Слово о делании молитвы, молитвенном делании себя

Слово о делании молитвы и о молитвенном делании себя

Не самый привычный взгляд и суждение о молитве.

Молитва — таинство. Молитва, по проникновенному слову Н. Е. Пестова, есть дыхание духовной жизни. Без молитвы познание Бога и общение с Богом — невозможны. Поэтому, кто-бы из людей и что-бы не излагал о молитве, это слово всегда останется неполным, как неполно любое «наше слово» о Боге. Но при всей ограниченности и неполноте человеческого слова, мы не можем полным молчанием обойтись и не свидетельствовать, в свою меру, о важном, о главном, о спасительном.
Особенно уместно такое, относительно рассудочное, ниже предложенное, понятие для тех, кто ещё не вошёл, кто на подступах к религиозному знанию, кто вызревает пока ещё  в «рациональности» на путях к Истине.

Дух творит себе формы — богооткровенно изрёк Святитель Лука Крымский (Воино-Ясенецкий).

Образ мыслей влечёт образ жизни. Образ жизни складывается в судьбу.

Судьбы отдельных людей складываются в судьбу народа, а судьба народа, дыхание эпохи, в значительной степени определяет судьбы отдельных людей.

А что же влияет или создаёт образ мыслей? Не только отдельную мысль, но их образ, их строй. И что есть собственно мысль или мыслечувствие? Интимное это явление (индивидуальное, уникальное и исключительно внутреннее) или же отражение чего-то, или связь с чем-то большим, сущим — и вовне, и в самих нас?

Человек духовный и человек плотский, человек биологический и человек социальный, человек внешний и человек внутренний, человек информационный и человек материальный, человек, как разновидность животного и, в противоположность ему, человек обОженный — вот характеристики сложнейшей составной сущности человека в разных понятийных «мирах» и языках изложения. Также человек везде понимается, и как энергетическая сущность, как «приёмник, преобразователь и источник» энергии. Не вдаваясь в называемые «естественнонаучными» характеристики энергии, как сущности, согласимся лишь с тем, что  энергетические трансформации буквально «пронизывают» человека, наполняя и определяя все его внешние выражения — и поступки и иные воздействия на мир, и других людей, а также внутренние процессы любого свойства, от биологических до духовных. В определённых состояниях (в частности, возрастных, «гормонально-эмоциональных», или иных функциональных) человек будто сочится энергиями, обуревается ими, источается ими, и в таких случаях горе ему самому и рядом оказавшимся, если эти энергии не могут быть направлены во благо. Вся культура человечества, вырабатываемая тысячелетиями, в самом широком своём значении, это и есть методы и способы, умения овладевания, обуздания, укрощения, направления и контроля этих «внешних» и «внутренних» энергий человеческих. Всё человеческое может быть направлено либо во благо, либо во вред; в само- и «в наружное» разрушение, или в самовозрастание, в созидание. Тончайший критерий оценки: во благо ли, или нет; во спасение, или на погибель — может быть определён, лишь предельной конечной, и наивысшей из возможных, целью, одновременно и смыслом. Понятиями о добре и зле. Мировоззрением, нравственностью. Знанием и чувством о Боге.


Как же живёт то, что в нас не биологическое, а также и то, что биологическое, но подчинённое тому, что не биологическое? Так вот, — живёт именно тем самым образом мыслей, а точнее мыслечувствий.

