Отдельные мысли 116

   Древнегреческий философ Плутарх, живший в эпоху Рима, воссоздавал биографии великих людей. Он отличался двумя замечательными качествами: живым повествованием и нравственной оценкой жизни и деятельности героев. Традицию Плутарха в XX веке продолжили Стефан Цвейг и Андре Моруа.

   Если кого-то из современных писателей-историков сравнивать по свободному, раскрепощенному языку повествования с древнегреческим историком Геродотом, то им будет Валентин Пикуль. Его книги  распродавались по всему свету миллиардами экземпляров.

   У Марка Тулия Цицерона и Льва Давидовича Троцкого было много общих черт: оба были выдающимися ораторами; оба обладали литературным талантом; оба вели активную общественно-политическую деятельность; занимали важнейшие посты в государстве; тот и другой «заигрались» в политику - Цицерон отстаивал республику вопреки политической ситуации, Троцкий противодействовал надвигающейся Сталинской диктатуре, переоценив свои силы: одному отрубили голову, второму -  проломили голову тесаком. Судьба  многократно напоминает о себе.

   В острой политической ситуации целой остается одна голова, а слетают десятки. Так было с императором Августом и вождем всех народов Сталиным.

   Чем сложнее политическая ситуация в обществе, тем чаще зависит исход ее от случайности. Так было накануне принципата Августа и, возможно, в 1937 году в Советском Союзе во время Большого террора.

   В гуще событий не мудрено растеряться. Напуганные революцией, меньшевики, словно овцы, разбрелись по сторонам.

   Иногда проза жизни дает более полную картину действительности, чем описания характеров великих людей. Эту истину подтверждают «Двенадцать цезарей» историка Гая Светония Трансквилла.

   Чудо - это еще непознанная тайна жизни.

   Знание - это интеллектуальная вера, вера - это  эмоциональное знание. Одно другому не противоречит.

   Насколько ты способен терпеть критику в свой адрес, настолько ты  нравственно мужественен.

   Вивальди - это музыка солнечного света.

   Человек устремлен к абсолютной нравственности, однако никогда не сумеет ее достичь.

   Томас Карлейль по духу и характеру близок к русскому философу Константину Леонтьеву. Они прозорливо смотрели в прошлое и будущее.

   Вера в Бога помогает преодолевать физическое страдание. Насколько это реально, настолько она оптимистична.

   Знание актуально тогда, когда в нем нуждается человечество.