Инверсия

     Я муравей, что зачем-то втемяшил
     Внести вклад в мировую чашу,
     То ли там каша, то ли Акаша,
     Люди создали столько — и я туда же.
     (Ольга Арефьева)

На столе завибрировал мобильник. «Опять мошенники», – подумал я и скосил взгляд на экран. Костя! С ним завсегда рад посудачить, но что-то он не в урочный час. Обычно встречаемся по воскресеньям. Приятель поздоровался и без излишних политесов, не теряя времени, поинтересовался, что делаю вечером.

– Что-то случилось? – Настороженно уточнил я.

– Все в порядке. Хотел поболтать. Да правда все в норме.

– Я сегодня в отгуле. Погода дрянь, не собирался вылезать из дома. Можешь ко мне приехать? Жена на даче, вискарь в кухонном баре.

– Да я с собой привезу. Еду! Через час ок?

– Ага.

Костя сбросил звонок, а я пошел на кухню похлопотать насчет закуски. В означенное время он стоял на пороге. Видом был несколько растерянный, но в улыбке читалась обычная радость от встречи. Через несколько минут мы расположились за столом, и на мой молчаливый вопрос гость приступил к делу.

– Ты же пишешь рассказы.  Давно уже. Хотел узнать у тебя… Ну в общем… Помнишь мою повесть?

Как не помнить! Костя был одним из первых доверенных читателей моих неуверенных литературных потуг. Прочтя первую зарисовку, он деловито исправил несколько явных ошибок, необидно выдал пару рекомендаций по стилю и похвалил смысловое наполнение, тем самым дав мне зеленый свет. В моих глазах Константин был профи, парящий на недосягаемой высоте. Он никогда не занимался вольным сочинительством, но по работе был тесно связан с писательством: исторические очерки, научные исследования, статьи Ниагарой лились из-под его пера. Настоящий гуманитарий, а не просто не знающий математику недоросль. Я с белой завистью наблюдал, как он умел за час выдать гладкий, почти готовый текст на десяток страниц. С языком у него более чем в порядке.

Когда я показал второе эссе, он так же внимательно и быстро прочел его, сделав всего одно замечание, но весь вечер после пребывал в небольшой рассеянности, явно обмозговывая что-то. Через неделю на встречу притащил толстую папку. Надо отдать должное костиному консерватизму – он всегда распечатывал написанное, утверждая, что для редактуры компьютер – плохой помощник. Папка скрывала написанную им повесть: «Прочти, когда будет время. Посмотрел на тебя и решил тоже попробовать.»

Мне понадобилась пару вечеров, чтобы осилить написанное за неделю. Впрочем, «осилить» не верное слово. Чтение оказалось увлекательным, сюжет неожиданным и запутанным, вплетенным в историческую канву, так хорошо знакомую моему приятелю. При следующей встрече я с искренним восторгом расхваливал произведение, ни капельки не кривя душой. Костя молча, но с явным удовольствием выслушал панегирик и больше к теме не возвращался, забрав папку. Видимо, повестью он закрывал гештальт или просто проверил себя на «слабо». Насколько мне известно, даже не пытался ее опубликовать или выложить в сеть…

– Помню, как не помнить. Здорово написал! Жаль, что не продолжил. У тебя масштабно получалось. Не то что мои огрызки.

– А у тебя не бывало, что выдуманное или написанное в жизни отыгрывалось? – проигнорировал комплимент Костя.

– Камиль? – уточнил я, припомнив имя одного из героев, более всего напомнившего мне автора.

– Да.

– И что, по писанному?

– Угу, но в разбивку.

– Не самый плохой расклад. У меня подобного не случалось. Ты же знаешь мои рассказы: там действий – кот наплакал. Да и то большая часть когда-то с кем-нибудь уже происходила.

Приятель остался расстроен ответом. Я же попытался уточнить детали. Выяснилось, что кроме меня он познакомил с повестью всего пару близких людей, которые к разворачивающимся в реальности событиям не могли иметь никакого отношения. Розыгрыш полностью исключался. Я только и смог полу в шутку полу всерьез посоветовать ему написать продолжение и, раз уж его магия работает, стричь купоны с происходящего. Но он нисколько не настроен был на шутки, а воспринял ситуацию более чем настороженно. Его подход повернул и меня на серьезный лад. Я попытался описать свои наблюдения над связью написанного с жизнью.

