Четыре конверта

За чёрными скалами, что стали опорой тяжелеющему от людских грехов небу, за бездонными морями, что полны соли, словно глаза потерявшей ребёнка матери, за столетними лесами, хранящими в объятиях извитых корней тела заблудших путешественников, в заросшем плющом и мхом замке жил некогда молодой принц. Каждый день он писал письма. Утреннее посвящал нежности соловьиных трелей в никогда не увядающем саду. Полуденное – безжалостности зенитного солнца. Вечернее – настороженности старого ворона – своего верного спутника, некогда бывшего фениксом. В полночном же письме принц всегда описывал разное: пересмешливое уханье совы, любовные перешёптывания яблонь, философски-вопросительный рокот волн, удовлетворённый треск поленьев, отдающихся власти огня…. Разное. Всегда.

Принц любил задумчивый полёт качель под сводами заброшенного грота. Любил болезненный библиотечный кашель за чтением мрачных романов. Любил застывшее увядание роз в разгромлённой теплице. Любил хмурость молчащих годами часов.

Принц любил.

И принца любили.

Перед рассветом седой ворон, искры чьих глаз навеки угасли, подбирал четыре скреплённых печатью конверта и, расправив усталые крылья, отправлялся в нелёгкий путь. Навеки слуга своего господина, согреваемый морганитными лучами, он, словно изворотливый змей по озёрной глади, проносился над объятыми облачными шалями ивами, оплаканными ранимыми нимфами лугами, усеянными северной вишней болотами. К полудню ворон достигал высеченного из белого мрамора замка, со вниманием облетал его окрестности и, приметив ажурный зонтичный купол, мелькающий в садовых зарослях, спешил спуститься на самую нижнюю ветвь, чтобы белоснежные пальцы, бережливо принимающие драгоценное послание, заботливо поправили чуть взъерошенные перья, а тонкие алые губы поцеловали макушку, оставляя тёплый клубничный след. Затем, приняв взамен на отданные конверты четыре других, перевязанных сиреневыми лентами, он вновь поднимался ввысь и к закату возвращался в замок принца.

***

«Моя нежная незабудка, я так скучаю. Кажется, с каждым днём страдание лишь сильнее…».

«Мой тёмный властелин, я так счастлива вновь держать в руках пропитанные страстью страницы…».

«Вновь волны ласкают прибрежные скалы.… Как бы хотел так же ласкать твои плечи».

«Вчера говорила об орхидее. Сегодня она расцвела!»

«Дорогая, ты - самый прекрасный цветок, нежный, недоступный, спрятанный за стеклянным колпаком от восхищённо-губительных касаний северных ветров…».

«Так жаль, что не могу видеть свет твоих глаз…».

«Всё моё естество отдалось тьме ещё сотню лет назад».

«Не могу верить этому…».

***

«Не слиться в поцелуе тьме и свету,
Не может злое победить любовь,
Жестокость ей исправить не под силу
И кровожадность не затмить собой».

«К чему вы разбиваете доверенное сердце?»

«Я слишком крепко сжал его хрусталь, да так, что осколки вонзились в плоть до костей».

«Не покидайте! Мне слишком одиноко станет теперь…».

«Я не могу остаться. Я неисправим!»

***

«Встретимся завтра?»

«Я буду ждать на берегу».

***

Любая сказка требует хорошего конца…, как кажется обывателю.

Поздним вечером, в тени старушки-калины, встретились двое. Некогда молодой принц, для кого время навеки остановилось, и совсем юная роза, нежный цветок, невинный ангел, как он сам звал её. Держась на отдалении, пары влюблённых глаз растворялись друг в друге. Одни молили о воссоединении, другие в страхе причинить боль намеревались больше никогда не увидеть изящных черт.

Солнце село. Тьма и свет слились в кровавом поцелуе. Три тысячи писем спустя.

- Я отнимаю твою душу у Господа, передавая во власть Дьяволу.

- Люби. И тогда я никогда не буду нуждаться в ней.