Поздние цветы

Левшин Павел Николаевич с самого утра был не в духе. Еще вчера его посетил нотариус, известив о последней воле старшего брата, с которым он прилично не общался. Брат был военным и вечно где-то пропадал, а Павел Николаевич, как истинный дворянин, любил блаженное ничегониделанье и всякий раз возмущался вот таким вот неожиданностям. Он даже переспросил нотариуса, стоит ли ему ехать в имение брата, и лишь обреченно вздохнул. Ему казалось, его отправляют на каторгу. Все, что было за его небольшим особняком, а уж тем более провинция, ему казалось ужасным. Итак, с самого утра он приказал упаковать небольшой багаж и отправился в путь.
Всю дорогу он охал, обращаясь исключительно к весьма ленивому ямщику.
- А что, голубчик, - говорил он, - далеко ли нам еще ехать?
- Верстов сто с небольшим, - отвечал тот, не спеша правя лошадьми, - охота было, вам, барин, двойку запрягать. Теперь овса не напасешься.
- Так стары они уже. Почти клячи. Еще отца моего возили, - припоминал Левшин, - а новых покупать средств нет. Нет, средства-то есть, конечно. Но не на лошадей же их тратить.
- А на что?
- Желательно вообще не тратить. Скупость не глупость, голубчик, так-то!
Так и ехали они всю дорогу, рассуждая о скупости, к слову сказать, любимой теме Левшина. Наш герой вообще считал, что скупость и есть рассудительность. Он припомнил сотню случаев, когда ему удалось воздержаться от опрометчивого шага и сохранить сбережения.
- Вот, намедни, графиня Троекурова пожаловали с дочкой. Приданое видите ли скудно! Займите! А где я им займу? Вот где займу, если мне и самому едва хватает!
- Помилуйте, барин, вам ведь каждый год присылают справно с урожая, - не выдерживал ямщик.
- Так то же с урожая! Его копить надобно. Ох, неизвестно что нас вообще впереди ждет, - охал Левшин, - ты уж, голубчик, не стегай лошадок. Даст Бог, доедем, куда же нам деться!
Едва скоротав дорогу, за весь путь раз сто прокляв нотариуса, Левшин к позднему вечеру прибыл в поместье брата. Он знал, что у него осталась дочь, а супруги уже давно как нет. Припомнил он и то, что не прибыл когда-то на похороны жены брата. Сдержанно глядя на слуг брата, он представился и те бросились к нему, признавая нового хозяина.
- Ну, ну, тише, - он размахивал руками, - тише, кому говорю! Прибыл я, куда ж от вас деться. Веди, приказчик, в гостиную да пригласи племянницу.
Расторопный приказчик, Семенов Иван, был уже в годах. Он повел барина в гостиную и приказал пригласить барышню. Левшин огляделся, посчитав траты на убранство гостиной непосильным расточительством.
- И кто это все накупил? – с возмущением спросил он.
- Все как было при покойной барыне, - поклонился приказчик, - хозяин наш покойный редко бывал дома. Царствие ему небесное!
- Ну да, ну да, - недовольно процедил Левшин, - профукал все, братец. Слаб был. Кредиторов не оставил?
- Что вы, ваша милость!
- И на том спасибо. Деревушки-то скудные. Мельницы и той нет. На репе что ли выживаете?
- Чем Бог послал, - нахмурился приказчик.
- На воде и хлебе, значит.
- Значит так.
В дверь постучали и в гостиную вошла юная девица лет семнадцати. Елизавета Анатольевна Левшина была мила собой, и походила на совсем еще дитя. Левшин с некоторым умилением взглянул на племянницу и поцеловал в лоб.
- Милая моя! Отощала-то как! – восклицал он, словно видел ее не в первый раз за долгое время, - ну-с, Лизонька, свет мой, как живешь здесь?
- Папы не стало! – всхлипнула она и расплакалась.
- Ну ну, не стало, не стало, - расстроился Левшин, - был нам всем опорой, а теперь не стало. А это имение, стало быть, перешло теперь мне. У тебя, я так думаю, видимо есть суженый? Если так, пусть засылает сватов.
- Да какой суженый, дитя она еще, - сказал приказчик.
- В ее года женщины уже влюблялись и рожали, - Левшин раздражительно взглянул на приказчика, - есть кто?
Лиза отрицательно качнула головой. Она вдруг подумала, что дядя вовсе не хочет жить с ней и думает поскорее избавиться. Если честно, все это без труда можно было прочесть по лицу Левшина. И тут, словно высшие силы прочли его мысли, на просторный двор имения заехала карета. Стоящий у окна Левшин с любопытством посмотрел на приказчика.
- Вы точно никому ничего не должны? – спросил он, - не утаивай, братец!
- Нет, - приказчик глянул из окна и побледнел.
Он посмотрел на Елизавету и она, охнув, села на софу перед камином. Левшин смотрел то на приказчика, то на племянницу и подозревал нечистое. В это время в гостиную вошел какой-то господин. На вид ему было лет пятьдесят пять. Высокий и худощавый, он рано постарел и оттого казался старше. Представившись Георгием Толстым, он протянул какую-то бумагу Левшину.
- Мне недосуг вас занимать подробностями, - говорил он, - здесь все четко написано. Ваш брат задолжал мне кругленькую сумму. Знаю, вы ее мне не захотите вернуть.
- Не захочу. А есть варианты? – ухватился Левшин и барышня вскрикнула.
- Отдайте мне ее, и мы в расчете, - Толстой указал на Лизу.
- Осмелюсь спросить, а на что она вам? – Левшин подошел к племяннице.
- Сгораю от страсти. Женюсь, будьте уверены. Сватов хоть завтра! – он подбежал к ним, изрядно перепугав бедную девицу.
- Экий вы, милостивый государь, нетерпеливый, - осадил его Левшин, - в прежние времена, помню батюшка еще рассказывали, супружницу видели лишь у алтаря! У алтаря, понимаете? Вот народ пошел! Вы хоть видите, что племянница моя, прости Господи, моложе вас лет на тридцать с лишним?!
- Ваше право. Теперь вы решаете ее судьбу. Либо выдаете за меня можно и без приданого. Либо отдаете солидный долг и еще будете копить на приданое племянницы. Я слышал о вас как о человеке прижимистом, не сорящем деньгами.
- Это так, - вздохнул Левшин, - как и то, что она одна у меня осталась. Так что, вышлите счет моему банкиру. Он расплатится.
- Вы отказываете мне?! 
- Я не пропоица, которому можно вот так по средь бела дня заявлять о какой-то любви к юной барышне! – вскипел Левшин, - я, может, совесть имею.
- А, хотите сами племянницу оприходовать! 
- Фу! Как мерзко! Подите прочь уже с наших глаз! – Левшин держал Лизу за руку, провожая возмущенным взглядом не менее возмущенного Толстого.
Когда дверь захлопнулась они втроем молча проводили карету глазами до самого горизонта. В гостиной воцарилось молчание, прерываемое всхлипыванием Лизы. Левшин не выносил женских слез и с досадой взглянул на него.
- Судя по Лизе, этот господин уже бывал здесь? – спросил он у приказчика.
- Бывал и не раз. Все свататься хотели, - ответил приказчик.
- Ну ты, Лиза, не любишь его?
- Нет, - всхлипнула она.
- Тогда не будем больше о нем. Тоже мне напугал. Уж не обеднеем! Вот говорил я брату чтобы собирал капитал! Сам я насобирал, что не на одно приданое хватит. Лиза, выше нос, деточка. Мы еще выберем себе зятя моложе и красивее. Твоих годов и из благородных.
- Дядюшка! – она повисла на нем.
- Ну все, все, - растрогался он, - забудем Толстого и перейдем к более приятным и полезным занятиям. Ты, Лиза, составишь мне список зубастых местных графинь, без которых не выходят в свет дебютантки, а я завтра же просмотрю амбары.
- А на что нам графини? – опешила Лиза.
- Как на что, деточка?! Именно эти старые пройдохи знают всех завидных женихов в округе. А если я дам тысячу золотых да особняк в приданое, то любой из них наш с потрохами будет.
- Тысячу золотых! – ахнул приказчик.
- Не скрывай от слуг. Пусть вся округа знает, что у нас такое приданое. Скоро сами пороги обивать будут. Так что, милый мой, подготовь фасад. Зря что ли брат мой забил этот дом дорогущей мебелью и вазами. Боже мой, эти канделябры из Парижа?
Приказчик смотрел как барин рассматривает канделябры, бережно протирая их рукавом.
- Замени их, братец, на попроще. Из моего особняка привезешь.
- А эти?
- Лизе на приданое. На всем надо экономить! – Левшин наставительно посмотрел на них, и Лиза рассмеялась.
- На прямо всем? – с смехом спросила она.
- На тебе не буду, - смягчился Левшин, - распорядись-ка, любезный, отправить с Лизой молодцов покрепче да няню в город. Пусть выберет наряды, украшения. Да не экономь. Совсем скоро нам тебя показывать графиням надо. Товар лицом, так сказать.
Левшин поцеловал племянницу, глядя как она выходит из гостиной. Попросив приказчика проводить его в покои брата, он нашел там своего слугу, который успел распаковать сундуки с гардеробом.
- Боже мой! Чего только не скажешь, чтобы приподнять настроение, - охал Левшин, - а все же придется, братец мой, придется мне в этот раз немного выделить денег на Лизу. На ее наряды да украшения. А это все немалых денег стоит.
- У нее же есть украшения ее бабушки и матушки, - предположил слуга.
- Ты так говоришь, будто те почтенные женщины вели затворнический образ жизни! – негодовал Левшин, - все их украшения старые графини запомнили и чуть что скажут, что у Лизы нет ни одного своего.
- Да может есть?
- Может! Мой брат не только себя посвятил службе. Лучший конь, сбруя и все такое. Он все тратил на службу. Просто удивительно, что прикупил кое-что и для имения. И успел создать семью, в отличии от меня, старого дурака.
- А как вам по нраву племянница?
- Слава Богу, не походит на моих тетушек, - развеселился Левшин, - я бы этого не пережил. Ну ничего, скоро она выйдет замуж, народит детишек, и я еще гадать буду кому из внуков оставить добро! 
- Так вы можете еще жениться.
- Жениться! Скажешь тоже! Не смеши! Кому я нужен такой? Разве что из-за денег, а я так не хочу. Да и будет потом жена Лизу изводить, ущемлять. Нет, обойдусь. Мне бы ее пристроить. Чтобы влилась в наше трижды проклятое светское общество. Этот Толстой еще, старый дурак! Ведь и не стыдно ему! Вот времена пошли! Вот нравы!
