподобным лаем Цербера.

8.
Селютин лежал в одной постели с Измайловой. Что случалось не часто из-за поздних возвращений. Ночное светило, пробив завесу туч, ударило в глаза. Андрей Викторович нащупал на полу кружевные трусы Людмилы Петровны и положил себе на лицо. Тонкий запах дорогих духов вскружил Селютину голову. Он подумал о Маше.
- Определённо, она строит мне глазки! – подумал Селютин и тут же поморщился: Старый я маразматик! - Тебе мало Оленьки, которая получила своё и по-быстрому переключилась на другого, более подходящего по возрасту персонажа?
- Ну и что с того? – спорил с внутренним голосом Селютин, - зато, всё это время, я был с Ольгой счастлив. Выдавать желаемое за действительное  - это так естественно.
Пелена кружев спала с глаз. Селютин посмотрел на спящую в лунном свете Измайлову.
- Маша хороша, как свежеиспеченная булочка! А тут что? Жареный пирожок! От еле сдерживаемого хохота глаза Андрея Викторовича полезли на лоб.
 Селютин прислушался к ровному дыханию подруги.
- Что с того, если он отщипнёт кусочек от огнедышащей сдобы? Один раз не Зоркий Глаз! - убеждал себя Селютин. Он повернулся спиной к Людмиле Петровне, а заодно и к Луне.
- Кто такой Зоркий Глаз? – задумался Андрей, - Чингачгук?  - Точно, нет! Чингачгук - Большой Змей! Я стал забывать важные вещи. С таким потрёпанным багажом стыдно сесть в вагон с красивой девушкой, - подумал Селютин и закрыл глаза. Наваждение какое-то! Зачем я ей нужен?
- Ты чего не спишь? – услышал за спиной раздражённый голос Людмилы Петровны. - И почему ты лежишь на моих трусах?
Селютин приподнял голову и вытянул розовые кружева.
- Хотел, чтобы ты мне приснилась, дорогая!
- И как?
- Когда ты рядом, сны теряют смысл.
- Дай сюда, - выхватила трусы Измайлова. – Ох, Андрей, чего от тебя ещё ждать?
- Ребёночка, любимая! – расплылся в мечтательной улыбке Селютин.
Измайлова недоумённо поглядела на Андрея Викторовича.
- Ещё чего! Только когда месячные закончились, я по-человечески жить начала. Давай спать, детолюб!
- Не скажи, - обнял подушку Селютин, - шестьдесят пять - самое время подумать о будущем.
- За тебя уже подумали!
- Кто?
- Как кто? Измайлов!
Людмила Петровна натянула трусы и накрылась одеялом.
- Спи, давай! Про трусы утром расскажешь, фетишист!
Селютин повернулся на спину и прикрыл рукой глаза.
- Андрей, что с тобой? Хватит вертеться - меня подбрасывает!
Людмила Петровна нащупала Селютина под одеялом.
- Это что за номера?
- Спонтанная эрекция, - прошептал Селютин.
- Трусов нанюхался? – проворчала Измайлова.
- Луна прямо в глаза светит! Всякие мысли от этого…
- А ты трусы на голову надень. Свои!
- Хотел, но боялся тебя напугать. В нашем с тобой возрасте вредны сильные эмоции!
- Нахал! Халат надень и шагом марш в туалет! И чтобы тихо! Я спать собираюсь!

После встречи с Эмилией Брахниной Мирон всю неделю пролежал в постели. Его трясло, как в лихорадке. Маша то и дело утирала пот с его бледного лица. Первые сутки он ничего не ел, отчего, как ей показалось, стал ещё красивее. Глаза блестели, губы пылали.
- Боже, как он хорош, когда молчит!
Маше стало стыдно от своих мыслей, однако она была вынуждена признать, что поверхностные суждения о серьёзных вещах выдавали в актёре человека не очень умного.
«Таланту многое прощается!», - защищался Мирон.
- Жаль, что людей нельзя подбирать, как краски, - подумала Маша, - что-то от Мирона, что-то от Зорана, самую малость от Димы. Основой колорита, несомненно, будет Селютин! Годы не пережевали его лицо, не изгрызли характер. Он прост в общении и остроумен. Нет в нём ни заносчивости, ни старческого занудства. Селютин занятный тип с весьма оригинальными мыслями. Сравниться с Селютиным мог бы, наверное, отец? Хотя?..
Маша поморщилась и махнула рукой.
- Не хватало ещё в деда влюбиться!
Она откинула одеяло и встала с постели. Поправила пижаму и тихо вышла из спальни. В зале, в свете Луны она заметила одинокую фигуру. По высокому росту Маша узнала Селютина. Она неслышно подошла сзади и обняла Андрея Викторовича за шею.
