Чедвик-Чадик-Чудик

Странную фамилию приятеля моего младшего брата так никто и не смог мне назвать. Обращаясь к нему, все звали его не по имени, а по прозвищу Чадик (как оказалось, по упрощенному варианту его фамилии). Ну, а в разговорах  “за глаза” иначе как Чудиком его не называли.
Он чуть старше меня и жил на соседней улице, но появился в наших краях недавно, а потому наши пути никак не пересекались. С братом же их связывала страстная любовь к изобразительному искусству.
Брат тогда еще учился в старших классах средней школы и лишь мечтал стать художником. Чем занимался Чадик, не знаю, но брат нередко упоминал его, рассказывая о своем увлечении.


- Ну-ка, идите сюда оба, - подозвал нас как-то отец, - Скажи-ка, друг ситный, зачем тебя вызывали в КГБ? - обратился он к брату.
- А ты откуда знаешь? Сказали никому не говорить, - испуганно посмотрел Володя на нас с отцом.
- Как видишь, нам с Толиком можно об этом знать. Так зачем?
- Предупредили, чтоб поменьше общался с друзьями. Как так можно, батя, не понимаю! - вдруг возмутился брат.
- Поймешь, когда припрет к стенке. Не тем твои друзья занимаются, раз попали в поле зрения КГБ. Кстати, что вы там такое читаете?
- При мне никто ничего такого не читал. Я так и ответил майору. Делаем уроки и всё.
- И всё?
- И всё. А он запугивать начал. Твои друзья, говорит, если припрет, в Израиль смоются, а тебе прямая дорога в лагеря. Знаем, что был тяжело ранен, от призыва освобожден, но от лагерей это тебя не спасет. И отца, говорит, подведешь, и брата, которого из военного училища точно выпрут. Вот сволочь! - не удержался Володя.
- Скажи спасибо, что тебя лишь предупредили и мне на работу позвонили. Будь осторожней, сынок, эти люди не шутят, - отпустил нас отец.


- Представляешь, Чадика тоже в КГБ вызывали. Вернулся оттуда сам не свой. Ни слова не сказал, - сообщил мне чуть позже Володя.
- Да-а-а. Взялись за вас серьезно. С нами в школе разобрались, а вами уже КГБ интересуется. Растешь не по годам, - пошутил я, а уже вечером сияющий брат поведал мне удивительную историю Чадика, в которую верилось с трудом.


Родился Чадик в далеком Казахстане в семье ссыльной матери и прожил там до своих пятнадцати лет. Об отце знал лишь, что тот был летчиком и погиб в войну.
С детства рос, словно прокаженный, на которого все показывали пальцем - вон он идет ссыльный, по которому тюрьма плачет. А его непонятная фамилия Чедвик быстро трансформировалась в известное прозвище.
С окончанием срока ссылки матери семья перебралась в Харьков и поселилась у бабушки, жившей в полуподвальной квартире из двух крохотных комнат. Способности к рисованию у Чадика проявились рано, но окончив школу, так никуда не поступил - автобиография подкачала. Не стал он устраиваться и на работу - из принципа. Выручали небольшие картины, которые он успешно продавал. На вырученные деньги покупал литературу по искусству и все необходимое, чтобы своим ходом приблизиться к мечте.
Но умерла бабушка, а вскоре и мать. Пора бы подумать, как жить дальше, чем заниматься, но все это так далеко от искусства. Оставалось лишь подрабатывать тем, что умел - рисовать, что попросят. И он рисовал почти задаром.


- Кто вы такой, что к вам едет иностранная делегация из Москвы? - огорошили Чадика в КГБ.
Ну, что ответить, если сам ничего не знаешь о своем прошлом, кроме того, что мать была ссыльной, причем неведомо за что. И кому вдруг понадобился в Москве, если даже Харьков ничего о нем не знает?
Конечно же, поинтересовались, чем зарабатывает, если нигде не работает. Намекнули на ссылку за тунеядство и на тюрьму за неправедные доходы. А заодно проинструктировали, как вести себя с иностранцами и, главное, не поддаваться на провокации, что бы те не предлагали.
Чадика снабдили диктофоном и объяснили, как записать все, о чем будут говорить.
То, что он узнал на переговорах, потрясло его настолько, что в тот же день заболел. Его, конечно же, немедленно упрятали  в лучшую больницу города, откуда вернулся лишь через три недели.
По наущению работников КГБ Чадик ничего не рассказал даже своим приятелям-художникам. Но постепенно из слухов, домыслов и фактов сложилось нечто более-менее внятно объясняющее грандиозные перемены в его жизни.
Итак, на встрече с иностранной делегацией Чадику сообщили, что, что он единственный сын и наследник недавно скончавшегося лорда Чедвика. Объяснили и его права и привилегии, как потенциально титулованной особы и наследника огромного состояния.
В войну лорд Чедвик действительно был летчиком. Как он познакомился с матерью Чадика, как и почему она оказалась в ссылке, похоже так и останется тайной.
Конечно же, с Чадика больше не спускало глаз  бдительное КГБ. Еще в больнице его обработали по всем правилам жанра, взывая к патриотизму, и призывая бескорыстно служить коммунистическим идеалам и трудовому народу.
И Чадик неожиданно для всех оказался Чудиком, отказавшись от британского гражданства и передав право распоряжения своим наследством государству.
Чудику тут же предоставили многокомнатную квартиру в центре города с художественной мастерской-студией, пожизненную пенсию в размере 1000 рублей в месяц плюс 300 рублей чеками “Берёзки”. Приняли его и в союз художников Украины. На время все это его устроило. Во всяком случае он производил впечатление обласканного государством человека.
Поговаривали, что ему даже разрешили совершить путешествие на теплоходе вокруг Европы. Но из Харькова Чадик внезапно  исчез раз и навсегда. Конечно же, большинство сочли, что наверняка остался в Лондоне. Вот только состоялось ли то путешествие, никто из его приятелей не знает. Был человек, и нет человека. И тишина. Как говорится, "а был ли мальчик?".