Глава 25

За спиной хрустнула ветка, Вадим не поднял головы, не оглянулся, занятый своими мыслями. Он вздрогнул, когда чья-то рука, легла на его плечо, обернулся – Люся?!
Он резко поднялся и, она со стоном упала ему на грудь, так и стояли, не шелохнувшись испытывая сейчас лёгкое упоение друг другом – без слов, в обществе покойной дочери, а в мыслях проносились те лучшие годы супружеской жизни, здесь и сейчас - только он и она, а рядом их дочь, не достающее звено прошлого, но сейчас детская аура была где-то рядом, возможно ласкалась над ними о их живые души, бывших мужа и жены, бывших отца и матери. Вадим гладил Люсю по волосам, слегка чуть смахнув в сторону, с головы шапочку, прижимался губами к этим волосам, вдыхая позабытый аромат любимой и не любимой женщины. Люся, уткнувшись лицом ему в грудь, зажмурившись, прислушивалась к волнующему биению своего сердца. Перед ней стоял её первый мужчина, её первая любовь, такой родной и близкий, и такой уже далёкий… Она отняла голову от его груди, взглянула в растерянные его глаза, с кривой улыбкой, готовой расплакаться, провела ладонью по его щеке, ласково произнесла:
-  Колючий… Поседел весь и, морщин прибавилось… - Она, осторожно провела рукой, по седеющим волосам и не в силах оторваться от его лица, по бабьи спросила:
-  Сколько лет… Откуда ты взялся?
-  Домой еду из Монголии.
-  На заработках что ли был?
-  Можно и так сказать, по контракту, подписывался на два года, задержался на целых шесть. – Он слегка улыбнулся, отстраняясь и в упор разглядывая Люсю.
Перед ним стояла тридцатишестилетняя, красивая женщина, в светлом пуховике, молния расстёгнутая, видать от жаркого бега, из-под которой выглядывала железнодорожная форма – чёрный костюм, синяя рубашка под галстуком, зауженная юбка с разрезами по бокам, высвечивали красивые ноги в колготках. Чудесные бёдра, ослепительно кружили голову.
-  Изменилась? – Улыбаясь спросила Люся, поправляя съехавшую шапочку и, завороженным движением рук, поправляя волосы.
-  Ты выглядишь лучше, чем прежде! – Искренне ответил Вадим.
-  Что, жалеешь, что не оценил раньше?
-  Может быть. Только не пойму, ты что, на железной дороге работаешь?
-  Да, начальник смены, я ведь институт железнодорожный окончила.
-  А как же педагогика?
-  Не вышел из меня учитель и видать к лучшему.
-  Английский ещё помнишь?
-  Забыла, но прочесть кое-что могу. – Она была благодарна этой встречи и хотелось по больше узнать о нём, поэтому в свою очередь спросила:
-  А, как ты жил всё это время?
-  По-разному…
-  Семья, дети?
-  Их нет.
-  Как нет?! А Вика? Ты, что не женат?
-  Я не женат, а Вика жена Сеньки и у них сын.
-  ?.
-  Да-да, не удивляйся, так вышло… - Оба улыбаясь присели на лавку.
Люся была удивлена и вместе с тем ей было приятно слышать, что Вадим не женат и, что может быть, она единственная всё ещё живёт в его сердце. Люся плечом облокотилась о его плечо и воркующе произнесла:
-  Что же ты даже не поцелуешь при встрече… - И Люся, закрыла глаза, запрокидывая голову. Вадим, развернувшись, тесно прижал к себе Люсю и, потянулся к зовущим губам.
… А, потом они долго сидели, у могилы своей дочери, среди опавших берёз и ослепшей сирени, среди молчаливых могил, среди тишины и серого дня с нависшими облаками, мягко касавшимися подолами стылой земли.
-  Откуда здесь сирень? – Нарушив молчание, спросил Вадим.
-  Мы посадили с мамой.
-  Красиво!
-  Нет, красиво весной, сирень цветёт, берёзки кудрявые, птички поют, аромат. Ты знаешь какой здесь аромат? Настоящий, от земли!