- Чего не спим?
- Из-за вас! – повернулся лицом к девушке Селютин.
- А я из-за вас! – прошептала Маша и крепко поцеловала Селютина в губы.
Такого чистого и нежного поцелуя Андрей Викторовичу не перепадало давно.
Маша провела рукой по упавшей на глаза чёлке Селютина.
- От вашего лица пахнет дорогими женскими духами. Можете объяснить?
Селютин улыбнулся и прошептал:
- Я хочу ещё!
Маша приблизила лицо и ответила на поцелуй.
- Я схожу с ума! – еле оторвался от девушки Андрей Викторович.
- Я хорошо целуюсь?
- Вы прекрасны и свежи. Невозможно насладиться вашим дыханием.
- Это от того, что я молодая! - шаловливо заявила Маша.
- Не камешек, а целый булыжник в мой огород!
- Вы должны меня понять: я влюбилась в мужчину сильно старше себя.
- Так уж и влюбилась!
Луна скрылась за тучами. Зал погрузился в полумрак.
Селютин сжал ягодицы красавицы. Маша не двинулась с места.
- Ну, Андрей Викторович, что дальше? Вы чем-то твёрдым упёрлись мне
в живот.
- Надеюсь, вам не больно?
- Мне лестно! – прошептала девушка.
- Мы убежим! - выкрикнул в темноту Селютин.
- Тише, вы! Куда, на край света?
- На море.
- Возвращаясь, не забудьте отряхнуть песок с халата. Иначе вас вычислят по следам!
Маша рассмеялась в плечо Селютина.
- Вы злая и бестактная авантюристка!
- Я не причём. Вы меня соблазнили!
- Так быстро?
Вы слепой, Сёлютин. Год - это совсем не быстро! Вы действительно считаете, что я без вас не разберусь с дипломом?
- На что вы рассчитываете? - усмехнулся Андрей Викторович.
- На то, что вы меня разочаруете. Пойдёмте на море.

9.
Дмитрий взглядом попросил разрешения войти в кабинет полковника Старовойта. Секретарь Валентина Михайловна, молча, кивнула.
- Разрешите, Павел Андреевич?
- Заходи, Дима!
Селютин младший затворил за собой дверь и подошёл к столу для конференций.
Полковник Старовойт взял со стола книгу и жестом предложил Дмитрию присесть.
- Неплохо для первого выпуска, - похвалил комиксы Старовойт.
- Спасибо! – поблагодарил полковника художник.
- Главное - по сути верно! Добро побеждает зло, смотреть занятно. Романтика присутствует в виде красивой колдуньи! Герой не молод, но зато с харизмой. Вопросов к произведению нет!
Дима промолчал.
Павел Андреевич выдержал паузу и продолжил
- У вас поразительная фантазия: все эти святые с бластерами, люди с пёсьими головами, потусторонние сущности.
- Советами мне Измайлов старший помогал, - заметил Дима.
- Я же говорю: главный герой не молод!
Полковник отодвинул книгу и посмотрел издалека.
- Похож!
Дима сидел, потупив взор.
- Знаю, всё я знаю! Об Измайлове знаю, о представительстве в Англии в курсах, даже о романе с Машей Измайловой знаю.
Дима побледнел, что не ускользнуло от пытливого взгляда полковника.
- Твой отец - видный учёный. Трудится в очень важной для страны сфере.
Я ценю профессионально мыслящих, а главное, преданных делу сотрудников.
Полковник Старовойт неторопливо перелистал несколько страниц, после чего захлопнул книгу.
- Да, очень интересно! Вместе с тем, я предлагаю тебе работу иного рода:
место директора благотворительного фонда. Рисовать можно и по выходным. Если будет время и желание.
Старовойт сделал выдержку, оценивая реакцию Дмитрия.
- Второе высшее у тебя?..
- Магистратура по социологии, - ответил Дмитрий Селютин.
- То, что надо! Хочешь?
- Что?
- Машу Измайлову снова увидеть хочешь?
- Не знаю, не уверен!
- Вы так и не поженились?
- Она мне отказала.
Полковник Старовойт встал из-за стола. Он открыл ключом сейф, стилизованный под старинную французскую мебель и достал папку с документами.
- Пройди в приёмную и ознакомься. Валентина Михайловна сделает тебе кофе.
- Что это? – поднял глаза на полковника Дмитрий Селютин.
- Уставные документы фонда «Славянский базар»! – ответил Старовойт и указал папкой на дверь.

10.
На веранду вышла Людмила Петровна.
- С каких это пор вы перешли на «ты»?
Маша повернулась в кресле лицом к матери.
