Царь Федот и Пелагея

   Солнышко ярко сияло на небе и петухи давно пропели. Ставни с окон были убраны, и солнечный свет залил всю опочивальню. Но царь-государь и не думал вставать. Только с одного бока на другой переворачивался и, тихонечко посапывая, продолжал дальше сладко спать. Но тут в его спальню вошла маленькая старая женщина в сарафане и зелёном платке. Это была Пелагея, которая сразу начала ворчать:
   - Вот лежебока, дай ему волю, весь божий день проспит. Ничего, сейчас он у меня быстро встанет, - сказала старушка и вышла.
   Через несколько минут она вернулась с рыжим петухом под мышкой. Пелагея бросила петуха на царскую постель. А тот захлопал недовольно крыльями и вдруг громко прокукарекал, прямо над ухом царя. Тот, оглушённый криком, от неожиданности свалился с царского ложа и оказался на полу. Потом вскочил на ноги и ничего ещё со сна не понимая, громко закричал, закрываясь подушкой, набитой гусиными перьями:
   - Стража, ко мне, на царя разбойники напали!
   А Пелагея, скрестив руки на груди, стояла, негромко посмеиваясь над ним и покачивая головой:
   - Да не бойся ты, Федот, все разбойники от твоего крика уже разбежались. Мы тут одни с тобой.
   - А я и не боюсь, - кинув на постель подушку не глядя и задрав кверху подбородок с тощей бородёнкой, заявил царь.
   Потом увидел на своём ложе петуха, который там важно, не торопясь, прогуливался.
   - Ах ты, курица мокрая. Значит это ты посмел так нагло меня разбудить!  Ну держись, поймаю, суп из тебя сварю! - сказал зло Федот и прыгнул на петуха.
   Но тот, подлетев, отхлестал царя крыльями по щекам, выскользнул у него из рук и отлетел подальше. Ещё больше разозлившись, государь стал гоняться за ним по всей светлице, кидая в него, что под руки попадётся. Но гордая птица оказалась удивительно ловкой и проворной. В конце концов петуху это надоело и он, махая крыльями, вылетел в открытое окно во двор. А Федоту эта погоня вышла боком. Он сидел на своём большом ложе и, постанывая, держался за голову, на ней вскочила большая шишка, а под глазом у него расплывался фиолетовый синяк. Это был результат его падений при беге.
   - Ну что дурень, набегался! Как дитё прям малое... - произнесла Пелагея, но увидев жалобный взгляд царя, поспешила к нему. Она обняла его и стала гладить, приговаривая, по голове:
   - Сейчас помогу, родимый, потерпи немного.
   Отлучившись на некоторое время, она вскоре появилась, держа в руке две баночки. Открыв одну, она намочила чистую тряпицу и обтёрла шишку на голове и синяк. Потом женщина открыла другую баночку и деревянной лопаточкой стала мазать его больные места. Запах от мази, конечно был ужасно вонючий. Федот, прикрыв нос платком, еле терпел этот невыносимый запах.
   - Ты что, специально самую противную мазь принесла, чтобы я ещё больше страдал? - простонал царь и поморщился.
   - Запах у неё, конечно, неприятный, но зато она самая лучшая и все болячки от неё быстро проходят. Завтра к вечеру от них и следа не останется, - промолвила Пелагея.
   Пришлось царю немного потерпеть, но зато через сутки у него всё зажило и даже следов не осталось. Федот заметно повеселел и подойдя к окну, оглядел двор. Двое стрельцов с алебардами стояли перед входом в царский терем и о чём-то спорили. Потом один из них сильно дёрнул другого за широкую бороду, а другой в ответ ударил товарища в ухо. И тут они стали награждать друг друга тумаками по чему попало. Царь со скуки сначала с интересом наблюдал за дракой, но когда они упали, вцепившись друг в друг, и стали кататься по пыльному двору, государь нахмурил брови и грозно прикрикнул на них. Услышав царя-батюшку, стрельцы тут же вскочили и стали отряхивать друг друга от пыли.
   - А ну, драчуны, чтобы через минуту возле меня были! - сказал недовольно Федот и вышел в тронный зал.
   Запыхавшиеся напуганные стрельцы вскоре стояли с виноватыми лицами перед царём и ждали своей участи.
   - Ну, признавайтесь, чего не поделили, забияки? – спросил государь, вплотную подойдя к ним и заглядывая в их лица.
   Те, нерешительно переглянувшись, ответили, потупив глаза  долу.
   - Да мы, царь-батюшка, недавно на деньги в кости играли, - проговорил негромко один из них, Фома.
   - Ну да, государь, так вот этот олух, мне долг уже цельный месяц не отдаёт! – сказал другой стрелец, рыжий толстый Еремей.
   - А я тебе говорил, что у меня нет сейчас денег, погодь немного, когда царь нас за службу нашу верную наградит, - ответил ему Фома.
   - А я не намерен больше ждать, пусть где хошь мне сыщет и отдаст! – решительно произнёс Еремей.
   Тут царь Федот задумался и почесал свою тощую бородёнку. А ведь я в этой драке виноват, совсем забыл стрельцам своим денежки за службу раздать!
   - Вот вам моё царское решение! Наказывать вас я в этот раз не буду! Но если вы ещё раз драку на службе затеете, то не взыщите, на три дня в холодную темницу посажу, на хлеб и воду. А денежки, всё, что вам положено, вечером, после смены караула, у казначея получите.
