Вчера живой. Часть 1

                Памяти Георгия Федоровича Шароглазова

Не знаю почему, но мы его звали Егором. Казалось бы, ну чего общего это имя имеет с его настоящим – Георгий. Но при знакомстве он представился именно так.
 
Знакомство
Моя университетская подруга Светлана, позвонив из Владивостока и попросив приютить у себя на несколько дней в Хабаровске ее друзей, так и сказала – Егора и Лену. Потому и остался он для меня и моей семьи Егором навсегда. На долгие и такие короткие тридцать лет.
Это потом я узнала, что друзья и знакомые называли его всякими именами – Гоша, Егор, Жора, кому как больше нравилось. А еще Геша, такой ник он сам себе придумал, производное от Георгия Шароглазова. И на все имена откликался без проблем.

Начало девяностых прошлого столетия. Тяжелые годы для всей страны, вдруг ставшей для нас не союзом, а Россией. Именно в то время, в октябре 1992 года, и произошло мое знакомство с семьей Шароглазовых. При первой встрече мы говорили, об общих друзьях, моих университетских подругах Светланы и Натальи, которые успели познакомиться и подружиться с Георгием и Еленой.
Сумбурно рассказывал он о себе, своем мореходном прошлом. Восторгался суровыми красотами бухты Провидения, где довелось побывать. И я его понимала, ведь мое детство прошло не далеко от Провидения – в Анадыре.

Несколько раз рассказывал о памятнике, что совсем незадолго до нашего знакомства, установили в Тернее. Это мемориал партизанам и воинам тернейцам, павшим в сражениях гражданской и Великой Отечественной войн, который был создан совместно с архитектором М. Б. Балобановым. А в моей голове никак не соединялись суровый моряк и скульптор.

Те несколько дней, что они находились в Хабаровске, сдружили нас. И общение, большей частью телефонное, стало частым.

Керамика как средство выживания

Все рушилось в стране, предприятия закрывались. Но надо было жить, кормить, растить детей. Вот в ту пору и устроился Егор в совхоз в гончарную мастерскую делать цветочные горшочки. Большей частью его привлекло наличие там гончарной печи для обжига керамических изделий. И он начал учиться гончарному мастерству.
Вскоре к нему присоединились молодые единомышленники. Сообща создавали всевозможные вазы, скульптурки, которые продавали, а на вырученные деньги жили. Так в моем доме и появились как первые, еще не доведенные до совершенства, керамические изделия, так и те, что с каждым разом получались все лучше.

Для того чтобы покрыть глазурью эти изделия, нужна была эта самая глазурь. И Егор нашел ее. В Хабаровске, на тогда еще не развалившемся заводе керамических изделий. Каждый раз, приезжая за глазурью, он со товарищи останавливался у меня. И привозил какие-то подарки, сделанные как им самим, так и соратниками.

Однажды они приехали в Хабаровск вскоре после моего дня рождения. И подарили аж две вазы. На одной из них так и было написано – «С днем рождения!».
Потом были в подарок и другие вазы.

Мне нравилась у него одна, большая, необычная в оформлении. Но ее он планировал продать. И я пошла на хитрость. Попросила продать мне эту вазу якобы для подарка подруге. Купив, я поставила ее на самое видное место и долго любовалась ею. Разумеется, не собираясь никому дарить.

Ни один из подарков Егора не выкинут, не разбит и не подарен мною. Все хранится. Я иногда думаю, а что потом, куда их деть? Я ведь не вечна. Вот если бы был музей Георгия Шароглазова, я бы непременно отдала их туда на хранение. А пока планирую вернуть его законным наследникам. Они распорядятся правильно. Предварительная договоренность с его младшей дочерью Екатериной у меня есть.

Урадзио Хонгадзи

Гончарка —  это определенный период в жизни Егора. Он всегда в наших многочасовых беседах говорил о том, что он скульптор и что ему еще доведется заняться любимым делом. И свершилось, как он и говорил. Стали появляться заказы.

В октябре 2000 года мы с мужем прибыли по делам во Владивосток. У Егора была его первая собственная мастерская. Он арендовал небольшое подвальное  помещение в доме, где проживал с семьей. Имел японский грузовичок, на котором привозил все необходимые для работы материалы.

Он как раз завершал в это время работу над памятным знаком в честь добрососедских отношения с Японией. Ему предложили создать памятник Урадзио Хонгадзи, от чего он, естественно, не отказался.

