0808

…Я ОТКРОЮ ВСЕ ОКНА НАСТЕЖЬ, ЧТОБЫ В КОМНАТЕ СТАЛО ВЕТРЕНО…

    Огромная квартирища с тридцатью изолированными комнатами, длинным коридором и просторной кухней, совмещенной с гостиной, настораживала наличием так называемых fixed windows, через которые на нас таращился изумленный прибытием незваных гостей город, производящий впечатление недружелюбного, поскольку организаторы вежливо отказали в просьбе прогуляться по центру и сразу же доставили us в апартаменты, и мы, толком не познакомившись с Мильборном (Гвендолин вякнула, что жила здесь в детстве, но ее никто не слушал), запертые в гигантском помещении, принялись за исследование жилплощади, а я, подергав массивную ручку входной двери, убедилась, что выйти наружу не получится, так как nous, по сути, prisoners in this giant flat, и хотя Сенека успокоил, что при малейшей опасности нас выпустят, а на первом этаже дежурит медперсонал, мне сделалось тревожно, ибо даже не имея склонности к клаустрофобии оказаться в практически герметичном коробе с не внушающими доверия людьми триггерило не на шутку и, заняв одну из спален, оснащенных стандартной двухместной кроватью, стиснутой с обеих сторон тумбочками и псевдоантикварным комодом в углу я, отодвинув тюлевую занавесь, с тоской уставилась на узенькие щели, сквозь которые по крупицам проникал внутрь свежий воздух, подумала о том, что в призыве шоураннера расслабиться и вести себя естественно кроется подвох, и есть вероятность, что данное шоу в жанре триллера не такое уж безопасное, как нас уверяла мадемуазель Цукер, поскольку присланный ею документ в pdf-формате с моей подписью являлся подделкой: я не поленилась увеличить рисунок и убедиться, что фальсификаторы попросту вырезали мой автограф и присобачили его в нижнем левом углу странички, посему поспешность, с которой продюсерша вынудила нас подмахнуть нужные ей бумажонки не вчитываясь, прозрачно намекала о сюрпризах, и моя интуиция вопила, что приятными они окажутся вряд ли, а мозг заработал в ускоренном режиме, выуживая из глубин сознания прочитанные мимоходом сведения о конкурсе, где people оставляли в доме с пустым холодильником, и миллионы латентных садистов имели opportunity в прямом эфире наблюдать, как бедолаги, сходящие с ума от голода, жуют обои, засыпают в горло смешанную с корицей соль и рыдают, умоляя прислать хотя бы краюшку черствого хлеба. Ломанувшись в санузел, я на всякий пожарный набрала холодной воды в пузатую прозрачную вазу, предварительно вытряхнув из нее разноцветные стекляшки, в три глотка осушила bottle with sweet water и, приставив узкое горлышко к крану, из которого мощной струей била прозрачная жидкость, осмотрелась and noticed, that помимо свисающих с потолков камер, записывающих каждое наше движение и натыканных по углам микрофончикам, в стены за каким-то бесом вмонтировали небольшие экранчики, причем один такой находится прямо в ванной, точно того, что в bedroom, было недостаточно. Прокравшись в пока еще пустую kitchen я, пооткрывав по очереди все навесные шкафчики, утащила к себе пачку слабосоленых крекеров, пакет миндаля и три батончика мюсли, решив, что если мои предположения окажутся паранойей, отвертеться привычкой есть в одиночестве, тем более что как любящая почавкать, я старалась не трапезничать на фуршетах, дабы не шокировать общественность стекающим с подбородка соусом и выпачканным в майонезе ртом и искренне не понимала, как некоторые способны откусить от гигантского бургера кусок и не обляпаться норовящим стечь под воздействием гравитации кетчупом.
