Игрок часть 1

            Конец лета 2008 года.  В полупустом зале нового казино тихо. Только слышно как бармен со скрипом натирает до зеркального блеска бокалы. Он смотрит сквозь них на тусклый свет, мягко струящийся от нескольких хрустальных, шарообразных  светильников, на длинных шнурах, свисающих с потолка. Ещё рано и в залах почти никого нет, в первом - за столом всего два игрока. Ночные посетители  давным-давно разъехались по домам. Теперь только к вечеру вновь соберутся здесь. И тогда в залах казино станет празднично и красиво. Вспыхнут на стенах  множественные «позолоченные» бра, засверкают хрустальными подвесками, засветятся большие люстры под потолком, бархатная обивка мебели будет загадочно переливаться разными оттенками зелёного и пурпурного. Послышится лёгкий стук каблучков дам  в вечерних нарядах, и распространится благоухание их духов. А представительные мужчины в дорогих костюмах, станут не торопясь рассаживаться за игровыми столами, одновременно заканчивая деловые разговоры, в лёгких волнах дорогого табака. Даже воздух здесь пропитается азартом, и при всём этом, внимание посетителей будет отдано одной королеве, Её Величеству –  Игре. А пока для всего этого великолепия слишком  рано…

      Припарковав свою машину Toyota Camry, стоимостью 800 000 руб, высокий,  моложавый мужчина привлекательной внешности, средних лет, расслабленной  походкой направлялся к дверям  казино. Это  был Евгений Георгиевич Бессонов, постоянный посетитель  игорного заведения.  Он перешагнул порог роскошно оформленного помещения  и привычным взглядом светлых глаз окинул практически пустой зал, который, не смотря на то, что заведение было открыто всего год назад, уже многое повидал. Здесь побывали  счастливчики, выигравшие значительные  суммы за несколько часов, правда, случалось это крайне редко. Чаще были люди, спускавшие все свои «кровные» так быстро, что только приходилось сожалеть, о том, что у человека нет тормозов. Но больше всего  присутствовало лиц, просто проводящих здесь своё время, в глазах которых присутствовал жгучий интерес, жажда наживы и азарт. Волны азарта, сверкая  адреналиновой белой пеной, наваливались на игроков с такой силой, что сбивали с ног.  Однажды сердце одного из игроков  не выдержало напряжения,  и из зала вынесли его уже совершенно холодного и равнодушного ко всему живому. Возникали и разборки со стрельбой и отчаянным визгом сирен милицейских машин. В общем, казино –  это заведение не для слабонервных.
 
      Сегодня у Евгения Георгиевича была причина для того, чтобы приехать пораньше.
Бес, как звали его  между собой друзья, слегка кивнул в ответ на учтивый поклон крупье и прошёл к пустому столику в угол, откуда виден был весь зал целиком. В этом единственном в городе игорном заведении его уважали. Бес слыл удачливым игроком, умным,  расчётливым, не поддающимся на авантюры.  Появлялся он в казино почти каждый вечер, уезжал в начале второго ночи, когда азарт в игре шёл на спад и гости начинали разъезжаться. Сейчас он  удобно устроился на мягком стуле с подлокотниками, обтянутом тёмно-зелёным бархатом, непринуждённо закинув нога на ногу.  Евгений взял сигару и с удовольствием затянулся ароматным дымом.  Всегда, франтовато одетый, с манерами барина, он привлекал к себе пристальное внимание завсегдатаев. Некоторые из них приезжали в казино не только для того, чтобы поиграть, но и понаблюдать за его виртуозной игрой. Ходили слухи, что именно на картах он сделал себе неплохое состояние. Большой дом в самом престижном районе города, где он жил один, не считая прислуги из трёх человек, дорогой автомобиль, не доступный по стоимости простым смертным. Даже перстень на его правой руке с чистым, сверкающим в полумраке аметистом, стоил больших денег. Голос у Беса был тихий, речь мягкая,  вкрадчивая, но слова весомые, продуманные,  слетали с его уст, как только что отчеканенные,  золотые монеты.

      Евгений Георгиевич был задумчив и рассеянно скользил взглядом по залу.
Почему-то именно сегодня в голове роились воспоминания о том, как появились карты в  его жизни.  Каким маленьким он тогда был!

