И настал день. Глава 8

Тридцатипятилетний, худощавого телосложения и невысокого роста мужчина по имени Таус обладал неусидчивым характером и невиданной работоспособностью. При всеобщей низкой занятости он не оставался без дела, успевал еще вести домашнее хозяйство. Знавшие люди уподобляли его к роботу, которому не ведомо, что такое усталость. Периодически находились предупреждавшие его об опасности для здоровья продолжительной работы без отдыха и приводили пример какого-то грузчика базы, у которого внезапно иссякли силы и стал инвалидом. Все такое Таус не принимал это во внимание, к вечеру обычно сильно уставал и просил его не трогать, за ночь восстанавливался сполна, по утрам вставал затемно и за чаепитием наслаждался началом нового дня. Жена по многим параметрам соответствовала ему, за исключением ранних пробуждений, но в отличие от него, больше бывала на людях. Так и дополняя друг друга во всем остальном, поднимали двух детишек, появившихся на свет с разницей в пять лет.
В горном селении из благ цивилизации имелось лишь электричество в домах, а значит, и связанные с ним приборы. Только напряжение было низким, особенно по вечерам, и без электростабилизатора смотреть телевизор было невозможно. Изредка практиковался совместный с соседями просмотр интересной телепередачи с целью повышения силы тока на линии и уменьшения износа оборудования. Появилась любительская сцена вначале под открытым небом, где ставили спектакли на фоне заката солнца или природных явлений, потом нашли и помещение. Пробовали свои силы в основном молодые мужчины, но главной фигурой являлась учительница из местной школы, которая заключала в себе все ведущие функции для существования театра. Еще одна женщина вызвалась сшить сценические костюмы, но не успела: жителей известили о предстоявших преобразованиях и началась суета. С переездом все было обесточено и большей частью демонтировано. Несмотря на это Таус со своими соседями остались на прежнем месте, где обладал неплохим домом, и ему были известны все тропы в окрестностях с неиссякаемыми природными дарами, с помощью которых он обеспечивал свою семью на круглый год всем необходимым. К осени отгружал закупщикам не одну тележку различных товаров – тут и высушенные лекарственные растения, и сухофрукты, и шкурки попадающих на капкан животных. Держать домашнюю птицу было непросто из-за хищников, как с воздуха, так и четвероногих, дичью не всегда удавалось обеспечивать себя, а при отсутствии мяса легко обходился без него. Рождение второго ребенка, точнее, поездка в поселок за документами для него стало переломным моментом. Преодолев огромное расстояние – вначале значительное расстояние пешком до более-менее значимой дороги, затем в кузове попутного транспорта, – он намеревался заодно повстречаться с бывшими односельчанами, будучи уверенный, что поддавшиеся искушению люди забыли о сложностях создания нового очага и жалеют. Отец его, пока строился, сотни тележек камня перетаскивал по узкой тропе, как и все остальные, и въехать смог лишь через три года; взрослея, немало было сделано и им самим, в том числе корректировку дорожки. Не понаслышке знал, что с годами аппетиты у людей растут, в том числе по части расширения жилых и иных площадей, и так… до старости лет. «На новом месте соревновательный характер, должно быть, настолько нагляднее, что более слабые выбиваются из сил», – подумал он постучал по крыше машины и спрыгнул, но увиденное его потрясло: за короткое время переселявшиеся уже отстроились и живут гораздо лучше, чем он себе представлял. Повсюду были хорошие дома, прямые улицы с освещением, газовые трубы… кроме всего этого, ощутил легкость общения между людьми. Разочарование сменилось убежденностью, что и сам скоро будет жить здесь. В тот же день он договорился в администрации относительно участка под застройку, который, само собой разумеется, оказался на окраине. Таус незамедлительно приступил к основному этапу обустройства, концу осени обогрел одну из комнат и привез семью, а летом следующего года поднял и второй уровень.