Вадим порывисто прижал к себе Люсю и остро вновь, сорвал поцелуй с её губ, чувствуя всем своим существом, как эта женщина, непреодолимо, притягивает его к себе и томительное мужское желание ворохнулось в нём, вместе с идиотским смущением. Люся остро ощущала его состояние – молчаливый порыв и стеснительные, осторожные действия. Ей от этих прикосновений было хорошо и, она приятно млела, лукаво провоцируя его желания. О, женщины! Как они на много изобретательнее и смелее мужчин и так тонко чувствуют момент истины, благодаря чувству своей значимости. Люся сама потянулась к его губам, поцеловала и многообещающе, спокойно, произнесла:
-  Хороший мой, потерпи… - Она уже решила и за себя, и за него, взглянула на часы, - Мне на работу пора, поехали со мной.
Вадим вопросительно посмотрел на неё, а она взяла его большие руки в свои, открыто посмотрела в глаза, как раньше, улыбнулась и в этом чистом взгляде было столько женской непорочности, что Вадим, не владея собой, страстно приник к её сахарным губам, рукой ощущая горячую, волнующую грудь, чуть не со стоном подумал: «Ей тридцать шесть, ещё, вполне могла бы родить.» - Он только сейчас понял, что она значила для него в прошлых годах, а он не разглядел из-за этой старой любви к некогда милой женщине, поманившей в прошлое… Упустил свой шанс. И от этой мысли и её близости, желание острее ударило в голову и, его холодная рука, решительно скользнула под её юбку… Люся непроизвольно сжала колени, рукой остановила его руку, ласково и нежно произнесла:
-  Вадик, мы на кладбище… - И помолчав добавила, - давай помянем Леночку.
Вадим смущённо произнёс:
-  Я уже помянул, прости, я не знал, что ты придёшь, у меня больше нет.
-  Я принесла. – Ответила Люся, извлекая из сумочки, маленький пузырёк.
-  Что это?
-  Спирт. – И с сожалением добавила, - я не взяла рюмки, спешила.
Вадим взял из рук Люси пузырёк, отвентил пробочку, понюхал.
-  Настоящий. – Произнёс он и спросил, - из горлышка пила?
-  Нет, но это же спирт!
-  Не беда, выпьешь.
Люся из сумочки извлекла не большую коробочку сока, протянула Вадиму.
-  На запьёшь. – Сказала она.
-  Не надо.
-  Задохнёшься!..
Он улыбнулся в ответ и поднёс к губам пузырёк, не морщась, равномерно и спокойно выпил. Оторвавшись от горлышка, он выдохнул и через нос глубоко вдохнул.
-  Теперь ты. – Сказал он, протягивая Люси пузырёк.
-  Я не смогу. – Возразила Люся.
-  Сможешь! – Твёрдо сказал Вадим.
Люся перекрестилась и с опаской посмотрела на остатки в пузырьке, а затем тихо сказала:
-  Спи спокойно, моя маленькая. Сегодня мы с папой рядом, слышишь? Рядом с тобой. Она, зажмурившись, с усилием сделала два глотка. Рот мгновенно обожгла шершавая жидкость, не желая проваливаться в гортань.
-  Запей, - быстро сказал Вадим, суя ей в руки коробочку сока.
Люся закашлялась.
-  Не дыши, пей! – Вновь повторил Вадим.
Она жадно приникла к соку, разбавляя сухую, тормозящую в гортани влагу. Стало легче, она допила весь сок и почувствовала лёгкое головокружение.
-  Я опьянела, - сказала она, склонив голову на плечо Вадима.
-  Пройдёт. Спирт резко бьёт в голову, но и быстро отпускает, всё хорошо!
Они ещё посидели некоторое время и Люся, отрываясь от плеча, сказала:
-  Всё, пора.
Они вышли за ограду из свисающих цепей и Вадим, глядя на памятник, попросил:
-  Я уже вряд ли когда приеду…Так ты не забывай её здесь, заходи.
-  Ну, что ты Вадик, милый мой! Как можно? Я всегда прихожу к ней с детьми, они знают, что это их старшенькая.
-  Спасибо.
Они быстро шли к автобусной остановке, Люся, поддерживаемая Вадимом, торопила его:
-  Я так сильно задерживаюсь, ужас!