          – Не успеешь оглянуться  и старость потихоньку, на цыпочках, подберётся, вот и тянет на сантименты, – мелькнула в голове досадная мысль, – да…стремительно меняется всё в жизни.  Разве думал я когда-то, что у меня будет своё казино?  Вот сегодня я подвожу очередной итог в своей жизни. Именно сегодня я стану владельцем этого казино. Как долго я шёл к этому дню, сколько выпало мне в жизни испытаний и сколько потерь.  И почему бы не вспомнить всё, начиная с самого детства?

        И потянулся ручеёк воспоминаний.
 Женька Бессонов пристрастился к картам, можно сказать, с младенческого возраста. Сначала играл ими, как картинками, подрос и после  первого класса в летние каникулы в деревне уже сражался с бабушкой и дедушкой в «дурака». Лето того года дождливое выдалось.  И хоть на улице стояла теплынь, развезло грязищу, много не побегаешь. Мальчишки  кучковались на сеновалах, развлекаясь «страшными байками» и игрой в старые, замызганные картишки.  Игры были разные: тот же «дурак», «пьяница», «очко», «тысяча» и другие.  Как Женька любил выигрывать! Он чувствовал себя героем в такие минуты. Его просто распирало от гордости. Но случалось, что  проигрывал и тогда он уходил в дальний угол сеновала и искренне предавался горю, оплакивая поражение и почёсывая пылающий от щелбанов лоб.  Солёные слёзы обиды он размазывал рукавом рубахи по лицу.
 
      Женька был азартен, ему постоянно требовался адреналин. Во времена школьной поры этот самый адреналин появлялся во время всякого рода соревнований и спортивных игр, где требовалась не только ловкость и банальная выносливость, но и умение думать, рассчитывать, принимать нестандартные решения. Поэтому волейбол и баскетбол,  которые настойчиво прочил ему физрук из-за высокого роста, быстро отошли на второй план.  Это всё-таки были командные игры, а Женьке нравилось одерживать личную победу.  К тринадцати годам он хорошо научился играть в шашки и шахматы так, что мог одновременно вести игру с двумя и даже с тремя противниками.  Но карты, всё же, сильнее  других игр привлекали его, и большую часть своего времени он посвящал именно им. Часто игры были не просто так, для времяпровождения, но как говорили «на интерес», то есть подкреплялись небольшими денежными ставками.  Тогда в карманах Женьки приятно брякала мелочь, заводились  жёлтые рубли, и даже зелёные трояки.   Он выигрывал. Но деньги мало привлекали его, хотя, несомненно, приятно было чувствовать своё превосходство. Он мог запросто купить новую камеру к велосипедной шине, сводить приятелей в кино за свой счёт на клёвый,  иностранный фильм, порадовать деревенских пацанов  липкими, разноцветными леденцами из сельской лавки, купить рыболовные принадлежности.

       А рыбалку Женька обожал. У него всегда было много друзей, потому что, парень он был компанейский и не жадный. И хотя рыбалку он любил не меньше, чем игру в карты,  эти два занятия никогда не совмещал, считая, что каждое из этих дел требует полной самоотдачи.
Ещё будучи совсем «мелким», он вставал на зорьке и топал к реке, а часа через два в его алюминиевом бидончике уже плескались среди мальков ёршики, плотвички и краснопёрки. Случалось, попадался и подъязок или голавль.
 И рыбалку Жека ценил за  азарт, но даже не сравнивал этот азарт с карточной игрой. Больше всего ценителями Женькиного улова были коты. Они отъедались за лето на мелкой рыбёшке и постоянно крутились возле его ног, тёрлись об них и ласково мурчали. Рыбёшку покрупнее бабушка чистила пальцем, ловко вспарывая рыбкам брюшко и вытаскивая внутренности, махом очищала её ножом от мелкой чешуи. Потом рыбка шла на сковороду с маслом и громко шкворчала там, залитая яйцами и посыпанная зелёным лучком. До чего же вкусным было это немудрёное блюдо!  В этой хорошо прожаренной мелочёвке, косточки не ощущались.  А бабушка  нахваливала внука-добытчика.
 
