Моль - 7 лет спустя - вместо эпилога

(Aloke - Married on a Farm)

Двое в лодке смотрели на фигуры людей, снующих по берегу, и крупных собак, что куражились и лаяли. Они возникли внезапно в этот солнечный день, который совсем не предвещал беды. И среди этой суеты почти безмятежная, будто скульптура, на насыпи стояла Роксана.
Адам с тоской смотрел в сторону суши. Он заметно постарел. Обильная седина усыпала отросшие волосы, которые он привык носить в косе, расплетая лишь изредка. Лицо его также не знало ни бритья, ни стрижки. Настоящий дикарь.
А над отцом Иоанном время было будто бессильно. Он ничуть не изменился со стороны, но только со стороны. Священник чувствовал, как год за годом силы покидают его и это пугало. Пугала, впрочем, не собственная смерть, а судьбы других.
- Плывите! – велел он подросткам, сидящим в соседней лодке. – Сматывайте сети и плывите как можно дальше от берега. Я дам вам знак.
- Ты же знал, - спокойно произнес Адам. – Знал, что этот день рано или поздно наступит.
Они ненадолго умолкли. Ветер трепал подол выцветшей одежды отца Иоанна, смешно взъерошивал редкие волосы. Пара отечных глаз смотрели сквозь очки на Адама:
- Все должно было быть по-другому…   
- Ты священник и говоришь такое?
- Да знаю я. Знаю… ты нужен здесь. Ты нужен этим детям! Пусть они не твои родные, пускай… но вы с женой заботились о них, как немногие смогли бы.
- Они не такие уж дети… я нужен тебе, чтоб помочь устроить общину, - усмехнулся тот в ответ печально и беззлобно, желчи в нем давно не было.
- И это тоже, не спорю, но…
- Ты говорил, - Адам взглянул на небо. Волны усиливались, раскачивая лодку. – Помнишь? Ты говорил, что будет со временем легче.
- И что же?.. Совсем не стало?
- Нет… мне хочется умереть временами, просто не быть… конечно, с одной стороны – хорошие годы, я благодарен за это незаслуженно счастливое время… Ты всё негодовал, что я тебе исповедуюсь в одном и том же, да вот прощения видно нет. И это не стоит на месте. Снежный ком нарастает.
- Бог милостив. Он даст прощение, как же иначе?..
- Он дает его. Да я видимо взять не могу пока.
- Думаешь, тогда сможешь?
- Да… ведь ты же и говорил мне, что я должен сам прийти к этому. Теперь отговариваешь?
- Прошли годы…
- И что? Вина не меряется временем, а я виновен. Боишься, что дела без меня пойдут не так? Ведь, правда?
- Правда... а думаешь легко всё это?
- Где твоя вера, старик?.. – Адам с укором взглянул на священника и вновь сосредоточился на полицейских, стоящих возле воды. Слышалось щелканье карабинов. Роксана о чем-то пыталась договориться с ними, не меняя позы, стоя там же в своём ярко-голубом платье, доходившем почти до пяток. Всё же трудная жизнь в этом забытом людьми месте не смогла лишить её красоты.
- Верую, - твердо произнес отец Иоанн, при этом с трудом сдерживая слезы. – Но… я же человек. Слаб человек, эх… я буду скучать, слышишь?
- Знаю. Я тоже.
- Они заряжали оружие. Тебе лучше поспешить, если хочешь доплыть живым.
- Тем более, если что, вдруг они причинят ей вред.
- Да… или детям.
- Конечно… я пойду. Прощай.
Мужчины обнялись, и священник, благословляя его, отчего-то чувствовал тяжелой свою руку, будто чугунной.
- Ты понимаешь, надеюсь, что пожизненное – это минимум, что тебя ждет? Минимум!
- Так надлежит нам совершить всякую правду, - как никогда тепло улыбнулся Адам, он наконец-то выглядел по-настоящему счастливым. – Прости, если не к месту цитирую, просто вспомнилось. Просто…
И он бросился в воду, почти не подняв брызг. Тут же на берегу грянул выстрел.
- Не стреляйте! Отзовите собак! – крикнул отец Иоанн изо всех сил. – Он сдается! Слышите?! Он плывет к вам! Отзовите собак…