Кофий. Ко дню рождения М. Булгакова

Литературный проект
«Твёрдый знакЪ»

Ко Дню Рождения Михаила Булгакова
и двадцатилетию Музея-Театра "Булгаковский дом"


Кофий

вохновение "Морфием" М.А.Булгакова

Ироничная, здраво-больничная история, о жизни людей и общества, логике и психологии, нервах и кофии


Кофий

В больничном коридоре тикают часы. Герой сюжета - в палате, лежит, глядя по сторонам.

"Вот бы кофе сейчас... " (озирается).

"Какая-то палата. Что я здесь делаю вообще?"

Вслух:

- Ну не можно человека в здравии упечь в "дом скорби и печали" за то, что он страстно, безумно любит кофий!

Собеседник в больничной пижаме с кровати напротив:

- Ключевое слово тут "безумно" получается.

- Нет. Ключевое здесь: "люблю" кофе. И точка.

- Но как Вы его любите! - "Страстно", "безумно".

- А Вы, я смотрю, словесностью увлекаетесь.

- В упрёк мне этого не поставишь - каждому своё: кому дань слову, а кому - кофию.

- Вот, опять! Кофе... Я без него жить не могу!

- Но ведь живёте ж. Ещё пока.

- Выходит, да, живу... пока ещё. Но я его люблю. И без него не могу!

- Ну, жить можете - уже хорошо. А вот потерпеть придётся - здесь кофейку не попьёшь.

- Я по десять чашек на день могу выпить... кофе, понятное дело. У меня кофе - в крови. Да что там - уж и кровь, поди, кофе.

- А кофеин - лёгкий наркотик, юноша.

- Да что Вы говорите, отец святой, сами-то чайком балуетесь? А там поболе кофеинчика. Так кто из нас болен?

- Оба, получается.
 
- Не вижу логики.

- А как её увидишь? Логику знать надо. Даже не понимать, а именно знать.

- А женская логика как же?

- Выдумки! Логика одна - формальная.

- Так чего, у баб логики нет, что ли.

- Не у баб, а у женшин. Говорю же: логика одна. Если человек не может логически мыслить, то логики у него нет. Только психология. И к людям нужно  уважительно - то-то мне думается, не зря Вы сюда попали - характер!

- А чего мы - "на вы"? Меня Ваней зовут.

- Не Бездомный, случайно?

- Нет, домашний вполне. А Вы, то есть, ты?

- Наум, - кратко представился собеседник и протянул руку.

- Ох ты ж! С таким именем - и здесь?

- Ума, может, и хватает. Но нервов - нет.

- А, товарищ по несчастью, значит. Нервный срыв, - вновь представился Иван.

- Депрессия, - так же коротко рекомендовался Наум, и новые знакомые снова пожали руки. - Со мной всё понятно - хроника. А вот с тобой, Вань, давай разбираться.

- Чувствую, судьбоносная эта встреча, место которой изменить нельзя.

- Ну, не лучшее место. Время встречи,  скорее, изменить нельзя, - серьёзно говорил Наум, ни разу не улыбнувшись за разговор, когда Иван являл собой саму живость, активность и смену настроений в одном.

- Прав ты, Наум Заумыч, наверно.  Попал я сюда, потому что сорвался на работе. Из-за кофе.

Наум поднял брови и ждал разъяснений.

- Понимашь, я кофе по десять чашек на день пью.

- Это уже было. Так что ж?

- У нас было обсуждение проекта. Засиделись. И тут я одиннадцатую чашку кофе выпил. И ничего. Дальше обсуждаем.

- Далее?

- Совсем заработались. И тут я двенадцатую чашку кофию выпил... и сорвался!

- Так просто, взял и сорвался? - Наум иронически смотрел на Ивана.

- Да! Закипятился. Вспылил.

- Должна же быть причина.

- Кофе.

- Нет, Вань, - Наум снял очки, протёр их, и снова надел. - Почему ты закипятился, вспылил и сорвался - ты сам хоть разобрался?

- Ну-у-у, начальник был против моих идей. Я настаивал. Давление, видимо, шибануло. После двенадцатой чашки. Кофе, естественно.

- Темнишь, Иван,  как каракатица чернила пускаешь и ускользаешь.

- Обматерил я его, - сознался Ваня. - То есть, нецензурно,  непристойно выразился. По матери, то есть.

- Я понял.

Помолчали.

- Дело, Вань, в тебе - не в кофе. Ты просто не хочешь себе признаться. А себя сознавать и понимать нужно, и исправлять. Постоянный, тяжёлый труд. Все сейчас в стрессе - живя на свободе, люди невольны на самом деле. Вот и находят себе занятие, в котором проявляют свою свободу - куда-то ездят, занимаются хобби. И вредные привычки тоже от неволи - курят, кофе пьют, оскорбляют, злятся.

- Умно толкуешь, - вздохнул Иван.

- Много читаю. А теперь давай твоё отношение к кофию разберём. Ты знаешь, что учёные назвали эту зависимость "кофенизм".

- Звучит обидно. Как диагноз.

- Ну, если ты не хочешь быть "кофенистом-пофигистом" - пересмотри отношение, - посоветовал Наум. - Почему ты ценишь этот напиток?

- Бодрость придаёт. Да и расслабляет тоже.

