ТЛБ. Что препятствует ранней диагностике?

Теория латентного безумия и его влияние на социальные процессы.
Что препятствует ранней диагностике? (ред. 2 от 16.10.24)

Невежество, ментальные ловушки, тихий саботаж, корысть и преступление.
Полагаю, что ранней диагностике препятствует комплекс ментальных ловушек и ситуаций, которые способствуют сокрытию проблем.

Сложно себе представить человека, который, заболев, скажем, гриппом, поранив руку или сломав ногу, не хотел бы вылечиться.
Но с психиатрическими диагнозами всё совершенно по-другому!

Если речь идёт о расстройствах шизофренического спектра, то одними из первейших симптомов будут:
- анозогнозия — отрицание своего болезненного состояния, и
- абулия, то есть как раз расстройство воли пациента, в том числе к лечению.


Позиция взрослого больного:
- может отказываться от диагностики, и по текущему законодательству на это есть полное право (до попыток причинения вреда);
- симулировать здоровье (диссимуляция), то есть сознательно скрывать признаки болезни;
- отрицать болезнь (анозогнозия) и необходимость лечения, к примеру, считая болезнь частью себя и приписывая ей определённые личные качества, которых, как он/она считает лишится после лечения;
- периодически "забывать" что болен;
- являясь препаратами с большим количеством побочных эффектов, лекарства этой группы тяжелы в употреблении, из-за чего возникает большое количество отказов от приёма, то есть больной может не соблюдать план лечения, не проходить его полностью;
- есть предпочтение соматического диагноза психиатрическому — термин "психосоматика" оскорбляет больного, так как эквивалентен душевному расстройству.

Уже давно больной человек с изменёнными логикой и мировосприятием может ещё долго влиять на жизнь и мировоззрение здоровых людей так или иначе, участвовать в разнообразных социальных процессах, занимать разнообразные, в том числе ключевые и/или оперативные посты.

Позиция родственников больного:
- как правило, даже на уровне базовой осведомлённости отсутствует представление о том, что та или иная "черта характера" может быть ранним признаком болезни и является поводом к диагностике;
- больной человек, ещё будучи вменяемым, представляет проблему — сами близкие часто оценивают своих родственников до начала явных признаков болезни как "активных", "упрямых", "настойчивых", "деятельных", "неспокойных", "не дающих окружающим жить своей жизнью";
- пока человек не выглядит пожилым, изменения в его поведении относятся окружающими на особенности и проявления характера, психотип, кризис среднего возраста, усталость, стресс, влияние внешних факторов, обостренные черты характера здорового человека.

Что отодвигает начало лечения и делает человека инвалидом и жертвой/преступником, а перед обществом ставит длинный ряд неразрешимых вопросов.


Позиция родителей и родственников ребёнка:
Родственникам, до уровня отторжения самой мысли, очень сложно связать «невинное дитя» с такими диагнозами, как, к примеру:
- психопатия,
- шизофрения,
- аутизм,
или с такими инфекциями, как:
- токсоплазмоз,
- герпес,
- паротит,
- панэнцефалит,
- хламидиоз,
- и так далее.
 

Отрицание — первое и основное препятствие!


При изменении поведения, "успехов в школе", на этом этапе ребёнка очевидно:
- "воспитывают",
- ругают (и дома, и в школе),
- наказывают (порой физически),
- пугают "милицией",
- "уговаривают" вести себя "хорошо",
- отправляют к психологу,
- записывают "на спорт",
- отдают в военное/профессиональное училище,
- ставят свечку "за здравие".

По глупости или неведению делается всё что угодно, только не инструментальная диагностика и проверка на инфекции.

В вопросе диагностики часто совещательный голос имеет представитель старшего поколения, который/которая может решить, что диагностировать ребёнка "стыдно" и он/она "перерастёт". Судя по всему, это просто "общее место".

За подобной "заботой" может стоять и то, что в результате может выявиться:
- заражение ребёнка прямо или опосредовано тем или иным заболеванием, к примеру, при измене супругов,
- сексуальном насилии,
- хронической болезни или инфекции представителей старшего поколения, благообразный образ которых с возрастом тоже сложно оценить (соотнести/заподозрить) как носителей заболевания.

Таким образом, теряются годы на лечение и нормализацию поведения, болезнь переходит в хроническую или органическую форму, обостряется социальный аспект болезни.


Позиция «школы» — учителей, администраторов, директоров:
В случаях избиения, конфликтов, буллинга очень распространённая реакция:
- скрыть всё, что только можно, и
- отрицать, ставшее известным.

И более того — в связи с тотально-женским возрастным педагогическим составом школ есть искажение самого понятия о норме.


Позиция линейных врачей:
- нет времени оценивать психическое состояние больного;
- отсутствует общее концептуальное представление о том, что те или иные ранние симптомы могут быть предшественниками психиатрического диагноза, который будет поставлен в острой стадии десятилетия спустя;
- сама острая стадия заражения инфекцией, как это ни парадоксально, не проявляется «остро», кроме незначительных эпизодических высыпаний, повышения температуры, насморка, которые пропускаются врачами как малосущественные и лечатся без осмысления, проведения анализов — симптоматически и краткосрочно;
- сами проявления инфицирования неотличимы от симптомов "простуды", "гриппа", "ангины", "диатеза", "аллергии", "раздражения";
- при наличии оправданных опасений нет желания ставить под сомнение психическое состояние больного и сталкиваться с его реакцией.


