На картошке, или Выдать трактор на гора!

                На день рождения Юр.Ку.


       Ох уж это с петровских времён полюбившееся слово -  «картошка»!
       Раньше студенческая жизнь начиналась именно с него, и неважно, что именно мы убирали в колхозе - картофель, морковку, турнепс или свёклу, - эта пора называлась одним ёмким словом: «картошка»!

       Парни покрепче автоматически попадали на погрузку собранного урожая, который менее крепкие ребята и девушки укладывали в огромные мешки.

      Нагрузив тракторный прицеп, мы ехали к складу и очень энергично освобождали мешки от содержимого.

       Категория людей, называемая студентами, очень любознательна, в каждую свободную минуту, как правило, стремится узнать что-нибудь новое и не теряет зря драгоценного времени.

       Молодой человек, ехавший с трактористом в кабине, был крайне любознательным студентом.
       Расположив заядлого колхозника-механика к себе повышенным интересом к тонкостям владения столь сложным агрегатом, он принялся перенимать искусство управления трактором.
       Речь его учителя на 90 процентов состояла из обычно непечатаемых слов (хотя практически всеми употребляемых в обиходе), процентов на пять - из местоимений, междометий и союзов, ну а остальное - полезная информация.
       Как вы понимаете, процесс познания поэтому был очень трудоёмкий.

       После разгрузки, около склада, народный умелец-тракторист снисходительно показал нашему алчущему знаний студенту, как заводится трактор, и ушёл. ( Горючее кончается, бывает, не только у машин, но и у сельских водителей в промежутки между вечерним снятием усталости, утренним лечением и обеденными 100).

       Завести трактор оказалось непросто.
       Как верный Буцефал, он не признавал других хозяев.
Верёвка, которую нужно было свирепо дёргать, сделав при этом ужасное лицо ( примерно так делал непревзойдённый наставник), после 7-й или 8-й попытки оборвалась.
       Наш энтузиаст тем не менее связал её (она стала вдвое короче).
Помимо энтузиазма он показал ещё и мало кем проявленное упорство в достижении цели.

      Трактор сдался. Трактор ожил звуками начинающегося землетрясения. Но не поехал.
      После включения подряд всех кнопок и тумблеров и дёргания за рычаги был преодолён второй бастион сопротивлений строптивого трактора.

       Он тронулся. Осталось только взяться за рычаги, так как руля в этом тракторе, к сожалению, не было. (Руль, несомненно, упростил бы задачу).

       Пока наш упорный ученик на ходу осваивал науку поворачивания трактора, гусеничная машина совсем не по-гусечному резко набрала скорость и, разбрызгивая жирную грязь, помчалась вперёд.

       Мы сидели в прицепе и, помнится, махали руками и что-то весело кричали  девчонкам в поле.
       Они тоже махали руками и не менее весело кричали нам с поля.

       Неожиданно прямо по курсу возник зелёный факт безвыходного положения в виде огромной силосной горы метра четыре высотой с пологими (градусов 45) склонами.
       Мы, везомые в прицепе, с недоумением смотрели, как наш вождь в кабине трактора вместо того, чтобы поворачивать, зачем-то  включил вентилятор над головой, включил и выключил свет в кабине, несколько нервно подёргал рычаги.
       Мы поняли - идёт поиск правильного решения, но пока безрезультатно.

       Когда он повернулся к нам, мы увидели очень крупного размера капли пота на лбу и глаза человека, случайно выпавшего с девятого этажа и ещё не долетевшего до земли.
       Тут нас осенило, что въезд на эту гору, видимо по объективным причинам, неизбежен.
       Он что-то прокричал нам, но мы уже сыпались с прицепа, как картошка из опрокинувшегося развязавшегося мешка.

       Упрямый трактор тем временем начал взбираться на сочно-зелёный Эверест, воя от натуги.
       «Пик коммунизма» был близок, но, на счастье, покорить эту вершину не удалось.
       Что-то вдруг получилось у нашего смышлёного студента, трактор повернулся, боком проскользил к подножью горы и заглох.

       Тут же стал слышен нарастающий с каждой секундой зычный рык, состоящий преимущественно из широко известных слов.
       Часто встречалось слово «мама», но произносимое исключительно по-горьковски строго.

       Мне кажется, именно так приходит возмездие.
В данном случае возмездие циркульными стежками бежало по высоко поднятой целине, умудряясь закидывать сапогами килограммовые куски земли-кормилицы далеко перед собой.
       Видимо, горючего у тракториста-колхозника был полный бак.

       Мы-то благополучно рассыпались по полю, а наш доморощенный водитель был вытащен из накренившейся кабины за шиворот.

       Подробности осуществления возмездия с безопасного расстояния разглядеть не удалось.
       Среди раскатов непередаваемой никакими способами (в силу своей необычайной многоэтажности) брани наши уши выделили только одну фразу: «Трактор заглушил…», в которой была заключена вся боль и обида несчастного человека, накопленная за трудовую, долгую и к тому же крестьянскую жизнь.
        «Трактор заглушил…» И слёзы невольно увлажнили глаза, горло сжал горький спазм и пришлось неимоверным усилием воли сдержать рвущееся на волю рыдание.

        Смеяться над этим случаем мы стали гораздо позже.