Казаки за пределами Родины

Истории пребывания казаков-эмигрантов на острове Галлиполи в русской поэзии и прозе XX–XXI вв. Хор донских кадетов в Троицком соборе Иерусалима.

Казачьим формированиям, приплывшим к Константинополю в 1920 году, на берег турецкие власти высадиться не разрешили, а изолировали их на пустынном острове под названием Галлиполи. Казаки не унывали и держались как могли. Первым делом они быстро построили походный храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы, обтянув деревянный каркас брезентовой тканью из своих палаток.

О жизни казаков на турецком острове рассказывает стихотворение М. А. Муромцевой «Галлиполийцы»:

Мы за пределами России
На помощь ей рвались назад,
Но время притупило силы
И нашу волю на возврат.

Бинты спеклись в грязи и крови,
Войны завшивленный испод,
И тяжкие раздумья боли:
– Мы гибнем за какой народ?

Из той эпохи глянут лица,
Из обречённости борьбы,
Мы – русские галлиполийцы
Братоубийственной судьбы.

Мы жадно отдавали жизни
Упрямой данью бытию,
Ненужные своей Отчизне,
Убитые в родном краю.

И не успели с ним проститься
На стелле наши имена.
Мы – русские галлиполийцы
С Россией, что на всех одна.

Б. Савинков, соратник генерала Л. Корнилова на заключительном этапе Первой мировой войны, находясь в тюрьме в 1924 г., пытался рассуждать, объясняя свой окончательный выбор – признание Советской власти:

 «Довольно крови и слёз; довольно ошибок и заблуждений; кто любит русский народ, тот должен подчиниться ему и безоговорочно признать Советскую власть.

Есть ещё одно обстоятельство. Оно повелительно диктует признание Советской власти. Я говорю о связи с иностранными государствами… Кто борется, тот в зависимости от иностранцев – от англичан, французов, японцев, поляков.

Бороться без базы нельзя. Бороться без денег нельзя. Бороться без оружия нельзя. Кто борется, тот в железных тисках – в тисках финансовых, военных, даже шпионских. Ведь никто не верит в бескорыстие иностранцев.

Ведь каждый знает, что Россия снится им как замаскированная колония, самостоятельное государство, конечно, но работающее не для себя, а для них. И русский народ – народ-бунтовщик – в их глазах не более как рабочая сила.

А эмигранты? А те, кто не борется, кто мирно живёт за границей? Разве они не парии? Разве они не работают батраками, не служат в африканских войсках, не просят милостыню, не голодают? Разве "гордый взор иноплеменный" видит в них что-либо иное, кроме незваных и досадных частей из низшей, из невольничьей расы?

Так неужели лучше влачиться в изгнанье, чем признать Советскую власть? Ну а если её не признать? За кем идти?

Я говорю только о тех, кто искренно любит трудовую Россию. Ошибки были тяжкие, но невольные. Невольные, ибо слишком сильная буря свищет в России, по всей Европе.

Минует год, или два, или десять лет, и те, кто сохранит "душу живу", всё равно пойдут по намеченному пути. Пойдут и доверятся русскому трудовому народу. И скажут: "Мы любили Россию и потому признаём Советскую власть"». (1)

Эти воспоминания впервые были изданы в Харькове в 1926 году и переизданы в 1990 году. Английская газета «Морнинг пост» откликнулась на их содержание словами, что автор «сознательно и безоговорочно перешёл на сторону своих бывших врагов» и помог им «нанести тягчайших удар антибольшевистскому движению и добиться крупного политического успеха, который они сумеют использовать как вовне, так и внутри страны». (2)

Последний протопресвитер русской армии и флота Георгий Шавельский (3) поначалу примкнул к Белому движению, а затем вышел из него. Находясь в эмиграции, он пришёл к непростому для себя выводу в 1943 году:

«Добровольческое дело 1919–1920 гг., может быть, когда-нибудь будет признано недоразумением: своя своих не познаша (Ин. 1, 11). Может быть, Добровольческая армия принесла не только пользу, но и вред России. Может быть, без обильно пролитой в гражданской войне русской крови скорее возродилась бы Россия.