-  Может нагореть? – Участливо спросил Вадим.
-  Может, если кто из управления нагрянет.
-  Тогда, сейчас такси поймаем. – Вадим посмотрел на раскрасневшуюся Люсю, спросил:
-  Не боишься, что может муж увидит?..
-  Ты же не дашь в обиду.
-  Нет.
-  Вот и я нет! – Звонко произнесла Люся, - я сегодня как чокнутая! Могу совершить глупость и ни чуточку не пожалеть!
Вадим полуобнял Люсю, останавливая такси, подумал о том, что где-то он читал, «что мы мужики всегда думаем, что руководим женщинами, чёрта с два! Это они нами и, ещё дают шанс думать, что мы их боги.»
 ***
В здании вокзала, Люся провела Вадима в смежную комнату, рядом с кассами, шепнула:
-  Ты посиди здесь, я скоро. – И быстро куда-то исчезла.
Через некоторое время в комнату стали заглядывать, глупо-озабоченные мордашки женщин, с глупейшей деловой занятостью. Они входя здоровались, кто в голос, кто кивком, на цыпочках проходили в глубину комнаты, что-то искали в небольших шкафчиках и украдкой разглядывали Вадима. Утолив жажду женского любопытства, извинившись, бесшумно исчезали. Вадим усмехнулся: «устроили смотрины, ну и звонки неугомонные!» Появилась Люся, а следом заглянула девушка, Люся досадно обернулась к ней и выталкивая за дверь, не вольно сказала:
-  Иди-иди, не мешай!
-  Мне заколки надо взять.
-  Потом возьмёшь, иди!
Они перешли на шёпот, но Вадим услышал вкрадчивый голос девушки:
-  Люсь, это он?
-  Он-он, отвали!
-  Ух ты, красавчик! А седой…
-  Не пялься, бесстыжая! – Долетел Люсин шёпот, - не по тебе товар, иди работай! – Она вытолкнула непрошенную гостью и захлопнула за ней дверь.
Подойдя к Вадиму, села на против, смущённо сказала:
-  Такие любопытные, ты не обращай внимание.
-  Ничего, я к женским коллективам привык, теперь будет у них тема посплетничать, а вот тебе поостеречься не мешало бы. Если секрет знают двое мужчин, это тайна. Если две женщины, знает весь город.
-  Сейчас посидим, подождём звонка. – Сказала Люся, - я у девчат сегодня отпросилась.
-  И куда пойдём?
-  Никуда, я же всё-таки на работе, хоть и отпросилась, а вдруг что-то непредвиденное… - Люся улыбнулась ослепительной улыбкой, - здесь есть комната отдыха, - сказала она, - посидим, отметим встречу, ты не против?
-  В принципе нет, только не понятно, чего ждать?
-  Звонка, девочки там приберут, как сделают, позвонят.
-  Что ты им сказала?
-  Что ты мой любовник, давно не виделись…
-  Вот как?! А не рискуешь ли ты? Растрезвонят и эта шутка выйдет тебе боком.
-  Почешут языки, успокоятся.
-  Так и я о том же, лучше бы в ресторан пошли и тебе спокойней.
-  Нет! – Не согласилась Люся, - здесь, поверь, спокойней и потом с чего ты вдруг решил сорить деньгами, миллионер?
-  Представь, что пару лимонов имею и даже чуточку больше! Почему не угостить красивую женщину.
-  Не подлизывайся, а побереги свои миллионы.
-  А, нам не помешают любопытные в поисках шпилек?
-  Не помешают, - улыбнулась Люся, - девочки удовлетворили своё любопытство им сейчас не до нас.
Вадим не ответил, а потянулся к Люсе, она приложила пальцы к его губам, тихо сказала:
-  Подождём…
Вадим непроизвольно вздрогнул от резкого звонка телефона. Люся сняла трубку, молча слушала голос на другом конце провода и кивнув неизвестному абоненту, ответила:
-  Хорошо. Спасибо, сейчас придём.
Положив трубку, взяла Вадима за руку.
-  Ну вот, - сказала она, - нас приглашают, пошли?
