2. Рыбалка. Студенты

Следующим утром мы подхватили свои рюкзаки и по едва заметной тропинке отправились в лес. В лесу, который неимоверно зарос, шли по компасу. По прямой идти надо было километров пять-шесть. Спустя полтора часа вышли на берег Зуши. Нашли место своей прежней стоянки, поставили палатку, вскипятили чай. После небольшого перекуса, Никита ушел забрасывать снасти, а я остался на хозяйстве. Рыбак из меня никакой, но мне нравится проводить время на природе, иногда с книгой, иногда просто в размышлении. Психиатрия такая наука, которая никогда не даст мозгам передышки. Интересные случаи встречаются там сплошь и рядом. Но сейчас меня крайне заинтересовало это проклятое место, которое находилось от нашей стоянки в полутора километрах вверх по реке. Там в Зушу впадала речушка, вытекавшая из болота. Именно в ее устье и начиналось проклятое место. Здесь офицер построил шалаш, из которого пропал, а пономарь впоследствии – землянку, из которой ушел в монастырь. Идти туда и проверять влияние места на свой организм желания не возникало. Я принялся за приготовление обеда. Надежда, что на обед будет уха, была невелика. Поэтому решил сварганить суп из пакетика и салатик из принесенных овощей.
Спустя часа три пришел Никита, принес полведра рыбы. Видно было, что ему хотелось свежей ушицы, но мой куриный суп съел безропотно. После обеда он ушел опять к своим снастям, а я устроился у березы с книгой. Береза использовалась вместо спинки кресла, сиденье заменял большой пук травы. Было уютно, комаров пока не было, книга была по психиатрии и очень любопытная. Ее дала Ксюша, выпросив на несколько дней у своего профессора в институте. Там описывалось несколько интересных случаев, с которыми мы сталкивались и у себя в клинике. Поэтому читал ее с интересом. Так, там упоминался пациент, подробно рассказывавший о своих детских прегрешениях, которые довели его до больнички. Заливаясь слезами, он рассказал, как стащил с тарелки младшего братика кусок торта на его дне рождении. Потом корил себя за черствость потому, что не дал списать на контрольной своему другу, и тот получил двойку. Наконец, поведал, как вырвал тетрадный лист, на котором красовалась двойка. И каждый раз при встрече с врачом у него находилась история, рассказывая которую он чувствовал себя полнейшим негодяем и требовал наказания ремнем, как делал это его отец. При этом переживания были такими искренними и глубокими, что он не мог спокойно находиться в обществе людей, прятал лицо в ладони или забивался куда-нибудь в замкнутое пространство и сидел там, не подавая признаков жизни. Детских историй у него было множество, с каждым разом они становились все ярче и подробнее, и все дальше уводили в детство. Пациент представлял собой ходячую иллюстрацию к теории З. Фрейда о детских травмах.
Ближе к вечеру почистил рыбу и занялся приготовлением ухи. Вечерняя рыбацкая уха рядом с костром, на котором она готовится, ни на что не похожее наслаждение. Когда котелок забулькал, по округе разнесся непередаваемый аромат свежей ухи. Судя по всему, Никита его уловил. Через несколько минут раздался топот его сапог, и он вылез из кустов на поляну. После ужина я опять остался одни, Никита ушел ставить снасти на ночь. Показалось, что на реке раздались какие-то голоса. Но так как река с нашего места полностью не видна, то решил спросить у Никиты, когда он придет. После этого опять уселся в свое кресло под березой с книгой.
Никита пришел, когда уже солидно начало темнеть. Сказал, что все поставил и завтра с утра надо будет проверить. Спросил его о голосах, которые почудились. Он ответил, что вверх по Зуше на трех байдарках проплыли три парня. Наверное, туристы. Зуша – очень популярна не только у рыбаков, но и у байдарочников. Поболтали о том о сем. В том числе вспомнили Андрюхины байки про страшное место, повыгоняли комаров из палатки и улеглись спать.