- Что здесь удивительного? Селютин - мой второй папа.
Глаза Измайловой полезли на лоб.
- Что?
- Как что? Мы живём под одной крышей, едим за одним столом.
- Вместе чистим зубы, ещё что? - нахмурилась Измайлова.
- Андрей Викторович - твой гражданский муж, следовательно - мой гражданский отец.
- Андрей, что она себе позволяет? Не поощряй её выходки: она сядет тебе на шею. Мирон, а ты чего молчишь?
Мирон отставил стакан с апельсиновым соком.
- Мне кажется они давно на «ты». Разве не так?
- Что происходит? - возмутилась Людмила Петровна.
- Селютин помогает Маше с дипломной работой, - пожал плечами Мирон.
- И что из этого следует? - присела в кресло Людмила Петровна.
- Работа сближает, я так думаю. Рано или поздно границы стираются.
- Ты мне ещё про безвизовый проезд расскажи! - Маша! Мне не нравится, что ты фамильярничаешь с Андреем Викторовичем.
- Обещаю спросить разрешение у папы! - засмеялась Маша.
- Мирон, налей мне сока, - произнесла раскрасневшаяся Измайлова.
- Что-то мне подсказывало, что стоит выйти из спальни, как меня ждут неприятности.
- Ты рано поднялась, не выспалась, - вступил в беседу Селютин, - ну скажи, ради чего подскочила в такую рань?
- С вами поспишь! - проворчала расстроенная Измайлова.
- Лучше скажи, ты пила таблетки от давления? - спросил Селютин.
- Если я буду забывать про таблетки, ты станешь для этой нахалки ещё и матерью!
Все дружно рассмеялись. К ним, немного обождав, присоединилась Людмила Петровна.
- Так о чём вы говорили?
- Мирон рассказывал о том, как он впервые встретил Эмилию Брахнину, - ответил Селютин.
- Шёл первый акт Фауста, - оживился артист, - только Гретхен задала прямой вопрос Фаусту о религии, как весь спектакль скомкался и будто высвистел в трубу.
- Как это? - не поняла Людмила Петровна.
- А шут его знает, - пожал плечами Мирон. - Стул из-под меня вылетел, я упал на спину и больно ударился затылком. Когда пришёл в себя, увидел Милю с собакой на поводке.
- Мирон, остановись!
В дверях стоял Измайлов старший.
- Папа приехал! - закричала Маша.
- Вот так сюрприз! - удивилась Людмила Петровна.
Измайлов с улыбкой подошел к Маше и потрепал её по голове, как это бывало в детстве.
- Скажи, Маша, ты которого папу больше любишь? – съязвила Измайлова.
Она подставила Измайлову щёку для поцелуя и ядовито добавила:
- Ты, дорогой мой, не удивляйся: наша дочь работает на два фронта.
Измайлов пожал Селютину руку.
- Актёр в компании всё превращает в театр! – заметил Измайлов и подмигнул Мирону.
- Ошибаешься! Мирон к этому не имеет отношения, - заметила Измайлова.
Селютин строго поглядел на Людмилу Петровну.
- Люда пытается шутить, несмотря на дурное настроение! Не обращай внимания!
- Знакомое дело! - рассмеялся Измайлов, - я-то думал, что всё устроил лучшим  образом!
Маша встала из-за стола и подошла к панорамному окну.
- Что там? - спросил Селютин.
- Море, - не оборачиваясь, ответила Маша.
- Твой опыт в самом разгаре, нужен стабилизатор процесса, - повернулся в кресле лицом к Измайлову Селютин.
- О чём ты? - Измайлов положил руку на плечо товарища.
Селютин поднял на Измайлова глаза.
- Не о чём, а о ком! О тебе!
- У меня больше нет денег! - засмеялся Измайлов.
- Не человек - глыба! - в восторге воскликнул Мирон. - Само спокойствие и рассудительность!
- Не морочьте мне голову!  - воскликнул Измайлов.
- Хорошо, не будем! – холодно ответила Маша.
Измайлов открыл дорожную сумку и достал бутылку виски.
- Сходите к морю. Мне с Селютиным поговорить надо.
Он проводил взглядом удаляющиеся фигуры Людмилы Петровны, Маши и Мирона.
- Мирон уж чересчур болтлив, - Измайлов усадил Селютина за стол и разлил виски по стаканам.
- Виски, с утра? – удивился Селютин.
- Андрей, брось глупые предрассудки! Тебе хоть раз было плохо?
Коллеги сделали по глотку и развалились в креслах.
- Люда не шутила, ведь так? – серьёзным тоном спросил Измайлов.
- О чём ты?
- О том, что, без весомых причин, из супружеского ложа не сбегают.
Селютин побледнел.