Если смотреть «сквозь очки науки», точнее той её части, что изучает материального человека, и потому руководствуется доказательственным методом, в частности методами доказательственной медицины и других «физических, химических» отраслей и дисциплин, то мы увидим важнейшую роль нервной системы, венчаемую головным мозгом, соединяющей и координирующей работу остальных систем организма, тем самым определяющей полно деятельность так называемого «внешнего» человека, его поступки, действия и бездействия. Мы видим, что все внешние проявления человека, его личности, его свойств души — есть производное от его мыслечувствия, которое первично пред «внешним» человеком. Психические процессы лежат в основе человеческого поведения, даже и в тех случаях, когда: «я не знаю, почему я это сделал, почувствовал нечто и сделал..., сделал не подумав». Современный уровень развития той самой «естественной» науки, опирающейся на знание, «добытое» в сфере материальных исследований, пусть средствами инструментальными, высокоточными (микробиология), но всё таки в сфере материального осязания, исходит из того, что мыслительный процесс, и шире, функциональная активность мозга и нервной системы, обеспечивается нейронными связями. Сами же нейронные связи, их комбинации, формируются в процессе жизни организма, создаются, изменяются и прекращаются, в свою очередь, под влиянием различных факторов, большей частью не органического исходного характера (то есть не «механического», не структурного изменения материи, таких например, как травма или системное заболевание), а через приобретаемый нами опыт, выражаемый набором реакций на «внешние» воздействия, не только и не столько механические, материальные, сколько информационные. Процесс формирования таких нейронных связей, таких устойчивых «алгоритмов» мышления и мыслечувствий, в полноте своей и есть воспитание, во всех его формах (семейной, школьной, образовательной, общественно-государственной, церковной, самообразованием теоретическим и практическим, самовоспитанием, самопоиском и помещением, как бы «искусственным», волевым расположением себя в информационной, культурной среде, соответствующей собственным представлениям о благе и о должном, о пути к нему). Такое воспитание, такое формирование образа с разной интенсивностью, каждому в своей мере, вызревание душ живых (то есть подвижных и стремящихся к возрастанию), должно происходить постоянно, до «последнего вздоха».
Какова же сущность таковой работы души (в ином, атеистическом лексиконе —  «личностного роста»), познания внутреннего и внешнего, взаимодействия с миром; другими людьми и с собой, а для людей достигших религиозности: и богопознания и богообщения? 

Вот, в этом месте мы останавливаемся и благоговейно предстоим Слову. Мы понимаем его значимость, мы осознаём, что слово, знак, символ, и обозначаемое ими понятие, это и есть тот «инструмент», тот «материал», который формирует наше сознание и нашу душу, формирует личности, и тем самым самую жизнь (отдельную и общую).
И в этом своём значении Слово действует, а значит и есть — Дело. Также как и конкретное «молчаливое» дело (поступок или линия поведения человека), в значении его влияния и на себя и на других, — будет и Словом, поскольку будет «высказыванием» о смыслах, пусть, через форму поведенческого примера.

Содрогнувшись от осознания величия в людском мире Слова, попробуем далее развить мысль в контексте нашей темы.

Культура в широком, а по мне так в единственном, смысле, и есть вся совокупность знаний и навыков, выработанных и практикуемых человечеством, или отдельными сообществами. Культура это способ жить. Культуры возникали и прекращались, а также и существуют, разные.
Культура может быть истинной, то есть от Истины, той что точно определяет Сущее — То что есть; вне зависимости от уровня познания Его человеками, и отвечающая своим содержанием этому, действительно, а не мнимо, Сущему. Такая культура основывается на тысячелетнем практическом опыте.
А могут быть (и есть) культуры не от Истины, где многие «малые или средние» элементы отражают лишь часть действительности, и при этом, в силу своей ограниченности, в силу «узкого фокуса зрения», формируют искажённую общую картину, уводя познание в неправду.

Нет, не было и не будет человека, который соотносясь с миром, миновал бы при этом собственный «внутренний мир», поскольку то, что в человеке не от животного, — и есть его (человека) душа. Поэтому культура, системное знание о душе человеческой и основанная на этом знании практика, формировавшаяся непрерывно тысячелетиями, от раннего человека до современного, культура, прошедшая все мыслимые и немыслимые испытания на «прочность», на истинность, культура, обладающая предельной высотой и глубиной мыслечувствия, религиозная культура, сложенная вокруг понятия о Едином Боге — и есть самое ценное, что «безвозмездно» дано нам, чем обладает человечество. Тем даром, которым мудрец воспользуется, а глупец отвергнет.

