глава Счастьенька

   Без пяти два скамейка с речными пограничниками на Площади Ленина пришла в движение. Оживление было вызвано появлением некой молодой особы в газо-воздушной косынке и сумрачных очках, красоты непредсказуемой. Она остановилась у главного фонтана кого-то ища. Моля о знакомстве, моряки-амурцы отпускали боцманские любезности, называя девушку сестрёнкой, тогда как с противоположной стороны фотограф с полароидом на шее сманивал её сняться на фоне фонтана, где более удачливый конкурент по цеху уже моделировал кому-то свадебное фото, командуя "молодожёны в центр!". Никого не одарив вниманием, красна девица взглянула на свои часики и поискала глазами вокруг.
   В той части площади, где на парадах стоит оркестр, бегающий человечек лет полутора взрыхлял ножками стада пасущихся голубей. В зелёных насаждениях периметра беспомощно прятались в тенёк гуляющие с мороженым и прохладительными напитками в бутылках. На белокаменном здании губернаторства гималайский гербовый мишка высунул от жары красный геральдический язык. Один мраморный Снеговик с вратарской клюшкой и в каске, скопированный с хоккейного приза газеты "Известия", чувствовал себя комфортно. Он улыбался в центре большого фонтана, весь обсаженный галдящей детворой. Какой-то сорванец, пыхтя с учёным видом, пытался заткнуть у фонтана одну из боковых струй. Немощный ветерок бодал на треногах буклеты с образцами фотографического искусства, а за куполом водяной фонтанной пыли слышались призывы "не шевелиться" и "улыбочку". Не обнаружив искомого, прекрасная Икс постояла ещё, изредка поглядывая по сторонам.
   Она была как две капли воды сестрицей Алёнушкой без братца Иванушки, откуда следовало, что за непроглядными стёклами её очков обязательно скрыты очи младшенькой государевой дочки, той самой, любименькой, которая единственная из трёх стиральный порошок в один пакет с хлебом не поместит. Со всей определённостью такая особа в школьные года состояла из цветочков и звоночков, из тетрадок и переглядок, а также из платочков, клубочков, закладок и мармелада, к коим позднее прибавились стан княжны до замужества и косметичка. К настоящему моменту весь этот девичий набор основательно пополнился ожиданиями "господина по фамилии Мечта". Жутко стройнящее платье особы и размер её туфельки подсказывали, что этому господину следует иметь собственный автомобиль.
   Девушка держала за ручку пластиковый бидончик майонеза "Провансаль" местного производства, надо сказать весьма увесистый для красных девиц, из чего явствовало, что с минуты на минуту ожидается его дальнейшее перемещение по городу в салоне частного автотранспорта, за рулём которого будет сидеть молодой мужчина.
   Прелестница опять взглянула на часики и вновь огляделась. Помедлила. И вдруг, решительно накинув соскользнувший с плеча ремешок сумочки, двинулась прочь одна, приковывая взгляды. Она шествовала так плавуче, так тихо, ступала с таким восхитительным прилежанием, точно только-только сошла с облака и опасалась испачкаться о Землю.
   Ближе к трамвайному перекрёстку, у молодёжного кафе "Тигр и Татьяна" её внимание привлекло бойкое столпотворение времён книжного бума. В то время как более любопытная публика пробивалась в первые ряды, а более образованная учтиво топталась сзади, барышня скромно зашла сбоку.
   Вместо пахнущих типографской краской толстых энциклопедий и выброшенных в продажу свежих экземпляров "Литературных памятников" гвоздём собрания служил счастливый малый с поздним одуванчиком за ухом. Он гнездился у заведения в середине большой мозаичной кадки по шею в незабудках, как в цветочном танке, и, всецело захваченный радостью бытия, водил головой по сторонам, меняясь лицом в диапазоне от дикого восторга до тихой радости, чем по общему мнению прилагал все усилия к поводу для психушки\Кубячки лить по себе горючи слёзы. Младенцы вытягивали к нему розовые пальчики, вопросительно показывая на странного человека родителям, а те в свою очередь уважительно называли его Ванечка-дурачок. Вид несказанного счастливца выдавал в нём Ваньку, которого девушка видела хоть и впервые, но наслышана уже была. Чтобы взглянуть на него получше, прекрасная Икс приподняла на миг очки...
    Что произошло дальше, она и сама не совсем поняла. Их взгляды за секунду примагнитились, в сердце девушки сладко ёкнуло\хрустнуло, а в ушах внезапно грянул марш Мендельсона, заставя скромницу вздрогнуть. От неожиданности она уронила очки обратно на переносицу, тотчас прекратилась и музыка.