Левшин еще долго возмущался перед сном, попутно спрашивая, когда в доме принято разжигать камины и много ли дров уходит. Решив экономить, он не поленился вызвать приказчика, распорядившись поддерживать камин у барышни, а по дому зажигать лишь когда господа в гостиных. Он утверждал, что холод омолаживает, а дело идет к весне.

***

С самого раннего утра, когда Левшину снился сладкий сон детства, его разбудил старый слуга Матвей, бывший при нем еще дядькой. Левшин даже не сразу понял, о чем Матвей говорит, а когда дошло, стремглав подбежал к окну.
- Ну надо же, а! – возмущался он, - вот правду говорят, от беды не спрятаться! Вчерашний Толстой еще цветочком мне покажется. Боже мой! И откуда она взялась?!
Пока он причитал, во дворе с кареты степенно сходила пожилая дама с собачкой. Она расспрашивала приказчика, зорко глядя на окна имения.
- Еще и пуделя с собой притащила! Как будто мне в доме борзых брата мало! – Левшин стал наспех облачаться в домашнее, - тащи ее в гостиную.
- Тетушка ваша не изменилась вообще, - сказал Матвей.
- Крови пьет много вот и не меняется, - пробурчал Левшин, спеша навстречу.
Лидия Петровна Левшина была вдовой и приходилась теткой Левшину. Увидев недовольного племянника, она радостно улыбнулась и приказала занести весь багаж.
- Так вы что, надолго? – не выдержал он.
- Павел, дорогой, не могу же я допустить, чтобы Лиза жила с мужчиной под одной крышей! – воскликнула она, - что скажут в свете!
- С каким таким мужчиной? – не понял он.
- С вами!
- Ах это, - Левшин сконфузился и возмутился одновременно, - скажите честно, вы снова сдали имение внаем? И куда вы только денег деваете?!
- Сдала! Что его! И ты еще спрашиваешь! Мне жить негде, а он допрос учинил! – воскликнула она, - сам знаешь, важнейшие раскопки в Африке, которые проводит мой Алешенька, требуют определенного финансирования.
- Чтоб ему пусто было! – не сдержался Левшин, - Алексей обещал мне не брать с вас денег!
- Я сама отправила! Не веришь?! Но могу же я сама позаботиться о ребенке!
- Ему тридцать шесть, - напомнил Левшин, - и он там ничего не найдет. Ничего кроме малярии, дифтерии и еще Бог весть чего! Чума его возьми!
- Вы выгоняете меня? – она поставила вопрос ребром, и он сдался.
- Ага, щас. Чтобы потом меня вся родня съела на завтрак! И так уже обсуждают какой я прижимистый.
- Ну ты прижимистый, а напрасно. Мог бы тоже отправить Алексею на науку в Африку хоть немного денег.
- Щас!!! – возмущение Левшина било через край, - вы останетесь если мы ни разу не будем говорить о финансировании Алексея!
- Молчу, молчу. Экий ты грозный, - она украдкой подмигнула Матвею, - Матвей, друг мой, постарел, поседел. А я ведь помню тебя еще молодым и задорным. Первая балалайка в имении! Играешь сейчас?
- На нервах он моих играет. Совсем как вы, - Левшин распорядился проводить тетушку в покои и растопить камин.
- А там еще не растоплено? – удивилась она.
- Мы экономим, - с акцентом ответил Левшин.
- А, ну как всегда, - кивнула она, исчезая за поворотом.
- И заметь, ни одного вопроса о Лизе и покойном брате, - Левшин глянул на слугу, - вели подавать завтрак в гостиную. Да и Лизу пусть не будят рано. Пришли стряпуху, составлю меню.
Уже за завтраком, Левшин понял, что прежних, комфортных и одиноких завтраков в тишине и покое не будет. Тетушка присоединилась к нему сразу же и тут же взяла меню в свои руки, наказав купить из города всяческих фруктов и сладостей. Левшин сразу отобрал у нее меню, не обращая внимания на ее протесты.
- Эдак вы меня по миру пустите, - сказал он, распорядившись оставить меню как есть, исключив количество фруктов.
- Но, мой дорогой! Как же так! – возмутилась тетушка.
- Ничего, я фруктов не ем. Мяса достаточно в самом имении. Так что в основном будем есть мясные пироги, мадам. Осенью яблоки в саду поспеют. Малина, опять таки. Девки за ягодами пойдут в лес, тогда и полакомитесь. Покупать втридорога в городе какие-то польские яблоки уж увольте!
- Что-то вы совсем уже!
- У меня такие проблемы, а вы тут с едой! – не выдержал Левшин, - вы бы как женщина, посоветовали бы Лизе с новым гардеробом и украшениями. Раз уж вы здесь.
- А зачем ей?
- Как зачем? Я ее повезу на бал, - этим вопросом он рассмешил тетушку.
- В домашнем платье повезете? – спросила она.
- Выделил я ей на такое дело. С умом тратить надо.
- Ах, значит девице он выделил на невесть что, а моему Алеше нет! – воскликнула она.
- Замуж ей надо, как вы не поймете! Опять таки графини, что выводят дебютанток много запросов имеют к ним. Надо чтобы соответствовала.
- Мала она еще!
- Ничего не мала. Ей семнадцать. Ее матушка в этом возрасте уже рожала.
- Избавиться от нее хочешь? Продашь кому-нибудь подороже, - возмутилась тетушка.
- Выберем достойного, - Левшин стал терять терпение, - поможете Лизе с гардеробом?
- А вы пошлете Алеше денег?
- Нет!
- Тогда и я нет!
Левшин решил напомнить, что всякий здесь живущий должен быть полезен. На что тетушка попросту махнула рукой, заявив, что уедет в его столичный особняк.
- Он перейдет Лизе в приданое. Так что рассчитывать можете на год. Потому что за год мы найдем жениха!
- Он ей еще и особняк дарит! А Алексею ничего!
- Помилуйте, тетушка, вы же сами продали свой особняк для него, - Левшин развел руками, - а я вас тогда еще отговаривал! Пустит он еще вас по миру!
И тут тетушка разразилась слезами, напугав Левшина до смерти. Утешая ее как мог, он не выносил слез и уже проклинал кузена. Из ее сбивчивого рассказа он понял, что имение не сдано, а продано и в шоке опустился перед ней на колени.
- Как же так, тетушка? – спросил он.
- Алеша попал к туземцам. Тамошние власти обещали и освободили его под денежное вознаграждение, - рыдала она, - куда я теперь пойду. Ты прогоняешь, не успела появиться!
- Ладно, останьтесь. Вы останетесь здесь, пока я не куплю вам каменный домик в столице и не найму компаньонку.
- Правда? – она схватила его за руки, - ты сделаешь это для меня?
- Придется, - он поцеловал ее руку.
- Ох, я знала, что ты добр! А денег хватит?
- Я прикупил себе три прекрасных дома в столице и сдаю их. Только прошу вас, не говорите никому.
- О! А как же деньги Алеше?   
- Еще слово о нем, и я вас в Африку отправлю, - она понимала, что он не шутит и улыбнулась.
Дни проходили в хлопотах. Левшин проводил все больше времени объезжая поля, следя за хозяйством и пытаясь экономить на всем. Лиза радовалась нарядам и украшениям, а тетушка следила за ними, ворча и давая дельные советы. Наконец, настал день выезда с Лизой в столичный салон. Левшин велел дамам собраться и выбрал самую красивую карету, посадив нарядного кучера. Позади кареты пристроились слуги на козлах, и они двинулись в путь. Приехав в столицу, они остановились в особняке и лишь к обеду следующего дня выехали в салон, где обычно бывали сливки общества. Левшин ранее редко бывал в свете и толком не узнавал персон, впрочем, как и его тетушка. Они степенно сели за бронированный ранее столик у солнечного окна и заказали покушать. Лиза смотрела на тетушку, не забывая ее наставлений о приличиях, а сам Левшин степенно развернул столичную газету, подглядывая смотрит ли на них кто. Дамы мило щебетали, Левшин во всем поддакивал и улыбался, понимая, что находится в выигрышном положении. Наконец, через час к ним подошел официант и передал записку от графини Шереметьевой Елизаветы Сергеевны. Левшин поблагодарил его червонцем и склонил голову перед сидящей у противоположного окна графиней. В записке она приглашала юную Лизу к себе на чай в обществе родственников.
На следующий день Левшин, подумав, поехал с Лизой без тетушки. Не смотря на все ее увещевания, он решил, что она лишь все испортит. Как человек весьма осмотрительный, Левшин не спешил, понимая, что это не единственная графиня в столице. Расспросив Лизу, он также узнал, что она понятия не имеет о старых графинях. Итак, все придется решать самому, думал он, глядя на захватывающий дух особняк графини Шереметьевой.   
Едва они ступили порог, как в дверях их встретил мавр в золоченых одеяниях. Отовсюду веяло шиком и блеском так, что дух захватывало. Левшин понимал где его уровень и даже не брал в счет, что тоже является графом. Он разглядывал роскошь, прикидывая все в деньгах и понимал, что видит перед собой миллионы. Графиня встретила их в домашнем платье в малой гостиной.
- Уж прошу прощения, что так скромно встречаю, - развела она руками, после обмена любезностями.
- Да чего уж. Не велика шишка, - улыбнулся Левшин.
- Что вы, любезный граф, я о вас слышала много весьма лесного. Просто слуги с самого утра не растопили в больших гостиных, вот мы и здесь. Зато в тепле. Люблю сидеть за камином и греть спину. В старости нам только это и осталось.
Конечно, фыркнул про себя Левшин, припомнив вчерашний наряд графини. Выглядел он весьма скромно и приветливо.
- Однако, я о вас слышала, - повторила она, - болтливые слуги бывают во всех домах. Они общаются в своих харчевнях. И вот уже вся столица знает, что вы, милый граф, вопреки всяким слухам, не поскупились на приданом племянницы. Мила, мила племянница. Да и ваше приданое делает ее во сто крат милее. Но вас что-то заботит?
- И вот тут бы не попасться на какого-нибудь прохиндея, - кивнул граф, - сам я редко бываю в свете. А так послушать, все там важны и знатны. Вот я и пришел к вам с поклоном за советом. Поддержите Лизу вниманием и покровительством на балу дебютанток. Родители, как вам известно, скончались, а я всего лишь старый холостяк.
- Хорошо, что вы не взяли с собой вашу тетушку. В таком деле лишние уши не нужны, - кивнула графиня, - я поддержу Лизу, можете не сомневаться. Давненько я не представляла свету девицу с таким приданым!
- Поддержите, ваша светлость, - кивал Левшин, - а я вам буду безмерно благодарен.
- Сочтемся, - улыбнулась она, - вы ведь прикупили милой барышне наряды и драгоценности?