    Подавляя thoughts о том, как нелепо выгляжу со стороны, я повесила спортивную сумку со сменной одеждой на крючок, переоделась в удобные лосины и хлопковую футболку с неглубоким вырезом и завалилась читать авантюрный детектив последовательницы Гагаты Херстин, чье творчество мне импонировало после ознакомления с остросюжетным романом, где повествование велось от лица молодой шпионки, выполняющей заказ правительства по устранению диктатора, захватившего власть в вымышленной стране на территории Южной Гомерики: под видом посла Джезабелла, намеренно заразив себя смертельно опасным вирусом, притворившись поперхнувшейся, кашлянула и, после приема приняла разработанный спецслужбами препарат и улетела восвояси, а восьмидесятилетний старикан, почувствовав недомогание, скончался в муках спустя сорок восемь часов, и я, изрядно утомленная сюжетами, в которых центральный женский персонаж - типичная дама в беде, ожидающая, когда к ней на подмогу кинется прекрасный воин, взяла на заметку автора и теперь наслаждалась новинкой «Dead birds are singing very loud», пока Эрл, Эсмеральда, Дуэйн, Руфус и Магнолия о чем-то громко спорили, а глистоного-металлозубый Тантал, недовольный наличием видеозаписывающих устройств даже в сортирах, проклинал мистера Пеллетье, совравшего, что участникам предоставится возможность отдыхать от камер. Подрасслабившись и смирившись с тем, что ближайшие несколько суток проведу, образно выражаясь, в террариуме с тарантулами и, скорее всего, нас заставят изрядно помучиться на потеху публике, я, представив, как по возвращении в Тандерру нагряну к Карлитосу с четырьмя банками слабоалкогольного пива и палкой сырокопченой колбасы, поведаю обо всем, что осталось за кадром, и мы дружно порадуемся, что в подозрительном проекте приняла участие именно я, а не Меледа, практически задремав, выронила томик в мягкой обложке, с шелестом приземлившийся на пол, а затем с утробным визгом включились телевизоры, а окна замерцали зеленым неоном, подсвеченные крошечными светодиодными лампочками, отчего я, дернувшись, разомкнула потяжелевшие веки и с недоумением воззрилась на лоснящуюся от избытка тонального крема харю Орфея Уайлдби, представившегося ведущим и объявившего жуткие правила, гласящие, что никому не выбраться отсюда, пока единственный оставшийся в живых победитель, устранивший своих соперников приемлемым для него способом, не введет в окошко устройства в прихожей шестизначный код, because все здание заминировано, и ни полицейские на вертолетах, ни спецназ во главе с генералом воздушных военных сил не в состоянии противостоять могуществу Умберто, в данный момент находящегося со своей супругой в Швеццарии.
    - Поскольку действуете вы по принуждению мистера Ройкрофта и притом исключительно в целях самообороны, любой адвокат отмажет вас от заключения под стражу, и вы отделаетесь условным сроком, при условии, что вас не порешают конкуренты, - расхохотался son of bitch, считывая заранее заготовленный текст с суфлера. - А чтобы вы не растягивали представление на долгие месяцы в надежде, что правоохранительные органы вызволят вас из западни, водоснабжение и электричество по приказу Лены уже отключили, так что, дорогие мои, либо вы начнете борьбу немедленно, либо перемрете от голода и жажды!