- Не то. Причина есть во всём.

Иван задумался.

- М-м-м... Люблю - наконец просто ответил Иван.

- Во-от. А раз любишь - не злоупотребляй хорошим чувством. Не излишествуй. Сделай кофе своим наслаждением, а не зависимостью. Праздником, а не будним днём.

- Но, это же не зависимость получается, не болезнь. Так почему меня здесь держат? - Иван возмущённо и заозирался.

- Из-за сквернословия, надо полагать.

- Многие ругаются.

- Но ругательство и так непозволительная вещь, а у тебя ещё и нервный срыв. Подожди, Вань, отдохни - употреби это время на благо: поразмышляй, подумай - много можно придумать занятий. А когда голова - так в любом месте не будет скучно думающему человеку. Никогда и нигде.

- Только среди дураков.

Наум впервый улыбнулся.

- Не смейся надо мной, - попросил Иван. - Смотри - они же психи.
 
- Опять ты за своё - не оскорбляй людей, Ваня, тебя же тоже психом посчитали - всё относительно.

- Эйнштейн, ага. Нет, - запыхтел Ваня, - пойдём сличать, пойдём сравнивать! - и потянул Наума в общую комнату, где пациенты были заняты своими делами в свободные от процедур часы.

Наум стал тихо рассказывать Ивану о "товарищах по несчастью". Были здесь неврастеники, шизофреники, страдающие депрессией... Но все они, с этими изъянами, были обычными людьми со здоровым интеллектом. А почему страдали - вопрос, как всегда, к голове -"предмету тёмному", который "исследованию не подлежит".

Наум и Иван подошли к женщине средних лет.

- Вот, Лидия Петровна. Думает, что она - ваза. Хрустальная ваза. Смотри.

И Наум слегка дотронулся до руки женщины.

- "Дзынь!" - произнесла Лидия.

- Ого, - изумился Иван.

- Представь, - тем временем продолжал Наум, - её бывший муж сказал, что всю жизнь будет беречь, как хрустальную вазу. Несчастная так поверила в это возможное счастье, что с тех пор, как он оставил её, относится к себе, как хрупкому и бесценному предмету.

- Надо же...

- Так бывает, Вань. И ещё как бывает!

- А как это работает? - Иван присел и стал разглядывать стоящую с поднятыми руками вместо ручек хрустального кубка Лидию.

- Вот так берёшь, нажимаешь... - начал было Наум, - да что ты меня путаешь? Она же живой человек! Так нельзя, Вань, с людьми. Так ты к ним относишься, да?

- Как они ко мне.

- А нужно ко всем относиться хорошо, как к себе, и даже ещё лучше.

- Даже если сказали или сделали гадость? Пробовал - от этого ешё больше злятся.

- А ты всё равно - по-доброму, - настаивал Наум. - Зерно в душу западёт и заденет совесть, если она есть. Глядишь - и человек смягчится. Людей, Ваня, всегда воспитывать и обучать нужно.

- Ох, буду вспоминать твои учёные и мудрёные слова, всю жизнь, думаю, - Иван смотрел на Наума.

- Да уж есть о чём подумать, особенно вам, молодым, - спокойно сказал Наум. - Пойдём, Вань, не смущай народ - лучше себя изучи наперёд. И про любовь к кофе помни, кофенист, - Наум потрепал его по плечу. - Да не торопись - кофепитие - это церемония. Наслаждайся. А то как у нас все всё быстро привыкли делать, второпях, да ещё и совмещать дела.

- А как иначе успеть?

- Ты всё лишнее отбрось. Каждому делу уделяй внимание полностью. Я вон, даже новости не смотрю, да только избранные мной читаю.

- А как же ты в курсе тогда?

- Информатика, Ваня, природная информатика - сильная штука. Вся поистине нужная информация сама взглядом, слухом и умом находится. И не торопись, поспешая. Вот ты кофе как пьёшь?

- Во время работы, по дороге...

- А ты так и детей воспитывать собрался - по дороге, между дел?

- Нет, их воспитает...

- Кто? Нянечка? Садик, школа, общество, другой человек? - Наум жалил Ваню, не щадя. - Нет, Вань, так дело не пойдёт. Всему - время. На то и ум. Читаешь - вдумывайся. Слышишь - верное услышь. Смотришь - вглядывайся и старайся разглядеть. И думай, и старайся понимать, и дела не забывать.

- Ох, Наум Заумыч, чего-то я притомился, пойду прилягу, подумаю.

- Ну, тогда прощай - у меня выписка сегодня.

- У тебя же хроническая депрессия, - только найдя умного человека, с какой-то надеждой в голосе грустно сказал Иван.

- Не вечно же меня держать здесь поэтому. Жить нужно. Жизнь не терпит остановки, Ваня, так что не задерживайся тут, хотя и это жизнь, но не такая. На кофе пригласишь потом, как в большую жизнь вернёшься.

- Хорошо. Конечно. Приглашу, - пообещал Ваня.

И уже в дверях, будто вспомнив что-то, сказал на прощание:

- А я кофе люблю. Очень люблю... как и жизнь... - ещё раз напомнил Иван и ушёл в палату.


2024, Ксения Мира, литературный проект"Твёрдый знакЪ"