Оставались благоустроительные работы, дело двигалось к завершению. Эмоций у скульптора было много, и он оживленно, иногда повторяясь несколько раз, рассказывал нам о создании Памятного знака, истории, связанной с этим.

Японская буддийская молельня «Урадзио Хонгадзи» просуществовала во Владивостоке с 1914 по 1937 годы для нужд японской диаспоры. Молельня была построена в стиле деревянной русской избы, чтобы не раздражать православных верующих. Сегодня можно увидеть только оставшийся фрагмент фундамента, если вы подойдёте к спуску в сторону рядом расположенного высотного здания Октябрьская 8.

Тоидзуми Ёнэко жила с раннего детства во Владивостоке, в 1933 году стала супругой последнего настоятеля буддийского храма «Урадзио Хонгадзи». В 1936 г. арестовали ее мужа, а в 1937, в разгар японо-китайской войны, вместе с другими японцами она вернулась на родину. Храм был снесен. Через несколько месяцев был освобожден ее муж.

Спустя долгие годы, когда Владивосток стал открытым городом, она вернулась в город своей юности и решила установить памятник. Стелла в форме стилизованной половинки ваджры, созданная моим другом Георгием Шароглазовым, была торжественно открыта 3 ноября 2000 года.

Возвращение к скульптурам

Следующий мой приезд был через пару лет. Это была командировка в качестве заместителя редактора дорожной газеты «Дальневосточная магистраль». Хоть мы изредка перезванивались, но личное общение гораздо продуктивнее. Не все можно было рассказать по телефону. Ведь в ту пору еще не было смартфонов с WhatsApp, компьютеры-то были далеко не в каждом доме. Помню, как мечтал Егор о компьютере с графической программой для рисования. Поэтому наши разговоры порой завершались глубоко за полночь. Он рассказывал о планах, новых идеях.
А пока заказов было не много, он делал пособия для уроков рисования для общеобразовательных школ, какие-то небольшие работы, веря, что будет еще его звездный час.

Мне нравилось бывать у Шароглазовых дома. В небольшой двухкомнатной квартире размещались и семья, и гости. Всем находилось место. Приветливая красавица Елена Петровна, именно так называл свою жену Егор, простое общение, разговоры на всевозможные темы…

С Леной у нас были разговоры о семьях, детях, друзьях, с Егором все больше про его творчество. Вот и в этот мой приезд он начал рассказывать о том, что удалось сделать за то время, что мы не виделись.

Помню, с каким воодушевлением Егор поведал о бюстах, копии которых довелось создавать из искусственного камня.

Кто если помнит, как жилось в начале 2000-х, поймет. Все, что магнитилось, активно воровалось и сдавалось в качестве металлолома. Цветмет пользовался повышенным вниманием металлоискателей. Не гнушались ничем. Спиливали и увозили даже с погостов заборы, столы, скамейки, памятники. И никто не искал, или не хотел искать воров. А ведь не в авоське же выносилось все это. Не в карманы пряталось…

Чтобы сберечь народное достояние, администрация Владивостока приняла решение бюсты из бронзы заменить на отлитые из искусственного камня. Управление культуры города предложило Георгию Федоровичу изготовить из полимербетона точную копию бюста адмирала Геннадия Невельского.  Для малоизвестного в ту пору скульптора это было почетно. Денег обещали не так много, как хотелось бы. Но обещали.

— Ты знаешь, на первый взгляд для непосвященных этот материал ничем себя не выдает, - рассказывал восторженно скульптор.
 
Шароглазов взялся за дело и выполнил его достойно. С тех пор в нише памятника стоит копия, созданная Георгием Федоровичем, а бронзового адмирала передали на временное хранение в музей им. В. Арсеньева. 

Петр Великий

Особой гордостью был и памятник основателю российского флота Петру I, установленный на территории Военного института Дальневосточного государственного технического университета им. В. В. Куйбышева, бывшей ранее территорией ДВГУ. К моменту моего приезда в 2022 году он был уже открыт. Торжества по этому поводу прошли 22 февраля того же года.

Скульптору пришлось перечитать немало литературы, посвященной личности Петра и времени, в котором он жил. Как считал сам автор памятника, ему удалось передать сложный характер Петра I, воплотить в камне все его противоречивые черты.

Надо заметить, что памятник Петру I единственный на Дальнем Востоке, и символично, что именно в городе, расположенном на берегу залива, названного в честь первого российского императора. Наименование залив получил в 1859 году, когда генерал-губернатор Восточной Сибири граф Николай Николаевич Муравьёв-Амурский обследовал крупнейший залив Приморья и дал ему имя Петра Великого. За год до основания самого Владивостока.