Но в защиту Добровольческой армии надо сказать, что она явилась благородным и самоотверженным протестом против тех крайностей, с какими выступила в октябре 1917 года новая власть: объявлением религии опиумом народа, отрицанием собственности, свободного труда и полным пренебрежением к человеческой личности» . (4)

Епископ Севастопольский Вениамин (Федченков), в эмиграции продолживший свою архипастырскую деятельность в православных приходах Северной Америки (5), вспоминал о том времени, когда только возникало Белое движение. По его словам, на Поместном соборе в 1918 году соборяне радовались так называемому корниловскому движению и молча печалились, когда дело кончилось провалом, как он сам втайне сочувствовал подпольному набору добровольцев, пробиравшихся на Дон к генералу Алексееву, и переживал, что стоит в стороне от этих героев. Совесть всё больше начинала его беспокоить: почему он мирно сидит в тылу, а не борется вместе со своим народом?

В Ялте владыка увидел кинокартину «Жизнь Родине, честь никому», которую ему показывал сам автор. В этом сюжете изображалась борьба белых и красных на примере одного юноши, примкнувшего к Добровольческому движению. По словам владыки, он всё время плакал в темноте во время просмотра фильма и окончательно решил, что грешно и стыдно сидеть в тылу и нужно самому принять участие в Белом движении:

«Всякому понятно, что я встал на сторону белых, а не красных. Всё белое было мне знакомым, своим прошлым, а главное – религиозным. Прошло ещё с полгода, пришёл к власти генерал Врангель, и он сам просил меня возглавить духовенство армии и флота Добровольческой Русской Армии.

Моё желание сбылось: я вошёл активным членом в белую семью героев. Я тоже не думал о конце или победах, как и другие, а шёл на голос совести и долга. И в этом душевном решении я не раскаиваюсь и теперь. Пусть это было даже практической ошибкой, но нравственно – я поступил по совести. И мне тут не в чем каяться». (6)

14/27 сентября 1920 года на праздник Воздвижения Креста Господня в Севастополь из Сербии, по просьбе генерала П. Н. Врангеля, вновь была доставлена Курская-Коренная икона «Знамение». Епископ Севастопольский Вениамин (Федченков) впоследствии сам везде сопровождал икону – и на фронт, и в другие города Крыма. Для поднятия боевого духа солдат и офицеров в апреле 1920 года был учреждён орден Святого Николая Чудотворца, где на чёрном металлическом кресте находилось изображение свт. Николая и надпись «Верою спасётся Россия» на трёхцветной ленте. Орденом были награждены генералы Я. Слащев, А. Кутепов, Н. Скоблин, полковники, поручики – всего 337 человек.

Владыка Вениамин воспоминал позже, в эмиграции: «В Мелитополе во время моей речи в театре я упомянул о том, что хорошо было бы интеллигенцию нашу отправить на фронт (особенно педагогов), а офицеров (их много и с высшим образованием) из армии пригласить к педагогической деятельности. Одна дама возразила с места, что иные офицеры не знают и молитв даже. Я ответил, что Закон Божий и батюшки сумеют преподавать, а других предметов не потребуется. А кроме того, добавил я, пусть не коснётся ничья рука офицерства: они устлали белыми костями поля России и полили её кровью мученичества. Не знают иные из них молитв, но Господь за подвиги жертвенные простит им это» (7). Упоминали о метком выражении Врангеля по отношению к владыке Вениамину: «Слащёв в рясе». (8)

После поражения Белой армии в ноябре 1920 года, вместе с остатками Добровольческой армии и гражданскими беженцами, владыка Вениамин эвакуировался из Крыма в Константинополь на броненосце «Алексеев». На борту корабля находилась Курская-Коренная икона «Знамение».

Владыка Вениамин сравнивал ситуацию в СССР с событием, описанным в Ветхом Завете, когда Господь покорил всех Навуходоносору и сказал пророку Иеремии: «Если кто не будет подчиняться ему, то сам Господь будет наказывать за это». Он не умалчивал, что «не всё можно не только оправдать, но и принять» у новой власти, например, борьбу против веры, брака, обучения закону Божию и считал это Божьим попущением и наказанием.



Хор донских кадетов в Троицком соборе Иерусалима.


Весной 1920 года из России в Египет прибыло около трёх тысяч беженцев, которым англичане предоставили крышу над головой в лагерях и выдавали по три фунта в месяц на пропитание. Накануне нового 1921 года в Иерусалим из лагеря около Измаилии прибыли эвакуированные англичанами из Новочеркасска при отступлении армии генерала Деникина 44 офицера и кадета Донского кадетского корпуса со своим священником о. Димитрием Троицким. В Египте они пребывали на попечении британского правительства.