-  Как скажешь. – Отозвался Вадим, поднимаясь и вместе с Люсей пересёк узкий коридор, входя в просторную комнату.
Здесь чувствовалось присутствие женских рук, всё, даже стены, были пропитаны ароматом духов.
-  Женская отдыхаловка. – На своём жаргоне пояснила Люся.
-  Чувствуется! – Согласился Вадим.
Он огляделся, разглядывая комнату; несколько белоснежных кроватей, как в больничной палате, между ними тумбочки под салфетками, с маленькими вазами искусственных цветов. Посередине комнаты стол, сервированный холодными закусками и увенчанный, по центру, бутылкой коньяка. У стены диван и два мягких кресла, весь этот комплект задрапирован белыми, в кружевах чехлами. Четыре стула, плотно придвинутые к столу. Большое окно с тяжёлой занавеской и с боку не большая дверь. Люся с выжидательной улыбкой смотрела на Вадима, с любопытством рассматривающего комнату, спросила:
-  Ну как, ознакомился?
Вадим кивнул.
-  Нравится?
-  Вполне.
-  Тогда раздевайся и прими душ, потом я.
Вадим опять согласно кивнул, снимая куртку и вешая её на вешалку, а Люся, показывая на небольшую дверь, добавила:
-  Там есть мыло, полотенце, даже можешь побриться.
Вадим молча повиновался, проходя в открытую Люсей дверь, мысленно соглашаясь с ней, что самому с дороги, не мешало бы, ощутить чистоту собственного тела. В душевой, после душа и бритья, обнаружил махровый халат и, с удовольствием влез в него, у зеркала смочил лицо одеколоном и только теперь ощутил, по-настоящему, желание к молодой женщине, почти физически представляя как это будет…
Он вошёл в комнату и с наслаждением опустился в кресло, Люся присела рядом, потрепала его по мокрым волосам, сказала:
-  Можешь выпить пока я ополоснусь.
-  Нет, без тебя не буду, - ответил он, обнимая её за бёдра.
-  Тогда жди, я быстро. – Она поцеловала его и мгновенно скрылась в душевой.
Вадим распечатал коньяк, наполнил им, не большие рюмочки. Из салатницы выложил в чашечки себе и Люси, по ломтику отварного языка, припорошенного зелёным луком, на край чашек, положил по дольке лимона, смоченного сахаром и, удовлетворённо откинулся в кресле, в ожидании Люси, прикрыл веки и, серое вещество заговорило на своём языке – «судьба так мало отпустила нам времени и тогда, и сейчас. От того первого знакомства в поезде и до рождения, и смерти дочери всего пять лет, но каких! Волнующе-счастливых и трагично чёрных… Не вероятно! И теперь, спустя годы, как много лет на зад, он и она опять в критической ситуации; она за мужем, мать двоих детей, а он, он опять в дороге, на пути к неизвестности…- мозг вернул ему своё я и Вадим подумал, - а не плюнуть ли на всё! И увезти её с собой и зажить как прежде, нет, много лучше, чем прежде. Он мог сейчас это себе позволить, стартовый капитал есть! Можно рискнуть…» - От внутреннего толчка, открыл веки и увидел перед собой Люсю. Она стояла, перед ним с бисерками влаги на лице, по-домашнему подвязанным полотенцем на голове, в коротенькой комбинации без лифа, в просвечивающей из-под неё, тёмными пятаками сосков, которые топорщились крупными напёрстками, соблазнительно притягивая взор. Налитые, кофе с молоком ножки, переливались заманчивым светом и, вся она отражала волнующее тепло, давно прошедших откровений…Она игриво качнула бёдрами и улыбнувшись села ему на колени, ласково прижала его голову к своей груди. От неё волнующе веяло еле ощутимым ароматом духов, чистого тела и свежестью простыней. Вадим приник к её губам и потянулся рукой, под короткую комбинацию. Ласкаясь и прижимаясь к нему всем телом, она раздвинула колени, давая возможность его руке, изучить притягательность её холмика. Вадим поднял её на руки, обнимая его за шею, шепнула:
-  Свет выключи…
Он выключил, не выпуская её из рук и в полумраке опустился с ней в чистоту хрустящих простыней… Через время, они лежали утомлённые любовью, тая в благодарных поцелуях друг к другу. Люся, пряча лицо на волосатой груди Вадима, грудным голосом произнесла:
-  После нас эту кровать спишут на дрова…
-  Мы перейдём к следующей, - улыбнулся Вадим, - и снова наломаем дров…
Она с трепетным восторгом укусила его за плечо, а он продолжая улыбаться, сказал:
-  Ты так изуродуешь мне второе плечо, - и пригладив ей волосы поцеловал в нос, спрашивая, - ты не устала? А то я начинаю закипать…
-  Ну, что ты… - Люся с мягкой нежностью опустила руку на его достоинство, - мне хорошо с ним, даже лучше, чем было… - И она тихо засмеялась, - да и он у тебя повзрослел…
Вадим губами ласкал её соски, а она осторожно, мягкими пассами, ласкала его витязя в смуглой шкуре, чувствуя возрастающую его силу…
-  Как я люблю тебя Вадик, - простонала она, закрывая глаза и утопая в его горячих поцелуях.