- И куда? На море! Открывать плавательный сезон, - продолжил Измайлов. – Не холодновато?
- Когда Людмила успела рассказать? – подумал Селютин.
- Людмила Петровна весьма щепетильна в сердечных делах, - угадал мысли Селютина Измайлов.
- Она что, была на море? - холодея, спросил Селютин.
- Боже упаси! Люда слишком ленива. Она дождалась утра и просмотрела запись камеры слежения. 
Измайлов сощурился:
- Андрей, ты читал «Камеру Обскура» Набокова?
- Нет!
- Молодёжь не читает книги! - усмехнулся Измайлов.
Селютин замер, как замирает преступник при оглашении приговора.
- Не смотри на меня так! Жаль мне тебя! Вытреплет она тебя, Андрюша, как собака «посеянную» перчатку, - вздохнул Измайлов.
- Об этом книга? – тихо спросил Селютин.
- «Не по Сеньке шапка», вот о чём!
Измайлов допил виски.
- Что касается Маши, я готов выручить тебя, но с одним условием: с этой минуты ваш роман закончится.
- Как быть с Людой? – не поднимая головы, спросил Селютин.
- Для того чтобы ответить на вопрос, я увезу тебя в лес, - захохотал Измайлов.
- Это не ближний путь, – возразил Андрей Викторович.
- Так и разговор предстоит долгий. Вставай или может быть ещё по одной?
- Нет!
Селютин побитой собакой побрёл к выходу.
- Не сюда, - сжал плечо Андрея Измайлов.
Он демонстративно провёл Селютина перед камерой.
- Помаши тёте ручкой!
- Перестань! - огрызнулся Андрей Викторович.
- Как хочешь, тогда я сам.
Он с лёгкостью оторвал Селютина от земли и закружил с ним по дорожке, ведущей к гаражу.
- Мама должна видеть всё! - выкрикнул он.
- Измайлов, ты клоун! – выкрикнул Андрей.
- Молчи, герой-любовник, я всё ещё зол на тебя из-за дочери!

11.
Дима сдал в печать вторую книгу комиксов. «Лай небесных собак 2» обещал успех не меньший, чем удача первой книги. В комнату вошла Катя. Она очень изменилась после фиаско с Измайловым. Скакать из койки в койку ей порядком надоело. Ещё меньше перспектив она видела в возвращении в село. Катерина сделалась послушной и терпимой. Сдерживала, в меру сил, природную болтливость, учитывая нелюбовь Дмитрия к пустой «трескотне». Она присела на диван и уставилась в окошко, избегая встретиться взглядом с любовником.
- Почему ты живёшь со мной? - нарушил тишину Дмитрий, - ведь ты не любишь меня.
Катерине не понравились слова Дмитрия. Она знала, что следует за подобными заявлениями.
- Есть хочешь? – постаралась уйти от ответа Катя.
- Нет!
- А чего ты хочешь? Чтобы я, обязательно, влюбилась в тебя?
Дима встал со стула и заходил по комнате.
- Меня никто никогда не любил. Почему?
Катя удивлённо поглядела на Диму.
- Миллионы людей живут без любви. Счастливцы те, которые довольствуются сексом, не усложняя свою жизнь поиском любви.
- Меня даже мать родная не любила, - прошипел Дмитрий.
- Брось, не накручивай себя! - отмахнулась Катя. - Женщина может сожительствовать с любым мужчиной безо всякой любви. 
- Это как?
- Да, так: если она не падает от своего мужика в обморок, то находит смысл в чём-то другом: дети, быт, тряпки. Да мало ли… Нормальная баба подростком понимает, что красавец единорог проскачет мимо, а первую ночь она проведёт с тупым ишаком.
- Мне предложили работу, - прервал Катю Дмитрий.
- Вот как? - перевела дух Катя, - и что за работа?
- В одной организации. Вероятно, придётся встречаться с Машей и её отцом.
Катя нахмурилась.
- И Селютиным старшим, - выдавил из себя Дима.
- А скотника Мишки там не будет?
- Кто это?
- Мой первый мужик, - захохотала Катька.

12.
- Две водки, - заказала Миля, - Измайлов, ты любишь водку?
- Что? – горячился Измайлов, - люблю! - Так что с лаем небесных собак? Я ослышался или это результат моего нездоровья?
Эмилия Брахнина присела за барной стойкой и жестом усадила пса в ногах.
Она приласкала каждую голову по отдельности.
- Не менее трёх, не так ли? – усмехнулась Миля.
Измайлов Церберу не понравился.
- Цербер, мы ненадолго! - успокоила монстра Эмилия.
Бармен налил гостям водки.