– Сюжетной реализации не случалось, но мистические совпадения имели место.

– Ну? – Костя мгновенно стал максимально сосредоточен.

– Напишу что-то любопытное (на мой взгляд) или кажущиеся мне новыми мысли и рассуждения, а через некоторое время встречаю почти цитату из рассказа у кого-нибудь из известных и уважаемых людей. Оно, конечно, приятно – дойти до мысли, которую не постыдились записать или озвучить мэтры. Но как-то обидно.

– Может просто уже слышал, но забыл где?

– Пару раз ловил себя на этом. Но чаще получалось как по расписанию: как бы предвосхищал на пару недель или месяцев, то что мне предстоит узнать от авторитетов. Эдакая инверсия времени. Поначалу испугался, начал наблюдать, но так и не понял механизм. Теперь уже привык. К тому же, кто-то из великих давно написал, что будущее отбрасывает тень в настоящее.

– Констатация факта. Вот теперь я на своей шкуре ощутил и не за цитатами к тебе пришел. Меня интересует, почему?

– Какая разница. Просто радуюсь оказавшись в достойной компании. К чему искать причину хорошего настроения…

– Не верю! Хоть какое-то объяснение придумал? Признавайся!

– Люди давно и по многу раз все сюжеты и идеи обглодали до белых костей. Любая мысль стара как мир и ежедневно на все лады повторяется в тысячах мозгов. Каждая идея – сплетение из проекций пучков смыслов. В конечном счете, она слеплена из базовых первопринципов. Примерно, как любой сложности компьютерная программа – комбинация из десятка элементарных операций. Я к тому веду, что для мыслей нет расстояний, пространства и времени в привычном понимании. А значит и причинность в мире идей другого рода, ничего общего с нашим календарем не имеющая.

– Это как?

– Причинность прочно связана со понятием времени. Даже не с временем, а лишь с одним его аспектом – последовательностью. Что за чем. А время – лишь одна из моделей нашей интерпретации мира. Привычная, работающая, но кто сказал, что единственная. Своей повестью ты взглянул на события с особого угла. Что следовало в одном порядке показалось несколько переставленным. Главное, с объектом наблюдения ничего не произошло. Но ты теперь рассматриваешь его с обратной стороны. Все чудеса происходят в твоем восприятии. Заметь, никто об этом и не знает, ибо мало кто знаком с повестью и твоими приключениями.

– Ты, например, знаком.

– Я тоже смотрю на происходящее твоими глазами. Да так оно и есть, все ж с твоих слов. Для меня сегодняшние твои новости не более чем продолжение повести.

– Зыбко, ну ладно. И что в итоге?

– Согласен, спорно. Но нас учили, что практика – критерий истины. А практика такова: когда сам чего-то удумал, начинаешь исподволь искать подтверждение вокруг. И, естественно, нахожу. Или в разговоре выхвачу похожее – не слово в слово – достаточно лишь созвучное. Или в книге, или в ролике наткнусь. А уж как найду, внимание снова рассеивается и перестает выхватывать идею из информационного потока. Поскольку стараюсь читать и слушать умных (на мой личный взгляд, конечно) и результат выходит зело приятный. Но если бы дураков послушал, почти уверен: и с ними бы резонанс обнаружил.

– Если кого-то считаешь примитивней себя – пусть даже по собственному недоумию и заблуждению – его авторитетом не примешь. Хотя и здесь расставлены ловушки. Люди частенько за дурака принимают того, кто существенно умнее их. Или изъясняется в ином лингвистическом пространстве. Логика дикаря: я не понимаю – значит собеседник туп.

– Разумеется. Но для обсуждаемого достаточно оказаться на одной частоте с собеседником. Людей много – с кем-нибудь да срезонируешь.

– Ну, хорошо. Эдак и я могу заявить, что написанное по долгу службы было отражением известных исторических событий в информационном поле. А повесть сломала баланс и вывернула время наизнанку: сначала в ноосфере сложилось, а вселенная оказалась вынуждена воплощать сюжет, привлекая в качестве актера меня.

– Вполне здраво. Что тебя в такой интерпретации смущает?

– Всё! Начиная с причинно-следственной связи.

– Она не нарушается. Когда человек что-то собирается сделать, сначала строит идеальную модель будущего в голове и лишь потом воплощает. Это я как инженер уверенно утверждаю.