-  Уедем… - Задыхаясь от нетерпения, проговорил Вадим, - как раньше, помнишь?
-  Глупенький, у меня дети, куда я от них?..
-  И детей заберём!
-  Красавчик ты мой родненький! Ушёл наш поезд, давно ушёл.
-  Не ушёл. Он прибудет завтра, наш последний поезд и, если мы не вскочим, он действительно уйдёт.
-  Нет Вадик, это невозможно, - Люся всем корпусом подалась к нему, - милый, ведь ты у меня первый и я пошла сегодня на это, потому что прощаюсь с тобой. Мы дети чёрной судьбы, нам никогда не быть вместе, вот только так, воруя её, любовь нашу, мы можем быть вместе и счастливы.
Она уткнулась головой в грудь Вадима, нависающей над ней, вздохнула с шёпотом:
-  Не жалей меня, люби, бери, покрывай как хочешь, я вся твоя последний раз…
Она сама поцеловала его в губы и вздрогнула, утробно застонала, помогая ему изгибаясь на встречу…
-  О, господи, Вадик!.. – Всхлипнула в восторге Люся, царапая его спину и утопая в экстазе сладострастия…
Они лежали, не шевелясь потные, тяжело дыша, словно два человека вышедшие от изнурительной работы, на свежий воздух. И каждый по-своему, переживал не повторимые минуты, счастливой муки, прислушиваясь к подрагиванию оконного стекла, от стука проходящих поездов, да монотонный голос диспетчера, скользящего по окну. Они сегодня, как много лет назад, были вновь супружеской парой, в медовом месяце, как после свадьбы и не желавшие никого и ничего не видеть, только он и она.
Вадим виновато сказал:
-  Послушай, давай по ужинаем, а?..
Люся в голос засмеялась:
-  А, правда, мы совсем забыли, что у нас есть коньяк.
Вадим хотел было включить свет, но Люся остановила:
- Не надо, раздвинь лучше шторы.
Вадим раздвинул и свет уличных фонарей, сказочно, осветили комнату.
-  Надо же, уже вечер?! – Удивлённо произнёс Вадим и посмотрел на обнажённую Люсю, нежившуюся в чистой, но изрядно помятой пастели.
Он поднял её на руки и целуя понёс к столу.
-  Ты такая сегодня домашняя, - восторженно произнёс Вадим.
-  А, ты так и будешь таскать меня туда и обратно?..
-  Так и буду. – Ответил он, опуская её в кресло и благодарно целуя в губы, присаживаясь на против.