- Самые дорогие, - похвастался Левшин, - платья из самого Парижа.
- Этого мало. Милый граф, не скупитесь. После вам сторицей вернется и жених, кто бы он ни был, отплатит с лихвой.
- Украшений из Испании ювелир заказал. Намедни привезли, - добавил Левшин.
- Мало, граф, мало.
- Карету Лизы купили в купеческом двору. Говорят, лучшая. Обита бархатом и горностаем. Не карета, а просто разорение какое-то!
- Мало.
- А еще что надобно? Вы скажите, я уж на большее потратился, так на малом не поскуплюсь.
- Слуг найдите роста высокого одинакового да чтобы нарядные были, - сказала графиня, - чтобы с перстнями, понимаете?
- А, видел намедни карету со слугами некой графини. Так еще подумал, может она замужем за посольским. Уж больно вычурно.
- Так и надо!
- Сделаю, - он внимательно слушал.
- Через месяц будет бал во дворце князя Юсупова. Я выхлопочу вам и Лизе приглашения. Там соберутся все.
- Ох, ваша милость! – Левшин не знал, что и сказать от волнения, - возможно ли найти жениха сразу?
- У вас оказия какая-то? – насторожилась графиня.
- Нет, что вы! У нас все превосходно. Просто стыдно сказать, но меня все эти издержки порядком потрепали. Нервы ни к черту, уж простите. Вот и думал сразу найти жениха, чтобы не нужно было потом опять покупать наряды, украшения и все такое. Добра то накуплено на три выхода.
- Я вас понимаю, - она похлопала его по руке, - сама трех дочерей выдавала.
- Трех?! – охнул он.
- Да. И не стразу ведь нашлись женихи.
- Вот они паскуды! – вырвалось у него, - простите, я имею в виду, женихов. Где же утаивались?!
- Сейчас молодежь уже не та, - согласилась графиня, - кстати, милый мой граф, отчего же вы сами не венчаны? Могу и вам сыскать.
- Скажете тоже, - покраснел он, - куда уж мне, когда песок сыплется. Да и супруга будущая не даст так Лизе то денег отсыпать.
- Так я смирную найду вам. Вы же такой завидный кавалер! Вот, к примеру, вдовствующая графиня Лапшина имеет дочь. Девице уже под сорок. Как раз вам подходит и еще родит наследника.
При упоминании громкой фамилии Левшин скромно потупился и покачал головой.
- Лапшины с царями в родстве, - выдавил он, - куда мне с моими то! Вы ведь, милая графиня, еще не все про мою родню знаете!
- Я-то как раз знаю про них то, чего вы не знаете, - рассмеялась она, - скромничаете, граф. Вы ведь обеспечены и можете сделать счастливой любую.


Левшин Павел Николаевич с самого утра выслушивал как бы он выразился бред тетушки. Она снова и снова поднимала проблему Алексея, упоминая значимость его раскопок перед всей империей. Напрасно Левшин пытался вставить хоть слово. Тетушка так разгорячилась, что была близка к обмороку. И где-то позади остался бал Юсупова, к которому еще надо было готовиться. Наконец, когда тетушка дошла до крайности и была готова всех проклясть, Левшин не выдержал натиска и высказал ей все что думал. Он напомнил, что начинал с малого и у него, в отличии от Алексея не было собственного имения пока не преставился брат. Живя в скромном особняке, без всяческих излишеств, он сумел накопить и открыть первую мельницу в скудной деревушке, что отошла ему от отца. Не остановившись на этом, он снова завязывал потуже поясок, чтобы открыть собственную пивоварню и найти клиентов. Многие в столице удивлялись его находчивости и умению пролезть везде. За пивоварней открылась и мастерская по изготовлению досок для мебели. Сыры опять-таки покупали у него. И всякий товар требовал покупателя, а значит, был качественным.   
- А теперь мне надо пристроить Лизу, черт вас возьми! – козырял он, - мы все стареем и от будущего зятя много что зависит. В старости надо жить чужим умом, и я бы хотел, чтобы у него был светлый ум и здравые мысли. В мире все так быстро меняется! А вы тут мне про какую-то Богом забытую Африку! Чтоб там Алеша сгинул! Ему и оттуда удается просить денег!
- Бессердечный! – тетушка яростно махала веером.
- Я бессердечный?! Я выделил доходы от двух домов на содержание этого имения, Лизы и ваше. И я еще и бессердечный?!
- Опять Лиза!
- Она одна осталась у меня от брата! И я повезу ее на этот трижды проклятый бал князя Юсупова.
- А я?
- На ваш гардероб, тетушка, я разоряться не намерен. А сейчас давайте покушаем без сцен!
Он провел тетушку в гостиную, где накрывали на стол. Лиза уже была там, играя незатейливую мелодию на рояле. Уже за столом Левшин все подсказывал прислуге куда что ставить.
- Фрукты ближе к Лизе ставь. И сметану тоже, варенье вишневое, ее любимое. Сам я варенья не ем. 
Тетушка вперила в него полный негодования взгляд. Но он, казалось, даже не замечал этого.
- Но помилуйте, я тоже сижу за столом, - вырвалось у нее, - не одной же Лизе все кушать.
- Вот и сядьте рядом, - Левшин тяготился всякими такими беседами, - разливать варенье в три чашки – это ли не расточительство! Нам вполне хватит и одной возле дам. Мне не надо. Боже мой! Смотрю на этот стол и так и хочется отпилить его! Зачем брат поставил сюда такой огромный стол!
- К нему, в отличии от вас, дорогой племянник, всегда приезжали родственники, - колко заметила тетушка.
- Надо заменить стол на поменьше. Из гостиной переставить надо. А эти шикарные скатерти припрятать до приезда сватов. Как и этот стол. Все на третий этаж. Там брат понаставил лишней мебели. Лишней!
Это слово возмущало Левшина. Ему казалось, что на третьем этаже вообще все дорогое. Вскоре совсем незаметно все самое ценное оказывалось на третьем этаже, ключи которого были лично у Левшина.
Так проходили дни и недели и наконец, Левшин получил приглашение на бал. От радости сердце его затрепетало, и он тут же распорядился достать свои наряды, которые были припрятаны до лучших времен. Решив выехать пораньше в столицу, он приказал загрузить сундуки с добром и взял в карету ларец с драгоценностями. Лиза нетерпеливо носилась по имению, то и дело сбивая с ног служанок, которые не успевали за приказами юной хозяйки. Наконец, устроившись в карете, они отправились в столицу, прихватив с собой тетушку. Тетушка всю дорогу убеждала взять ее с собой, но пригласительные были именные. Левшин продемонстрировал их и запрятал подальше. Уже в столице они прибыли в особняк, где служанки стали готовить наряды госпожи.
- Господи! Даже веер купили из Парижа, - охал Левшин, - ну все то, что здесь не продается. Чтобы цену набить. Хоть бы нам повезло, Лизонька! Уж помоги нам Боже!
Бал Юсуповых! Эти слова торжественно открывали сезон балов в столице, на который приехала вся знать. Цвет нации направлялся во дворец князя Юсупова и им всем было отчего волноваться. Кареты с именными гербами, запряженные четверкой иноходцев останавливались у дворца. Из них выходили прекрасные дамы с не менее прекрасными кавалерами. Граф Левшин заметно волновался, помогая Лизе выйти из кареты. Тяжелое платье Лизы торжественным шлейфом тянулось куда-то назад, и он то и дело оглядывался, не наступил ли кто ненароком.
- И что за мода у этих французов, - волнуясь, шептал он, - иди чинно, осторожно. Не приведи Господь упасть в таком-то месте! Засмеют! Однако, что я о дурном! Лиза! Сегодня просто должно случиться чудо! – он перекрестился, шепча молитву и степенно кивая знакомым.
- Граф Левшин с племянницей! – услышав торжественное объявление дворецкого, Левшин подумал, что шел к этому всю жизнь.
Да, он жил все время в тени, избегая общества и трат, а теперь попал в поле всеобщего обозрения и уже не было пути назад. С тоской вспомнив уютные покои холостяка, Левшин пожал руку князю Юсупову, представляя Лизу.
- Вы, дорогой мой граф, приверженец старинной моды, - заметил князь, сделав акцент на его гардеробе.
- Так не мне же нареченную искать, - улыбнулся граф, - на что мне наряжаться! Другое дело наши молодые!
- Мила племянница, очень юна, - сказал князь, - а правда, что говорят в свете? Про приданое.
- Не поскуплюсь, - кивнул граф Левшин, - одна она у меня. Только бы доблестный да отважный был как мой покойный брат. 
- Доблесть и отвага бесценны, а ваш брат поистине был настоящим храбрецом.
- И пал смертью храбрых.
- Еще не скоро позабудут бородинское сражение. Я даже знаю поэтов, что слагают о нем легенды.
- Да вы что! – граф Левшин одобряюще кивнул.
- Давеча открыл я фонд поддержки ветеранов и буду счастлив, если вы, граф, поддержите, вложив средства, - князь взял Левшина под руку, - на пансионат и другие нужды.
- На бородинском сражении пали многие и никто не вспомнил о сиротах, не открыл для них фонд. Слава Богу, у Лизы есть я. Иначе моя племянница просто пропала бы.
Левшина на самом деле возмутило предложение князя. Все фонды он считал жульничеством, но вот тут не мог открыто заявить об этом. Сделав серьезное выражение, он согласился внести свою посильную лепту и тут его по-настоящему обдало жаром.
- Как я слышал, вы прикупили и сдаете внаем прекрасные дома на бульваре, - сказал князь, - а доходы копите? Не лучше ли отдать один доходный дом фонду?
- Я бы так и сделал, милый князь, так бы и сделал! – вскричал Левшин, - да только сами знаете, мой несчастный кузен оказался в Африке, где ведет полезную для блага империи экспедицию. Все деньги уходят туда!
- Давайте поговорим о фонде после первого танца, - князь пожал ему руку и граф с племянницей пошли за провожатым.
Левшин все еще не пришел в себя. Он был возмущен, понимая, что расстаться с доходным домом только в угоду князю абсурдно. Граф проклинал этот блестящий бал, благородное жадное до денег общество и завистливые взгляды окружающих. Наконец, он понял, что добрая половина завидует юности Лизы, а другая ее нарядам. Снисходительно улыбнувшись, он решил взять себя в руки, пока его по-настоящему не ограбили. Подведя Лизу к графине Шереметьевой, он поздоровался с губернатором и поцеловал ручку графини. Она усадила Лизу возле себя, дав понять всем, что эту дебютантку она протежирует лично. Многозначительные взгляды общества льстили Левшину, который незаметно отошел от племянницы, устроившись у балкона. Решив, что отсюда открывается прекрасный обзор, он с волнением услышал первые аккорды вальса, глядя как Лизу приглашает какой-то юноша в военном мундире. Белоснежное платье Лизы сливалось с мундиром белого цвета в вихре вальса. Левшин даже прослезился от наплыва чувств, вспомнив о покойном брате. Юноша чем-то очень походил на него и оттого граф более растрогался.
