Город Родной. Из книги Капли из Океана Жизни

ГОРОД РОДНОЙ



Есть города большие и прекрасные
С манящими огнями в сизой мгле,
А мы вот третий век живем в Тирасполе.
Для нас он  самый лучший город на земле.
 (Из  стихотворения В.Гурковского.А  мы  живем  в  Тирасполе)

Говорить  о нашем  районе  и  не  вспомнить   о  расположенном  внутри  района, «под  самым  сердцем», городе Тирасполе -  было  бы  просто  некорректно  и  скорее –даже  грешно. Из  Тирасполя –не  выйти  и  не  выехать, кроме, как  через  Слободзейский  район. Должен  сказать, что  это  одновременно  и  приятно и  проблемно. Но  прияного  все  равно-больше.  Сотнями  невидимых  и  видимых  нитей,  связаны  город  и  район, их  даже  нет  необходимости  перечислять, целой  книги  не  хватит. Я  понимаю  так, простите  и  те  и  другие,  раз  город  находится  внутри   района – то  он  тоже  Слободзейский. Думайте, что  хотите. А  основной  поставщик, в  первую  очередь  продовольствия, рабочей  силы и  другого  необходимого  текущего для  города-всегда  был, есть  и  будет  наш  район. Мы не  соседи  и  не  братья –мы  части  одного  организма, конгломерата, называйте  его  как  хотите. Заглядывая  в  будущее-  верю, что    всему  этому  «конгломерату» -от  Слободзеи  -до  Бендер, уготован  совместный   организационно-  территориальный  статус.   
В  свете  этого-  предлагаю  просто  добрую  зарисовку  из  нашей  совместной   сельско-городской  жизни:

Тирасполю уже за двести. Для города, в принципе, подростковый возраст. И все-таки все это время он был и остается именно городом, так как изначально строился как город. Дело в том, что когда города вырастают из сел-деревень, то часто, по большому счету, они и остаются деревнями, хотя и большими.
Тирасполь давно вошел в историю как город боевой и трудовой славы. О нем много написано хвалебных слов, что вполне понятно и объяснимо. Город   этот достоин добрых слов со всех точек зрения.
Хочу рассказать   землякам не о том, что написали историки, это может прочитать каждый, а том, какие мнения высказывали о нашем городе посторонние люди, которые хоть раз побывали в Тирасполе в разные времена.
Мне это сделать проще, так как, несмотря на то, что довольно продолжительное время живу в Тирасполе, по рождению своему я слободзейский, а для слободзейца, да всей Слободзейщины, во чреве которой родился и развивается этот прекрасный город, он всегда был и будет родным
Для большинства из нас, жителей сел, окружающих Тирасполь, это был первый в жизни увиденный город. Лично я его осмысленно увидел в сорок девятом году. До этого бывал с отцом или матерью, но это мало запоминалось.
А по-настоящему увидел его в составе группы ребят с нашей улицы. В те времена автобусы в город не ходили. Легковых машин практически не было, кроме нескольких трофейных у высшего районного начальства. В выходные дни, если и ехала какая машина или подвода на базар, так нам, пацанам, на ней места не доставалось, так как в кузовах, верхом на корзинах и мешках букетами сидели и сто-