Они пили коньяк, обнажённые, наслаждаясь наготой друг друга и говорили, говорили, говорили, предчувствуя неотвратимый час разлуки. Люся с милой улыбкой, застенчиво, как прежде, флиртуя голосом и телом, провоцируя Вадима на новые подвиги… Он мгновенно закипал от таких действий и брал её с более мощным и сладким вдохновением, а она играючи, со стоном шептала:
-  Всё. Не могу больше, ты сумасшедший! – И этим ещё больше провоцировала его…
В который уже раз, пропахав пары вспаханного поля, Люся, взвизгнув, от восторга, наконец то выскользнула из-под него и дразня, юркнула в душевую комнату. Вадим остеревенелый её лукавством, тут же кинулся следом. Под струями воды, в азарте, он прижал её к кафельной стене, медленно поднял её красивые ноги, а она обвила руками его плечи и зажмурившись произнесла:
-  Ой Вадик, какой ты сладкий…
Струи воды, мокрые шлепки, стоны и вскрики, заглушали шелест воды и неукротимая сила страсти, плясала в буйном шабаше, потеряв отсчёт времени. А после, разомлевшие, они спали глубоким сном, сладко прижавшись друг к другу – как дети.

***
Первый крупный снег, тугой и липкий, за ночь наметал кучи мокрого снега. Он быстро падал огромными хлопьями, на проезжую часть, на деревья, на крыши домов, свисая тяжёлыми муфтами, омолаживая режущей белизной, привокзальный квартал. Вадим и Люся стояли с угла здания вокзала, припорошенные снегом и с нескрываемой тоской смотрели друг на друга. Они стояли, а рядом ожидало такси, Вадим уезжал в аэропорт.
-  Милый Вадик… - Тихо шептали в гримасе слёз, Люсины губы. Она смотрела повлажневшими глазами в его лицо, а он молчал, шевеля желваками скул, готовый на безрассудный поступок, - «только одно слово, скажи только одно слово! – Говорили его глаза, - и ты никогда не пожалеешь больше ни о чём.» Но она молчала и только слёзы разлуки, говорили сами за себя, стекая по щекам. Она понимала, что эта последняя встреча, что никогда их уже не сведёт судьба вместе, никогда, до самой смерти. Ещё там в комнате Люся отказалась ехать с Вадимом в аэропорт. Уже там, одетые, они отдавались друг другу с такой сладострастной болью, что Люся уже там, не могла удержаться от слёз и плакала под таким желанным телом, вдыхая его запах, как бы стараясь запомнить его на всю оставшуюся жизнь… И сейчас, стоя на углу она продолжала беззвучно плакать, прижимаясь к его груди, прощаясь на всегда с первой любовью. Боже мой – мыслила она – а бывает ли вторая, третья любовь? Нет её, не было и не будет, эта первая от бога и, последняя. – Так стучала мысль, как секундная стрелка отсчитывает время неотвратимой приближающейся разлуки. Она с тёплой нежностью внутренне улыбнулась, ощущая в себе, то горячее и подвижное, что оставил он в ней и сладко прикрыла мокрые глаза.
Вадим отнял её от груди и не стесняясь прохожих поцеловал её холодные от слёз губы, не громко сказал:
-  Если у тебя что-то будет… Ты понимаешь о чём я, непременно сообщи.
Люся судорожно всхлипнула, молча кивнула, а слёзы текли и секунды бежали, и таксист нетерпеливо посигналил. Люся вздрогнула и замерла, словно окаменела, Вадим встряхнул её за плечи.
-  Ну скажи, что-нибудь, Люся!
Она торопливо стала гладить ладонью по лацкану его куртки, а подбородок её мелко дрожал, рот полуоткрылся готовый взорваться криком.
-  Ну, что ты молчишь, девочка моя? – Вадим опять встряхнул Люсю, а в ответ ни слова, только слёзы боли и надломленный, тоскливый взгляд, как на покойника она смотрела ему в лицо.
-  Прощай! – Вадим последний раз поцеловал её в губы и быстро пошёл к такси.
Открывая дверцу обернулся, Люся стояла, прижав руки к груди, чуть подавшись в перёд, готовая броситься на его зов. «что же мы наделали, Люся!..» - Вадим захлопнул дверцу и бросился к ней. Она упала в его объятие и утонула в затяжном прощальном поцелуе
-  Прощай, иди мой сокол, летай высоко, я люблю тебя! – И подтолкнула Вадима к машине.
Он медленно пятился к такси и смотрел на Люсю, глаза её были сухи и, она улыбалась. Волга тронулась и, Вадим обернулся к заднему окну, долго смотрел через стекло, как медленно, в снежных хлопьях исчезает его Люся, растворяясь в белой пелене, на всегда.
                Конец первой части.