Пласты истории человечества, все её эпохи ознаменованы лишь сменой материально-технических оболочек, тогда как сущность человека остаётся неизменной. Вся «линейка» страстей, эмоций, болезней души, истекающих из греха, и противостоящей ей совокупности добродетелей, состояний душевного здоровья и граней святости, всегда были и остаются неизменными; ни на один микрон. Любовь, дружба, забота, уважение, честность, доброжелательность, светлый ум и добрая воля, но также же и злость, ненависть, лукавство, обман, властолюбие, слабость перед грехом, глупость, зависть и насилие — те же. Меняются лишь технические и организационные средства, орудия и оружие. Человек неизменен. Истинное знание о человеке актуально вне времён.
Истинное знание всегда противостоит ложному.

Одни состояния души, отдельные её свойства и их «набор» саморазрушительны, другие же, напротив, спасительны, созидательны. В медицинской терминологии можно говорить о токсическом поражении, или о хронических патологиях, которые без лечения влекут смерть (сначала души), либо же, напротив, об оздоровливающем воздействии, о лечении, о врачевании болезней, и души в целом, ведущих в жизнь. Высочайшей ценностью, по объективному критерию оценки, всегда есть и будет умение «самостоятельно» излечиваться, оздоравливаться, очищать себя, следить и контролировать своё состояние, состояние своей души. Эта, как бы «самостоятельность», конечно, относительное понятие, вытекающее из отсутствия непосредственного, прямого, устойчивого влияния других людей, и влекущего тем самым постоянную зависимость от них. В контексте нашего разговора о молитве, думается, читатель поймёт, о чём я.

Люди разные. Психотип и нервная организация отличаются у разных групп. Разнообразные жизненные обстоятельства, буть то праздность или, напротив, травмирующий опыт, неизбежно оказывают пагубное влияние на незрелые души, не наделённые сызмала защитой от такого воздействия, те, что возрастали в культурах, лишённых «механизма защиты», «механизмов спасения» души. Так, один типаж «вспыхивает» в секунду, не контролируя себя, другой долго держит в себе боль и обиду. Есть типажи с начальной заданностью, одарённостью любвеобильным, добрым нравом, расположенностью к миру и окружающим его людям, устойчивой  открытостью к знанию. И есть другие, кто мнителен, тревожен, опаслив не в меру, замкнут, раздражителен «от природы» или от воспитания. Одни склонны к обстоятельному созерцанию и размышлениям, другие же лишены подобного «органа» и скоры на решения и действие. Так или иначе, взрослая, лишь по формальному своему «паспортному» возрасту, но незрелая при том, душа склонна оказаться в плену иллюзий и страхов, самогубительных для неё.


Как и многое (почти всё) в религии, точнее в религиозном сознании: пути к Богу, богопознание, Божественные прикосновения, связаны с видимостью противоречий. Противоречивость эта «имеется» только в силу свойств, точнее ограничений,    человеческого рассудка, его неполноты, в силу нашего способа мыслить. Но как только мысль человеческая преобразуясь восходит к мыслечувствию, то совершается полнота и видимое противоречие утрачивается.
Конечно, пути к Богу, при всей их итоговой «связанности» и универсальности, тем не менее различны. И различия эти связаны с разницей свойств и «стартовых позиций»  для отдельных человеческих душ, связаны с разностью типов нервной (мыслечувственной) организации человеков, их багажа знаний и опыта. Кто-то зачинает чувством, лишь потом развивает знание в рассудочной своей части, кто-то наоборот, развиваясь в знании, восходит к чувству, соединяя в гармонии эти «элементы» души.
Но во всех случаях: и «голым чувством», то есть исключительно эмоциональностью, и в одном «голом рассудке», крепко стоять пред Богом, не получится. Эмоциональность души по природе своей колебима, а рассудок человеческий, в подавляющем большинстве своём «упирается» в видимость противоречий и норовит «забрести» в тупики разума. Но так или иначе, познание Истины в полноте, доступной человеку, возможно лишь умной верой, развитым мыслечувствием, к чему и призывает нас Господь через явленное Им вероучение, содержащее также и Слово о молитве.
Священное Предание в Православии содержит знание о «сошедшем к сердцу»,  или о «поставленном пред сердце» рассудке, как состоянии необходимом в движениях души к Богу.

