Подарок для Эшли

                Снежинки в линиях таят

                суть жизни.

                Как они красивы!

                но в них и хрупкость бытия,

                и жуть Вселенской перспективы.



Петтер стоял у окна и поверх очков смотрел на улицу. Мартовский  Осло снова накрыла налетевшая с океана мерзкая смесь дождя, снега и ветра. Капли бились о стекло, ползли вниз, сметая, растворяя и унося прилипшие снежинки. Напротив в просвете между домами серая полоса фьорда то появлялась в прозрачности дождевых потоков на окне, то исчезала, залепленная снегом.

Петтер был семнадцатилетним студентом, сознательно, типа как из-за простуды, прогуливающий занятия в колледже. Длинный, светловолосый, но контрастно кареглазый, сутулый, выглядевший ещё более угрюмым из-за привычки смотреть на людей и вообще вокруг исподлобья, поверх очков.

Девушек он боялся до состояния ступора и потому старался быстро исчезнуть, когда они смотрели на него в упор. Но, напротив, когда они отворачивались, его с неумолимой до дрожи силой тянуло прикоснуться к девичьим волосам, к шее, спине, бёдрам... Это состояние продолжалось долго, пока одна девушка всё не изменила.

Петтер познакомился с ней прошлым удушливо жарким летом, когда он заглянул в кафе на набережной попить чего-нибудь да посидеть в прохладе кондиционера. Подойдя с бутылочкой холодного швепса к пустовавшему столику, он и заметил этот смартфон. Рядом с ещё не убранном подносом, среди скомканных салфеток и использованной посуды. Петтер сел на стул, взял его в руки и стал крутить головой по сторонам, ища хозяина. Вот тут-то через стеклянную дверь кафе стремительно и ворвалась в его жизнь Эшли.

Невысокая, полненькая, но фигуристая, в белой футболке с глубоким вырезом и в джинсовых шортах, обрезанных чуть не до копчика, с веснушками на курносом лице, рыжеволосая и зеленоглазая. Потная и раскрасневшаяся. За плечами, обтягивая лямками высокую грудь, болтался оранжевый рюкзачок. Подошла к столу и резко выбросила руку:

- Отдай. Это мой…

Фраза прозвучала на английском, и Петтер понял, что рыжая - иностранка. Этих туристов, как всегда летом, много шляется по Осло. Галдят, что-то жуют, фотографируют и глазеют на всё, кроме местных жителей. Петтер, как и большинство норвежцев, по-английски говорил сносно, разве что не так бойко. И теперь, переводя в уме свой ответ девчонке, он с удивлением обнаружил, что совсем не волнуется, как обычно, а чувствует себя раскованно, свободно. Даже весело.

- Чем докажешь? - Улыбаясь, спросил он.

- Давай, - она нетерпеливо зашевелила пальцами. - Я разблокирую, и там будет Сиднейский оперный театр.

Но тут смартфон забренькал в руке у Петтера. На дисплее появилось фото какой-то носатой девицы с синими губами и высветилось имя «Джин». Он протянул девайс хозяйке.

Та повернулась боком, и стала говорить, то и дело оттопыривая нижнюю губу и сдувая с носа длинные рыжие прядки.

- Джин, я ещё в кафе...Нашла… Слушай, - она покосилась на Петтера, - что-то мне совсем не хочется по такой жаре с вами куда-то тащиться. Ты позвони мне, когда закончите, окей? И предупреди Бригитту.

Девушка сняла рюкзак, положила его на стул рядом и заскрежетала по паркету своим, подтаскивая его к столу. Села, отодвинула в сторону всё ещё не убранный поднос и положила смартфон на стол перед собой.

- Наши попёрлись в музей-коттедж Эдварда Мунка… Бригитта, это наша старшая, будет злиться. Да ладно, переживёт!…

Она сквозь прядки посмотрела на Петтера и сказала:

- Я - Эшли. А ты, викинг, кто? Как зовут?.. Чего уставился?!

Потом они ещё часа полтора болтали о том, о сём, и Эшли, оказавшаяся егозой и хохотушкой, терпеливо ждала, пока Петтер подбирал английские слова для ответа. Захотели и попили кофе, хрустели чипсами и, сдвинув стулья, показывали друг дружке фотки на смартфонах. Делали селфи и, конечно же (понадобится ли, нет), записали телефоны друг друга. Петтер расслабился и был на седьмом небе от восторга.

Эшли прилетела из Австралии в десятидневный тур по скандинавским столицам. И завтра её группа уезжала на два дня в Стокгольм, а потом на другой континент, домой в Брисбен. И Эшли заторопилась… Благо хостел, в котором разместилась их группа, был в двух кварталах от кафе.