«Рыбалка… Давненько я на рыбалке не был. Комфорт перебил желание больше бывать на природе, у реки. А в детстве… – думал Евгений Георгиевич, – сколько удовольствия! Сколько приятных ощущений, когда гулко бьётся сердце в предвкушении добычи.  А сколько разных воспоминаний! Но, рыбалку не сравнить с игрой в карты, во время которой  я забывал обо всём на свете».
 
Ребята в деревне вначале дразнили его, дав обидное прозвище.

          – Эй! Жека-пука из племени бамбука! – кричал кто-нибудь из них, – Идём к Петрухе на сеновал, в карты играть!

И Женька, собиравшийся обидеться на дразнилку, услышав слово «карты» бежал, сверкая пятками, к дому на окраине улицы, где обычно собирались мальчишки почти со всей деревни. До самой темноты, под шум непрекращающегося дождя тут шла азартная игра. Женька выигрывал часто и дурацкая дразнилка сама собой с годами поменялась на более приятную – «Фартовый», которую дали ему старшие деревенские пацаны.
      Долго, не один год, ежедневно тренировал Жека ловкость пальцев, тасуя колоду и так и этак. Карты, как послушные зверьки, крутились и летали вокруг его ладони, выписывая замысловатые фигуры, складываясь из веера в чёткие стопочки, причём в одной были карты красных мастей, во второй – чёрных. Лёгким движением Женька вгонял их точно одна меж другой и, сделав ещё два движения, перемешивал всю колоду. Получалось эффектно. Теперь за Женькой потянулась ещё слава карточного фокусника.  По части карточных фокусов он мог бы запросто конкурировать с известным на всю страну Амаяком Акопяном.

      Мать, заметив, что сын не расстаётся с картами, встревожено спросила:

          –Ты играешь в карты, Женечка?

          – Ну, что ты, мама, я только учусь делать фокусы, – успокоил её сын, продемонстрировав появление и исчезновение карты в его руке.

          – А я уж испугалась. Карты, сынок, это не очень хорошее занятие для молодого человека. Долго ли до беды? Говорят, за карточные долги даже убивают, – почему то шёпотом сказала мать, с опаской  заглядывая в глаза сыну.

          – Меня не убьют, я не играю, – отрёкся он от догадок матери.

И впредь Евгений старался, чтобы карты не попадались на глаза  маме.

      Учёба давалась Женьке легко, поскольку он обладал логическим складом ума и хорошей памятью. И, окончив школьное обучение, он без труда поступил в авиационный институт, самый престижный ВУЗ города.
 Но вскоре жизнь его круто переменилась. Он теперь  стремился в места, где, по его понятиям, собирались серьёзные игроки и часто играли на деньги. Привёл его однажды в такую компанию старшекурсник Лёвчик, с которым случайно сошлись они на одной из студенческих вечеринок. Лёвчик на той вечеринке показал пару фокусов с картами, вызвав неподдельный интерес к собственной персоне.

      – А я тоже могу, – вдруг осмелел Евгений.

И карты замелькали в его руках, восхищая зрителей. Он показал несколько фокусов восторженным студентам.
Во время танцев Лёвчик подошёл к Женьке.

          – Шпилишь? – спросил он.

          – Что? – не понял Жека.

          – Ну, в карты играешь? – перефразировал свой вопрос Лёвчик.

          – Ну,…так…– пожал плечами на всякий случай Женька.

          – Хочешь, сыграем? – снова спросил Лёвчик.

          – Что, прямо здесь?

          – А что?

          – Ну, давай! – азартно откликнулся Жека.

Ребята устроились в уголке комнаты у торшера со столиком и игра началась. Женька выиграл всего два раза, все остальные партии были за Лёвчиком.

          – Неплохо, только слишком примитивно. Эти две партии, считай,  я тебе просто подарил, – сказал в заключение Лёвчик.

Жека обиженно засопел.
 
          – Да, ты не злись. Ты честно играешь. Так что тебя самый задрипанный шулер до трусов за пять минут разденет.

          – Ну, уж! – попробовал возмутиться Женька, – Так ты меня обманул что ли, смухлевал?