- Вижу, вам не просто наблюдать за этой парой, - к нему подошел князь Юсупов.
- Ох не просто, - согласился граф, - уж больно на покойного брата в молодости похож этот юноша. Такой же тонкий и высокий. А из какой он семьи?
- Я был бы рад сказать вам, что он из благородных. Но это сын известного промышленника Морозова Тихона Григорьевича. Сейчас модно звать таких на званный ужин или бал. Он кстати вложил немало денег для фонда.
- Не слышал о таком, - разочаровался граф, - приезжий?
- Говорят, с запада. Сын учился в университете Германии. Это его единственный сын. Наследник, так сказать.
- Да вы что! – впечатлился граф, понимая, что за юношей стоят фабрики, заводы и миллионы, - неужто с первого раза везет!
- С первого раза? – не понял князь.
- Танца, точнее, - покраснел граф, - уж больно он мне нравится.
- Да, здесь он многим нравится. А вон там у камина стоит его батюшка с супругой.
Левшин перевел взгляд на камин и увидел промышленника. По виду Морозова было сразу заметно, что он деловой человек. Левшин представил его родственником и повеселел.
- Представьте им меня, милый князь, - попросил он, - уж окажите услугу!
- Идемте, - князь повел его через зал к противоположной стене, и Левшин видел в зеркале танцующую пару, с которой промышленник тоже не спускал глаз.
Поздоровавшись, они некоторое время смотрели на детей то с умилением, то настороженно. Левшин краем глаза поглядывал на чету Морозовых, не понимая, нравится им Лиза или нет. Цену набивают не иначе, думал он и уже чувствовал себя жалким, в сравнении с миллионером Морозовым. Тот смотрел на окружающих оценивающе, словно на торгах. А это Левшин посчитал неблагородным. Заскучав, он огляделся по сторонам, и увидел какого-то бледного юношу у другого камина. Вежливо попрощавшись, он незаметно подошел к нему и представился. Как оказалось, юноша был юным графом Галицким, не так давно ставшим сиротой. Все это мало волновало Левшина. Он смотрел на возраст и внешние данные и потому указал на племянницу, которую подозвал после танца. Лиза подошла к Левшину, все еще улыбаясь и была чудо как хороша. Увидев рядом с дядей Галицкого, она смущенно улыбнулась и притихла.
- А вот и моя красавица, - Левшин вытолкал их на балкон подальше от глаз, - жарко натопили в зале, надо отдышаться. Лиза впервые на балу и оттого робеет. Не могли бы вы, милый граф, пригласить ее на следующий танец?
- Дядя! – Лиза смутилась и спрятала руки за спину, - не слушайте его, граф, дядя все еще считает меня ребенком. А мне неловко навязываться.
- Я буду рад, если вы согласитесь, - поклонился Галицкий, - ведь я еще не танцевал.
- Вот и прекрасно. Идите, потанцуйте, дети мои, - вырвалось у Левшина, и он закусил губу, поймав прозорливый взгляд Галицкого.
Заиграл вальс и к нему подошла графиня Шереметьева. Левшин робел перед ней, глазами показав на пару.
- Значит, вы остановили свой выбор на юном Галицком? – она щурилась, глядя на танцующих, - но ведь еще не вечер и, насколько мне известно, юный Морозов искал Лизу после танца. Чем они вам не угодили? Я видела, князь представил вас.
- Смотрят так оценивающе, словно лошадь выбирают, - не сдержался Левшин, - все же благородные есть благородные.
- Это так, - кивнула она, - насколько мне известно, граф Галицкий в своем юном возрасте славится дуэлями. Отчаянный молодой человек.
- Хоть не трус. Хотя дуэли мне никогда не нравились, - разочаровался Левшин, - хотя лучше уж дуэлянт, чем транжира или жмот.
- Промышленник Морозов спрашивал о вас и Лизе. Он просил организовать званный ужин для вас у меня дома. Может, стоит присмотреться?
- Посмотрим, посмотрим.
- Его понять можно. Даже миллионы не дадут титул. А породнившись с графом, он обеспечит внукам титул. Да и сын выучился в Германии.
- Как будто у нас своих университетов нет, - ухмыльнулся Левшин, - как хороша Лиза в паре с Галицким! Чудесная пара!
- Восхитительная, - согласилась графиня, - доблестный молодой человек. Вот уж кто не бывал за столом такого расчетливого как Морозов. Галицкий все меряет не монетой, а честью.
- Монетой бы вернее, - не удержался Левшин, - но честью куда достойнее.
- Так вы прибудете на званный ужин с Морозовым?
- Непременно, - Левшин решил дать шанс всем и прежде всего себе.
Он считал, что выбор должен быть всегда. И старался его разнообразить. Вечер проходил торжественно и чинно и вот уже настала пора прощаться с дворцом Юсупова, покидая его широкие аллеи. Не удержавшись, Левшин пригласил на обед графа Галицкого. Лиза ехала в карете счастливая и неустанно делилась впечатлениями. Левшин снисходительно слушал ее и улыбался. Он подумал, что этот вечер и есть дань уважения к покойному брату и его супруге.
- Дядя! – она вдруг охнула и уставилась на него.
- Господи! Что ты так испугалась?!
- У меня нет нового домашнего платья! Все они застираны и вообще полиняли.
- Так закажи модистке! И о чем ты только думала. Но это даже к лучшему.
- К лучшему?
- Да, к лучшему. Завтра не выйдешь к столу. Скажу, что зачиталась книг и почиваешь. Вот так и скажу.
- А если обидится?
- Туда ему и дорога. В столице еще не было нехватки женихов. Вон и сколько было! Весь зал наполнился. Тебя пригласили раз двадцать, наверное, если не больше. Хорошо, что графиня не допускала лишних танцев. Просто повезло с ней!
- Кого-то она назвала босяком, другого лентяем, а третий вообще оказался бабником, - смеялась Лиза.
- Ну а тебе кто-нибудь понравился? – с надеждой спросил Левшин.
- Дядя, они все такие хорошие, - смутилась Лиза, - но мы ведь только танцевали.
- Разберемся. В нынешние времена осталось только у вас спрашивать, у детей! – возмутился Левшин, - помню, дед выдал тетку замуж, так вовсе не спросил ее мнения. Отдал и все. Так что дай мне решать в этом вопросе. Ты еще ничего не понимаешь.
- Дядюшка!
- Молчи, Лиза. Тебя послушать, так мы вообще пять лет выбирать будем, а время то идет! Сам выберу. Морозов, Галицкий, еще кто-то найдется если не эти.
Ворча на племянницу, Левшин доехал до особняка, на ходу наказав садовнику подровнять кусты с самого утра. Оказавшись в покоях, он с облегчением облачился в халат и направился в уютную гостиную, где его ждала тетушка.
- Отчего Лиза вся в слезах? – спросила она, - что ты ей наговорил?
- У нее нет домашнего платья для гостей, - устало ответил он, - завтра не выйдет к столу вот и ревет. Я ей цену набить хочу, а она не понимает! Лучше спросите, как прошел бал!
- Ну и как прошел бал?
- Лиза блистала на балу в лучшем наряде, тетушка! А какие там зеркала! На всю стену! А какой огромный зал! Словно наш сад и даже больше! Дамы и кавалеры пытались перещеголять друг друга нарядами да перстнями. Что уж говорить, я даже наряды слуг сравнил! Яства и обстановка миллионами исчислялись! А какие расходы на наряды да драгоценности! У некоторых даже попоны коней были из лучшего сукна! Помпезно, помпезно все! 
- Все же не напрасно ты заказал драгоценности из Испании, - заметила она.
- Здесь купили бы, так опозорились бы! Все же работает голова, - рассмеялся он, - однако, я удачно закинул удочку и уже завтра к нам прибудет юный граф Галицкий. Тетушка, я вас прошу отобедать с нами и быть на высоте.
- Всенепременно.

***
С самого утра Левшин уже был на ногах, подгоняя расторопных слуг к званному обеду. Он не стал приглашать еще кого-то, думая, что в столь щепетильном деле лишние точно не нужны. Критично рассмотрев наряд тетушки, он усадил ее у камина и пошел встречать гостя. Граф Галицкий прибыл к обеду вовремя, был вежлив и немногословен. Пригласив его за стол, Левшин заметил ищущий взгляд гостя и снисходительно улыбнулся.
- Лиза наша любит много читать, - сказал он за столом, - вот и вчера зачиталась французского романа до поздней ночи. Про любовь и нежные чувства. О чем еще может мечтать девица после такого пышного бала! Уж как вы великолепно смотрелись в танце! Я даже прослезился. Так вот сейчас она отдыхает в покоях. Просила простить ее, граф.
- Я рад, что вам все понравилось, - сказал граф, - открытие сезона всех потрясло, а Елизавета Анатольевна стал по праву первой красавицей сезона.
- Вы даже не представляете сколько стоит показать эту красоту, - вдруг сказала тетушка, - Павел чуть было не похудел от расходов.
- Тетушка шутит, - рассмеялся Левшин, - а вы, дорогой граф, еще так молоды! В вашем возрасте я и не думал жениться. А может вы влюблены? 
- Господи! Ты еще прямым текстом спроси, возьмет он Лизу или нет, - сказала тетушка. 
- Я не совсем понимаю, - граф Галицкий посмотрел на Левшина.
- Я и сам иногда не совсем понимаю, - улыбнулся Левшин, - сказать по правде, мне, старому холостяку, никогда не понять женатых. Это же какой ужас идти венчаться, не находите?
- Не задумывался над этим, - признался граф, - я ведь больше года был в трауре по батюшке и не выходил из дома.
- Лиза тоже потеряла отца, - подхватил Левшин, - вы даже не представляете, каково это юной девице без опоры. А я старею и с каждым годом мне труднее поддержать ее.
- Я слышал, у вас дела идут настолько хорошо, что вы даже отправляете деньги в Африку кузену, - небрежно заметил граф Галицкий, - вы сама щедрость, граф.
Левшин спрятал взгляд, понимая, что сейчас разразится нешуточная буря. Он молился, чтобы неминуемый скандал был бы после обеда, но его молитвы не были услышаны.
- Это ты где так хвастал?! – возмутилась тетушка, - это ты там пустил пыль в глаза честным людям?! В Африку! Алеше?!