- Холодная, как лёд! – похвалила Миля, - будем пить без закуски или тебя следует накормить?
- Не заговаривай мне зубы, - Измайлов залпом осушил рюмку и тут же прижал кулак к зубам.
- С глаз долой - из сердца вон! - с обидой в голосе произнесла Миля.
- Ты о чём? – отнял руку от лица Измайлов.
Эмилия ехидно улыбнулась.
- Еле с собачкой сбежали!
- Ты должен мне кое-что пообещать!
- Что я должен обещать?
Брахнина лукаво поглядела на Измайлова.
- Что поможешь гладить, - наклонилась к собаке Миля.
Измайлова пробила дрожь. Он с ужасом глядел на Цербера. Водка лишь усилила кошмар и пошатнула сознание.
- Как жить? – выдавил из себя Измайлов, отстраняясь от Эмилии. - Когда знаешь, что есть вы?
- Если есть мы с собачкой, то есть и всё остальное! Ты доволен?
Она жестом пожелала Измайлову здоровья и выпила водку.
- Мне не до смеха, - покосился на Цербера Измайлов.
- Нам туда нельзя, им к нам - запросто! Будь то экзотическая прогулка или аудиторская проверка. Забудь про лай собак. Никакой он не небесный. Правда, собачка?
Эмилия стукнула рюмкой о стойку.
- Ты не устал?
- От чего? – не понял Измайлов.
Брахнина ехидно сощурилась.
- От жизни? Возьму и не отпущу тебя!
Измайлов не нашёлся, что ответить.
- Хочешь жить со мной вечно? - усмехнулась Эмилия, - вижу, что хочешь!
Пёс рванулся вперёд и громом разорвал тишину. Сигаретный дым пришёл в движение. Измайлов отпрянул от зверя и слетел с табурета. Тупой удар в затылок погасил свет в баре.
- Всё будет хорошо! – выкрикнула вслед Эмилия Брахнина, - в смысле всё плохо!

- Мне кажется, отец приходит в себя, - Иван Измайлов кинул быстрый взгляд на полковника.
- Я всегда знал, что игрушки с питанием хорошим не кончаются, - заметил Старовойт.
- Отец больше не веган, - заметил Иван.
- Правда? – удивился полковник, - я только вчера упомянул Измайлова в разговоре. Впредь буду знать!
Дыхательная трубка выпала на грудь Измайлова. Неожиданно больной широко раскрыл глаза и выкрикнул истерично:
- Всё плохо!
- Это не его голос: баба какая-то! - вздрогнул полковник Старовойт, - это что, из-за трубки?
Иван Измайлов покачал головой.
- Не думаю!

13.
- Ты уверен? – расхохоталась малышка Измайлова.
- Маша, стоит ли оно того?
- С каких это пор я стала «оно»?
Селютин скривился и выплюнул изжёванный лимон в коротко остриженную траву.
- Фу, как некрасиво! - попыталась обнять Селютина Маша.- Не поверю, что была плоха! Не поверю, что тебе не понравилось!
Селютин поднял лимон и опустил в нагрудный карман куртки.
- Ты сумасшедший! – засмеялась Маша. - За это я люблю тебя ещё больше!
- Ну, что случилось? – пригладила седые волосы Андрея Викторовича самая потрясающая в его жизни девушка.
Селютин тяжело вздохнул.
- Я не смогу отказаться от тебя! У меня, попросту, ничего не останется!
- И не надо! Меня ни разу не бросали! Не будь невежей!
- Что будет с Мироном?
- Понятия не имею! – скривила губки Маша. - Впереди столько несыгранных ролей, выдуманных жизней несравненно лучших его собственной.
- Мария Измайлова, вы злая? - нахмурился Селютин.
- Жизнь коротка, молодость и подавно! Не имею права впустую тратить время. Не зли меня необдуманными словами и всё будет замечательно!
Маша зажмурила глаза.
- Селютин, ты где?
- Здесь, - ответил Селютин.
- Я тебя не вижу. Поцелуй меня! У меня пересохли на ветру губы.
Селютин лёгкими поцелуями увлажнил пухлые губки Маши.
- Давай обождём?
- Чего?
- Когда от тебя не останется ни крошки!
- Договорились, - кивнул Селютин, - до чистых тарелок!
Маша взяла инициативу в свои руки.
- Кое-что я бы оставила себе на память. Куда пойдём? Садовник закончил стричь кусты.
- Красиво, но голо, поэтому к тебе! – ответил Селютин.
Маша кивнула в знак согласия.
- Я всё рассказала Мирону.
- И?
- И больше ничего! – расхохоталась Маша. - До чистых тарелок!
- Тебе его не жалко?