          – Ну, не так чтобы… А про шулеров я не шучу. Да, да! Ты хоть видел, как настоящие шулеры играют? Ты даже не поймёшь, когда тебя, как слепого котёнка «обуют». А если на каталу нарвёшься, тут вообще «туши свет». Безжалостный народ, загонят в такие долги, за всю жизнь не отдашь.

      Евгений, никогда ранее не слышавший ни про шулеров, ни про катал, сидел, как под наркозом, внимая рассказу Лёвчика.  А Лёвчик, польщённый вниманием  парня, смотревшего на него с раскрытым ртом, рассказывал и рассказывал и про  катраны (подпольные игровые притоны) и про шулеров и про катал.

          – Ты про Кантария слышал? – вдруг спросил Лёвчик.

          – Это про того, который знамя на рейхстаге Берлина в 1945 году поднял? Кто же про него не слышал?

          – Да, нет. Тот-то, понятно, Герой Советского Союза. Мелитон его звали. Нет, не про него. У него племянник есть, Ашотом зовут. Про него слышал?

          – Нет. А что с ним не так?

          – В общем-то, всё с ним до 1970 года как раз чётко было, всё так. Этот племянник легендарного героя, понимаешь ли, совсем другими делами занимался, катала он, каких мало. Он целый синдикат  из шулеров создал. В их руках такие деньжищи крутились, представить трудно! Широко шагали ребята, ничего не боялись, статьи-то такой на картёжников тогда не было. Подумаешь, в карты тебя обыграли… А ты не садись играть, если не можешь. Несколько лет, как короли жили, на одном шулерстве. Сначала «жирного» клиента находили. Давали ему несколько раз выиграть:  ставочки смешные, вначале по копеечке всего, но чем дальше - тем больше. Вскоре на столе денег куча, клиент, как очумевший, страх полностью теряет, Рокфеллером себя мнит. А ставка между тем поднимается до предела, клиент ставит всё и даже не всегда своё. И тут – бац! Приехали.  Всё проиграно. Так-то! Вот такая схема развода клиентов у Ашота была. Ты хоть представляешь, какие там были деньги? За ночь примерно стоимость месячного дохода крупного завода можно было поднять! Пять или семь тысяч зарплат сразу, одновременно!  Всё самое дорогое, самое лучшее к ногам этой картёжной мафии валилось. Какие дворцы, машины… Нам и не снилось.
Да...  Но, «сколько верёвочке не виться…», как говорят. Короче, взяли их, а как выяснили, какие дела они проворачивали, так «под белы рученьки» и по камерам закрыли. Срока теперь отбывают. А ты, значит, даже не слышал ничего?

          – Нет. Не слышал, – как зачарованный, протянул Женька, словно узнал интереснейшую историю про доблестного рыцаря.

С этого дня началось просвещение Евгения с постепенным погружением его в криминальный мир карт.

      Но, по-настоящему Женька зауважал Лёвчика после одного случая, не связанного с картами. Возвращались они как-то домой с очередной вечеринки…
…Поздняя осень с первыми морозцами, обледенелый асфальт и жгучий, холодный ветер в пустых подворотнях. Приятели шли, негромко беседуя, над чем-то смеялись. Теперь и не вспомнить над чем. Вдруг из проходного двора вывалила кодла пацанов навеселе, человек пятнадцать или чуть больше. Проходя мимо, один из них плечом толкнул Лёвчика так, что тот покатился по мёрзлому асфальту, едва удержав равновесие. Лёвчик среагировал молниеносно, кинувшись, как ракета, на обидчика, выбросив вперёд сжатый кулак. Толкнувший  Лёвчика, рухнул на спину, не успев издать ни звука. Кодла, на мгновение опешила, и ещё собиралась с мыслями, как Лёвчик «вырубил» ещё двоих, стоявших к нему ближе других.  Разозлённые, незнакомцы, наконец, пришли в себя и окружили Жеку и Лёвчика.

          – Убьют, – пронеслось пулей в голове Женьки, – и чего он полез? Их вон сколько, а нас только двое, – подумал со страхом он.

