Тихая сторонка

Из цикла: эмигрантские байки


           Работающий по найму в одной американской компании циклёвщик полов Егор Дудин, по окончанию трудового дня, пришёл домой насупленный, как сыч. Улыбка  и нежные объятия,  вышедшей в прихожую жены, настроения ему не подняли.

 
Дудин медленно снял с головы бейсболку, повесил её на крючок вешалки и, избегая глядеть жене в глаза, раздражённо брякнул:

- Всё, Тамарочка, увольняюсь!  Задолбала меня эта идиотская работа. Нервы уже не выдерживают.

Лицо Тамары сразу посуровело.

- И чем же она тебя заколебала?

- Шумом! Циклёвочная машина визжит громче и противнее свиньи, которую собираются заколоть. У меня от неё к концу дня голова так раскалывается, что жить не хочется.

- Так найди себе другую работу - делов то!

- Здрасте! Где ты в Америке найдёшь тихую работу. Они же все здесь на автоматике помешаны, даже к лопате умудрились моторчик приделать. А ведь техногенный шум пагубно влияет на здоровье! Так говорят учёные! И это сущая правда: я вот-вот психом стану. И зачем мы только покинули нашу Рязанщину, эту тихую сторонку. Ведь у нас там всё было, всего для нормальной жизни хватало. Нет же, захотелось иметь ещё больше...


Пока Дудин занудным голосом исполнял арию упавшего духом человека, Тамара мысленно упаковывала чемоданы: подобные "ностальгические заскоки" с мужем уже случались. Лучшим средством от них были поездки на родину.


            Предложение жены - проведать родню, живущую в Рязанской области, Егор Дудин принял с нескрываемой радостью. Заранее условились: одну неделю погостят у Тамариных родителей - в селе Лычки, а вторую проведут в вотчине Егора - соседнем селе Косяки.


Дудины оперативно заказали авиабилеты, утрясли текущие дела и полетели погостить в родных пенатах.


         ...В день их приезда в Лычки, ближе к вечеру, явились родственники, засвидетельствовать своё почтение заморским гостям.  Стол по причине июльской духоты накрыли во дворе, под навесом. Было на нём чего и выпить, и закусить.


До самых сумерек продолжалась оживлённая беседа. Егора и Тамару буквально засыпали вопросами об их заокеанском житие-бытие. Под конец вечеринки Тамарин дед, Силантий, набрался храбрости и задал внучке и её мужу довольно-таки провокационный вопрос.

- Вот вы в Америке уже пять лет живёте, и должно быть разобрались, что там к чему и что почём. Не жалеете, что уехали из родных краёв?

- Я - нет! - бойко ответила Тамара. - Здесь я бы до сих пор по селу на велосипеде ездила. А там у меня своя машина. Гоняю на ней по хайвеям так, что в ушах свистит. Платьев у меня здесь было два, а в Америке двадцать, если не больше: еле в шкафу помещаются. А туфель и не счесть сколько...

- А вот я - жалею, что уехал! - запальчиво произнёс Дудин. - Я тишину люблю, а в Америке её днём с огнём не сыщешь. На улицах автомобили без конца гудят, на работе  циклёвочная машина визжит, чтоб ей...  А придёшь домой - соседи газонокосилками траву на своих участках стригут, - и как им только не надоест... Даже ночью в своём доме не получается в тишине поспать: кондиционер, - то подвывает, как волк в зимнюю стужу, а то - дребезжит жестяными желобами, когда гонит по ним воздух.

- А как же американская общественность терпит такой непорядок? - спросил удивлённо дед.

- Никак! Американцам шум по барабану. Они с детства к нему привыкли, и думают, что это так и надо. А вот мы, славяне, иного покроя люди. Мы выросли в естественных условиях, на лоне природы, где шум совсем другой: это тихий звон ручейка, шелест листьев на деревьях, мерное постукивание дождика по крыше... Такой шумок очень даже полезен для нашей психики, а вот тот, что в Америке - техногенный шум - разрушает нервную систему. Однозначно!..
 
- Да, Егор, сочувствуем тебе: чужбина и есть чужбина! Дома лучше всего! У нас тут тишь и благодать, и шуметь нечем: был в деревне один трактор, да и тот поломался. Так что отдыхайте себе на здоровье, наслаждайтесь девственной тишиной родного края, - ласково сказал дед Силантий.


          ...Ночью Дудин не сомкнул глаз: тесть с тёщей в соседней комнате так храпели на пару, что стены сотрясались. Днём ему поспать тоже не удалось: телевизор работал на полную громкость. Глуховатый тесть не выключал его весь день. Он, или смотрел передачи, или дремал под шум работающего ящика. Чью-нибудь просьбу уменьшить звук, тесть удовлетворял тут же, но через пять-десять минут снова усиливал до максимума.

- А что, у него нет слухового аппарата?  Так мы ему купим! - поинтересовался Дудин у тёщи.

- Аппарат есть, но он всё время забывает, как его настраивать.


После обеда Дудин взял подушку, подстилку и пошёл в сад с надеждой маленько там покемарить. Но из этой затеи ничего не вышло: стояла июльская жара - даже в тени пот прошибал, к тому же донимали настырные мухи.


За одну неделю гостевания в Лыково, Егор Дудин похудел, под глазами не сходили чёрные круги, дёргалось веко.


            ...Когда они от Тамариных родителей ехали в деревню Косяки, чтобы провести там оставшуюся неделю, Дудин повеселевшим голосом сказал жене:

- У моих родителей будешь высыпаться: они не храпуны.
 
- А я и у своих высыпалась! У меня сон такой, что из пушки не разбудишь.

- И телевизора у них нету...

Тамара смолчала, и отвернувшись, стала смотреть куда-то в сторону.


            В родительской избе Егору Дудину отоспаться не удалось... Заснуть ему мешали комары. Они звенели на высокой ноте подобно пикирующим бомбардировщикам, и больно жалили. Дудин какое-то время яростно от них отбивался, потом - устал, и лишь вяло отмахивался. Ожидание новых комариных атак гнало сон. И в добавок к одному раздражителю, появился второй: мыши начали что-то усердно грызть в подполье...


Наверстать ночной недосып в дневное время, Дудину не давали сороки, которые гнездились неподалёку от избы родителей, и... сторожевой пёс Тобик. Сороки настырно пытались поживиться костьми и корками хлеба, валяющимися возле будки Тобика, а тот, защищая своё добро, с лаем кидался на них.


           Первый раз за две недели отдыха в родных липах, Егор Дудин выспался лишь в самолёте: все девять часов полёта до Нью-Йорка, под мерный рокот моторов авиалайнера, он спал как убитый.