   Со стороны Ваньки встреча взглядов выглядела так. Лежал себе человек в ромашковых полях с васильковой просинью, никого не трогал, размышлял раскинув руки-ноги над вводной из "Азбуки истян", сбрасывать ли ему гирю человечества или дальше с нею таскаться, как тут откуда-то живая матрёшка сергиев-посадская! Как уже бывало — первыми проявились одни глаза, за ними личико, а затем и вся натурализовалась. В цветах прячется, стесняется, цветом наливается. И вдруг как пошла, как пошла в рост от земли до неба, пока до выставочных размеров не вымахала. Цельноточенная, расписная, в цветочном поле как на ковре  высится и глазищами с высоты хлоп да хлоп. А главное край-то этот персональный, ванькин, больше быть никого не должно.
   — За мной партизанишь или тоже курортница? - с интересом приподнялся Иван на локтях и кивнул в поля. - Видала, какой простор себе оттяпал! Всегда весна. Заповедная зона между прочим, "Посторонним В". Знаешь, с каким скандалом я сюда путёвку себе в нашем кооперативе выбил, отпускать не хотели, представляешь. А ты, по делам или так?
   — Сама не знаю, - застенчивое создание говорит и хлоп ресницами, - но не по путёвке точно. Наверное нечаянно.
   — Принял. А я думал мало ли, вдруг принесла мне собственноручно скроенную шапочку с вышитой буквой "Р".
   — Почему "Р", вроде бы "М"?
   — Р — от слова "рыжий". Балалайку, конечно, тоже не прихватила? Эх. А  представь, как задушевно бы здесь "Калинов Мост" на балалайке звучал, особенно "Узарень"... - (Ванька мечтательно заслушался) - ...Троерусский стиль. Но ты хоть одноместная-нет?
   — Естественно, вот же — видишь неразборная. Меня Счастьенькой кличут.
   — Ишь ты — Счатьенькой. И чьей?
   — Да вот сама не знаю, - по-девичьи опустив глаза, кротко отвечает матрёшка. И вдруг вспыхнула, с надеждой вскинув ресницы: - А может и твоей!
   Застигнутый врасплох Иван так и заморгал, не зная что сказать. Сев в траве, он потянулся к уху за одуванчиком и рассудительно понюхал цветок, делая вид, что с ответом собирается. А сам глазами по сторонам водит да ногу под себя подтягивает... и вдруг скок вбок! Да как пустится напропалую, и через поля, через поля, путая следы и петляя как заяц-русак.
   Долго ещё потом отшельник с восторгом нёсся без оглядки, бредя погоней и бормоча на ходу: "Ну какие Счастьеньки, когда с человечеством ещё не решено... Нафик-нафик такую многозадачность..."
   Эксцентричный побег Ивана завершил представление, публика у кафе стала разреживаться. "Вот интересно, - подумалось незнакомке, - могли бы мы быть сужеными?" И неопределённо пожав на это плечиком, что могло означать и "да", и "нет", красна девица поспешила в подошедший трамвай — надо было поскорее майонез до холодильника довезти, пока не испортился на жаре.


   Около сорока минут спустя, девушка с майонезом появилась из соснового бора по адресу ул. Ясная, 1, напару с Люсей Дыркиной, и они совместно проследовали к Рябиновому дому через тенистый двор. Руки Люсьен оттягивали две сумы с покупками, на их поверхности виднелись мужские носки, электролампочки, продуктовые свёртки и тому подобные расходные материалы для жизнеобеспечения домашних мыслителей.
      — ...и не приехал, - завершая рассказ, сетовала люсина попутчица, - прождала только зря.
      — Вот редиска, - Дыркина перехватила тяжести, поменяв руки. - А вообще, целовались хоть уже?
   Спутница бессловесно покивала, туманясь от счастья. В этот момент её веки за чёрными стёклами очков сладко сомкнулись.
   У крыльца сидел Фред в тельняшке. Задумчиво лупя на себе мошек и вытягивая запутавшихся из лёгкой греческой бородки, он витал в облаках. На правом плече мыслителя темнело свежее кофейное пятно, служившее истоком большого послеобеденного раздумья.
   — Привет, Одиссей! - приподнято позвала люсиного мужа девушка. - Сидит, не видит.
   Дыркин ответил через секунду, которая была затрачена для спуска на землю. "Тонья!" - воскликнув при виде новой соседки на лёгком английском, а при виде Люсьен задействовав полноценное ООНовское наречие "Оу, май дарлинг!", он без разглагольствований воззвал к их профессиональному женскому мнению:
   — Дамы, кто знает, почему человек: - , по мере изложения Фёдор указательным перстом одной руки принялся доказательственно загибать пальцы на другой, начиная с мизинца, - чихает, зевает и отчего у него в ушах звенит?