Но оглянувшись на совершенно спокойного, насмешливо улыбающегося, Лёвчика, приободрился и тоже злорадно улыбнулся. Как-то само собой получилось, что он и Лёвчик оказались стоящими спиной друг к другу. Раньше Женька дрался крайне редко и опыта в этом деле почти не имел.  Сейчас ему было страшновато, но вместе с тем неведомо как пришёл азарт, он уже наметил себе мишень и приготовился нанести первый удар. Так стояли они несколько секунд, окружённые подвыпившими «бойцами», примеряясь  друг к другу. Ещё секунда и началось «махалово».  Женька, не раздумывая, наносил удары кулаком, стараясь попасть в лицо противнику, ногами бил под колени, яростно, как последний раз в жизни. Лёвчик умело уходил от ударов, то приседая, то выпрямляясь, чёткими, молниеносными  движениями отправлял противников в нокаут. Их становилось всё меньше. Женька заметил, что он не смог опрокинуть ни одного, в то время, как от Лёвкиного кулака они падали, как скошенные снопы.  Теперь все двигались свободно по всей площадке. Вдруг у одного из чужих в руке тускло сверкнул нож, и он, однозначно, предназначался Женьке. Лёвчик, словно совсем не устал, как стрела, кинулся ему наперерез, ударив в подбородок кулаком, он выбил нож из рук нападавшего и,  подхватив, зашвырнул его далеко, в гремящую от мороза, опавшую листву. Двое, из оставшихся вояк, кинулись в бега под свист и улюлюканье Лёвчика. На асфальте остались лежать, раскинув руки, остальные из тех, кто рассчитывал на лёгкую победу.
Приятели немного отдышались. Оказалось, Женьке тоже  «прилетело» несколько  раз. Глаз припух и почти закрылся, на скуле багровел кровоподтёк, из губы сочилась кровь. Лёвчик почти не пострадал, только выглядел взъерошенным и с оторванной пуговицей на куртке. На нём вообще  не было следов от ударов! «Ну, вот как это?!» – удивился про себя Женька.

          – Ты никого случайно не убил? – спросил Жека, зажимая рассечённую губу и глядя на поверженых.

          – Нет. Я не настолько кровожадный. Отдохнут минут пятнадцать и очухаются.  Зато будут знать, что не стоит, «не зная броду, в воду соваться». Не то можно нарваться на «ответку», – отряхиваясь, выдохнул Лёвчик.

И они спокойно продолжили дальнейший путь. С того дня Лёвчик для Женьки стал непререкаемым авторитетом и в мужской силе и в игре в карты. Через несколько дней  Жека, всё ещё пребывающий под впечатлением от ночного приключения, спросил Лёвчика:

          – Слушай, где ты так чётко драться научился? Всё время перед глазами та потасовка стоит, в которую мы с тобой попали.

          – Всё не так просто, брат. Тут, как в картах, собраться, сосредоточиться нужно, и рассчитать свои действия, – откликнулся приятель.

          – Да, когда рассчитывать - то, если сразу несколько кулаков в тебя летит? – возмутился Женька.

          – А вот этому я не один месяц учился. Вот, послушай! В детстве мы жили на окраине города, а рядом школа была для детей с замедленным развитием, дурачков, в общем.  Вот я встану у стены школы, руки в карманы и говорю им: «Бейте меня!» Они сначала боялись, а потом осмелели и начали меня лупить, да ещё с таким удовольствием.  А  я руки из карманов не вытаскиваю, стараюсь  от их ударов, не сходя с места, увернуться. Первое время не очень хорошо получалось, но потом наловчился, бывало, что и вовсе ни разу не попадут, а кулаки об стену разобьют.  Как бы ни били, я не отвечал, только старался увернуться  от их ударов, так и научился. Теперь  тело и голова автоматически срабатывают, куда отклониться при приближении удара. А позже научился бить, как жалить, быстро и сильно. Кроме того, хорошо строение человеческого тела изучил, все болевые точки, особенно на лице и на голове. Кстати, очень полезно знать! В итоге получилось то, что ты видел. Впечатлило?

           – Да! Впечатлило. А меня научишь?

           – Можно немного потренировать,  только немного. Времени нет,  остальное – сам. Лады?

          – Ну, это само собой, – воодушевляясь, откликнулся Жека, – ты только покажи.