На утро нам обоим послышались голоса от того самого гиблого места. Вначале показалось, что почудилось, но потом, когда ветер подул в нашу строну, то явственно уловили голоса и звук гитары от гиблого места. Никита ушел проверять снасти, поставленные вечером, я остался один. Из головы не шли предупреждения Андрея, чтобы мы держались подальше от болота. А тут, какие-то три туриста забрели в самое логово нечистой силы. Конечно, это современные молодые люди, они поголовно нигилисты и нечисть на них может и не подействовать. А вдруг, наоборот, на нигилистов она, как раз, и действует. Одним словом, мой гуманизм пересилил, и, перемыв всю посуду, отправился к байдарочникам. Совесть не позволила оставить их в неведении. Минут через тридцать добрался до их палаток на самом берегу речушки, вытекавшей из болота. Тут же на берегу лежали байдарки. Ребята сидели вокруг костра, пили чай, один играл на гитаре. Познакомились. Они были студентами, один из пединститута, другой из политехнического, а тот, кто играл на гитаре – из музучилища. Рассказали, что каникулы – время законного отдыха для студентов, и они решили провести неделю на воде. Исподволь поинтересовался, как они переночевали, не слишком ли заедали комары, которых здесь возле болота было в изобилии. На комаров не жаловались, у них был современный комариный отпугиватель, излучающий какие-то волны. Завел разговор о рыбалке. Они оказались рыбаками так себе, даже снастей в поход не взяли. Поэтом начал привирать о собственных приключениях и потихоньку перешел к необычным случаям на реке. Они растопырили глаза, казалось, верили каждому моему слову. Начал потихоньку выспрашивать не было ли чего необычного сегодняшней ночью здесь, ведь неподалеку болото. А как известно, всякое болото - пристанище потусторонних сил. Вначале они скрывали свои усмешки, но, когда я начал их просвещать, что самая благодатная пора для нечистой силы –ночь, они приутихли. Стало понятно, что отголоски каких-то воспоминаний о сегодняшней ночи у них все-таки есть. Чтобы разговорить их, пришлось прибегнут к профессиональным приемам.
И тут они начали вспоминать содержание сновидений в эту ночь. Студенту из педа снилась практика в школе, которую он проходил перед самыми каникулами. Ему достался не простой 7Г класс, с которым он никак не мог совладать, как классный руководитель. Он предлагал им разные мероприятия: поход в краеведческий музей, филармонию, театр. Но класс угрюмо все отвергал, заменяя это постоянным пребыванием в смартфонах и переписываясь на вольные темы и таким же вольным языком. За время его классного руководства успеваемость в классе снизилась на 30%. После того, как директор школы выразил свое неудовольствие педагогическими приемами практиканта, а завуч прозрачно намекнула, что таких учителей в школе не должно быть, он с тяжелым сердцем ждал окончания практики. На работу ходил на ватных ногах, как будто ожидая экзекуции. С трудом дождался окончания практики, получил за нее удовлетворительно и после сессии начал размышлять о том, чтобы сменить профессию. Хотя до этого, ему казалось, что педагогика его призвание. У него в комнате даже висели портреты Н.К. Крупской, А.С. Макаренко, К.Д. Ушинского и Иоганна Генриха Песталоцци. Во сне его преследовала толпа семиклассников с криками: «Не пойдем в филармонию. Не пойдем в музей. Тик-Ток – это круто». Проснулся, не дождавшись утра от того, что кричал во сне: «Не хочу Тик-Ток. Тик-Ток - отстой».
Студенту из политеха снился зачет по конструированию. Будто перед ним лежали вилки, ложки, другие столовые приборы, а препод требовал собрать из всего этого велосипед. Препод был хорошо знакомый и всегда выделял его, как сообразительного студента. Но тут он топал ногами, кричал, ругался и называл бездарью. После чего выгнал из аудитории, посоветовав подумать о смене профессии, например, на стоматолога или фармацевта. Казус ситуации состоял в том, что он уже сдал зачет по конструированию на отлично. И в результате он проснулся еще затемно, не мог заснуть и размышлял, как же это из столовых приборов собрать велосипед.