- Боже мой! И ты туда же! Я познакомлю его с Зораном. Тот научит Мирона гонять мяч, а сам нахватается всяких актёрских штучек.
- Маша, Маша! - покачал головой Селютин.
- Ну чего? – надула губки девушка. - Футболёр и клоун - идеальная пара!
Селютин не удержался и взорвался смехом.
- Интересно, под каким соусом ты подашь меня?
- Съем сама, делиться не стану! Твоя задача оставаться для меня деликатесом!
На дорожке, ведущей к дому, они столкнулись с Людмилой Петровной. Мокрое пятно расползалось по пляжной сумке.
- Как вода? - поинтересовался Селютин.
- Вода нормальная, - зло поглядела на парочку Измайлова, - как продвигается работа над дипломом?
- Оформление и издание поручила Диме Селютину, - быстро нашлась Маша.
- Отличная работа! - похвалил Машу Селютин.
- Не сомневаюсь! - Измайлова презрительно поглядела на Андрея Викторовича. - Дайте пройти!
Селютин подождал, пока дверь в дом за Людмилой Петровной закрылась.
- Ты разговаривала с Димой?
- Нет, - коротко ответила девчонка.
- Но собираешься?
- Собираюсь, - кивнула Маша.
- Вы же расстались!
- Ну да, расстались, но не умерли!
Селютин промолчал.
- Что, сына жалко? Он взрослый и упёртый мужик! В жизни не присоединится, а непременно потащит за собой. Двух мнений не бывает, причём единственно верное - его!
Маша взглядом указала в сторону дома.
- О себе побеспокойся! Мать с ума сходит от ревности. Это может быть опасно! Объясни ей, что невозможно любить по обязанности!
- По договорённости, - поправил Машу Селютин. - Любовь тут не причём.
- В таком случае, что с ней? Всё разрулилось: моей свадьбы не будет, она больше не нищая, сплошь и рядом добрые люди!
- Старость, Машенька, старость! - вздохнул Селютин.
- Бартоломей - негодник! Свалил до срока, а нам расхлёбывай! Селютин, давай выучим тебя на экстрасенса, - выкрикнула Маша.
- То, что нужно мадам Измайловой, расслабляющим массажем называется.
Селютин зашевелил пальцами рук и направился к Маше.
- Отложим массаж, - увернулась от Селютина девушка. - Мать испортила мне настроение.
В руке Маши запел мобильник.
- Привет, Ваня! - откликнулась она. – Что, опять?
Селютин пристально поглядел на девушку.
- Отец в больнице, - прикрыла рукой телефон Маша. - Ей Богу, ему нельзя уезжать из Подгорицы.
- Отставить Бартоломея! - подмигнул Маше Селютин. Отцу жизненно важно вернуться к матери. Ему нужен уход и щадящий режим.
- Ты опять про старость, - топнула ножкой Маша.
- А как же? В наши годы горизонт стремительно приближается.
Селютин  прикрыл глаза ладонью и поглядел на море.
- Не пытайся меня разочаровать! Я упрямая!
Маша возмущённо повела плечами и сдула упавшую на глаза чёлку.
- Мать не захочет. Она привыкла к безделью.
- Никто не заставляет её работать. Просто надо быть рядом с Измайловым.
- Давай оставим! Нам, ровным счётом, ничего не известно.
Маша отвернулась от Андрея Викторовича и пробежала взглядом по ровно остриженным кустам.
- Джунгли мне нравятся больше! – проговорила она и быстрым шагом пошла по направлению к пляжу.
- Мне идти с тобой? – выкрикнул вдогонку Селютин.
- Как хочешь! – ответила, она не оборачиваясь.
Андрей Викторович немного помялся и не пошёл за девушкой. Он поднял глаза и в окне второго этажа увидел бледное лицо Измайловой.
- Спускайся! – выкрикнул он, - поговорить надо!

14.
Полковник Старовойт нажал кнопку связи с секретарём:
- Пусть войдёт, -  приказал в переговорное устройство.
Дверь открылась, и в кабинет вошёл Дмитрий Селютин.
Павел Андреевич жестом указал на стул.
- Ну?
- Не хочу, - ответил Дима.
- Что так? - удивился Старовойт.
- Никого видеть не хочу!
- Вообще никого? - засмеялся Павел Андреевич.
- Вообще никого! Надоели!
- Валя, кофе! - произнёс полковник и отпустил кнопку.
Дима сидел, уронив голову на грудь.
- И ещё коньяку, - добавил Старовойт и полез в сейф. - От меня лично! Пил такой?
Дима посмотрел на пузатый флакон и пожал плечами.
- Чего невесёлый такой? Баба бросила?
- Сам отправил к «свиньям собачьим», в деревню.
