Последний потоп

Вначале он словно вынырнул ниоткуда, и бегал по широким мраморным лестницам, устланным красными ковровыми дорожками. Где он? Некое важное учреждение, вроде Государственной Думы. Что тут делает, он и сам не помнил. Потом двигался, как на лыжах, по длинным коридорам, петляя из стороны в сторону, как в слаломе, чтобы избежать столкновений. Посетители и чиновники, как муравьи, все спешили. И он делал вид, что спешит, хотя спешить-то ему некуда. Просто опасался, что начнут спрашивать, а сказать-то нечего! Скоро убедился, что не один тут такой, некоторых начал узнавать по косым взглядам исподлобья, и они его узнавали, даже подмигивали. Бездельников тут хватает! И вдруг разом все переменилось. Словно в муравейник палку бросили. Обитатели сего важного учреждения на мгновение замерли, застыли в страхе, и кинулись кто куда. Он ощутил смутную тревогу, но не понял причину, а как бы заразился от общей паники.
Коридоры и лестницы быстро пустели, люди исчезали за дверями, а ему деваться некуда! Он тут чужой и не понимал, в каком направлении спасаться, и что происходит? Неровной трусцой побежал по лестницам наверх, все выше и выше, не сразу заметив, что за ним увязалась еще парочка беглецов, видимо, решивших, что он знает, куда бежать. Трусливой стайкой они выбежали на самый верх, вдруг оказались на открытой террасе, и оцепенели от ужаса. Повсюду, куда хватал глаз, от горизонта до горизонта, как горы, высились водяные валы, обрушиваясь вниз могучими потоками. Учреждение находилось не в городе, как оно положено, но посреди бушующего океана. Незыблемое доселе здание, на крыше которого они стояли, медленно кренилось, теряя опору. Это было страшно! И неизбежно. Не выдержав зрелища, один из беглецов кинулся обратно внутрь здания, другой напрочь обезумел, заломил руки над головой, и с разбега прыгнул через парапет, мигом исчезнув.
Стремнина посреди вздыбленного океана мчалась от горизонта вниз, вбирая со всех сторон водяные валы и падающие сопки. Оставшись один, он подошел к парапету и заглянул сверху, будто с высокого моста, закружило голову: в одном потоке, беспорядочно и густо, мелькали тела и руки увлекаемых пучиной людей. Вдруг он понял, что это не море вовсе или океан, а население Планеты. Водяные валы и потоки ничто иное, как нации и народы, сметаемые с лица земли великим ураганом. Здание неудержимо оседало. Наверно, так гибнут большие корабли? Завороженный масштабами катастрофы, он доживал свои последние мгновения. Суетиться и раньше было глупо, а теперь и вовсе бессмысленно. Он стоял и смотрел в упоении. И все же! Стихия была прекрасна.