Самый кошмарный сон приснился студенту музучилища. Ему приснилось, что когда он на итоговом концерте вышел на сцену, то не обнаружил рояля. Зал затих в предвкушении Первого концерта П.И. Чайковского для фортепиано с оркестром, дирижер – он же заведующий фортепианным отделением, постукивал палочкой о пюпитр, в оркестре настраивали инструменты, а рояля не было. Артист стоял с краю сцены там, где должен быть рояль и дурашливо ухмылялся. В зале раздались аплодисменты, зрители требовали музыки, дирижер строго посмотрел на него, и весь оркестр повернулся в его сторону. Но рояля не было! А дурашливая улыбка не сходила у него с лица. И тут терпение дирижера иссякло. Он сильно шарахнул палочкой о пюпитр, палочка разломилась на неисчислимое количество щепок, и завопил: «Принесите же ему наконец, мясорубку». Из-за кулис вышли два его недруга и вручили мясорубку. Одновременно с этим они гадко ухмылялись. И вот он, гордость музыкального училища, стоит на сцене с мясорубкой и кланяется, кланяется, кланяется. После этого проснулся весь в поту, как мышь, и в слезах. Противоречие с реальностью состояло в том, что на итоговом концерте он выступил превосходно, дирижер вывел его на середину сцены и заставил несколько раз поклониться слушателям, которые долго не отпускали, награждая аплодисментами.
По содержанию снов стало очевидно, что имеет место либо несварение желудка у всех троих, либо вмешательство нечистой силы. Первую версию отмел сразу же, рядом в траве лежала бутылка вполне приличного вина. Судя по всему, оно сопровождало вчерашний ужин и, следовательно, несварение желудка отменяется. С таким вином это невозможно. Оставалась вторая версия, над которой следовало поразмышлять. Чтобы прийти к определенному заключению, надо было проанализировать содержание сновидений, используя для этого либо систему Марии Ленорман, либо методику Зигмунда Фрейда. Я чаще пользовался методикой Ленорман, она давала более точные результаты.
Попрощавшись, спросил, долго ли они здесь пробудут. Ребята ответили, что место им нравится, и они хотели бы остаться еще на три дня. Откланялся, и размышляя, пошел к себе. Пищи для размышления было более, чем достаточно. Кроме того, следовало приготовить обед, вскоре должен был прийти голодный Никита. Опять сделал незамысловатый салатик, разогрел вчерашнюю уху, которая показалась еще ароматнее. Пришел Никита, опять принес полведра рыбы. Судя по всему, рыбалка удалась в этот раз и мне не стыдно будет заявиться домой. По меньшей мере треть улова я принесу в качестве подтверждения полезности своего бытия в качестве добытчика. За обедом рассказал о трех студентах, но рассказ не вызвал интереса. «Обычные туристы», - проворчал Никита. Он не одобрял зряшное времяпровождение у реки, не связанное с его любимым занятием – рыбалкой. Его житейским кредо было: «Мужик – это добытчик!». Тут я с ним расходился, но в дискуссии не вступал. Просто тихо завидуя добычливой сноровке моего друга. Да и мне от этого перепадало, как подтверждение собственно роли добытчика, пусть и слабо выраженной.
После обеда Никита опять пропал в кустах, а я уселся в импровизированное кресло под березой и предался размышлениям. Содержание всех снов, одновременно негативное говорило, что проявились какие-то бессознательные содержания, навеянные последними событиями. Но почему эти содержания проявились негативно, хотя все события имели позитивное завершение. Этого не могла мне объяснить девица Ленорман, тем более З. Фрейд, который вывел меня на анализ детских травм сексуального характера. Ими здесь пока не пахло. Незаметно подкрался вечер. Опять пришел Никита с приличным уловом. Застав меня под березой, по его глубокому убеждению, в состоянии ничего неделания, выразил неудовольствие отсутствием свежеприготовленного ужина. Пришлось быстро переключиться от психоанализа на приготовление ужина. Насытившись, Никита начал пространно повествовать, какие большие рыбины сорвались с его крючка. Я только поддакивал и кивал головой, одобряя его действия и выражая сожаление тем, что рыбины предпочли традиционную реку замечательному Никитиному ведру. Поразмышлять времени не осталось. Сны так и остались для меня загадкой.
На завтра, во второй половине дня, было запланировано возвращение, вначале к Андрюхе, а потом и в город. Утром Никита предполагал проверить снасти, поставленные вечером и только потом сняться. С такими позитивными мыслями отправились спать.
