Окно в тишину

Дуся моя - неисправимая оптимистка. Как у Хайнлайна котейка всё требовал изо дня в день открыть ему дверь из дома, надеясь, что на сей раз она окажется ведущей в лето, так и она всё просит открыть ей окно, надеясь, что там опять, как раньше, блаженная тишина и покой нашего дворика. Я открываю стеклопакет, и в наш мирок неизменно врывается тошнотворный, истошный рёв, мат и визг быдлятины. Дуся сникает и просит окно скорее закрыть. Не хочет она осознать, что город наш захвачен наглым человекоподобным врагом - сильпо и чурками. Что они, чуя вседозволенность и поощрение кое-кого, расплодились тут, как опята, и уходить никуда не собираются, что теперь это их загаженное село-кишлак-аул. "Это сделал в блузе светло серой невысокий старый человек", и назад не повернуть.

Все вот радостно ждут потепления, я же думаю о нём с отвращением. Быдляки же настолько примитивны, что пойкилотермны - их активность прямо и сильно зависит от температуры окружающей среды. Это сейчас они более или менее в диапаузе. Во дворе стоят только две девочки лет 12-13. И одна из них надрывно, на одной ноте выкрикивает, повторяя, короткое матерное слово из 5 букв, выражающее её сущность и будущую, а возможно и настоящую профессию. Можно на это и внимания не обращать, даже работать с приоткрытым окном, радуясь свежему воздуху. А вот пригреет малость, распогодится, попадут дрожжи в их подогретую солнышком зловонную органическую массу, запузырится она и вывалит из домов на улицу во всём своём омерзительном Духовнабагаццтве, Величии и блеске – и привет, задраивай окна намертво, сиди в духоте, и стёкла оконные будут прогибаться от неумолчного круглосуточного густого рёва и матерщины осатанелого Правильного Электората.