   Тут стрельцы, радостно и удивлённо переглянулись, поклонились царю и, горячо его благодаря, поспешно удалились на своё место, продолжать службу. Тут к нему зашла его старая нянька Пелагея и произнесла:
   - Казна-то у тебя, Федот, совсем опустела. Скоро у тебя слуги да стрельцы разбегаться начнут! А всё потому, что неспокойно в твоём царстве-государстве! То разбойники шалят, людей грабят, то кочевники набеги делают, грабят, да поля жгут, то нечисть разная людей пугает. А от этого налогов в казне всё меньше и меньше и на все твои расходы их уже не хватает! Да и погода ещё урожаи иногда губит. Ты царь или пень трухлявый с куриными мозгами? Пора уже наконец порядок везде навести, а не сидеть и ждать, пока мы все разоримся и по миру пойдём.
   - Это как это ты с царём разговариваешь, кочерга старая? Вот велю тебя сейчас своим слугам выпороть или в острог посажу за слова твои мерзкие! – сказал дрожащим голосом, с обидой, Федот и замахнулся на неё скипетром.
   А Пелагея, ничуть не испугавшись царя, грозно ему ответила:
   - Ах ты, рыбья башка, ты мне ещё угрожать будешь, негодник! Я вот тебя сейчас веником-то по мягким местам поглажу, так, что ты  сидеть три дня не сможешь!
   И, взяв веник, принялась охаживать им Федота. А тот, не ожидая такого поворота событий, испуганно стал убегать от бабки по палате, то и дело получая от неё на орехи. От Пелагеи он нигде не мог спрятаться, даже в шкафу или под кроватью, отовсюду она выгоняла его, как нашкодившего кота. Не выдержав, Федот упал на спину, поднял руки вверх и взмолился:
   - Пощади, кормилица, бес попутал, неправ я был!
   Пелагея, замахнувшись веником, стояла над ним, как скала. Остыв немного и успокоившись, она опустила средство воспитания  и убрала его подальше, в угол.
   - Ну то-то же, ты же знаешь, меня лучше не злить, тебе же хуже будет! Ну куда ты без меня, блин мазанный! Царство своё вмиг профукаешь и сгинешь, как ёжик в тумане!
   Закручинился тут Федот, сел на пол, обхватил буйну голову руками, не зная, что ему делать, с чего начать.
   - Тяжко мне Пелагея, помоги, дай мудрый совет! – попросил царь с грустными, как у коровы, глазами глазами.
   - Помогу уж, куда я денусь, чай не чужой ты мне! – ответила призадумывшись кормилица, подперев правой рукой подбородок. - Ну вот что Федот, давай сделаем так, - медленно проговорила старушка минут через десять. Набери дружину из десяти самых сильных и самых смелых воинов. Будешь их посылать на самые важные и самые опасные дела. Сперва надо усмирить всякую нечисть в твоём государстве, чтобы торговые люди не боялись к нам идти и ехать торговать и налог тебе платить.
   - Что ж, это можно устроить, - сказал, повеселев, царь-батюшка. - А как я узнаю, кто у меня из воинов-то самый сильный и самый смелый? – спросил он у Пелагеи.
   - А что сам не можешь догадаться, как? – усмехнулась кормилица.
   - Наверно надо просто у них спросить и всё станет сразу ясно, - неуверенно сказал царь.
   - Ну спроси, спроси, они тебе такого наговорят, что сам запутаешься от их вранья! – произнесла снисходительно старушка. А чтобы узнать, кто из них действительно самый сильный и самый смелый, надо состязания устроить и наградить самых лучших. Понятно тебе, надёжа-государь?
   - Это ты ловко придумала кормилица, а посему я издаю указ и объявляю через неделю богатырские состязания! – сказал важно царь и ударил скипетром о сосновый пол так, что удар гулким эхом отозвался по всему терему.
   А тем временем из деревеньки одной, под названием Чурилкино выехали на телеге, гружёной мешками с пшеницей, два добрых молодца, Кондрат и Евлампий. Они ехали к мельнице, стоящей возле реки. А чтобы было веселее ехать, Кондрат прихватил из погреба большую бутыль с мутной брагой. И выехав туда ещё на рассвете, они только к вечеру добрались до мельницы. Хозяин мельницы, очень толстый человек, с большим носом и хитрыми глазами, немного удивился поздним гостям, но радушно предложил им отужинать у него, пока он будет работать на мельнице.
   Те с радостью, успев к этому времени изрядно проголодаться, согласились и принялись усердно работать, но только деревянными ложками, быстро расправляясь с едой, запивая её квасом из кувшина. Набив животы, они пошли прогуляться на улицу. Там, любуясь на тихую речку, они вдруг услышали небольшие всплески воды у заводи неподалёку. Им стало любопытно и они отправились туда посмотреть, что это может быть. Но, подойдя туда, братья никого не обнаружили и уже разочарованные, хотели идти обратно. И тут из воды рядом с ними неожиданно вынурнули две молодые русалки. Они звонко рассмеялись и ударив хвостами о воду, плеснули немного и на них.
   - Ах, какие красивые парни, аж влюбиться можно, - сказала озорно одна русалочка и подплыла к ним совсем близко. У неё были длинные зелёные волосы, пухлые губки, большие глаза и маленький изящный носик.
   - Ну как, я нравлюсь тебе? - обратилась она к Евлампию.
   И он, уже очарованный ею, глазами полными любви и восхищения, ответил:
   - Ты прекрасна, как луна и я готов любоваться тобой бесконечно!
   - Тогда послушай, как я пою, - молвила русалочка, улыбнувшись и они вдвоём с сестрой забрались на большой камень, выступающий из воды.
   Одна из них стала играть на гуслях, а другая начала петь ангельским голосом грустные песни о любви и разлуке.