- Мы это обсудим после, - граф Левшин был обескуражен и чувствовал, как затягивается петля.
- Ничего мы после не обсудим! – свирепствовала тетушка, - мой племянник, дорогой граф, прижимист донельзя! Куда уж ему отправить деньги в Африку! Он даже в фонд не сдаст! Все что он хочет, так это заполучить зятя с титулом, и избавиться от племянницы. И еще не факт, что он отдаст такое приданое! 
- Вы что, ударились с утра? – Левшин был в шоке, и понимал, как все безобразно и жалко смотрится со стороны, - моя тетушка уже бредит Африкой, дорогой друг. Всем нам придется с этим смириться. Вот и наговаривает. Я же, по доброте душевной просто хочу найти Лизе хорошего супруга. Да, я тороплю события. Да, я, старый холостяк, не разбираюсь во всех этих хитростях. Но я хочу ей счастья, а его ведь не купишь. Давайте просто отобедаем с удовольствием.
- Я не желаю обедать, - тетушка вся в слезах покинула их, и Левшин извинился перед графом.
- Вот так всегда, когда речь идет об Африке, - он развел руками, - с годами старики становятся невыносимыми. Но куда деваться, мой кузен мучит тетушку безызвестностью и тайнами.
- Тайны мадридского двора, - улыбнулся Галицкий.
- Тайны мадридского двора попросту наш тихий отголосок, - поддержал его шутку Левшин, - а все же, вы приезжайте к нам запросто, без доклада. Мы ведь почти соседи. Сейчас не те времена что раньше. Я же понимаю, что сейчас молодость живет по своим законам. Жаль, что у меня нет племянника, который занимал бы вас беседой и прогулками.
Они беседовали и после обеда, и Левшин чувствовал внутренний стрежень характера юного графа, умирая от любопытства интересно ли графу с ними родниться или нет. Попрощавшись с Галицким, Левшин приказал подыскать домик для тетушки, решив вернуть себе былое спокойствие. Но не успела закрыться дверь после Галицкого, как в гостиную фурией влетела тетушка. Она набросилась на Левшина с обвинениями, оскорбляя его в малодушии и жадности.
- Лишь бы примазаться к князю вы решили вот так прилюдно сказать о субсидировании раскопок Алеши! – Левшину показалось, что она сейчас помрет от злости.
- Тетушка, он хотел, чтобы я отдал часть доходов для фонда. Что мне оставалось делать?! Прекратите уже орать, вы так себе сердце посадите.
-Пошли денег Алеше, - устало попросила она.
- Не пошлю. Я лучше куплю вам домик.
- Я продам его и пойду побираться!
- Полно вам, тетушка!
Она стала кричать, и под такие крики Левшину пришлось пройти в покои, переодеться и отправиться на ужин к графине Шереметьевой. Захватив с собой Лизу, он придирчиво взглянул на нее.
- Чего она расшумелась? – спросила Лиза.
- Пошумит и перестанет, - махнул рукой Левшин, - ты же другой веер взяла?
- Да. И перстни, и браслеты другие.
- И колье?
- Да.
- Прекрасно. В этой суматохе и криках я даже толком не разглядел. Голубое платье тебе к лицу. Посмотрим, придется ли оно по вкусу промышленнику. Они ехали через весь город и лишь через час добрались до особняка графини Шереметьевой. Увидев у крыльца несколько карет, он с сожалением понял, что приглашенных несколько. Графиня встретила их у порога и проводила к гостям. Чета Морозовых благосклонно отнеслась к еще одному графу, критично разглядывая Лизу. Левшин самодовольно улыбнулся, отлично зная насколько дорого с изыском наряжена племянница. Вскоре все прошли в гостиную, где он насчитал еще две семейные пары с сыновьями. Левшин даже подумал, что графиня решила не тратить попусту время, устроив своего рода смотрины. К его радости здесь же присутствовала еще одна юная девица, как оказалось, дочь графа Вишневского, прибывшего со всем своим семейством. Графиня Шереметьева торжественно пригласила за стол и граф Левшин повел Лизу к столу. И вот тут он еще раз убедился, что судьба умеет наносить удары. В огромную гостиную в последний момент вошел граф Галицкий и поздоровался со всеми. Извинившись за опоздание, он сел возле Лизы, выразительно взглянув на Левшина. Тот чувствовал всю неловкость положения и решил отмолчаться. За столом шла непринужденная беседа старшего поколения, которое невольно любовалось младшим, узнавая в них себя.
- Нет, все же раньше другие были и мы, и нравы, - говорил Левшин, - думаю, эти юные барышни не сравнятся с вами красотой, дорогая графиня.
- Льстец, - улыбнулась она, - да вы политик, мой дорогой.
- Причем не откладывающий дела на потом, - невольно заметил Галицкий.
- У всякого есть недостатки. Вот у меня их много, - шутил Левшин, не зная, что и сказать.
- А вы, о чем так зачитались этой ночью? – Галицкий обратился к Лизе чем безмерно смутил ее.
- Французский роман еще никого не оставлял равнодушным, - встрял Левшин, - вот и племянница моя обожает их читать.
- Нередко французы пишут всякого рода пикантные сцены, - сказала графиня Вишневская, - я всегда просматриваю сама, прежде чем позволить дочери.
- Я тоже читаю запоем. Что еще делать вечерами у камина, - живо откликнулся Левшин, - по правде, моя Лиза больше мастерица по вышиванию. С тетушкой проводит больше времени нежели с книгой. Но вчерашний бал никого не оставил равнодушным!
- Ах, бал! – подхватила графиня Шереметьева, - Лиза блистала на балу! Надо было вам и Софью взять с собой, графиня.
- Софье едва минуло пятнадцать лет, - графиня Вишневская пожала плечами, - еще успеет.
- Да, в убыток собираться на бал, - не удержался Левшин.
- Князь Юсупов рассказывал о вашей субсидии раскопок вашего кузена где-то в Африке, - граф Вишневский серьезно посмотрел на Левшина, - дорогой мой граф, уместно ли это?!
- Нашелся хоть один здравый человек, - обрадовался граф, - я перестал это делать. Понял, что не потяну.
И пока старшие неспешно обсуждали различные фонды и пожертвования, младшее поколение отпросилось к роялю у окна. Левшин посматривал за Лизой, стараясь уловить суть витиеватого разговора графинь. Тем временем Лиза впервые оказалась в компании сверстников, восхищаясь игрой на рояле Софьи Вишневской. Она и не заметила, как на нее смотрят молодые люди, стыдясь лишний раз взглянуть в их сторону. Отойдя от девиц к камину, трое юношей смотрели на Лизу.
- Хороша, - сказал граф Галицкий, - чудо как хороша.
- И проста, не смотря на наряды и золото, - подхватил Александр Вишневский, юноша девятнадцати лет от роду, - юна и прекрасна. Зачем ее привезли сюда?
- Понятно зачем, - пожал плечами Константин Морозов, - мы и не заметим, как этот Левшин продаст ее подороже. Не даром привел сюда. Знал, хитрюга, что здесь будут Морозовы!
- Уж не хотите ли вы сказать, что Лиза здесь из-за вас?! – строго спросил граф Галицкий.
- Конечно, из-за меня. Папенька вчера говорил об этом. Левшин попросил устроить этот званный ужин. Ему по вкусу капиталы Морозовых.
- Милостивый государь, вы невежа, - граф Галицкий свысока смотрел на Константина, - если бы вы были дворянином, я вызвал бы вас на дуэль!
- Что?! – побледнел Константин Морозов, - да как вы смеете!
- Так я благородного происхождения, и вы об этом знаете, - вступился за Морозова Александр Вишневский, - можете меня вызвать. Уж я вступлюсь за друга.
- Куда ты лезешь! – к ним подошел граф Вишневский, - нет вы видели! Едва из детских штанин вырос, а все туда же. Дуэль ему подавай! Двое дерутся, третий всегда лишний. А вам бы, молодой человек, не мешало бы быть вежливей с графом Галицким! – он глянул на Морозова.
- Какая еще дуэль?! – всполошилась графиня Вишневская, - сынок, не смей!
- Так вы еще малы, чтобы решаться на дуэли, - усмехнулся Галицкий, - я так и знал.
- А из-за чего дуэль? – к ним не спеша подошла графиня Шереметьева, - девицу не поделили?
- Дуэль? – заинтересовался Левшин, - серьезно? Или вы просто так сказали?
- Я имею честь вызвать вас на дуэль! – граф Галицкий прямо смотрел на Константина Морозова, - я пришлю вам своих секундантов. А сейчас прощайте, господа.
- Боже мой! Дуэль из-за Лизы? – вопрошал Левшин графиню Шереметьеву, - вот это да!
Графиня Шереметьева обеспокоенно взглянула на побледневшего промышленника.
- Да, друг мой, граф Галицкий конечно же убьет единственного наследника Морозовых и тогда будет настоящий скандал. Ему будет грозить каторга, не меньше. Вызвал еще прилюдно.
- Может, просто ранит, - предположил довольный Левшин.
- Будем молиться, - кивнула графиня Шереметьева, - иначе лишимся обоих женихов.
Левшин опомнился лишь в карете, которая увозила его с Лизой домой. У ворот особняка их ждала карета графа Галицкого. Понимая, что Галицкий человек чести, Левшин позволил Лизе задержаться, пустив карету по аллее вперед. Он остановился в паре метров, досадуя, что молодые тихо говорят. Вскоре Лиза догнала карету и села вся в слезах.
- Боже мой! Что он сказал?! – вскричал Левшин.
- Дядя, милый, он будет стреляться насмерть! – расплакалась она, - я отдала ему свой платок.
- Из Прованса, - уточнил Левшин, - будем надеяться, он не оросит кровью прованское кружево.
- О! Дядя! Как это ужасно!
- Наследник промышленника миллионера стреляется с графом Галицким. По-моему, это прекрасно, - он поправил плащ племянницы.
Уже дома его ждал приказчик из имения. Приехавший за сукном для крепостных, он решил спросить совета хозяина. Левшин нисколько не удивился, все еще думая о предстоящей дуэли.
- Совсем прохудилась роба, - говорил приказчик, - рвется уже у многих.
- Так купи плотную ткань зеленого да коричневого цвета, - говорил Левшин, - покупаете тонкую, потом конечно порвется.
- Так дорого ведь.
- Ты купи. Плотную они и носить будут дольше. Все, иди. Недосуг мне сейчас.
- Как поживает барышня?
- Вот у нее только не спрашивай. Двое молодцов стреляться собрались! И один из них, кажется, мой будущий зять и ваш хозяин.