- Спасибо Валя! – обратился к секретарю полковник, - минут двадцать нас не тревожить!
- Ясно! - ответила секретарь и вышла.
- Как же отец, Маша, мистик Измайлов?
- Этого точно не надо! – отрицательно покачал головой Селютин младший.
- А пингвины? – разлил коньяк по стаканам Старовойт. - Может быть пингвинов надо?
- Пингвины лучше, - ответил Дмитрий.
- В таком случае, Филаретова сменишь на станции «Юг».
- Где это?
- На южном полюсе. Вечная зима. Снег, мороз. И не души!
- Вы шутите? – поглядел на полковника Дмитрий.
- Мы не в цирке, а я не клоун, чтобы шутить.
Селютин заёрзал на стуле.
- С Филаретовым чертовщина какая-то приключилась. У него пингвины заговорили. Сменишь Филаретова? В случае отказа других предложений не будет.
Старовойт строго посмотрел на Дмитрия Селютина.
- Вот погляди!
Полковник повернул монитор в сторону молодого человека. На экране появился высокий бородатый человек. Изображение запрыгало, потом застыло.
В объективе появилась голова пингвина. Он взмахнул крылом и издал звук, похожий на вопрос «зачем?». Изображение вновь запрыгало, монитор погас.
- Нам нужны объяснения. Есть с десяток аналогичных сюжетов. Чудеса - это по вашей части! Моя воля, разогнал бы вас, однако, начальство отчего-то вам верит.
Дмитрий Селютин застыл в оцепенении.
- Выбирай: пингвин или супермаркет? Другой работы для тебя нет.
- Кроме Филаретова есть другие люди?
- Американская станция расположена на расстоянии десятка километров. Не исключено, что пингвин пришёл от них. Это можно объяснить вражескими происками. Хуже, если пингвин какой-нибудь потусторонний.
Старовойт строго поглядел на Селютина.
- Или с Марса, что совсем не хорошо! Мы пока не имеем эффективных средств вести космическую войну.

15.
- Время логических построений закончилось.
Эмилия Брахнина отстегнула цепь и отпустила пса на волю.
- Пусть побегает. Здесь можно!
Она проследила за псом и продолжила: - Возвращаемся к корням: станем жить по интуиции, как велят инстинкты. Предстоит большая ломка. Выбор пал на Селютина. Эта встреча последняя.
Измайлов провёл рукой по небритому подбородку и посмотрел в карты.
- Ещё одну! - попросил он.
- Ты отличный мужик, Измайлов, однако в жизни хватил лишку. Двадцать два - это перебор, - засмеялась Брахнина.
- Чем же Андрей лучше? - Измайлов с отвращением отшвырнул карты.
Эмилия достала из нагрудного кармана джинсовой куртки сигарету.
- Кто сказал Андрей? Дмитрий! Дмитрий Селютин выполнит работу наилучшим образом! Всё просчитано. Мы обратились к фирме - посреднику. Там состряпали потрясающий сценарий. Закачаешься! Они прославились на весь мир историей о двух подростках и яблоке с секретом. Наиглавнейшая задача - создать сюжет. Важно организовать массовку. Если что, Мирон в курсе. Наконец-то займётся своим делом.
 Короче, для осуществления любой идеи нужна сила. Сила поддержит любую идею, если она содержит выгоду. Столько сюжетов, столько нюансов.
Измайлов с нежностью поглядел на Милю.
- Я не встречал другой такой женщины!
- Что такое? – захохотала Брахнина.
Из-за горизонта раздался истошный полный тоски вой. Цербер смерчем промчался по выжженной степи.
- Он что, ревнует?
- А ты как думал? Его воля - разобрал бы тебя на четыреста пятьдесят кусочков. Да только рано тебе.
Измайлов с удивлением поглядел на красавицу Эмилию.
- К нам рано! - засмеялась Брахнина.
Внимание Измайлова понравилось Миле.
- До чего скучны и скудны эти места. Все краски остались там, - Измайлов неопределённо махнул в пустое пространство.
- Ошибаешься, дорогой! Не там ищешь! Вся красота внутри.
Цербер тряхнул всеми тремя головами.
- Жуткое место, даже собаке скучно, - усмехнулся Измайлов.
Эмилия закрепила цепь на спине Цербера и пошла прочь от сидящего на сухой траве Измайлова.
- Что тут скажешь - дело вкуса, - подумал Измайлов.
Он с трудом поднялся с земли. Ныли суставы, ломило в спине, путались мысли.
Измайлов с тоской поглядел вслед Эмилии Брахниной и выкрикнул:
- Может, всё-таки пора?
Миля оглянулась и ответила:
- Я замолвлю за тебя словечко.