Позиция психиатров и психологов:
- существует неявный поколенческий конфликт, когда представители разных "школ" и этапов формирования представлений о психиатрии/психологии оценивают тот или иной диагноз/состояние по-разному;
- в психиатрии существует так называемый, "диагностический релятивизм“ (или "клинический парадокс"), который заключается в том, что выставление врачом точного "нозологического" диагноза по МКБ (DSM) не является принципиальным и значимым для принятия терапевтического решения;
- значимым для назначения лечения оказывается определение уровня психопатологического синдрома/феномена и субъективного запроса пациента/клиента.

Другими словами, лечится не сама болезнь, а комплекс симптомов, а постановка того или иного диагноза, как это ни странно, может зависеть и от желания пациента;
- это приводит к тому, что сами психиатрические диагнозы пропускаются, игнорируются;
- даже если психиатрический диагноз поставлен, "идя навстречу" пациенту, диагноз зачастую подменяется синдромальным. Как правило, используется термин "синдром вегетативной дистонии", под которым врачи понимают психогенно обусловленные нарушения.

Признать инфекционную природу продрома большинства "душевных" расстройств — значит потерять постоянную клиентуру, деньги, статус, бонусы от фармкомпаний.


Позиция фармкомпаний.
Если это можно назвать позицией - прибыль.
Существует очень длинный, очень подробный фильм на эту тему - "Маркетинг безумия". В нём речь идёт о подлогах, подкупах, "спонсировании" юристов, адвокатов, политических деятелей, фальсификация исследований, искусственное создание рынков для своих препаратов, лоббизме со стороны фармкомпаний. Всё это имеет черты хорошо организованной преступной деятельности под прикрытием благих целей здоровья граждан.


Позиция врачей КВД
Сама система инфекционных диспансеров КВД, фактически, отделена от общей системы здравоохранения и работает по эксцессам. Это относительно «тихое» место. Увеличение количества посетителей, анализов, диспансеризации изменят это положение вещей.


Позиция правоохранительной сферы
Награды, звания, премии, продвижение по службе даются, как правило, за раскрытие преступления, а не за отправку на лечение. Система на профилактику, таким образом, просто не заточена.


Позиция судебной системы
В судебной системе сама по себе болезнь — это один из способов обвиняемого снять с себя часть ответственности или уйти от наказания. Отношение судей, прокуроров, адвокатов, потерпевших соответствующее.


Позиция исполнительной системы
Среди заключенных высока доля людей с психическими расстройствами — психопатов, шизофреников, дементных больных.

По разным оценкам только психопатов среди осужденных — порядка 15-25%. Это при том, что тщательной, многоаспектной статистики на основании инструментальных методов просто не ведётся.

Несмотря на то, что тюрьма — близкое к идеальному место для того, чтобы при соблюдении распорядка дня, единообразного питания, отсутствия доступа к алкоголю и наркотикам, невысокого риска заразиться заболеваниями, передающимися половым путём, невысоких физических нагрузках и прогулках на свежем воздухе получить диагностику, долгосрочное медикаментозное лечение и добиться стойкой ремиссии, позиция исполнительной системы мало отличается от позиции систем правоохранительной и судебной — болезнь — это один из способов осуждённого снять с себя тяжесть наказания.

Таким образом, "заснувшая" или развивающаяся все годы относительно равномерного режима заключения болезнь пробуждается от стресса, связанного с изменением образа жизни при освобождении (возврата к старым "привычкам") — привнесении в жизнь уже давно сильно нарушенного человека всё тех же усугубляющих состояние факторов.

И количество рецидивов, близкое к 50%, это прямо подтверждает.
Общество хочет, чтобы человек изменился "как-то сам", усилием воли, и связывает отсутствие лечения с оправданной тяжестью наказания, оценивая преступление в моральных категориях.

Но если первое преступление является результатом болезни, то всё, что делает исполнительная система, — это на время изолирует больного преступника от общества и, выпуская, предоставляет новый шанс такому же или ещё более больному (с болезнью перешедшей в хроническую или органическую формы) преступнику совершить ряд новых преступлений.

В то же время из под стражи освобождаются (или им назначают условные сроки, выпускают по УДО) люди, которые совершат преступление со всей возможной вероятностью - их болезнь, их опыт, их привычки просто не оставляют им другого варианта действий. (Читайте мою статью "Психопатия").


Полагаю, что мной перечислены далеко не все «скрытые течения», и в конечном итоге в выявлении заболевания на ранних стадиях заинтересовано общество в целом — «обычные люди», но, как это ни парадоксально, не представители профильных профессиональных сообществ.


Не буду оригинален в своей просьбе — если вас заинтересовала моя работа, подписывайтесь, оценивайте, добавляйте описания своих жизненных ситуаций под постами или в Telegram-канале! Продолжение следует.


Лучников Андрей Леонидович

12 мая 2024 года (ред. 2 от 16.10.24)
Москва — Назарьево