Оказавшись с Петтером в маленькой комнате для двух постояльцев, Эшли энергично взялась за дело. Откинув на одной из кроватей покрывало, она, нимало не смущаясь, стащила с себя шортики и, усевшись на постель, дёрнула Петтера за ремень джинсов. От рывка с носа слетели на пол очки. Стёклышки жалобно хрустнули под ногой Петтера, когда он, подпрыгивая на месте, лихорадочно снимал с себя джинсы. Но юноша не обратил на это никакого внимания: Эшли уже ждала в постели, улыбаясь и протягивая к Петтеру руки… И тут:

- Эшли!..Ну, ребята, вы даёте! Хи-хи...- В открывшуюся дверь влетела и застыла на месте та самая девица с синими губами. Джин, блин…

Через десять секунд перепуганный и ошалевший Петтер был уже в коридоре хостела, на ходу застёгивая джинсы.

Двумя днями позже Эшли прислала из Стокгольма смс: «Улетаю домой. Целую тебя. Ты клёвый».

Март в Осло. Тоска. Всё надоело. Возраст тоже…

Петтер стоял у окна. Забрякал телефон, на экране высветилось загорелое, зеленоглазое, веснушчатое личико Эшли... Странно, вот уже около года с той самой… последней встречи она не звонила, не отвечала на звонки, на смс реагировала коротко, двумя-тремя словами. Вынужденно замолчал и Петтер.

- Алло.- Петтер почувствовал, как натужно быстро забилось сердце.

Эшли сбивчиво извинилась за долгое молчание и пригласила (весело так) к себе на день рождения. Куда? В Брисбен?! В Австралию?!!

- Я постараюсь, - пролепетал Петтер.

- Я буду тебя очень ждать, викинг! - Донеслось из трубки.

Петтер заметался у окна, но через минуту уже был в домашнем кабинете отца.

- Сынок, ты рехнулся? В Австралию? На другой конец планеты? Уже через три дня? - Такой же, как сын, очкастый отец сдвинул окуляры на лоб. Петтер не так давно, повинуясь порыву, рассказал ему об Эшли. И сейчас, внимательно посмотрев на сына, тот понял, что останавливать отпрыска опасно…

- Окей… Мать я как-нибудь уломаю. Но выбирай…

Петтер в броске кинулся отцу, крепко обнял. Этого он не делал с детских лет.

- ...но выбирай: или обещанный на восемнадцатилетие байк, или билет на самолёт.

Вернувшись в свою комнату, Петтер подошёл к стене, где на крупной карте Австралии был обведён красным фломастером город Брисбен, и стал уже спокойно размышлять: чтобы такое подарить Эшли? Какую-нибудь безделушку? Драгоценность?.. Хм, покупать дорого, и так билет на перелёт обойдётся ого-го.

Взгляд Петтера заскользил по полкам с книгами, разной мелочёвкой, опрокинутой фотографией Эшли, которую он тут же поднял и прислонил к корешкам книжек, и наткнулся на коробку из-под спиннинга, когда-то подаренного отцом. Вот! То, что нужно!

Петтер присел к столу и открыл коробку. Там, аккуратно завёрнутые в вату, лежали два желтоватых крупных кристалла, две четырёхгранные призмы длиной дюйма три с мелкими камнями у основания.

Отец Петтера работал в фирме, занимающейся геологическими изысканиями, и в его кабинете на отдельных стеклянных полочках лежали всевозможные образцы: от кусочков гранита и всевозможных минералов до полудрагоценных камешков.

Года три назад один из друзей отца, альпинист, привёз эту жёлтую друзу (соцветие кристаллов) после одного из своих восхождений, кажется, на вершину гору Сторен. и говорил, что нашёл камень в глубокой расщелине ледника.

Тогда Петтер зашёл в кабинет отца сразу после ухода гостя-альпиниста. Отец стоял у окна и рассматривал друзу на свет.

- Странно, - бормотал отец, - он говорил это горный хрусталь...Не думал, что разновидность жёлтого цвета можно найти в наших Северных горах. Обычно его добывают на Урале в России или в Китае… Но уж больно он какой-то мутный для цитрина.

И тут отец уронил друзу. От удара о подоконник камень раскололся без осколков на два практически одинаковые призмы. Отец был разочарован:

- Такой хрупкий...Он что, мне подделку подсунул?!

Потом повернулся к Петтеру, увидел его заинтересованные глаза и сказал:

- Если хочешь, возьми себе.

А Петтеру камни понравились. Он положил их рядышком в коробку из-под спиннинга на ватную подушку, и когда на улице было пасмурно и холодно, доставал то один, то другой, чтобы сквозь них поглядеть на серость ненастного дня. И ему виделся в желтоватой прозрачности солнечный, тёплый, золотистый свет.