Измайлов развернулся и побрёл в противоположную сторону.
Его внимание привлекла оживлённо беседующая немолодая пара. Мужчина с интересом выслушал спутницу, затем громко расхохотался и поцеловал женщину в щёку.
- Бартоломей! - возмутилась женщина, - это ещё не всё!
В голове Измайлова будто вспыхнула и погасла лампочка.
- Люда умерла!

16.
Затылок пингвина был иссиня-чёрный. Птица не боялась и, даже, не была смущена. Полярник Филаретов лежал на полу. Лёд вперемешку с талым снегом комками свисал с его одежды.
- Сбит прицел, - на сносном русском проскрипел пингвин.
Филаретов повернул голову в сторону странного звука и щекой наехал на шероховатую лапу.
- После того, как ты выстрелил в меня, я был вынужден свалить тебя на снег.
Пингвин задумался и, не найдя подходящего слова, продолжил.
- Короче, твой агрегат упал и прицел сбился.
- Слово «агрегат» знаешь, а карабин не знаешь, - простонал Филаретов.
- Получается, что так, - кивнул пришелец и высвободил лапу из-под головы полярника.
Филаретов отполз к стене. Он с трудом сел и опёрся спиной о тёплую поверхность термостойкой панели. Камера, закреплённая на посудном шкафу, послушно вела запись. «Подписчики ахнут! Сотня превратится в миллион!».
Пингвин обернулся на камеру.
- Тёмная энергия - подходящее слово. Тёмной энергией мы воюем, светлой рожаем детей.
- Для чего вы здесь? - Филаретов расстегнул воротник полярной куртки.
- Межгалактические, а так же межпланетные проблемы - наш профиль, - ответил пингвин. - Как известно, Земля никакой не шар, а пингвинье яйцо. Его массивная часть стремительно перевешивает противоположный полюс. Планета неуклонно меняет орбиту.
- У вас тоже яйцо? – простонал, выпрямляя спину, полярник Филаретов.
- Естественно, а что же ещё? Самая распространённая в космосе форма.
- Никогда бы не подумал, - вздохнул Филаретов.
- Да, да! - затараторил пингвин, - есть масса тому доказательств, масса причин. Вы носа не кажете со своей планеты, а мы изъездили весь космос вдоль и поперёк.
- Так кто вы такие? - поморщился Филаретов.
- Скорая космическая помощь! - гордо заявил пингвин. - Мы тщательно изучили Землю, глубоко проникли в особенности вашей культуры. Учёным советом было принято решение послать на Землю экипаж спасателей из двух многопрофильных специалистов. Проделав, поистине, титаническую работу учёные путём синтеза вывели понятные вам имена. Я - Настоёбский, пропавший астронавт - Дисконект.
Пингвин гордо вскинул голову. Пёрышки бровей задрожали над бусинами глаз.
- Ты насмерть напугал его своим карабином. Наша тёмная энергия действует безотказно, а главное тихо. Откуда у вас привычка шуметь? Ведь это всего лишь шум, и ничего больше.
- Иногда я попадаю, - посмотрел на камеру Филаретов.
Пришелец махнул крылом.
- Отчего именно на Южный полюс и почему пингвинами? - встал на ноги полярник.
- В столицах повеселее будет.
Пингвин презрительно ухмыльнулся.
- Говорю тебе, по полюсам работаем. Кормить ты нас будешь? Пингвин и в ледяной воде, и по колено в снегу справится! Если прицел сбит, черно - белое для глаза незаменимо!
Пингвин самодовольно погладил себя по молочно-белому животу.
- Послушай, - Филаретов не сразу нашёлся, как обратиться к пришельцу.
- Настоёбский, - помог пингвин, - как вашего писателя!
- Ну, да! - отвёл глаза Филаретов, - понятно! С чего начнёте?
- Без Дисонекта сказать не могу. Права не имею. Он - старший.
- Старший, а сбежал! – ухмыльнулся полярник.
- Говорю тебе, шума не выдержал. Дело надо делать, а не воробьёв гонять!
- Вы и про воробьёв знаете?
- Нам в Китай надо. Больше ничего сказать не могу. Пингвин - птица, воробей тоже. Многое в одной точке сходится.
Филаретов пришёл в себя и молил Бога, чтобы запись на камере сохранилась.
- Южный полюс - место нашей посадки и первичной адаптации, затем нам предстоит отправиться в Китай. Нам нужен человек по имени Се Лю Тин.
- Как ты сказал? – не понял Филаретов.
- Без надобности ездить в Китай. Селютин - это я.
В дверях стояли Дмитрий Селютин и пингвин Дисконект.
- Дисконект встретил меня в Малом Ярославце.