Мне же на память об этом событии Егор подарил небольшой гипсовый бюст, точную копию того, что стоит во Владивостоке.

История Приморья в работах скульптора

Творчество скульптора это, прежде всего, сохранение истории страны, в которой живешь, родного города, края. В данный момент я имею в виду Владивосток. Его малая родина — Забайкальский край, но об этом чуть позже.

Да, Г еоргийбыл патриотом. Ведь, если проследить за теми работами, что он создал или отреставрировал, все они связаны с Приморским краем, Дальним Востоком, его людьми, жившими в разное время и оставившими определенную память своими славными делами.

Это более десятка мемориальных досок, которые заказывали ему различные предприятия и организации. Вроде бы доска не памятник, масштабы куда меньше. А просто так, с бухты-барахты их не сделать. Здесь ведь тоже надо передать образ, характер. А для этого необходимо познакомиться с историей жизни человека.

Памятные доски тоже напоминают о разных событиях в жизни региона. Например, Памятная доска мостостроителей. Она закреплена на высоте 324 метра на одном из пилонов моста на остров Русский в 2012 году. Отлита она из чугуна.
Не будь я знакома с автором, так и не знала бы кем она создана. В большинстве своем мы не особо интересуемся кем созданы мемориальные и памятные доски. Есть и есть.

Памятники тем, кто осваивал Дальний Восток.

В арсенале Георгия Федоровича не один такой памятник. Он не только выполнял заказы, связанные с историей основания Владивостока и всего региона, но, прежде всего, тщательно изучал все события того периода. Для него, ставшего членом Общества изучения Амурского края, было почетно трудиться над такими проектами. И относился он к этому с большой ответственностью.

Например, памятник Николаю Яковлевичу Шкоту, первому начальнику Владивостокского поста.

Русский офицер, участник Крымской войны, командир корвета «Америка», исследователь, один из основателей города Владивостока и поселка Шкотово. Вклад Николая Яковлевича в развитие русского Дальнего Востока огромен и неоспорим. Именем знаменитого исследователя названы не только поселок и район: есть в Приморье остров Шкота и полуостров Шкота, мыс Шкота.

Недавно я случайно натолкнулась в сети на форуме «Яплакал» на пост некоего Палыча. Он помогал Георгию в создании памятника. Был чем-то вроде подмастерья — глину месить, кушать варить и прочие дела. Есть в этом посте много фотографий и рассказ о том, как рождался глиняный макет Н. Я. Шкоту.

Меня поразил один факт, повествующий о серьезном отношении скульптора к работе.

«… Ну вот — вроде как бы и всё. Сидим курим, я пью пивко, Фёдорыч хлешшет кофий литрами.
Лепота ! Потом Фёдорыч встал и давай ломать почти готовый памятник ...
— Ты чё делаешь ?!!! Сдурел ?!!
— Стоит неубедительно.
Убил бы гада !......
Почти всё по новой: положение ног, складки, руки, поворот головы...
Но теперь совсем : ВСЁ ! Слава Богу,закончили !!! Даже не так: ПРЕКРАТИЛИ.
Как и всякий художник, Фёдорыч вечно недоволен результатом, и еще бы лазил и лазил на стремянку - подправлял, добавлял, убавлял... Этот процесс бесконечен. Но сроки !!!» (https://www.yaplakal.com/forum2/topic528984.html).

Памятник торжественно открыли в 2010 году.

"Георгий, огромная Вам благодарность от шкотовцев за такой НУЖНЫЙ и талантливо созданный памятник. Вы останетесь в памяти моих земляков, кто не знал, кто такой Шкот, будут знать! И обязательно захотят узнать и о скульпторе. И Ваше имя будет жить, пока Шкотово моё родное стоять будет на земле Приморья!!!! Родина должна знать своих героев!" — — эту запись оставила на странице скульптора в ОК Татьяна Чеглакова.

Конечно, бетонный – это не вечно. Ну, на что нашлось средств у заказчика. Со временем начал частично разрушаться. В 2015 году Шароглазов провел реставрацию. Теперь она требуется опять. И шкотовцы сожалеют: «Если бы был жив Георгий Шароглазов, то он бы не позволил памятнику распадаться. Неужели не найдётся не равнодушного человека?» Такой комментарий я прочла в группе «Исторический клуб Шкотовцы» в Одноклассниках.

Продолжение следует.
Фото автора