    Скатившись со ставшего неудобным матраса и долбанувшись мизинцем о ножку журнального столика, я, одним прыжком преодолев расстояние до неплотно притворенной створки, извлекла торчащий из скважины ключ и, заперевшись изнутри, посчитала необходимым изобразить смятение и потому подперла door креслицем, дабы ни у родителей, ни у сестры, братьев и невестки не возникло подозрений, что жуткая, without doubts, ситуация вызывает у меня восторг. Само собой, я, ухайдокавшая два с половиной человека (суицид Красса на моей совести ровно наполовину, поскольку смерти бывшему учителю я не желала), не планировала и впредь идти по головам и совершать аморальные поступки, к тому же устранение чужими руками сожительницы объекта подростковой страсти или гуманное избавление мира от червяка, едва не отправившего на аудиенцию с Персефоной hermano не противоречило моим принципам, а мочить испуганных, впавших в оцепенение сограждан просто потому, что миллиардеру вздумалось поиграть в бога Лотта Эвенрайк не собиралась, that’s why, организовав собственную безопасность, я, четко сформулировала две основные цели (выбраться из этого ада невредимой и защитить тех, кто не проявляет агрессии) и одну побочную - скрывать психопатические наклонности и не позволить мстительной эринии inside me захватить полный контроль над разумом, потому что мы, черт бы подрал богатую сволочину и его жирнозадую женушку, в прямом эфире, and I did not wanna to become famous как беспощадная машина для убийств и до конца своих дней ловить осуждающие взгляды членов семьи, от которых я тщательно прятала black swan, подозревая, что ни Сидни, ни Гильермо, ни Д’Амато, ни тем паче Гефестион and his wife (на мнение бабушки и Майи мне начихать) не примут «малышку Ло» такой, как есть, следовательно, мне надлежит тщательно следить за тем, чтобы маска немного своеобразной, но вполне добропорядочной девушки не сползла с моего лица, продемонстрировав оскал злобной мегеры, не ведающей о таких понятиях как «эмпатия», «сострадание», «отзывчивость» и «гуманность». В том, что не погибну, я не усомнилась ни капли, - живущая во мне Одиллия не позволит подобной глупости произойти ни в одной из существующих вселенных, нужно только растолкать ее и вежливо попросить не устраивать балаган. Из-за того, что с момента убийства Арми прошло практически три года, я уже и забыла о том, каково это - расправляться с персональными врагами и почти убедила себя, что являюсь законопослушной аодалийкой, немного оступившейся в юности и пошедшей на сделку с совестью ради brother, загибавшегося от депрессии. Dark side of my personality проклюнулась из гигантского яйца мерзким комочком сплющенно-влажных перьев в канун Рождества, когда я, потеряв терпение, заперла куролесящую по цокольному этажу сестренку, мешавшую досматривать любимый cartoon movie. I remembered, как с треском развалилась каменная скорлупа, как отвратительный птенец, вытянув змеиную шею, зашипел вараном, и его стеариновые крылья сплелись с моими руками, а сквозь серо-голубую радужку на окружающее пространство глядели angry red eyes, сканируя space с безразличием киборга, запрограммированного уничтожить все, производящее шум и беспорядок.
    Продолжая строить из себя расстроенную речью Орфея пацифисточку, падающую в обморок, едва заслышав «war», «violence» or «slavery», я, опустившись на корточки, синематографично прижалась позвоночником к выпирающему углу шифоньера и воскресила in memory первоклашку с жиденькой косичкой, волокущую беснующуюся Майю в кладовку и вновь садящуюся на длинную подушку перед стареньким компьютером, подключенным к DVD-проигрывателю и, зацепившись за выпростанную из клубочка петельку, отмотала немного назад, устремляясь в самое начало, и на выпуклом экране появились занесенные сугробами трапеции домишек, нарисованные как попало кривопалыми мультипликаторами и оттого невероятно очаровательными в своей непохожести на гламурно-вылизанные анимации, сгенерированные искусственным интеллектом и потому лишенные «души». Олень, малость упоротая белка и косоухий заяц пересекали под блямканье хрустальных колокольчиков двухмерный лес, а из захламленного мишурой коттеджа выскакивала кокетливо обвешанная бусами и шарами елочка, запрыгивала в санки, и зверята, напевая «o Tannenbaum, o Tannenbaum, das will dein kleid mich lehren», увозили срубленное деревце обратно, и стерегущий особняк снеговик махал им вслед веточками, а Christmas tree, взгромоздившись вальяжно на срубленный пенек, приросла к нему и высыпала на снег три свертка: рогатому достался шарф, squirrel натянула на голову шапочку и стала похожа на гопника, а заяц напялил носки на свои ears, и черный лебедь, вскинувшись, щелкнул бордовым клювом, прицокнул напоминающим щупальце осьминога языком, загоготал, обрушив волну гнева на паршивку Лену Цукер, явно имевшую представление о том, что ее работодатель удумал отправить одиннадцать жителей столицы в лапы mamdame La Mort и заставить весь мир содрогнуться от недовольства и попасть на страницы виртуальных изданий, в которых журналисты, дивясь вопиющей несправедливости, обольют помоями довольного тем, что привлек к себе внимание Умберто. Репутация Ройкрофта, изрядно подмоченная изнасилованиями шестнадцатилетних школьниц и хвастливыми заявлениями, что если наступит апокалипсис, он укроется в бункере и доскрипит до ста десяти лет, попивая вермут, наводила на мысль о том, что бывает с теми, кто открыто нарушает установленные society rules, мня себя King of Universe, а на деле являющегося жалким шутом, насаженным на stinky palm чокнутого кукловода, забывшего в пьяном угаре завинтить пробку и остановить утечку здравого смысла. Кристи, возможно, поддерживает подонка и дегенерата, убежденная, что огромные деньги дают им право посягать на чужие судьбы, и как только я получу эти гребаные двадцать миллионов, то незамедлительно найму киллера и отдам все до копейки, лишь бы он всадил пулю в черепушку этого клоуна, как только тот высунется из своей виллы, стоящей на берегу Женевского озера или захочет вкусить утренний кофий на веранде за стеклянным table, любуясь кутающимися в розовое сияние пики заснеженных гор, отделяющих эту живописную страну от Франции на северо-западе.