С прекращением деятельности местных предприятий многие жители остались без работы, и власти нашли возможным выделение земли всем желающим под огород на временное пользование. Недостатком предоставленных соток являлось отсутствие воды, а основным условием – запреть на возведения любого типа строений, за исключением небольших домиков из легких материалов. Одни держали участки для сенокоса, другие выращивали не требующие ежедневного ухода бахчевые культуры, хватало и трудившихся в поте лица жителей. Таус не мог себе позволить отказаться от проявленной заботы, и ему так показалось, что будто само решение было принято по его просьбе. Но постройку удобного домика все откладывал и обходился небольшим сараем наполовину из досок наполовину из прутьев из леса. Третий сезон подряд он высаживал свой участок картофелем, утешаясь по старинке, что с ним голод не будет грозить. Позавтракав, отправился на поле. Было очень рано, он полагал, что, пока пересечет поселок, никого не встретит, но не угадал: молодой охотник с ружьем за плечом возвращался не с пустым рюкзаком, и из одного двора доносился ругань между супругами. Жившему с женой в мире и согласии мужчине не было дела до семейных неурядиц других, также и до их трофеев. В утренней свежести увлеченный огородник с лопатой в руке ступил на поле и начал выворачивать кусты с настроем на максимальный результат. Спустя час показались и его соседи по огороду – молодая семейная пара.
***
В полдень на одной из тихих перекрестков поселка остановилась иномарка. За рулем находились Касбек в рубашке молочного цвета и черных брюках; место рядом было занято молчаливым Султаном, являвшимся противоположностью своему напарнику как телосложением и характером, так и случайным одеянием: темно-синяя футболка и светлые штаны. Выйдя одновременно, подошли к машине спереди и подняли кузовную деталь, защищающую двигатель и другие элементы моторного отсека.
– Здесь немного ветерок дует, сказал водитель и посмотрел на часы. – Уже одна минута.
– Имей терпение, вокруг ни души, и будь на чеку – она с твоей стороны подойдет, – сказал другой.
– Незаметно не проскочит, мы сразу поймем.
В действительности они ничего не почувствовали – Индиру, едва заметную за ширмой из красочных лент обнаружил на заднем сиденье заглянувший через несколько минут Султан. Он опустил капот, что и стало сигналом для Касбека. Она была в закрытом голубом платье и с желтоватым шарфом-косынкой на шее. Природная аккуратность и боязнь попадать на глаза кому бы то ни было помогли ей тихо войти в приоткрытую дверь машины, оставаясь незаметной для молодых людей. Машина тронулась, из невидимых колонок доносилась классическая музыка на клавишном инструменте, следующая композиция тоже была без слов, водитель выдержал недолго и сказал:
– Бумс, бумс, пинг, панг… я не верю, что эти непонятные звуки кому-то нравятся. Переваривать их невозможно же?!
– Не каждому это дано, – ответил Султан, – они по всем параметрам выше национальных мотивов. Дальше будет еще интереснее, захочешь перематывать ленту и повторно послушать.
– Настолько, что башку снесет? Нет уж, до завершения миссии никаких экспериментов! И после я, может, кому еще нужен буду.
Касбек остановился и среди кассет в бардачке выбрал одну наугад, наверняка зная, что вкусы владельца автомобиля совпадают с его. Но с первыми нотами, которые наполнили салон автомобиля, обнаружил, что после образцовых произведений переключиться сердцем на привычную музыку не получается. Последовавшее исполнение было не лучше, и любитель классической музыки сказал:
– Твоих любимых мелодий в кавычках вообще никак не описать. Певец на халтурщика похож, такому в самый раз на свадьбах сопровождать танцы, где из-за гула особо не прислушиваешься к тому, что и как поют.
– Это и не есть студийная запись. Все такое стремительно уходит в прошлое – мастера научились играть красивую музыку.
– Содержание то же самое: дупруп-дапрап и нирни-ай нирни!
– Нежелающий понять и не поймет, и у нас с тобой ничья. Доставай камеру, будем по очереди танцевать и снимать, а то у нас как будто и не праздник.
– Успеем, основная часть еще впереди.
– Я хочу увидеть твои танцевальные движения с приседаниями. Я слышал, что ты один так и умеешь.
– Могу и на голове стоять, ты двигай дальше.
– Договорились, здесь не без людей, еще тормознем. – Обойдя его сарказм, Касбек дал машине ход. – Начало лучше запоминается, друг наш спасибо скажет, и его избранница останется довольной.