Русские подворья в Палестине (9) были переполнены, и их разместили в иконописной мастерской русской обители на Елеонской горе. Свято-Вознесенский монастырь был построен на вершине горы Елеон в 1880-е годы Начальником Русской Духовной миссии в Иерусалиме архимандритом Антонином (Капустиным) на пожертвования русских людей, когда «кружечный» сбор средств для строительства «на Святой Земле» проводился во всех храмах Российской империи.

 При пении хора Донского кадетского корпуса Патриарх Иерусалимский Дамиан совершал новогоднюю службу у Гроба Господня. В воскресенье 3 января Нового 1921 года донские кадеты посетили Вифлеем, где им устроили торжественную встречу у входа в храм Рождества Христова, где пребывает чудотворная икона Пресвятой Богородицы Вифлеемская, по преданию, переданная в дар от Дома Романовых. Отсюда все направились в Бет-Джалу, где со второй половины XIX века находилась русская школа для арабских детей и русская семинария для арабских священников. Донских казаков под колокольный трезвон вышло встречать всё население.

В здании семинарии Палестинского Общества под руководством бывшей начальницы М. Н. Трапезниковой бывшие учителя устроили обед на 60 человек. Посуду и часть продуктов предоставило, из милосердия, местное население. Отец Димитрий Троицкий высказал просьбу кадет об изыскании возможности переезда Донского корпуса в Иерусалим на русские подворья.

Хозяева в Иерусалиме, как и на всей Святой Земле, уже два года были англичане, и располагать Донской кадетский корпус на русском подворье в их планы не входило. В связи с тем, что у организаторов этой поездки не хватало денег даже на обратный путь для кадетов по железной дороге, задумали дать концерт. Выступление хора учащихся Донского кадетского корпуса состоялось в иерусалимском Свято-Троицком соборе (10), а на следующий день офицеры и кадеты на собранные средства выехали обратно в Египет. (11)

В 1923 году Русскую духовную миссию в Иерусалиме возглавил бывший наместник Курского Знаменского монастыря архимандрит Иероним (Чернов), содействовавший вывозу из Курска в 1919 году Курской-Коренной иконы «Знамение».

Летом 1924 года епископ Вениамин (Федченков), бывший ректор Таврической духовной семинарии, стал законоучителем Донского кадетского корпуса в городе Билеча, около Черногории, и в русском кадетском корпусе в городе Бела Церква в Банате. Об этом периоде жизни у владыки остались светлые воспоминания: «Храню хорошую память о юношах и детях, особенно много милого осталось в душе от Донского корпуса». (12)

Когда нацистский третий рейх напал на СССР, митрополит Вениамин (Федченков) (13), назначенный временным Американским экзархом в 1933 году, выступил с речью на огромном митинге в Нью-Йорке: «Всякий знает, что момент наступил самый страшный и ответственный для мира. Можно сказать, от конца событий в России зависят судьбы мира. И потому нужно приветствовать намерение президента о сотрудничестве с Россией. Вся Русь встала! Не продадим совесть и Родину». (14)

В 1947 году в своём прощальном слове к североамериканской пастве владыка рассказал о своём недавнем визите в СССР: «В Москве, после Собора 1945 года, посетил меня один протоиерей. Он трижды был в ссылках. Но не озлобилось его сердце христианское, отеческое. Когда пришли немцы в Калугу, где он жил, и искали коммунистов, убивая их, – сей истинный отец духовный скрыл у себя секретаря комячейки. А после ухода немцев сей собрат спасал отца от голода. Вот – путь Церкви, путь нашего народа». (15)



Источники.

1 - Савинков Б. В. Воспоминания. – М.: Московский рабочий, 1990. – С. 398–399. – 448 с.

2 - Савинков Б. В. (авт.-сост.) Пушкарёва И. М. Опалённые идеей революции; Савинков Б. В. Воспоминания. – М.: Московский рабочий, 1990. – С. 5. – 448 с.

3 - Георгий Иванович Шавельский (1871–1951 гг.), окончил Витебскую духовную семинарию, Санкт-Петербургскую Духовную Академию, магистр богословия. Служил по линии военно-духовного ведомства. Главный священник 1-й Маньчжурской армии во время русско-японской войны. С 1911 г. протопресвитер военного и морского духовенства, в 1915–1917 гг. член Святейшего Синода. В 1918–1919 гг. окормлял военное духовенство в армии генерала А. И. Деникина. Эмигрировал в Болгарию, профессор Софийского университета с 1920 г. В 1927 г. перешёл в юрисдикцию Болгарской Православной Церкви.

