Лето-85. часть 6

        В Таллине мне как следует поплавать не удалось, поэтому я с нетерпением ждала августа, когда я с мамой и её школьной подругой отправимся в Абхазию, в поселок Гантиади. Поселились мы в частном секторе, набитом под завязку. Хорошо хоть не в курятнике, а в главном доме, где жили сами хозяева – армянская семья.

        У меня с хозяином, мужчиной средних лет, полноты и роста, произошел забавный инцидент. Как-то ночью я вышла в туалет, который, естественно, был на улице. Открыла дверь и столкнулась с главой семейства. Как я потом догадалась, он где-то загулял, не взял с собой ключи, а стучать не хотел, чтобы не перебудить постояльцев. Собрался, наверное, уже лезть в окно, а тут я.

        Он, как большинство мужчин, особенно восточных кровей, считал, что мир крутится вокруг него, и не сомневался, что я вышла с целью впустить его. «Как ты узнала, что я здесь?» Я решила отшутиться: «Почувствовала». Он прижал меня своим животом к стене и страстно зашептал: «Почувствовала? Почувствовала?» Мне было нетрудно выскользнуть из-под его тельца. Впоследствии он на меня даже не смотрел. Обиделся, наверное. Но у меня и без него было достаточно внимания.

        Лариса, мамина подруга, должна была приехать через два дня. В день прилета мама поехала её встречать в Адлер, а я осталась на пляже. Я нежилась на солнце, когда неожиданно подверглась обстрелу мелкими камешками. Это сидящие неподалеку два молодых человека привлекали моё внимание. Одни из них подсел ко мне и стал приглашать съездить втроём на горную речку на пикник. И в принципе ничего не мешало мне принять предложение: я была абсолютно свободна, не надо было придумывать никаких версий для мамы. Ребята были нормальные, даже симпатичные, местные или приезжие, я так и не узнала. К тому же перспектива групповухи меня не пугала, а наоборот, привлекала. По крайней мере, фантазии об этом всегда меня возбуждали. Но одна маленькая смешная деталь погубила все дело.
 
        Молодой человек, пытаясь казаться добрым и пушистым, улыбался во весь рот, и я заметила у него на зубах небольшой листик петрушки. И когда я представила, как этот листик перекочует в мой рот и мне придется что-то с ним делать… Что? Мне стало так противно, что я отказалась от поездки. И тут же пожалела. Ведь я не воспользовалась свободным вечером, а ведь уже со следующего дня я буду под присмотром двух взрослых женщин. Но, как говорится, у семи нянек дитя без глаза, и я смогла проворачивать под носом наивных подруг весьма рискованные штуки.

        Пляж Гантиади был плотно забит телами отдыхающих, как и всё советское черноморское побережье. Люди каждый день занимали примерно одни и те же места. Недалеко от нас располагалось семейство из Еревана: муж, жена, сын. Мы слышали, что мужа звали Гриша, и он даже понравился Ларисе. А Грише, как выяснилось, нравилась я. Сошлись мы с ним почти случайно.

        Абхазские пляжи каменистые, но лежаки там предусмотрены не были. Наш человек, конечно, неприхотлив. Суровый советский сервис приучил народ к спартанским условиям даже на отдыхе, но иногда хотелось почувствовать себя белым человеком. В принципе лежаки существовали. Их выдавали в дальнем конце пляжа, и представляли они собой косо сколоченные из неотёсанных досок очень тяжёлые конструкции. После их транспортировки все руки и ноги оказывались в занозах.

        И вот как-то стоя в очереди в прокатную сараюшку, я очутилась рядом с Гришей. Договорились о свидании. Но Грише надо было соблюдать конспирацию ещё сильнее, чем мне. Решили, что встретимся в море. У Гриши был надувной матрас, который должен был нам помочь соединиться. Мы разными путями и с разной скоростью заплыли как можно дальше, так что берег почти не был виден. Стали думать, как расположиться. На матрасе рискованно – могут всё-таки заметить. Остается под матрасом, держась за него руками. Но волны болтали нас в разные стороны, так что долго не удавалось произвести стыковку. Когда, наконец, это случилось, выяснилось, что без устойчивой опоры двигаться в нужном ритме невозможно.
 
        Кое-как завершили процесс, и тут мои плавки, которые держались на одной ноге, соскользнули и начали погружаться на дно. Перспектива выйти на людный пляж без трусов была для меня ужасна, а главное, как объяснить их потерю? Пришлось нырять, хотя трусы были уже так глубоко, что мои барабанные перепонки чуть не лопнули. И хоть всё завершилось благополучно, мы с Гришей решили следующее свидание провести на суше.

        Я каждое утро, часов в 6, совершала утренний заплыв и предложила Грише как-нибудь присоединиться ко мне. И вот в одно прекрасное утро я увидела одинокую Гришину фигуру. Хотя на пляже никого не было, мы решили пойти в более укромное место. На окраине поселка протекала небольшая  речка, впадающая в море. Берега её бурно заросли кустарником, в которых имелись альковчики, закрытые со всех сторон. В одном из них мы и расположились.

        Сначала трахались стоя, потом Грише захотелось больше комфорта. Он подложил моё полотенце. В итоге полотенце оказалось выпачканным землей. И мне уже дома пришлось на ходу сочинять историю про двух злобных собак, которые схватили моё полотенце и мутузили его, пока я купалась.

        Место у речки показалось нам очень удачным, и Гриша предложил встречаться там каждое утро. Мы вместе вошли в поселок на центральную улицу. Улица эта, прямая, очень длинная, почти до горизонта, в этот утренний час была пуста. И только одна фигура в чёрном скорбно стояла там и напряженно всматривалась вдаль. «Жена, - выдохнул Гриша, - сворачивай!»   Я свернула в переулок, а Гриша пошел навстречу своей судьбе. Больше ни Гришу, ни его семью я не видела.