- Подарю один из них Эшли, - подумал Петтер. - Будет один у неё в Австралии, а второй - у меня здесь, в Осло. Разлучённые камни будут нас соединять…

Гордый он своей придумки, Петтер самолично упаковал коробку с камнем в узорчатую бумагу, обвязал красной ленточкой с двойным бантом и сунул подарок в рюкзак.

Петтер прилетел в Брисбен ранним утром. Но уже спускаясь по трапу лайнера, ощутил сосем не утреннюю жару. Австралия!.. Это вам не мартовская Норвегия. Петтер снял плотную куртку с капюшоном и перекинул её через руку.

На стоянке в аэропорту он уже издали заметил Эшли. Она бежала ему навстречу в лёгком, развивающемся платьице. Всем горячим от солнца телом Эшли прижалась к Петтеру, крепко обняла его за шею и долго-долго не отрывала губ от поцелуя…

Потом они ехали вдвоём в маленьком новеньком «форде» с откинутым верхом. Заметив, что Петтер щурится от яркого солнца, Эшли достала из бардачка тёмные очки и протянула их ему. И теперь, надев очки, Петтер не столько крутил головой по сторонам, разглядывая австралийские пейзажи и диковинки, сколько, надеясь, что за темными стёклами не видно, куда направлен его взгляд, пялился на загорелые коленки сидящей за рулём Эшли.

- Твой дом на берегу океана? - Спросил он.

- Нет, - засмеялась Эшли, - мы едем вглубь материка. За тридцать миль. Но у нас там речка рядом с домом… А если ты захочешь искупаться, у нас есть небольшой бассейн. Ты надолго приехал?.. попозже можно съездить и на побережье.

Болтая о том о сём, доехали быстро. Эшли припарковалась у двухэтажного коттеджа голубого цвета с белыми наличниками и жалюзи.

Отец Эшли, про которого она говорила, что он местный «сосисочный король», выглядел соответствующе: толстый, с выпирающим животом, сдвинувшим резинку полотняных шорт до самого паха, он был, как и все ярко рыжие люди, весь покрыт плотным красноватым загаром. Толстяк встретил их в просторной гостиной. Сказал вежливое «велком», даже не удивившись гостю издалека, и пожал Петтеру руку. Из открытой, похоже, кухонной двери выглянула худая пожилая женщина с голливудсвой улыбкой. Она только приветливо помахала рукой и скрылась: видимо, готовился праздничный ужин.

Эшли проводила Петтера наверх в отведённую для него маленькую комнату.

- Отдохни, гости соберутся ближе к вечеру.

Потом, встав на цыпочки, коротко поцеловала, шепнула «всё потом» и ушла.

А Петтер и самом деле сильно устал от долгого перелёта. Обнаружив душ, быстро его принял, лёг в постель и крепко уснул.

Проснулся он от криков и смеха, доносящихся из открытого окна. Взглянул на часы: 16.10 по местному...Ого!

Посмотрел в окно, увидел лужайку с небольшим бассейном, дымящийся барбекю, около которого суетились двое взрослых, одним из них был папаша Эшли всё в тех же сползающих шортах. Шумели, смеялись и пили пиво около дюжины парней и девушек. Петтер посильнее высунулся из окна и покрутил головой по сторонам: Эшли нигде не было видно.

Петтер умылся, причесался, подумал и надел-таки, несмотря на жару, джинсы («те самые...», улыбнулся он), нарядную сорочку «Поло» с коротки рукавами и фирменные мокасины, купленные для этого случае ещё в Осло. Достал подарок и спустился тихонечко по лестнице в гостиную. Там было пусто, никого. Проходя по короткому коридору в сторону лужайки, он заметил приоткрытую дверь: а вот там кто-то был…

- Эшли?..- Негромко позвал Петтер и открыл дверь пошире. В комнате с закрытым жалюзи был полумрак. На низкой тахте в расстёгнутой белой блузке и с красным цветком в рыжих волосах лежала Эшли. Она тянула руки к крепкому черноволосому парню, а тот, подпрыгивая на одной ноге рядом с тахтой, торопливо снимал с себя светлые брюки…

- Как тогда в Осло...- Мелькнуло в голове Петтера.

Эшли перевела взгяд на него, и улыбка на её лице стала ещё шире.

Петтер выбежал из парадного входа, проскользнул между автомобилями, скопившимся на подъездной дорожке, и быстрыми шагами пошёл вниз по улице, мимо череды разноцветных коттеджей. На берегу неширокой реки, он резко сел на красноватый песок и заплакал... Но слёзы быстро просохли, когда Петтер ощутил подступавшую в горлу тупую, обжигающую изнутри ярость, чувство, какого он не испытывал ещё никогда в жизни! Он разорвал лежащую на коленях коробку и вынул оттуда жёлтый кристалл. Потом резким взмахом метнул его на середину потока. Камень булькнул и исчез в мутной воде.