   — Потому что ты пенёк, - в форме блиц-ответа убеждённо ввернула супруга, догадавшись, что дело в кофейном пятне.
   — Не поэтому.
   — Я только вчера всё бельё перестирала, ты к уху чтоли кружку подносил.
   — Так или иначе, но дело в том, что человек просто ещё не совершенен, тут Менделеич прав.
   — Ой. Да по-моему вы с Менделеичем одни такие, - цыкнула Дыркина, взваливая на колени мужа свою поклажу.
   Подпираемая левым галсом, в сторону городской свалки над соснами пронеслась крикливая пара чаек.
   — Жёны, это такой трудный народ, - благодушно вскинул бровями Фред, покорно переставляя багаж на скамью. - Но если бы, май вумен, если бы. Мы все такие. Ибо...
   И Фёдор обратился за поддержкой к примерам. Он со знанием дела перечислил, как несложно совершеннейшему из земных созданий обознаться, оговориться, ослышаться, обсчитаться, обмануться, оступиться, а также прищемить палец и прикусить язык. Как в трезвом уме и здравой памяти надеваются задом наперёд брюки и шиворот навыворот майки, как братья по разуму без причины спотыкаются на ровном месте, народная мудрость "не поваляешь, не поешь" выхватывает из их цепких рук и роняет наземь буханки хлеба, а Совторгфлот грузы экспедиции краеведа В.К. Арсеньева вместо порта в Советской Гавани засылает через море на далёкий остров Сахалин. Перечень гомосапиенсовского недотёпства закончился напоминанием, как третьего дня сама Люся чуть не осталась без золотого кольца, позабыв его на раковине в театральном умывальнике, где споласкивала руки.
   Дыркин хотел прибавить что-то ещё, но не пришлось. Люсьен и после упоминания о забытом кольце вдруг с испугом вытянула лицо, нервно заглянула в обе сумки, и без объяснений быстро-быстро, насколько позволял разрезной подол, устремилась назад через бор.
   — Что и требовалось доказать! - торжествующе просиял Фред, глядя, как мелькает в прорези юбки аппетитное бёдрышко супруги. - Моё совершенство опять что-то забыла. Судя по спешке, кошелёк где-то на прилавке оставила.
   Прежде чем сразу всплыть к себе на второй этаж, в новое гнёздышко, новосёлка позвонила к Кардиналовым. Войлочная дверь №1, в раздумье открыться ей или нет, подёргала нажимной ручкой и приглушённо спросила "Кто там".
   — Пахом Менделеевич, это Тоня Водникова, - сказала девушка погромче. - Можно у вас пока майонез в холодильнике оставить?
   — Тонька! - обрадовались за дверью. - Я щас! Подожди, ключи только найду!
   Визит новой соседки вызвал внутри циклическую суматоху импульсно-вихревого типа со стариком Кардиналовым в эпицентре. Стихия мгновенно мобилизовалась от от нуля сразу до девяти баллов, закружив в квартире как торнадо по Арканзасу. Шум поперемено то удалялся от двери, то приближался сообщить, чтобы Тоня ждала и ничего не предпринимала.
   Прошла минута. Оказавшись поблизости, голос старика мимолётно спросил: "Тонька, ты ещё там? Только никуда не уходи, я кажется уже понял, где они могут быть."
   Ещё минуты через три голос раздался вновь:
   — Я придумал: Тонька, залезай через окно. Иди на улицу, я тебе руку подам! А, стоп... Всё, не надо!
   В замочной скважине залязгало, и под град нещадных прозвищ Пахома по свою душу дверь открылась. Всё это время связка ключей возмутительным образом протаилась у деда на поясе брюк. Послышалось "Ай!" зацепившейся каблучком за порог Тони, и рассыпаясь мелким клерком старик провёл просительницу внутрь.
   На кухне Пахома холодильников стояло два. Такое количество навело гостью на мысль осведомиться, не знает ли Пахом Менделеевич случайно, сколько они сейчас в магазинах стоят.
   — Тебе холодильник нужен? Купи у меня, у меня их два! - оживился дед, устраивая тонин бочоночек внутрь левого агрегата. - Как новый. По-дешёвке отдам.
   Не захлопнув дверцу первого, он отстрелил ко второму, демонстрационно распахнув его настежь в манере лихого агента по сбыту новинок. Там было почти пусто, лишь в морозилке хранился запасной десяток безжизненных будильников да отсек для яиц до краёв заполняла разноцветная россыпь винтовых бутылочных пробок.
   — Купи? Он как раз вышел из строя.
   Тоня мягко взглянула на старика с полуулыбкой, не тратя слов.