Елизавета Левшина с самого утра занемогла. Приехавший лекарь отметил нездоровый вид и порекомендовал капли для сна. Она вопросительно смотрела на Левшина, но он лишь отводил глаза в сторону. Как выяснилось, молодые люди действительно стрелялись. Но кто-то неизвестный пустил пулю первым, ранив в плечо графа Галицкого. Из-за ранения граф лишь ранил младшего Морозова и сейчас они оба находились в лазарете. Узнав об этом Лиза поднялась с кровати.
- Куда это вы собрались? – Левшин обеспокоенно наблюдал за нею в холле.
- Я поеду к нему, дядя!
- К Галицкому? А вы уверены, моя милая, что ему это надо? А если там уже вереница девиц стоит к палате? Ну уж нет. Не для того я разорялся, чтобы вы позорились. Сам съезжу, навещу. Так и быть, скажу, что спрашивали, но не более.
- Я умру без него, дядя! – она повисла у него на шее.
- Страсти-то какие! – ахнул он, отстраняя ее, - более и слышать не желаю. Не то найду другого жениха. Что он вам сказал там, у ворот?
- Что любит меня, - она мечтательно улыбнулась, - дядя, он полюбил меня с первого взгляда.
- Бедная моя девочка, - покачал он головой, - быть может, не он один? Там было много весьма достойных юношей. Мы не можем быть безрассудными. Это пагубно отразится на всем. Обещай, что не поедешь в лазарет.
- Обещайте, что передадите ему сердечный привет.
- Сердечный привет? Боже мой. Вот времена пошли. И не стыдно тебе, - улыбнулся он, - передам, просто привет передам. Скажу, беспокоишься. Но не более.
- И записку, дядя, - она протянула ему свиток в розовой ленте.
- Ты что здесь, поэму написать успела? – он ущипнул ее за щеку, - какое еще неразумное дитя!
Уже в лазарете куда Левшин зашел нехотя и осматриваясь, и вправду находилось много народу. Как оказалось, многие были визитерами к Константину Морозову. Здесь стояли его друзья и некоторые барышни той самой промышленной прослойки. Тогда как крыло, в котором лежал Морозов было людным, в другом крыле, где лежал раненный Галицкий был всего лишь один человек. Левшин невольно вздрогнул, признав в нем князя Галицкого Михаила Петровича, который приходился родным дядей юному графу Галицкому. Увидев Левшина, он нахмурился и сдержанно поздоровался. Левшин поинтересовался состоянием Галицкого и получил вразумительный ответ от доктора.
- В него выстрелили, - сказал доктор, - на счастье господина Морозова. Как известно, граф Галицкий никогда не промахивается. Сейчас его даже можно навестить, с позволения князя, разумеется.
Князь Галицкий довольно бесцеремонно затолкнул Левшина в пустую палату и закрыл дверь.
- Сейчас вы пойдете к нему и просто справитесь о здоровье. И не стоит рассказывать о племяннице. Ведь именно из-за нее состоялась дуэль! И даже не думайте, что мой племянник составит ее счастье. Этому не бывать. Вам не купить наше родство ни деньгами, ни вашим особняком. Мы, Галицкие, венчаемся по чести.
- Если бы я знал, что все так сложится, оставил бы Лизу дома, - сокрушался Левшин, - кабы знал, что молодцы на такое решатся! Но вы правы, будущего после такой дуэли и быть не может!
Слова Левшина заставили призадуматься князя, который с некоторым удивлением посмотрел ему вслед. Левшин пробыл в палате графа недолго, наспех попрощавшись с князем, вышел из лазарета и отправился домой. Князь Галицкий зашел к племяннику и сел возле кровати.
- Мне пришлось послать черкеса, чтобы он ранил вас. Вы хоть представляете масштабность трагедии, если бы застрелили наследника Морозова? Он бы вас на куски порезал. Послал бы головорезов и все. Прежде думать надо на кого замахиваться!
- Письмо, - казалось, граф его не слушает, - граф Левшин не отдал письма.
- Какое письмо?
- В его кармане был свиток, я увидел лишь краешек. Ее письмо.
- Вам следует позабыть Левшиных. Они нам не ровня, - князь Галицкий поправил одеяло племянника, - когда вы подвергнете опасности наш род в следующий раз, черкес вас попросту пристрелит. Отдыхайте, совсем скоро вы отправитесь в имение, и мы позабудем эту досадную историю. 
Левшин прибыл домой в подавленном состоянии. Перед глазами все еще стояли кружащие в вальсе граф и Лиза, в ушах звучали оскорбительные слова князя Галицкого. Лиза встретила его в гостиной.
- Он сильно ранен? – испугалась она.
- Нет, моя милая. Его скоро выпишут. Думаю, совсем скоро граф Галицкий поедет в свое имение, где наберется сил.
- Вы отдали записку?
- Да, - соврал Левшин, - конечно. Нам всем нужно время. Время всегда испытывает чувства на прочность. Оно расставит все по местам. Поэтому мы отправимся в имение, подальше от столицы. Подальше от всей этой жестокости!
Лиза расплакалась и убежала к себе. Левшин распорядился известить тетушку и уже на следующий день слуги собрали весь гардероб в сундуки. Левшин с тетушкой и племянницей сидел в гостиной за столом, осторожно поглядывая на них.
- А как же другие балы? – спросила тетушка.
- После злосчастной дуэли я не решусь показаться в обществе, - сказал Левшин, - на нас будут глазеть. И Лизе такого не надо. Ничего, мы и дома найдем чем заняться. А хоть бы на конную прогулку с соседями поедем! Да, Лиза?
- Да, - она погладила его руку, - вы со вчерашнего дня сам не свой. Вас будто обидели.
- Я просто устал, - Левшин пытался быть веселым, - а еще я старый холостяк, которому не терпится оказаться дома.
На следующий день, когда Лиза выехала с тетушкой к модистке за домашними платьями, в особняк прибыл граф Галицкий. Он стремительно зашел в гостиную чем безмерно напугал осмотрительного Левшина.
- Чем обязан? – спросил Левшин.
- Граф, я приехал навестить Елизавету Анатольевну, - граф был немного взволнован.
- Лизы нет дома, - холодно ответил Левшин, - более того, даже если бы она была дома, не вышла бы к вам. Вы не можете приезжать к нам с визитом.
- Вот как? Неужели она предпочла Морозова? Или это вы с вашей всем известной практичностью направили ее в нужное вам направление? – граф с подозрением смотрел на него.
- Милостивый государь, видать на роду вам написано не видеться и не встречаться. Прошу вас, забудьте ее. В столице много прекрасных блестящих партий и я уверен, ваш дядюшка подберет вам достойную партию. Мы же, без должных связей, не на таком выгодном уровне.
- Ах, дядя, - граф Галицкий понимающе кивнул, - и вы его, конечно же, боитесь.
- Я всегда был осторожным. Да и кто я, чтобы пререкаться с другом императора! Вы молоды и амбициозны. Вам не понять, - смутился Левшин.
- Отдайте письмо, сударь. Оно предписано мне.
- У меня нет письма. Она действительно написала, но я сжег его в тот же вечер. Вот так. Прощайте и впредь не поминайте лихом.
- Вы сами познакомили нас, - напомнил Галицкий, - но прежде я видел, как она вальсировала. Тогда мне казалось, что весь зал только ее и видит. Сияющую юностью и красотой.
- И бриллиантовым ожерельем.
- Да. Вам удалось найти оправу настоящему бриллианту. И в тот миг я потерял голову. Я уже тогда решил, что дуэль состоится. Я был готов убить Морозова, так беспечно кружившегося с ней.
- Юность бывает безрассудной, - кивнул Левшин. 
- А потом вы познакомили нас и это было словно знамение. Все складывалось удачно. И сейчас вы говорите мне об осторожности, дяде и его дружбе с императором?!
- У вас ведь уже были дуэли из-за прекрасных дам, не так ли? Так чем же особенна эта? Вы быстро найдете себе утешение, а то и выгодный брак. Прощайте, граф.
Левшин увидел промелькнувшее отчаяние в глазах Галицкого и отвернулся к окну. Галицкий выбежал из дома, сел в карету и выехал со двора. Левшин лишь поздравил себя с тем, что Лизы не было дома. Ему захотелось поскорее уехать, как горничная доложила о приезде графини Шереметьевой. Левшин принял ее в гостиной, встретив у самой двери. Графиня прошла к камину и протянула руки к огню.
- Я видела будто бы карета графа Галицкого выехала от вас, - сказала она, - он гнал коней и так спешил!
- Насилу отделался, - Левшин рассказал о встрече с князем Галицким.
Графиня осуждающе покачала головой, попросив прочесть записку Лизы.
- Она ведь у вас, - сказала она, - и что-то говорит мне, что вы ее не читали. Так давайте прочтем.
- Прочтите сами. Я не хочу лишний раз расстраиваться, - он протянул ей записку, - а после бросьте в огонь.
Графиня Шереметьева подумав, вскрыла сургуч и развернула письмо. Она улыбалась, и Левшина распирало любопытство, но он решил не спрашивать. Наконец, она с улыбкой взглянула на него.
- Как долго не держала я подобной прелести, - вздохнула она.
- Лиза еще ребенок.
- Она влюблена, - заметила графиня, - знаете, когда-то очень давно я уже держала в руках подобное письмо, написанное весьма трепетным слогом, совсем как здесь. То была прекрасная пора! Как сейчас помню, на мне было платье из Bon Marche. То было мое письмо.
- И что же было после?
- Граф Шереметьев примчался сразу и вскоре мы венчались. Порой стоит отдать письмо адресату.
- Не в этот раз. Князь Галицкий ясно дал понять, - Левшин махнул рукой, - а мне не хочется унижаться перед гордецами Галицкими.
- Этого у них не отнять, - кивнула графиня, - но на этом мы и сыграем. Что вы слышали, милый граф, о женских фондах?
- У вас, ваша милость, есть какой-то фонд. Но мы все равно намерены уехать.
- Нет, нет. Вам надобно остаться. Игра только началась, и я не позволю князю Галицкому портить мною задуманное. Он еще вас умолять будет отдать племянницу за графа.
- Но он дал ясно понять.
- Слово даю! – ее глаза сверкнули, и Левшин склонился в знак согласия.
- Но что вы задумали?
- О, это будет афера века! – засмеялась она, - мне встречались подобные князю и знаете, уже имеется проверенная схема.
