Пятёрка

               

- Дяденька! Никак вас не догоню…
Я оглянулся: путаясь в снегу, ко мне спешила девчушка лет десяти. Она была в розовом пуховике, на голове матерчатая шапка-ушанка.
А щёки у девчушки были даже красней пуховика: видать, давно уже догоняла.
- Чего случилось?
- Как чего?! – удивилась. – Я же пятёрку получила!
И даже рюкзачок за её спиной восторженно вскинулся, радуясь подвигу хозяйки.
Она ещё раз выпалила про ту пятёрку, а я всё никак не мог понять: ну и хорошо, что получила - моя-то какая заслуга?
- Как?! –  смутилась девчонка. – А разве вы меня не помните?
Плохое дело: тебя помнят, а ты нет! Можно даже сгореть от стыда… И я бы, наверное, сгорел, да девчушка напомнила о нашей   встрече.
В прошлом году это было…
Я добирался до гаража. Всегда пешком туда хожу, а тут торопился, вот и сел на автобус.
На остановке у областной больницы автобус опустел и я   обратил внимание на только что вошедшую девочку. 
Только одета она была тогда совсем иначе: не в розовый пуховичок, а в синий. И шапка у неё была другая. Лишь рюкзачок   всё тот же.
Девочка уселась неподалёку от меня и будто бы места себе не находила: то головёнку запрокинет на спинку сиденья, то зевнёт, а то закроет глаза и опять откроет.
Перед студенческим городком она сползла с сиденья и вяло пошлёпала к двери.
Поднялся и я: тоже пора выходить. И встал рядом с ней:
- Девочка, ты болеешь?
- Да… - тихонько ответила она.
- А что у тебя болит?
- Всё…
- Ну, и беда! – Грипп у неё, наверное. Эта болезнь приставучая.  - Не надо было сегодня в школу ходить, сидела бы дома. …Или  мама послала?
- Да… - чуть слышно обронила девочка. Она и говорить-то, поди, не хотела, да больно уж дядька попался любопытный. – Сходи, сказала, в последний день! …Завтра ведь каникулы.
- Ясно… Ты в каком классе учишься?
- В третьем…
И потупилась. Опять, видать, занедужила. Тогда я ещё с ней поговорю, отвлеку от болезни:
- А какие у тебя оценки вышли?
- Всякие… Тройки, четвёрки.
- А пятёрки есть?
- Есть…
- А по какому предмету?
- Не помню… - и девочка чуть-чуть смутилась, ну разве самую малость. 
- Как это?! – удивился я. - Тройки помнишь, а пятёрки нет! …Их ведь не две сотни!
Тут девочка подняла на меня влажные, будто заплаканные, глаза и честно призналась:
- Да нет у меня никаких пятёрок! – и улыбнулась.
Она, может быть бы, и не улыбнулась, может быть бы покраснела от хвастовства, да грипп всё спутал.
В этот момент автобус подкатил к остановке и мы оказались на воле. Девочка направилась домой, а я - в гараж.
                *   *   *
  Вот такая была у нас встреча. А нынче у девочки радость. И моё дело - тоже радоваться.
- А по какому предмету пятёрку получила?
- По окружающему миру!
- Серьёзная наука! Не мудрено ведь собаку собакой назвать, а   вот её отличие от волка укажи! Или от лисы. …Долго уроки учила?
 - Весь вечер! Бабушка даже испугалась: «Ты, - говорит, - Ленка, поспи часок, а то у тебя голова лопнет! Потом опять поучишь».
- Поспала?
- Маленько… И опять принялась учить. …А я буду отличницей?
- Будешь! …Здесь ведь, главное, характер иметь! Чтобы никогда не ленится.
- Никогда-никогда?!
- Конечно!
Озадачил я её… Я ведь забыл сказать, что мы с ней на одном-то месте не стояли, а тихонько шли по улице Мельникайте к студенческому городку. А после моего уверенного «конечно!» она вдруг остановилась, поёрзала носком сапожка по снегу и тяжело вздохнула. И сказала мне такое, что впору было и самому голову повесить.