С выездом из поселка он повернул голову назад и проговорил в сторону девушки, чтобы не переживала, что им поручено ехать именно по этому маршруту. Асфальт был в плохом состоянии, и веселый по нраву молодой человек не отказывал себе в удовольствии комментировать, как он мастерски объезжает ямы. Дорога вела в соседний населенный пункт, и предстояло свернуть с нее, чтобы замкнуть намеченный круг. Погода постепенно портилась.
***
С первыми опустившимися на землю каплями дождя во двор дома, в котором ожидались радостные события, вошла Амалия с завитыми волосами, в обтягивающем красном платье и с букетом цветов; вслед за ней – и ее тетя. Девушка намеревалась смутить его, заключив в свои объятия, но стоявший посреди двора Ахмедов выглядел озабоченным. По мнению Камиллы, наличие букета расстроило скромного молодого человека и объясняла, что их никто не видел, что племянница возле ворот достала цветы, что в любом случае без них нельзя. Другая тоже пыталась его подбодрить, говорила, что долгожданный дождь к добру, что все сложится гладко, но и это не произвело должного эффекта. Сказав, что возникли неотложные дела, Ахмедов ушел. С неба уже капало, а он не переоделся и не взял ни зонта, ни плаща.
Причиной его беспокойства и стал некстати начавшийся дождь. По выбранному им маршруту имелась развилка, которая в случае осадков превращалась в непростое препятствие для легкового автомобиля. По времени совпадало, что друзьям не миновать встречи с проблемой. Ахмедов допускал, что зря волнуется, что при необходимости сами решат вопрос. Тем не менее, дотошный, он не мог оставаться безучастным и пожалел, что старую машину оставил в другом конце из глаз долой.
Вызвавшаяся помочь ему обрести семью женщина не забывала и об ответственности. В своей миссии – принять незнакомку и успокоить ее – ничего сложного не видела. «Добром бы кончилось», – сказав, вместе с племянницей вошла в дом. Камилла приходила сюда не в первый раз, восторгалась удобством планировки и обстановкой жилого этажа. Широкая, красивая лестница выходила на застекленный балкон-веранду прямоугольной формы, представлявший собой зал с длинным столом посередине и дюжинами стульев. За ними стояли два низких кресла горчичного цвета и журнальный столик с прозрачным верхом. Дальний торец помещения украшала полуоткрытая мебельная стенка с чайными наборами и другой посудой на полках. Двери трех спален и гостиной комнаты выходили в коридор, заканчивавшийся смотрящим в сад маленьким балконом. На кухню можно было попасть и из коридора, и из гостиной. В подготовленной для невесты комнате стояли темный полированный стол, шкаф, кресло и диван с узорчатым по-восточному покрывалом. Камилла по-прежнему была убеждена, что любая девушка захочет жить в таком доме, хотя довольное лицо племянницы давало усомниться.
Амалия тоже бывала здесь – однажды принимала участие на устроенной Ахмедовым в честь дня рождения небольшой вечеринке, в которой присутствовал еще его родственник с женой. Он, как обычно, держался на расстоянии, и сама не решилась взять инициативу в свои руки и пойти с ним под венец, поскольку не настолько ей нравился. На фоне предстоявших событий настроение не могло быть иначе, как отменным, осматривала дом и разбирала вкусы его владельца. Ей показались привлекательными все предметы быта: разные сервизы, кухонная утварь, техника для дома, овальной формы дорожка в коридоре с интересным сочетанием цветов… Вызывала к себе симпатию и плюшевая овечка на подставке. Однако постепенно стала находить и безвкусицу в обстановке. Отсутствие изысканности выражалось во многом: висевший на стене ковер ручной работы плохо сочетался с интерьером; к синим шторам были нацеплены ненужные аксессуары – вырезанные из цветной бумаги бабочки; и большой, широкий стол лишал помещение уюта. Аналогичная картина наблюдалась и на балконе, застекленная фасадная стена которого была занавешена однотонными серыми шторами, в то время как общий фон был «под орех». «Я бы бордовые развесила», – подумала Амалия и отвлеклась на начавшийся за окном ливень.