Проводив графиню, Левшин приказал слугам распаковать багаж и занести сундуки обратно в дом. Приехавшие Лиза и тетушка были удивлены и обрадованы. Дни проходили за днями, прошел месяц и дело шло к лету. За все это время Лиза с тетушкой выезжала в обществе графини Шереметьевой только по делам фонда и бывала лишь в женском обществе. Пару раз приезжал граф Галицкий, но его упорно отказывались принимать. Так прошел еще месяц. И вот одни солнечным днем, когда Левшин сидел за столом в беседке возле особняка, к воротам подъехала карета князя Галицкого. Левшин запахнул домашний халат и приказал горничной не выпускать Лизу с тетушкой. Он решил сам принять строгого гостя, не понимая зачем тот прибыл. Князь Галицкий вперил тяжелый взгляд в графа, буквально пугая его всем своим видом. Он коротко поздоровался и сел за стол. Левшин приказал принести еще один чайный прибор и вопросительно взглянул на гостя.
- Как вам должно быть известно, - нехотя начал князь Галицкий, - мой племянник граф стрелялся еще пару раз с некоторыми господами. У меня складывается представление, что он еще не раз вскинет мушкет из-за вашей племянницы. Он готов вызвать на дуэль весь мир.
- Уж таков его нрав и воспитание, - предположил Левшин, стараясь не обидеть гостя, - тут дело не в Лизе. Любая могла быть на ее месте.
- Я тоже так думал. Но он перестал посещать салоны и бордели. Замкнулся и, как я слышал, пытался увидеть ее, да только вы не позволили. Прогнали как мальчишку. Каждый из таких неудачных визитов заканчивался дуэлью.
- Мы перестали посещать балы, - Левшин прочистил горло и нахмурился, - племянница моя бывает лишь в дамском обществе, где нет места мужчинам. Она под покровительством матушки губернатора Шереметьева.
- Я знаю об этом. Хитрая бестия заполучила себе настоящий алмаз и теперь дразнит им издалека графа Галицкого.
- Лиза не алмаз. У нее весьма ранимая душа и доброе сердце. Чего вам угодно? Хотите, чтобы я спрятал ее в имении?
- Боюсь этого недостаточно. Как бы мне не хотелось, а все же придется допустить графа к ней и просить вас позволить им видеться.
- Как бы не хотелось? – Левшин был весьма обижен, - можно подумать, я горю желанием избавиться от нее. Она дочь моего родного брата, погибшего при бородинском сражении. Дочь героя и дворянина. Она ничем не хуже вашего племянника. И если вы думаете иначе, они никогда не увидятся. Я увезу Лизу немедля!
- А вы шантажист, - князь строго взглянул на него, - вы же понимаете, что он без нее чахнет день ото дня.
- Вы быстро найдете увлечение своему племяннику. Мне же не пристало вот так запросто разбивать сердце Лизе.
- Мне действительно хотелось бы увидеть ее. Ту, которая одним танцем заставила позабыть графа Галицкого обо всем на свете. Прикажите даме спуститься к нам. И не заставляйте просить дважды.
Левшин кивнул горничной и вскоре к ним присоединилась Лиза. Поздоровавшись, она села за стол, и князь невольно залюбовался красотой девицы. Очарованный князь изменился в общении, и уже прощаясь пригласил Левшина с Лизой на охоту в свое имение. Пообещав прибыть, Левшин проводил гостя до кареты, не понимая, как быть дальше. Он решил посоветоваться с графиней, проехав к ней сразу же.   
Графиня Шереметьева на самом деле не любила сюрпризов. Она старалась держать все под контролем, и потому предстоящая охота в угодьях Галицких настораживала.   
- Он пригласил лишь вас? – спросила она, - мы не получали приглашения. Хотя в сезон охоты из столицы к нему выедут несколько семейств. Но впервые поедут барышни.
- Что же делать? – спрашивал Левшин.
- Купите нарядное женское седло, - улыбнулась графиня, - и не спускайте с нее глаз. Я уж не в том возрасте, чтобы скакать по полям за лисицей!

***
    Князь Галицкий ехал в имение в обществе целой кавалькады карет с благородными господами. Сейчас его волновала лишь одна карета с гербом графа Левшина, который ехал в конце каравана. Граф Галицкий несколько раз подъезжал к карете, нарушая все нормы этикета, чем возмущал князя безмерно. Его беспокоило это увлечение, которому он решил положить конец. Уверовав, что Левшины вовсе не подходят для родства, князь уже давно мечтал женить единственного племянника на дочери знатного шляхтича, чтобы расширить владения на запад. Так было задумано давно и лишь девица рода Левшиных мешала планам. Показав ее карету черкесу, князь Галицкий немного успокоился. Он был уверен, что граф Левшин не ездок и, скорее всего, потеряет племянницу из виду. Ну а когда найдет, дело будет сделано. Елизавета Левшина ехала с дядей не переставая удивляться необычным караваном. На стоянках она видела дам и господ, которые не сводили с нее глаз. Все уже знали на кого пал выбор графа Галицкого, слышали они и о дуэлях и потому шептались. Лизе было неловко оказаться в центре внимания, впрочем, как и Левшину. Он то и дело поглядывал по сторонам, напуская на себя строгий вид. Граф Галицкий подходил к ним, смущая обоих, приказывал слугам обслужить прежде их карету. Левшин был утомлен долгой дорогой и уже в имении прошел сразу в свои покои. Оставив слугу разбирать гардероб, он отправился на женский этаж, где нашел Лизу. Она сидела перед окном, глядя как граф Галицкий стреляет по мишени.
- Ну как ты здесь устроилась? – обеспокоенно спросил Левшин, - может, не стоило нам сюда ехать?
- Дядя, мы не можем прятаться ото всех, - она так лучезарно улыбалась, что он успокоился.
- И то правда. Мы не в чем не виноваты. Нечему стыдиться. А все же, граф Галицкий всю дорогу беспокоил своим вниманием. Все уже поняли, что ты волнуешь его сердце и душу.
- Дядя!
- Молчу, молчу, - Левшин постучал по раме, - хоть бы не сглазить. Хотя я не пойму отношения князя Галицкого. Мне не нравится здесь, Лиза, хочется уехать. А завтра еще и охота.
- Не волнуйтесь за меня, - она похлопала его по спине, - у меня есть мушкет.
- О, Боже! У нее мушкет, - он даже побледнел, - откуда он у вас?
- Так всем раздавали во дворе. Это назавтра.
- Ну да, назавтра. Отдайте мне, - Левшин взял у нее мушкет, - отдам мастеру проверить.
После прихода няни, Левшин наказал им запереть двери и ушел к себе. Уже в покоях он позволил себе расслабиться и выпить чаю, не пожелав спуститься к другим. Лиза, по настоянию дяди, также осталась у себя. Пришедшего слугу графа Галицкого няня попросту не пустила в покои. На следующий день Левшин проснулся с чувством необъяснимой тревоги. Он вспомнил про мушкет и, наспех облачившись в походное, отправился на задний двор в поисках оружейника. Так и не найдя его, он отправился в открытую кузню. Местный кузнец признал мушкет своей работой и уверял, что он безопасен.
- Стрельни из него, - попросил Левшин, - хочу посмотреть, какова отдача.
- Никогда не стрелялись, ваша светлость? – улыбнулся кузнец, - извольте.
Звук выстрела перекрыл истошный крик кузнеца. Левшин с ужасом смотрел как обожглось порохом его лицо и буквально горело. Борода, волосы, кожа, все это горело так, что Левшин не сразу взял себя в руки. Ватными ногами он подскочил к несчастному и накинул на него висевшую на заборе попону. Потушив, посмотрел на потерявшего сознание кузнеца. К ним уже бежали дворовые, видевшие трагедию. Левшин передал им кузнеца и поднялся к себе. Приказав слуге собираться, Левшин спустился к Лизе и все ей рассказал. Они немедленно спустились к карете, решив покинуть имение князя без всякого предупреждения.
Уже на открытой дороге у самой столицы карету догнал граф Галицкий. Он приказал кучеру остановиться и открыл дверцу кареты. Левшин с негодованием взглянул на него, пытаясь закрыть дверцу.
- Еще немного и мы ее сломаем, - граф шире открыл дверцу, - почему вы уехали? Что случилось?
- Дома нас ждут неотложные дела, - соврал Левшин, - я бы сказал, весьма неотложные.
- Но вы только приехали и тут же исчезли, даже ничего не сказали. У вас талант увозить Елизавету Анатольевну подальше от меня. Чего вы добиваетесь? Чтобы я преследовал ее? Вы добились этого. Я готов просить ее руки, и я добьюсь своего. Вы не откажете племяннику князя Галицкого.
- Безумный мальчишка! – вскричал Левшин, - у вашего дяди есть планы на вас, и они никоим образом не касаются Лизы. Ему милее польская шляхта.
- Я не позволю вам увезти ее.
Левшин рассказал о случившемся, наблюдая за графом. Полный боли и разочарования взгляд Галицкого был устремлен на запад.
- Я не позволю, - повторил он, - этому не бывать.
- Милый граф! Вы еще так молоды! – вскричал Левшин, - у вас еще будет любимая, поверьте. А мне нужно позаботиться о Лизе. Ваш дядя приказал вас ранить, также он может приказать ее убить. И никто нас не защитит. Даже вы. Держитесь от нас подальше! Гони!
Кучер пустился галопом, увозя карету все дальше от графа Галицкого. Лиза беззвучно плакала в карете, и Левшину впервые показалось, что вместо счастья он принес ей несчастье стать любимой единственного человека, который был не властен над своей судьбой.
- Он перебесится и сделает так, как ему велит князь, - говорил Левшин, - мы же вернемся в столицу и поедем на бал. Говорят, через неделю состоится бал у графа Верницкого. Я уже получил приглашения. Даже тетушку пригласили и местной модистке придется постараться угодить ей. Дитя мое! Вы еще так юны, перед вами открываются сотни возможностей. За ваше внимание дерутся на дуэлях. Мы будем избегать всяческое зло, Лиза. Я не могу потерять и вас!

После приезда в столицу Левшин решил несколько дней побыть в тиши гостиной, не принимая никого. Впрочем, никто не приезжал, словно о них позабыли. Лиза тоже вернулась поникшая и никого не хотела видеть. Она целыми днями бывала в покоях, рассказывая няне о случившемся. Няня охала, молилась, зная, что именно ее молитвы сберегли барышню. В тиши гостиной они проводили несколько часов, слушая последние новости из газет, которые временами читал Левшин. Даже тетушка притихла, понимая, что они чуть было не лишились Лизы. Временами она уговаривала их отъехать в имение, и Левшин считал эту мысль здравой. Но что-то упорно удерживало их в столице, оттягивая отъезд. Даже бал, на котором они побывали, был весьма скромен и не с таким размахом как у князя Юсупова. Левшин совсем пал духом, понимая, что, возможно, придется готовится на следующий сезон.
- Ничего, зато у вас будет много нарядов, - говорил он Лизе, - украшений и всего прочего. Мы откроем каталоги лучших домов Лондона, Парижа, Марселя, Орлеана. А некоторые украшения я распорядился привести из Китая.