яли люди. Мы ходили пешком, примерно, раз в месяц, из Слободзеи в Тирасполь за школьными принадлежностями. Собирались по несколько человек со своей улицы, пораньше выходили, так как от русской части Слободзеи до центра города было километров восемнадцать, и к вечеру возвращались домой.
В тот первый мой поход, когда прошли пустырь между лечгородком и пединститутом и подошли к величественному зданию театра, одиноко стоявшему на краю, мой сосед Гриша, он был старше и не раз уже ходил в город, похлопал меня по плечу и сказал: «Дывысь, Вася, цэ - город!» Он так как-то возвышенно сказал «город», что я сразу почувствовал, да, передо мной именно город. И пусть здание театра было взорвано, и посреди зала возвышалась огромная куча мусора, пусть за театром до нынешней улицы Чапаева было поле, чувство присутствия города во мне осталось на всю жизнь.
За все последующие более чем   семьдесят    лет, после первого знакомства с Тирасполем, наши пути с этим городом пересекались часто, и  я  расскажу об отдельных моментах, без всякой хронологии, и  напомню, что говорили в разные времена о нашем городе вроде бы посторонние люди.
Как гласит восточная мудрость: «Возвышая степь — не принизить горы». В противовес этому можно сказать, что как бы там ни было, Приднестровье, да и вся прежняя Молдавия, в принципе — аграрные республики. И знаменит наш край всегда был не металлом, тканью или обувью, такую продукцию можно выпускать где угодно, а именно сельскохозяйственной продукцией, то есть тем, что есть у нас, а у других нет. Поэтому основное внимание у нас было приковано к аграрному сектору. Это сегодня АПК разрушен до основания, и на фоне этого развала вроде бы приоритет перешел к промышленникам. А раньше всем гостям старались показать наши сады, виноградники, овощные плантации, да и просто села, так как наши города не особенно смотрелись на фоне других, более цивилизованных мест.
Подавляющее большинство делегаций пропускали через наш, Слободзейский район. Бывало, по нескольку в неделю, в очередь стояли на смотровую вышку в Первомайском межколхозсаде. Все они, естественно, проезжали через Тирасполь и по-разному оценивали город.
Как-то летом восемьдесят второго года к нам приехал из Москвы начальник «Политиздата» при ЦК КПСС. Сопровождал его помощник первого секретаря ЦК КПМ С.К. Гроссу. Раньше наши партийные руководители часто печатались в «Политиздате», ну и, скорее в познавательном плане, повезли этого уважаемого человека, члена ЦК КПСС, по Молдавии. Естественно, миновать Слободзею не могли.
Принимать гостей поручили мне. После демонстрации отдельных мест в районе, хорошего приема и обеда в Межколхозсаде, неизбежных при таком уровне, официальные грани значительно сгладились. Мы говорили на разные темы и, когда проезжали через Тирасполь в обратном порядке, то есть в сторону Кишинева, этот умный и опытный политработник вдруг произнес: «Знаете, Василий, я вот никогда не был в этом городе, просто проехал через него туда и обратно, но вижу и чувствую, что это город красивых и веселых людей. Мне даже не надо было с ними общаться. У них все написано на лицах и светится в глазах!»
Я запомнил эти слова еще и потому, что тогда же немного снахальничал и сказал: «Видите, на лобовых стеклах многих машин и особенно автобусов, наклеены портреты Сталина. Не Брежнева, который у нас сегодня правит, а Сталина, Раз человек клеит такие портреты, значит, он хочет выразить, возможно, какое-то недовольство, что ли. Люди что-то хотят выразить, и сколько бы ни пытались запретить такие действия, — не получается. Надо какое-то ответное идеологическое действие. Какая-то легализация, что ли. Три года назад, в честь столетия Сталина, можно было бы без лишнего шума выпустить, может быть, пару его книг, какие-то открытки, памятные медали и т. п. И снять все недоговоренное.
 У нас же ведь так: если запрещают, буду делать, а если разрешают, — зачем мне это надо?» Начальник «Политиздата» замолчал и, только выехав из Тирасполя, после второй или третьей рюмки в ресторане «Фоишор» при заключительной встрече, негромко сказал: «Да, ты прав, хотели мы кое-что сделать к 100-летию Сталина, да Михаил Андреевич (Суслов) не разрешил. Думали, загонят проблему вовнутрь, да не получается, как видишь».
Кстати, построив дорожный ресторан «Фоишор» между Тирасполем и Парканами,  городские  и Слободзейские районные власти ,еще в те времена, думали о новом миллионном объединенном городе, о чем-то вроде Нью-Тирасполя. Ресторан поставили там, где по замыслу планировался центр объединенных городов.
Справедливости ради надо сказать, что это была не утопия. И если бы в последние 30—35 лет, Бендеры строились не в сторону Кишинева, а в сторону Тирасполя, а сам Тирасполь — не в сторону Одессы, а в сторону Бендер, то два города уже бы соединила большая красивая улица с троллейбусным движением.
Так что, и в этом плане у нас еще все впереди. Подтверждением прежних прогнозов можно считать и следующий факт. Где-то  еще  в  девяносто  шестом  году, будучи депутатом Верховного Совета, я направил письма нашему Президенту и председателю Верховного Совета с предложением отдать в аренду или даже продать кому-то территорию, ограниченную Тирасполем, Терновкой, Парканами и железной дорогой. На этих землях никогда ничего путем не росло, а если что-то и вырастало, то разворовывалось.
 Возможно, найдется инвестор, писал я, который поймет, насколько удобно это место, где рядом железная дорога, аэродром, автотрасса и река Днестр. Где можно построить стадионы, корты, ипподром и т. п. Задействовать неиспользуемые трудовые ресурсы сел и городов, да и саму землю.
Я думал, что над моими проектами посмеялись, но через несколько лет, именно на этом месте, начались строительные работы и теперь вырос прекрасный спортивный комплекс, который уже принес определенную известность Тирасполю, как спортивному городу, и наверняка еще больше принесет пользы в будущем. Так что мечтать и исполнять хорошие мечты тоже возможно.
Но вернемся к людям и их мнениям о Тирасполе. Вот слова одного человека, просто моего попутчика по вагонному купе, в поезде Одесса—Москва. Узнав, что я из Тирасполя, попутчик очень обрадовался и всю дорогу повторял примерно следующее: «Я почти всю жизнь прожил в Тирасполе, теперь вот дети к себе в Одессу забрали. Это действительно наш город! Первая черешня — моя, первая помидорка — тоже. И зачем,  те глупые, в Тель-Авив едут! Что там искать? Они еще вспомнят, где находится Тирасполь — и не раз!»
Уверяю, за все годы моих общений с людьми, как в самом Тирасполе, так и вне его, я всегда слышал только хорошее и о городе, и о его жителях. Всегда, кроме одного раза.
Было это еще в далекие теперь послевоенные годы. К нам в дом из села Чобручи зашел молодой парень, он с моим дядей Мишей вместе учился в Тирасполе на курсах шоферов. Жили мы тогда бедно, наверное, потому дядя и получил водительские права с первого захода. А с чобручским парнем Госавтоинспекция не расставалась почти полгода, и очень своеобразно.
 
