Пандемия

Она оказалась в салоне одного из домов. Напротив нее, уютно устроившись в старинном кресле, сидела белокурая молодая женщина, а рядом, на диване, красивый брюнет в белой рубашке с широкими рукавами.
- На вас рубашка подобно тем, что носили мушкетеры.
- Да. Вы правы. Сейчас модна одежда той эпохи.
Пауза затянулась. Поэтому вопреки своим правилам не задавать вопросы, она решила спросить чем занимается этот красавец.
Он довольно долго объяснял. Из всего услышанного она поняла только одно: эксперт по антиквариату.
Глядя на ее безразличное лицо, он продолжил:
-Я сказал  хозяину дома, что жокей, изображенный  на фарфоровой тарелке, подаренной вами, копия он.
- Меня привлек в этом портрете красный пиджак с фалдами. Как-то на праздновании Нового года хозяин дома был в нем и показал поизносившуюся подкладку этого пиджака. Он в нем и на лошади, и на празднике.
- Вероятно, любит красный цвет.
- Вы, французы, разбираетесь в оттенках. Одна из моих знакомых, правда, не француженка, а полька, защитила диссертацию, в которой она писала о разнообразии оттенков.
-Я слышал, что у вас защита прошла успешно.
Улыбка мгновенно исчезла с ее лица. Он с удивлением смотрел на нее, не мог спросить о причине столь быстро изменившегося настроения.
Пауза явно затянулась.
Справившись с собой, она ответила.
- Меня известили о дипломе кандидата наук одновременно с известием о кончине моего научного руководителя во время пандемии.
- Во Франции этот коронавирус покосил немало людей.
- В России тоже. У меня было поражение легких семьдесят процентов.
- Это же очень много.
- Одному богу известно, как я выжила. Хорошо, что сначала не знала, что у меня ковид.
-Как так?
-А вот так. Писали «внебольничная пневмония». А участковый врач не посылала меня сдать анализ на ПЦР тест. Я болею одну неделю, вторую, пошла третья. Никакого просветления. Только ад закончился.
- Какой такой ад?
- Я была как в аду. Конечно, я не знаю, что такое ад. Но, если он существует, то именно такой.
- Как вы думаете, где вы подцепили этот вирус?
Она не стала ему рассказывать о том, в самом начале пандемии сшила себя шелковую маску из той же ткани, что и юбка, по образцу, купленному в соседнем магазине, стоившему довольно дорого. Потом на работе им выдали маски. Но это не спасло ее.
Так как в пандемию она не работала, решила заняться ремонтом в одной из квартир. Приехал работник, расхваленный ее подругой, жившей на Невском проспекте. Он беспрестанно чихал и кашлял. И был без маски в отличие от плиточника, водопроводчика и всех других, кто у нее побывал. Установили в ванной мебель из массива. Повесили зеркало из этого же комплекта, украшенного двумя бра. Остались потолки и плинтуса к ним, покрашенные в один из оттенков плитки.
На следующий день работник не явился, пришли его сыновья, один из них учился в Военно-медицинской академии. Как он учится и когда, если по заказам бегает, подумала я.
Скоро ей было уже ни до кого. Она лежала одна, в квартире, даже не могла взять в руки надрывавшийся телефон.
Когда ей  стало полегче, все-таки взяла телефон в руки. Звонила коллега и предлагала сделать доставку еды. Доставщик явился через несколько часов. Вследствие этого магазин вернул коллеге оплату за продукты.
Надо было что-то предпринимать, чтобы встать на ноги. Решила позвонить двоюродной племяннице мужа, лечившей ее от атипичной пандемии несколько лет назад.
Та отказалась ее взять в больницу без ПЦР теста.
Пришлось идти в поликлинику. Через несколько дней врач позвонила:
- Короновирус  подтвердился.
Через пару дней пришла медсестра. Трудно было устоять, чтобы не сделать ей комплимент. Она была одета, как одеваются в Мариинский театр.
- Я вас умоляю. Не говорите мне комплименты. Я этого не люблю, - сказала медсестра, подавая бумажный пакет цвета речного песка.
После ухода медсестры она позвонила племяннице, та сказала ей пойти в аптеку и взять такое же, но импортное лекарство, стоившее безумно дорого.
Наряду с этим она позвонила дочери мужа, работавшей в больнице на хирургии, той самой, возле которой стояла километровая очередь машин скорой помощи. Дочка проконсультировалась с врачом  и написала, что принимать.
Наконец, наступило просветление. И она поехала делать МРТ. От нее не скрылся удивленный взгляд врача, выдавшего заключение и флэшку, содержимое которой она не поняла. Но на днях решила отнести ее в Военно-медицинский музей, как и книгу с рассказом Юлии Верланже, переведенным мужем-математиком Николаем Алексеевичем Тихоновым под названием «Шары». Содержание французской книги созвучно со всем тем, что происходило вокруг.
Дама, вещавшая каждый вечер и предупреждавшая об опасности выходить на улицу, сообщала сколько жертв унесла пандемия.
Первое время, в самом начале пандемии, она не выходила из дома, ходила по диагонали из дальнего угла комнаты до коридорной двери, считая шаги. Потом решила дойти до кондитерской, выбрала безлюдную сторону улицы, на противоположной стороне которой увидела троих полицейских с собакой. Постаралась выпрямиться и пойти легкой походкой, чтобы не выдать свой возраст, надеясь, что на расстоянии они не увидят ее, далеко не юного лица.
Она думала, или хотела думать, что выгляжу молодо, ну, хотя бы потому, что в парке, один из парней, игравших в волейбол, пригласил ее поиграть.
Стала ощущаться свобода, легкость в воздухе, стало яснее понятие жизни, ее ценность. По другому воспринималось все происходящее вокруг, начинающее восприниматься даром божьим.
И даже чашка кофе, выпитая на тротуаре, с видом на Казанский собор, была напитком богов. Хотя есть напитки, без сомнения, лучше, чем этот кофе. Например, шампанское, предложенное на аперитив хозяином дома.
Брюнет, его жена и она пошли в другой салон, разместились на указанных нам креслах. И хозяин дома разлил всем шампанское в маленькие хрустальные рюмочки.
Такой прекрасный финал состоялся, благодаря чуду, которое называется медицина.