    К счастью, воспитанием Лотты по вторникам и пятницам занимался специально нанятый гувернер из Иудалии, а доброта матери и отца, ставших примером, научили меня приспосабливаться к любым обстоятельствам, камуфлировать черствость упрямством, и именно благодаря родителям я сумела взрастить из полузасушенных семян хилые кустики эмпатии, правда для того, чтобы влезть в шкуру того или иного человека, мне требовалось чуть больше усилий, нежели people with strong emotional intelligence, так что эксцентричный миллиардерушка - наглядный пример деградации личности при отсутствии факторов, формирующих возникновение самодисциплины, потому что мне думается, практически каждый из нас рождается с теми или иными отклонениями, а соль в том, чтобы не оплошать, не выдать себя, не выставить дефекты напоказ как порнодива силиконовые прелести, а прищучить, обуздать мятежных демонов, заручиться их поддержкой, держать на коротком поводке, приготовить пути к отступлению и выпускать на волю в намордниках, намотав на кулак стальную цепь, как если бы вы пересекали детскую площадку с огромным бультерьером, и задача заключалась в том, чтобы агрессивный пес не напугал ни одного ребенка, но покусал задиристого грабителя, вознамерившегося отжать у мамаш айфоны, кошельки и массивные браслеты, обильно усыпанные изумрудами, сапфирами и рубинами.
    Проснулась я оттого, что у меня затекла стопа, поскольку сморило меня прямо на прохладном ламинате, но как только windows озарились red radiance, а на автоматически включающемся дисплее возникла гнусная рожа Уайлдби, я, показательно вздрогнув, забилась в щель между стеной и тумбочкой, напряженно размышляя, от чего зависит цвет огоньков, и почему в прошлый раз оконца источали менее тревожное lighting, а комментатор, лыбясь так, словно ему на birthday преподнесли желаннейший подарок, четко проговаривая каждый слог, произнес, что только что свершилось первое кровопролитие и настоятельно порекомендовал разделить его восторг и насладиться просмотром десятиминутного ролика, как будто у меня был выбор, разве что только если б я по несговорчивости заткнула уши и отвернулась от мониторчика или забилась под кровать, обмотав голову полотенцами. Картинка сменилась, и я, обхватив себя за плечи (зритель должен верить, что Лотта обуяна нервозностью), глазела на экран, где два обнаженных тела сплетались on the bed: Кифер лежал, придерживая скачущую на нем девушку за ягодицы, и судя по громким стонам, ему нравилась инициативность партнерши, но вот в правом кулаке Джады сверкнул вытянутый прямоугольный предмет, раздалась серия сливающихся в скрежет щелчков, характерных, когда из корпуса выдавливается лезвие канцелярского ножа, и на тринадцатой минуте подлая дрянь, не позволив мужчине кончить напоследок, полоснула доверявшего ей парня по горлу, и тот, закричав, сдавил ладонями порез в тщетной попытке остановить blood, а Петтифер, отшвырнув орудие убийства, нагнала отползающего красавчика и, схватив за запястья, ухмыльнулась, созерцая как бордовая субстанция заливает белоснежное постельное белье.