***

Молитва, произнесённая в голос или «про себя», во всех случаях творится, мыслится словом. Молитва, восходя от сердца, самоскладывается и оживает словами, которые по отдельности извлекаются из памяти, или же, в другом случае, творится словами памятуемой нами, то есть ранее сложенной (другими) духоносной и богооткровенной молитвы, возводясь при этом от ума к сердцу, и через сердце преобразуясь в обращение к Богу, в Богообщение.
Так Слово становится Делом и Дело — Словом. Слово, соединяя разум и чувство, ум и сердце, создаёт нас, напитывает нашу душу Духом, который «творит себе формы». Слово, которое от Бога, живительно и спасительно. Такое Слово формирует и защищает образ мыслей, преобразуясь в образ жизни и тем самым в судьбу и судьбы.
Кажущееся неопытному и непромыслительному «пустым», в действительности оказывается «самым полным» и единственно сущим, единственно существующим — реальным.

Горячее, идущее от сердца, из самых глубин естества человека, молитвенное делание соработая Богу создаёт нашу душу, наполняет её Духом Божиим.

Творение молитвы, обращённой к Самой Истине, невозможно без предельной искренности и чистоты сердца молящегося. Там, где правда и чистота, где горячие слёзы от полноты сердечной, предельное раскаяние, прощение и несказанная радость о Боге, там нет места лукавому. Он самоизгоняется. Свет низвергает тьму. Жизнь побеждает смерть. Бессилие и отчаяние отступают, обретается Сила и Слава в Боге, обретаются в крепости Вера, Надежда и Любовь. Происходит единение с Вечностью. Нисходит Дух Святый, Благий.

Такое таинство происходит с «помощью» Слова, того, что от Бога, от Истины.

Стремясь к Богу мы обретаем себя в той своей части, что всегда стремится к Свету, где «затаилось до времени» наше добродетельное начало, мы «отзываемся» Богу, оживая.

Отступление:
Духотворение словом процесс «обоюдоострый». Бранная лексика, грязь помысла, ложь и греховное дело — производители болезней души, спираль погибели, лечение от которых, спасение души — покаяние (предельно полное, бескомпромиссное).

Наша ответственность перед Словом предельно высока. Значимость слов никак не менее значимости дел, а в делах созидания юных душ, делах помощи и утешения   сила слова огромна. Слов, но не празднословий.

Религиозная традиция, Святое Предание, и даже Священное Писание, содержат тексты молитв, где каждое слово «высечено» в камне истории и Истины. Бесчисленные миллиарды и триллионы раз эти Слова творили, утешали, защищали, спасали, укрепляли, славили, отзываясь Истиной в душах, знающих Бога, или приготовленных к тому,  ищущих Бога.
Практика — критерий истины, утверждают люди науки. И мы о том же. Если Слова молитв живы и оживляют тысячелетия, иногда в отличие от некоторых «научных» выводов, то они от Истины, от Бога.

Многие святые отцы — глубина и мудрость человеческая, говорят нам о том, что «внешнее» переходит во «внутреннее», что также многократным повторением мы создаём благо, что формируя «привычку» в доброделании и добромыслии, мы изводим зло. Материалист скажет о «законе перехода количества в качество», о «качественном скачке».
Искренняя, творимая горячим сердцем и светлым умом молитва, обращённая к Богу, который всегда во всём, по «природе своей» не может оставить безучастным молящегося. Молитва «вызывает» всё естество молящегося, весь его «ресурс», до последней частицы, в соработничество Богу, в содействие о своих молитвенных просьбах, противостояние и оборение греху, в полноту раскаяния и прощений, в полноту Любви.




Сложилось в мае 2024,
в продолжение «Человека религиозного»