– Инженер – да. А кто разыгрывает сюжет без моего ведома? – Костя волновался. – Если бы я написал сценарий и сам снимал по нему фильм, но ведь помимо моего желания вертится. Чтобы нечто проявилось, к фантазии нужно еще и волю приложить.

– Ты прав. Только воля – не всегда сжатые челюсти и устремленный вдаль с плаката суровый взгляд. Есть тьма вариаций проявления воли. Даже в русском слово «воля» – это и свобода, и намерение. Бабло, зависть, гормоны, жажда славы, творческий зуд. Да мало ли еще! И у тебя воля, но только ты знаешь в чем она состоит. Знаешь, опубликуй повесть! Она ведь действительно классная. Многие прочтут и, может быть, найдется добровольный актер на Камиля. Вон, героев Толстого и Достоевского, Шекспира люди не по разу в деталях сыграли. Не только на подмостках, но и в жизни. Поделись, и у мироздания к тебе вопросов не останется. Банально не в курсАх будешь. А то перданул под одеялом и затаился. Естественно, дурь вся в тебя заходит. Куда ей еще деваться.

– Грубо, но уже теплее. Продолжай.

– Задумывался, зачем люди пишут книги, картины, музыку? Не за деньги и славу, а для себя. В стол.

Костя вопросительно уставился мне в глаза. Терпеть не могу долгого прямого взгляда. Стараюсь избегать. Не за себя опасаюсь – в детстве всегда удавалось выигрывать в гляделки, потому привык считать: взглядом раню людей. Постепенно всех друзей отучил, а с незнакомцами привычка полезной оказалась. Особенно с цыганками и мошенниками. Прямой контакт взглядов нужен лишь в совершенно особых ситуациях: с женщинами – для разгона незаряженных частиц любви, а с мужчинами… Лучше не попадать в ситуации, когда он потребуется. Как правило, очень жесткие и неприятные моменты жизни.

Поняв, что приятель первым не заговорит, продолжил:

– Всё-всё, от личных дневников до бессмертных симфоний – лишь материализованный выхлоп интроспекции. Психоанализ направленный на себя. Что уж автор в глубинах накопает, то и вылезет. Созданное не по заданию, а в порыве, даже если это пока фантазия, оно уже на пути к реализации. Выплеснешь ли ожидания или нет – не более чем опция. Предупреждение себе. Кто предупрежден – тот вооружен. А передовой отряд тараканов уже не остановишь.

– Думаешь?

– Уверен! Ты ведь абсолютно прав, что баланс между мыслью и действием должен соблюдаться. Мир вообще на балансе держится, пусть и динамическом. Любая однажды мелькнувшая мысль – уже часть вселенной. Она родилась и жива. Понимаешь? И мысль, как любая сущность, пытается одеться в материю. Получается не в точно придуманной форме, но суть обязана воплотиться. Особенно ежели материального двойника у сюжета еще нет. Что в котелке сварено, должно быть съедено. Не людьми, так червями. Ты всю жизнь профессионально заполнял информационные пустоты прошлого отражением случившегося на бумаге. И какого-то хрена решил опередить историю. Теперь фарш назад не провернешь. Тем более такой непротиворечивый и реалистичный, какой создал ты. Вдруг повесть и есть твоя главная научная статья. Догнал и перегнал время. Поздравляю!

Костя надолго замолчал. Вероятно, моя провокационная фантазия показалась ему не лишенной смысла. Удовлетворенный явно пришлой, но озвученной через меня мыслью, внимательно наблюдал за приятелем. По всему выходило, что он всерьез воспринимал и происходящее с ним, и вариант его толкования. А я пытался припомнить, что из событий в моих рассказах еще не произошло, и с удовольствием теперь понимал, зачем старательно избегал чернухи, хоть иногда и подмывало. Инстинктивное нежелание окунаться в дерьмо, оказывается, имело под собой почти мистическое, но весьма серьезное основание.

Мы просидели в молчании несколько минут, погрузив носы в бокалы. Благо коньяк Костя притащил отменный. После чего незадачливый писатель очнулся и завел обычные для наших встреч разговоры: о недавних мелких событиях; о не касающихся нас непосредственно тектонических подвижках в мире; о наивности, глупости и доброте коллег и соседей. Великолепно зная приятеля, я понимал, что он уже разрешил свои сомнения. Хотя бы временно. И наверняка наметил ближайший план действий. Нам снова было хорошо, хотя до воскресенья оставалось еще три дня.

                EuMo. Январь 2024.