Нет, мол, не клеится у неё с этим делом. Её папа так и зовёт: Лень Леновна.
- Он, поди, шутник у вас… А маму как зовёт?
- Маму хорошо зовёт: Ольгушей!
 И тут девочка вспомнила о главном:
- А у меня характер есть?
- Конечно!  Получила ведь сегодня пятёрку…
- Не-е, - усмехнулась она и так лукаво, что стало понятно: воробей мне попался нынче стреляный! – У меня ведь только одна пятёрочка! У отличников вон их сколько! – и широко раскинула руки.
- Погоди, - остановил. - Мальчики в папу растут, а девочки - в маму. У твоей мамы характер есть? …Спроси у неё.
И тут я услышал совсем неожиданное: девочка  ведь с  одной лишь бабушкой живёт. А папа с мамой в командировку в Африку уехали на два года. Каждое воскресенье они с бабушкой садятся на маршрутку и едут на улицу Чаплина, где у них свой дом, в котором домовничает дедушка.
- Тогда у бабушки спроси про маму. Она всё расскажет.
- Не-е! – отрицательно мотнула головой собеседница. – Я   спросила, как мама училась в четвёртом классе, так она   изворчалась вся: забыла, мол.
- Ничего, - сказал, - твоё от тебя не уйдёт. Ты, главное, уроки учи!
На том мы с ней и закончили разговор. И пошли в разные стороны. Вернее, я пошёл, а девчушка выждала светофор и побежала через улицу!
                *   *   *
Вот ведь какая жизнь! Ни гаражей у той девочки нет, ни других забот… Учи да учи уроки! И это, конечно, не сахар, но всё равно полегче. …А дедушка, значит, один на улице Чаплина живёт, домовничает. Я ведь тоже родом из тех краёв. Как весна, так там грязи по колено.
И вспомнил, как лет двадцать назад ехал весенней порой по той улице, и даже сердце заходилось от страха: вот-вот забуксую! Вода плескалась справа и слева от машины и только по впереди идущему грузовику можно было догадаться, куда через миг крутить рулём.
И тут я увидел бредущую обочиной дороги девочку. В зелёном пальтишке и такого же цвета резиновых сапожках она шлепала по воде, норовя держаться подальше от машин.
В одной руке девочка держала портфель, в другой - вязаную шапку. Притомилась, поди, вот и стянула с головы.
- Девочка, - не удержался, поравнявшись с ней, - ты в школу идёшь?
Та ничего не ответила и отвернулась от меня.
- Садись подвезу!
И распахнул дверку легковушки, спеша усадить бедолагу. Да не тут-то было! Девочка отступила на шажок и сказала совсем   неожиданное:
- Я сама дойду! Мама не велела ни к кому садиться…
И пошла по морю-океану дальше.
Понятно, что мама не велела, но ведь ерунда получается: она в воде тонет, а я - пустой еду… Догнал упрямицу и опять распахнул дверку:
- А как тебя зовут?
- Оля…
- Давай я тебя, Оля, всё-таки подвезу! Мне всё равно в ту сторону ехать.
- Нет… - чуть слышно ответила она.
И ступила к тротуару, где кипел сплошной водоворот, но не было прилипчивого дядьки на синем жигулёнке.
И я долго видел в зеркальце ту фигурку, а как проезжал потом      той улицей, то обязательно её вспоминал. Вот это характер! Что в голову возьмёт - молотком не выбьешь.
Погоди-погоди… А ведь маму моей знакомой девочки Ольгушей и зовут!
Я уже спустился в пестревший гаражными блоками овраг, а всё думал и думал. …Поди, мама этой школьницы та упрямая Оля и есть!
Надо будет рассказать Леночке про тот случай! Одной ведь дорогой ходим, день-другой и снова повстречаю её на пути. Вот, мол, какой у твоей мамы крепкий характер! …Вдохну, так сказать,  уверенность. А с верой не только отличницей – кем угодно будешь!