4 - Шавельский Г., протопр. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. 3-е изд. – М., 2010. – С. 30.; Вениамин (Федченков), митрополит. Служение в Америке (в документах 1933–1947 годов). Сост. Р. Ю. Просветов. – М.: Отчий дом, 2016. – С. 41. – 920 с.

5 - Первый православный храм появился в Северной Америке на о. Кадьяк по инициативе курского купца Г. Шелихова. Валаамские монахи начали крещение коренного населения континентальной Америки и Алеутских островов в конце XVIII века.

6 - Вениамин (Федченков), митр. На рубеже двух эпох. – М., 1994. – С. 234–235.; Вениамин (Федченков), митрополит. Служение в Америке (в документах 1933–1947 годов). Сост. Р. Ю. Просветов. – М.: Отчий дом, 2016. – С. 33. – 920 с.

7 - Кандидов Б. П. Церковь и гражданская война на юге. – С. 200; Докладная записка епископа Севастопольского Вениамина (Федченкова) о наблюдениях в тылу Русской армии в северных уездах Таврической губернии // Белая гвардия. – 2008. – № 10. – С. 214–221.; Вениамин (Федченков), митрополит. Служение в Америке (в документах 1933–1947 годов). Сост. Р. Ю. Просветов. – М.: Отчий дом, 2016. – С. 39. – 920 с.

8 - Оболенский А. В. Моя жизнь. Мои современники». – С. 718. Вениамин (Федченков), митрополит. Служение в Америке (в документах 1933–1947 годов). Сост. Р. Ю. Просветов. – М.: Отчий дом, 2016. – С. 38. – 920 с.

9 - Русские подворья в Иерусалиме включали комплекс зданий: однопрестольный собор, здание с домовой церковью, два странноприимных дома для паломников на 300 человек и для паломниц на 500 человек, здание Генерального консульства Российской империи, больницу на 60 человек. Автор проекта – академик архитектуры М. И. Эппингер (1822–1872 гг.). Достраивал здания и делал художественную роспись стен архитектор М. Ф. Грановский (1833 г. Харьковская губ. – 1906 г. Свято-Троицкий Ахтырский монастырь Харьковской губ.)

10 - Свято-Троицкий собор – основной храм Русской духовной миссии в Иерусалиме на 1 200 мест. Строительство началось в 1860 г. на месте бывшей Мейдамской площади, где ранее проводились парады турецких войск. Участок был приобретён у Османской империи при императоре Александре II. На освящении Троицкого храма в 1872 году присутствовал брат императора великий князь Николай Николаевич.

11 - Воронцов Н. К. Порог Судных Врат. Александровское подворье. Императорское Православное Палестинское Общество. – Луганск, 2009. – С. 69–70. 166 с.; Голос Православия. – Нью-Йорк, 1998–2000. – № 8, 9.

12 - Вениамин (Федченков), митрополит. Служение в Америке (в документах 1933–1947 годов)/Сост. Р. Ю. Просветов. – М.: Отчий дом, 2016. – С. 47. – 920 с.

13 - Митрополит Вениамин (Федченков) после эмиграции служил в Сербии и Чехословакии был профессором Свято-Сергиевского Богословского института в Париже. Организовал в Париже первый приход Московской Патриархии – храм Трёх святителей. В 1933 г. в сане архиепископа был назначен временным Американским Экзархом. За 14 лет организовал в Америке 50 новых приходов. В 1945 г. переехал в Россию. Возглавлял Рижскую, Ростовскую, Саратовскую епархии. Скончался на покое в Псково-Печерском монастыре в 1961 г. (Стоит обитель на Западном рубеже. Православный календарь на 2019 год. Приход храма Св. Духа сошествия на Лазаревском кладбище. – М., 2018 г.)

14 - Вениамин (Федченко), митр. На рубеже двух эпох. – М., 1994.

15 - Вениамин (Федченков), митрополит. Служение в Америке (в документах 1933–1947 годов). Сост. Р. Ю. Просветов. – М.: Отчий дом, 2016. – С. 862. – 920 с.