   Поднявшись к себе, девушка первым делом пощупала подушечкой пальца на прилипание краску на санькиной двери. Иллюстрация богатыря  во всю дверь была заказом маленького соседа и символическим паевым взносом новосёлки в копилку коммуны Рябинового дома. В целом рисунок был готов, оставалось поймать нужное выражение глаз былинного витязя. Каким ему надлежало быть, идеи отсутствовали, но подошло бы любое особенное. Из нескольких пробных вариантов до этого не устроил ни один. Прознав о иллюстрировании санькиной двери, старик Кардиналов вспыхнул идеей оформления и своей, подбивая на репродукцию обнажённой рубенсовской Данаи авансовыми обещаниями найти за это мастерице путёвого мужика. Причём ключевой аспект уговоров галантно клонился не столько в сторону "рубенсовская", сколько в сторону "обнажённая", а главным условием было "сделать всё по-быстрому, когда Екатерины Никитичны дома не будет". Что возлежащая Даная на вертикальной двери выйдет при этом стоящей, по его мнению пошло бы картине только на пользу, поскольку открывалась возможность цифру "1" номера квартиры прикрутить голой женщине на лоб, что в свою очередь явилось бы большой творческой находкой.
   Отклонившись назад, девушка присмотрелась к изображению обобщающим взглядом и придвинула чумазый табурет с красками.
   Как дипломированный специалист Тоня происходила их самого тла Владимиро-Суздальских реставрационных мастерских. В Амур-град они с Морозовой прилетели по заявке здешних музеев для помощи в восстановлении живописного полотна "Звери Уссурийской тайги вручают Ерофею Хабарову с дружиной символические ключи от края" в Художественном и диорамы "Волочаевский бой" в Краеведческом. Антонина ещё с трапа как город увидела, так и ахнула в очаровании, а чем обаял её Град-над-Амуром, не смогла объяснить. Морозова по окончании работ пожала плечами и назад укатила, а Тоня не захотела. Музеи за символический один рубль приобрели молодому специалисту у Хорошилина эту квартиру в Рябиновом доме, в обмен за неё поставив недостающие разрешительные визы на ходатайстве прежнего владельца, хлопотавшего перед властями о покупке себе под другое жильё городской архитектурной достопримечательности "Амурский утёс" в Центральном парке, над рекой. Новая горожанка недолго осваивалась на новом месте, в тот же день Санька превратил красну девицу в сестрицу. Через это превращение ей автоматически стали семейством соседи, из них Фред названым братцем и закадычным приятелем пёс Ляля, с которым Тоня подружилась в первый же вечер, скормив четвероногому охломону тюбик губной помады. Помешивая кистью на фанерке, Тоня улыбнулась, вспомнив переезд: как в общагу пединститута к ней гурьбой ввалились музейщицы и огорошили "Хочешь, - говорят, - в своей квартире жить, тогда собирайся!". Шумно похватали кто что и высыпали на улицу, как девочку дружно потянув её  растерявшуюся от неожиданности из комнаты за руку.
   С переезда мысли сами собой перескочили на  Ваньку в клумбе. Вспоминая счастливца, Тоне снова подумалось — ну всё-таки, могла бы она пойти за такого странного человека или нет? Временами ей казалось, что безусловно так бы и кинулась ему на шею. Но потом приползали разные сомненья. После некоторых колебаний девушка решила, что её избранник всё ж таки кто-то другой, а с этим, если что, у них была бы братская любовь. Размышляя таким образом, Тоня подцепила на кисть чёрной карельской, намереваясь попробовать поддать былиновцу в веки капельку драматизма, и была немало удивлена тем, что править нечего. За мечтами художница незаметно для себя доэкспериментировалась до завершения рисунка.
   Отступив на шаг, искусница окинула работу со стороны. Ну да, неподдававшийся взор по-особому зарезвился, заискрил, светится словно из кладезя с кинокомедиями хлебнул и тебя заманивает, мол, я твой привет из сказки, усталый сталкер, заходь в сию дверь, пригуби и ты всесчастья.
   "Ура, богатырь!" кинется на рисунок с распростёртыми объятиями вернувшийся после работы Санька, горячо прижась к нему щекой.
   — Лицо умное, - одобрит Екатерина Никитична.
   — Оптимистичненько, - вставит Люся.
   — Сияет как потерпевший, - подхватит Дыркин.
   — Билибин — отдыхает, - добавит дед Пахом. И подметит:  - На нашего Ваньку похож. 
   С лёгкой руки всех рецензентов санькина квартирка с сей поры обзаведётся вместо номера персональным адресом, и тех из многочисленных визитёров, кто ещё не знал точного места жительства малыша, вместо "к Саньке, это в третью" отныне будут напутствовать отсылкой:
   — Второй этаж, дверь с богатырём.