***
Заместитель главы администрации Абдурахман Абиев тоже выращивал огород. Плечистый, среднего роста и плотного телосложения сорокалетний мужчина вел здоровый образ жизни. Он оставался активным, как в юности, мог и мячом поиграться, и на перекладине подтянуться, но заставлял себя не так часто, как хотелось бы. Прежде чем вырваться в шале – так он называл свой участок с домом на поле, – не один час пробыл в правлении. На улице ему показалось, что солнце светит гуще, чем обычно. Передняя часть припаркованного у торца здания УАЗа была под лучами солнца, в салоне стояла духота, и запах висевшей елочки-ароматизатора был неприятен. Он выкинул ее и доехал до крана с водой. Наполняя флягу, почувствовал вялость, поднял руку к виску и заметил, что погода стала меняться: подул ветер, стягивались тучи, все активнее покрывая небо. По настроению он мог и одной рукой поднять ее и поместить в багажнике машины, но сегодня был вялым.
В последний месяц Абиева больше заботила подготовка к инициированным им же праздничным мероприятиям, поэтому огороду было уделено меньше внимания, чем обычно. Землей он начал пользоваться раньше других – плановое хозяйство еще функционировало. Ровное поле примыкало к склону вытянутой возвышенности, у основания которого он построил дом в два уровня. Нижний этаж по диагонали был встроен в землю. Со двора дом с балконом казался внушительных размеров, а с тыльной стороны, с вершины холма на глаза бросалась лишь его серая крыша. По периметру участок был высажен пирамидальными тополями, которые вытянулись высоко. На первых парах он восхищался ими, но со временем спилил верхнюю часть, чтобы издалека не привлекать внимание находящихся на природе людей. Но не мог отказать себе в удовольствии оборудовать небольшую площадку для поддержания себя в форме: срезал кусок холма за огородом под прямым углом, и по образовавшей стене издалека ударял мячом, и она его чаще всего отдавала обратно. Стоило не полениться выйти сюда, как возникало желание совершить и ряд других упражнений. Абиев выращивал много видов овощей и обеспечивал себя ими круглый год. Нехватка воды его не касалась: две металлические емкости наполнялись с крыши дома, и в низине неподалеку от осадков образовывался водоем. Имевшиеся условия позволили ему построить и небольшую баню. В доме на природе летом он часто оставался на ночь, что порой походило на бегство от семейных проблем.
По приезду он опустошил пакет в миску для собаки, похлопал ее по спине и обошел огород. Листья растений, конечно же, повисли, но в ожидании дождя поливать было нелогично. Он поднялся на хребтину холма за домом. Здесь были посажены деревья, которые уже начали давать плоды. В тени деревьев находилась плетеная лежанка, а под ней в пластиковой коробке – поролоновый матрас, чем он нередко пользовался. Но на этот раз настигшие частицы влаги не позволили даже достать его.
Несмотря на благоприятную для сна погоду за окном, он сумел сомкнуть глаза всего несколько минут на диване и спустился в подвал за компотом. Здесь стоял устойчивый запах копченой рыбы – в ящике находились три штуки разрезанных пополам вдоль хребта сельдевых крупных размеров. Их Абиев предпочитал большинству других доступных рыб, отрезал себе четвертушку одной, а остальное вытащил ненадолго, чтобы проветрить помещение. В меру острое в меру соленое кушанье возбудило желание пить чай, и он налил в чайник кружку воды поставил на газовую плиту. Кинулся и обнаружил, что коробка с одноразовыми чайными пакетиками пуста, но вспомнил, что в тумбочке в комнате оставалась половина брикета прессованного чая, отломил кусочек и положил в фарфоровый чайник. С молодости относившийся к заядлым любителям самого распространенного напитка мужчина обычно брал развесной чай, сам же его заваривал. Разница во вкусе для него была очевидна, когда готовил на газе, или на огне, поэтому любил наслаждаться им на природе. Воду не доводил до кипения, на сухой массе чая обычно не экономил, держал подольше на теплой плите и пил без сахара. Жена попробовала и обозначила его терпкий вкус «кислым», чем рассмешила дочь, но в семье оно прижилось.