Посередине ночи нас разбудили истошные крики, раздававшиеся с реки. Казалось, что несколько человек подвергаются нечеловеческим пыткам. Выскочили из палатки и бросились к реке. В свете луны стало отчетливо видно, как по реке, изо всех сил гребя веслами и отчаянно вопя, трое моих знакомцев мчались вниз по течению. Как будто их кто-то преследовал. Они были в одних майках. Создавалось впечатление, что в страшном перепуге они выскочили из спальных мешков или из-под одеял. И еще на одну вещь мы обратили внимание. На носу каждой байдарки было явно выраженное зеленоватое свечение. Вначале мы не поняли, что это такое. Но присмотревшись, распознали в свечении русалок с соблазнительными женскими формами и развевающимися волосами. Стоя лицом к гребцам на своих хвостах, они призывно манили их изящными руками. Гребцы вопили что-то несуразное и гребли изо всей силы. Судя по всему, вступать в контакт с русалками не желали. Но русалок, видимо, это не огорчало, они все ближе приближались к гребцам, вызывая у них ужас.
«Что будем делать?», - едва слышно прошептал Никита, - «Они же их утопят». Вообще-то Никита был не просто рыбак, он был смелый рыбак. Армию отслужил в десантуре, поэтому трудностей не боялся. Я увидел, что Никита начал снимать тельняшку. Видно, собирался броситься на помощь бедолагам. Схватив его за руку, завопил, что это нечистая сила, что она будет только рада новой жертве, чтобы он подумал о детях, жене, наконец, о пойманной рыбе, которая ждет своего часа в ведре. Он, как мог, вырывался, но я держал его крепко, потому что боялся остаться один. Наконец, он успокоился. А наши туристы в компании русалок пропали за поворотом. На всякий случай перекрестился сам и перекрестил друга. Не помогло! На душе было гадко по-прежнему.
Подавленные вернулись к палатке. Естественно, ни о каком сне не могло быть и речи. Развели костер, вскипятили чай. Начало светать и мы решили собираться домой. Предложил сходить на место стоянки студентов, но Никита сказал, что по приезде в город позвонит знакомому следователю и все расскажет. Пусть полицейские занимаются, это их дело. Дорога к Андрюхе заняла час. Когда вошли в хату, он еще спал.
- Вы чего в такую рань притащились? Куры еще спят, - возмутился он. Из-за его плеча выглянула взлохмаченная, но милая женская физиономия. «Андрюша, кто это?», - проворковала она. «Да так, шляются тут разные. Не дают людям спать», - успокаивающе ответил Андрей. «А это не те разбойники, про которых ты мне рассказывал?», - забеспокоилось создание. «Нет, эти мирные», - ответил Андрюха. Вскоре мы вчетвером сидели за столом. Создание звали Агатой, она была студентка пединститута. Как мне показалось, именно ее имел Андрей в виду, когда сравнивал когнитивные способности курей и женщин. Но своей простотой она мне нравилась. Мы не стали при ней рассказывать про свое приключение, боясь душевно травмировать. Пока Агата увлеклась магазином в телевизоре, отвели Андрея в стороны и рассказали почему пришли в такую рань. «Ну дела!», - вымолвил Андрей, - «Надо звать полицию». Успокоили его, сказав, что полицейских вызовем сами. Быстренько побросали вещички в багажник и оставили Андрюху с Агатой наедине. Судя по ее блестящим глазкам, она была этому только рада. Не знаю, как к курям, но к Андрюше Агата была явно неравнодушна. 
Никита завез меня домой, одарив солидной частью улова. Жена была в восторге. Во-первых, от заезжей столичной знаменитости, во-вторых, от того, что не ошиблась, выходя замуж. Ей достался настоящий добытчик. Естественно, не стал ей рассказывать о наших приключениях. Не знал, как она отнесется к ночным русалкам, пусть даже и в чужих лодках. Женская логика казалась мне прямой: «Если в том месте русалки прыгают к мужикам в лодки, то почему бы им не приобнять двух молодых мужчин вдали от семейных очагов». Воздержался, чтобы не подавать ей повода проявлять логические способности. Вместо этого уселся за компьютер и начал шарить в Интернете в поисках подобных случаев. Естественно, что было много таинственного и загадочного, но ночных русалок в нашей области не водилось. Потом жена позвала ужинать. На ужин была привезенная мной рыба. Домашние были в восхищении. Такого богатого улова никто не помнил. В ознаменовании события открыли шампанское, и прозвучал тост «За настоящих мужчин!». Я скромно потупился.