Когда он первый раз сдавал экзамены по материальной части, председатель комиссии, уже по внешнему виду парня поняв, что тот из зажиточной семьи, естественно, поставил ему двойку. Через десять дней ситуация повторилась, еще через десять — тоже. Вызубривший наизусть всю материальную часть автомобиля курсант, не мог понять, почему никак не удается сдать экзамены, пока добрые люди не подсказали. Ему намекнули на то, что если дома есть вино, а может, и мясо, то неплохо было бы поделиться с членами комиссии. Парень намек понял, как раз отец корову зарезал, да и бочка вина в запасе еще оставалась. Когда принес первую передачу и пошел на пересдачу экзамена по матчасти, в комиссии сказали, что уже лучше, но пока слабо, и опять поставили двойку.
 После шестого или седьмого приношения, когда уже и мясо дома закончилось, и бочка вина почти опустела, этот курсант, отвечая на дополнительный вопрос председателя комиссии о  функции   конденсатора, прекрасно зная, что он служит для поглощения блуждающих токов, ответил: «Мэй, я же все знаю, конденсатор служит для поглощения бочки вина и коровы!» Председатель комиссии был понимающим, поэтому сразу заявил: «Выдайте ему права, даже без сдачи правил уличного движения». И на этом инцидент был исчерпан.
Рассказывая об этом у нас в доме, чобручанин возмущался и говорил: «Ох, эти тираспольские, они мясо любят даже больше, чем вино!»
Вот это и все, что я смог вспомнить негативного в адрес нашего города и его людей за всю мою жизнь.
Да простится нам то, что мы любим мясо, да еще что-то к мясу. Да пусть оно и многое другое всегда будет на столах тираспольчан! Да пусть всегда будет мирным, молодым и радостным этот  город!
И в следующие двести лет, и на многие лета!   Тирасполь  заслужил это всей своей историей, и его  люди имеют полное право на счастливую жизнь!