Петтер почти не помнил, как добрался до аэропорта, как перерегистрировался на ближайший рейс, как ждал посадки почти три часа, как в полудрёме в течение суток летел до Осло. Добравшись до пустующего в этот час дома (родители, видимо, на работе) , он заперся в своей комнате, отключил смартфон и рухнул в чём был на постель.

Был уже вечер, когда Петтер очнулся от громкого стука в дверь. На пороге стоял

отец, без очков, со взъерошенными остатками волос на голове, с испуганными глазами.

- Слава Богу, ты здесь! Твой телефон не отвечает, но куртка в прихожей… И ты храпел.

Отец прошёл в комнату, включил телевизор и присел на тахту рядом с сыном.

- Петтер, в мире происходит что-то страшное…

На засветившемся экране почти по всем каналам передавали ужасные новости.

Со спутников и летящих самолётов было видно даже невооружённым глазом, как жёлтое пятно, образовавшееся сутки назад вокруг Австралии, расползается с огромной скоростью более 200 миль в час по водам Тихого и Индийского океанов. В границах этого пятна уже кроме Австралии оказались острова Новой Гвинеи, Индонезия, Папуа... И угрожающая желтизна приближается к Антарктическим льдам, к Мадагаскару, Индии, к середине Тихого океана. Все реки, озёра Австралии и ближайших архипелагов окрасились в жёлтый цвет. Замечено, что течения никак не влияют ни на направление распространения пятна, ни на его скорость. Даже воды рек, берущих своё бурное начало в горах, желтеют вплоть до ледников. Но ледники чисты!??. Идёт какая-то реакция, не понятная оставшимся в живых химикам. И протекает она с катастрофической скоростью!..

В мировых СМИ мелькают жуткие кадры. Дикторы, не скрывающие паники, почти кричат о всё новых и новых фактах катастрофы.

На глазах желтеют листва деревьев и трава. Вдоль рек и водоёмов лежит падший скот, на океанских водах - гигантские поля мёртвых рыб и морских животных.

В небе над сушей, окруженной Жёлтым пятном, мечутся миллионные стаи птиц. Обессиленные птицы сотнями падают вниз, но на землю не садятся...

Страшнее всего была информация о людях! Тела мёртвых везде: на улицах городов, селений, на пляжах, в домах...Демонстрируются прыгающие кадры, где скорчившиеся фигуры лежат у незакрытых водопроводных кранов, из которых льётся жёлтая вода…

В морях колоссальное множество судов совершает непонятные манёвры. Эфир забит сигналамиSOS, капитаны сорванными голосами сообщают о новых и новых жертвах среди пассажиров и моряков, находящихся на нижних палубах, ближе к воде. А над поверхностью океана, застывшей в зловещем, жёлтом зеркале странного штиля, тянущемся от горизонта до горизонта, стоит лёгкий, как пар, желтоватый туман…

В последней радиограмме с российского научно-исследовательского судна, находящегося в южной части Тихого океана, пришло сообщение, что вода в пробе, поднятой с трёхмильной глубины, жёлтая до самого дна...

Астронавты МКС в реальном времени смотрят на Землю и видят, как не меняющее своей цветовой насыщенности Пятно расползается по планете…

На экране телевизора в комнате Петтера появился в прямом эфире известный комментатор со сбившимся набок галстуком и сказал:

- Последние новости. Учёные вычислили эпицентр катастрофы... Это австралийский город Брисбен.

«Брисбен...Австралия...Эшли». Взгляд Петтера метнулся к полке, к фотографии девушки. Эшли улыбалась… Рядом стояла жёлтая призма камня. И в полумраке комнаты на его жёлтых гранях плясали цветные блики от телевизора.

Петтер ошарашенно молчал. И наконец-то через несколько минут до него дошло невообразимое!...

- Отец...- Сдавленным голосом произнёс Петтер. - Я бросил вторую половину кристалла в реку… В Брисбене.

Отец долго, непонимающе смотрел на Петтера. Потом что-то промычал, вскочил, схватил с полки камень и выбежал из комнаты. Петтер бросился за ним.

В кабинете отец положил кристалл на предметный столик под большим микроскопом, включил подсветку и наклонился к окуляру. Петтер стоял рядом. Долго-долго тянулось время.

Наконец, отец поднял голову, посмотрел на сына странными, потухшими глазами и тихо произнёс:

- Это не горный хрусталь…Что же ты наделал, сынок?..

КОНЕЦ