Лиза вздыхала, понимая, что ждать придется долго. Она понимала, что после великолепия столичных балов и огней набережной, ей придется закрыться в далеком имении. Левшин с замиранием сердца смотрел на племянницу, понимая, что она все еще помнит графа Галицкого.
В один из дней, когда лето было в самом разгаре, к Левшину приехал с визитом промышленник Морозов. Левшин был польщен и удивлен, распорядившись пригласить его в большую гостиную, где уже был накрыт стол с различными яствами. Морозов был энергичен и напорист. Было понятно, что этот человек не любит компромиссов, но может быть достаточно гибким. Поздоровавшись, они сели за стол и некоторое время молча кушали. Левшин поглядывал на гостя, не зная, что тому хочется.
- Люблю откушать без всяких разговоров, - сказал промышленник, - у нас с этим просто, не как у благородных господ. За столом едят, а не ведут беседы.
- Как вы точно сказали! – восхитился Левшин, - когда я жил один, я тоже ел в тишине. Тишина облагораживает любую трапезу.
- А где же ваши дамы?
- В покоях. Так рано они не поднимаются. Летом в покоях душно так, что не сразу и уснешь.
- Это так. Я слышал, некоторые графини заказали огромные опахала и служанки как будто машут ими прямо у балдахина.
- Занятное украшение для покоев, - заметил Левшин, - надо бы и мне своим дамам купить.
- В купеческий двор привезли ваши покупки из Китая. Все балуете племянницу, - улыбнулся Морозов, - я не в упрек. И даже не хочу расстраивать вас упоминанием той злополучной дуэли.
- Ох, если бы вы знали, как я переживал за юношей! – вскричал Левшин, - ведь что удумали, а!
- Я понимаю сына. Ради такой девицы стреляться не грех, - сказал Морозов, - а ведь граф Галицкий с тех пор у вас как будто не в чести.
- Я, сказать по чести, не одобряю подобные выходки. Не приверженец дуэлей, а потому они меня пугают. Виданое ли дело, стреляться! А уж как переживала и молилась Лиза! Разумеется, за вашего сына.
- Я рад это слышать, дорогой граф. Поверьте, у графа Галицкого были и другие счеты. В прошлом году мы отказали ему в сватовстве нашей дочери.
- Вы отказали Галицкому? – удивился Левшин.
- Посудите сами, фамилия хоть и громкая, а долги имеют непомерные. К тому же у князя довольно таки дерзкий нрав. А гонору-то, гонору! Мне же по душе люди скромные, практичные. Как вы, к примеру.
- Ох, вы мне льстите, дорогой мой, - смутился Левшин и затаил дыхание, догадываясь о цели визита Морозова.
- Хотелось бы ближе познакомиться с вами. Пригласить в имение, погостить всем семейством. У меня дочь чуть старше Елизаветы. Сын с тех самых пор хоть и не смеет говорить мне о чувствах, но я все же отец и знаю чаяния своего дитя.
- Как вам повезло! У вас есть дети, - вздохнул Левшин, - а у меня лишь Лиза.
- Так поедемте, граф. К вечеру следующего дня выедем вместе и отдохнете у меня. Мы можем порыбачить в пруду, если вам угодно.
- Да, еще одну охоту я не переживу, - серьезно сказал Левшин.
- Я слышал об этом. И прекрасно знаю, что вы имеете в виду. Скажу сразу, то был бездушный приказ князя. Это страшный человек, от которого надо держаться подальше.
Левшин согласился, решив, что нельзя вот так сразу отказывать промышленнику. Проводив гостя, он созвал дам на семейный совет. Тетушка сходу согласилась и им удалось уговорить Лизу отправиться в имение Морозовых.

***
Приехав в имение Морозовых, Левшин с некоторым удивлением увидел во дворе имения струнный квартет, играющий очаровательную музыку. Кругом была зелень и белоснежные беседки по периметру. Морозов встретил их со всем семейством во дворе, широко раскинув руки, обнял Левшина, галантно поклонившись зардевшейся Лизе. Дочь Морозова, Василина, увела Лизу в одну из беседок, на ходу распорядившись накрыть на стол. Левшин пошел с Морозовым, глядя как тетушка уединяется с его супругой, Марфой Петровной в центровой беседке. Морозов повел его в беседку с видом на озеро, где плавали белые лебеди. Под шуршание березы, что склонялась к беседке, Левшин впервые вдохнул полной грудью аромат листвы.
- Боже! Как же у вас хорошо, - вырвалось у него.
- У нас для каждого своя беседка, - улыбнулся хозяин, - пусть женщины говорят о своем, а девицы посекретничают о бале Юсупова. Мы же можем угоститься пивом. У меня есть собственная пивоварня. Да, не все заграничное покупать. Пора и свое дело налаживать.
- Чудный самовар! – Левшин наблюдал как слуги заставляют стол, - могу поспорить, у вас у каждого еще и свой самовар.
- Это так. А вот и сын идет.
Константин Морозов присоединился к отцу и гостю, сдержанно поздоровавшись. Он сел спиной к беседке сестры, и Левшин похвалил его про себя. Вот кто не станет сгорать от любви, думал он, глядя на юношу. Обсуждая дела, Левшин все больше убеждался, что Константин еще и весьма умен и в курсе всех событий. Он рассказывал последние новости так часто посещаемого им купеческого двора.
- В наши дни не всякий юноша следит за экономикой империи, - сказал Левшин, - вы воспитали достойного сына.
- И теперь хотел бы женить его. Разумеется, на самой прекрасной дебютантке сезона, - сказал Морозов.
- Отличная мысль, - кивнул Левшин.
- Я о вашей племяннице, - улыбнулся Морозов, - вас что-то смущает?
- Видите ли, кабы была дочерью, а то ведь сирота, - развел руками Левшин, - опять-таки, одна она у меня. Не хочу неволить. Вот если бы по любви, по согласию, тогда другое дело.
- Вы разрешите пригласить Елизавету Анатольевну на конную прогулку? – спросил Константин, - клянусь, я выберу самую смирную лошадку.
- Разрешу, - улыбнулся Левшин, - и тетушку заберите в карете.
- Разумеется, - улыбнулся Константин.
На том и порешили. Левшин не стал тревожить Лизу на ночь и лишь утром как бы невзначай предложил прогуляться с тетушкой в карете во владениях Морозова, взяв в проводники Константина. Ничего не подозревающая Лиза позволила тетушке уговорить себя и вскоре они выехали в сторону речки. Левшин остался с Морозовым, снова пройдя в беседку. Его до сих пор поражал размах хозяйства промышленника и изысканность двора. Все казалось иноземным, но больше всего его удивляли статуи в саду, которые он подолгу рассматривал.
- Это же какие капиталы? – он указал на статуи.
- Каприз супруги, - махнул рукой Морозов, - как увидела в Орлеане статуи, так и не села на корабль, пока не купил.
Так прошло несколько часов, и Левшин позволил себе беспокойство, понимая, что прогулка затянулась.
- Тревожитесь? – спросил чуткий хозяин.
- Знойный нынче день. Пекло, просто, - Левшин попытался посмотреть на солнце, - как бы Лиза на лошадке зонтик не выронила.
- Ничего, скоро вернутся, - Морозов осекся, глядя как во двор въезжает карета с тетушкой.
Левшин подбежал к карете и, открыв дверь, увидел спящую тетушку. Жаркий день разморил ее так, что она крепко спала. Кучер сказал, что молодой барин распорядился отвести даму домой, а сами отправились с барышней вдоль речки на лошадях.
- Боже мой! Да не волнуйтесь вы так! – воскликнул Морозов, - Константин не позволит себе ничего дурного. Да я ему голову откручу!
- Все же беспокойно мне, - Левшин почувствовал легкое головокружение, - даже давление поднялось, - ох, и что делают эти молодые!
- Немедля пошлю за ними карету, - сказал Морозов, приказав доставить сына и гостью домой.
- И как она могла заснуть! – Левшин все еще смотрел как спит тетушка.
- Не будите ее. Вам не о чем волноваться.
- Ваша дочь, милейший Тихон Григорьевич, находится подле вас. Вам попросту не понять меня! – вспыхнул Левшин, - ведь если дойдет до столицы позору не оберемся! В наше то время найдутся кумушки, перемывающие кости, и обобщая, так сказать. Они постараются сделать из мухи слона!
- Так вы теперь можете выдать Лизу за моего сына на вполне законных основаниях. Ведь если подумать, это ли не ужас, - Морозов развел руками, - можете не сомневаться, он женится.
- Что они там делают? А если обидит ее? – Левшин с отчаянием посмотрел на него.
- Что вы! Он воспитан. Просто они увлеклись и все. Речка нынче чудная. Мы подождем карету.
Но и карета к ужасу Левшина вскоре вернулась пустой. Кучер уверял, что осмотрел весь берег, но никого не нашел. Приказчик отправил людей в лес, решив, что молодые отправились на поляну.
- Что им делать в лесу? Комаров кормить? – недоумевал Левшин, - а если их похитили? У вас есть враги?
- Ни один мой враг не осмелится на такое, - напыщенно отвечал Морозов, - тем более что владения, как и лес окружают мои деревушки. Нам бы доложили о приезде чужих. Они молоды. Природа нынче чарует красотой.
Левшин уже хотел сам отправиться на поиски, как вдруг увидел въезжающих молодых. Лиза смеялась над чем-то и у него отлегло на сердце. Он невольно залюбовался парой в белом на гнедых жеребцах. Увидев обеспокоенного дядю, Лиза виновато посмотрела на него.
- Где вы так задержались? – строго спросил Левшин, - еще и тетушку отправили домой! Как это все понимать?
- Я подумал, что у нее закружилась голова и поторопил кучера домой, - отвечал Константин, - мы же проехались вдоль леса и только. Видели, как крестьяне работают в полях и угостились малиной.
- Дядя, там так красиво! – восхитилась Лиза.
- Больше так не отлучайтесь, - сказал Левшин, - заставили меня беспокоиться.
- Пройдемте в беседку. Чай на свежем воздухе весьма бодрит, - Морозов увел Левшина в беседку, Константин шел следом, а Лиза направилась в дом.
Вскоре дамы заняли свои беседки, девицы свое, а Левшин слушал Морозова, понимая, что перед ним весьма разумный человек. Константин также сидел на своем месте, не оборачиваясь, но улыбаясь чему-то своему. Левшину показалось, что столица и все неприятности остались позади и он решил, что Лизе лучше партии и не найти. Вечером он переговорил об этом с Лизой и понял, что она и сама не знает кто лучше.
- В таком разе, выйдешь замуж за Морозова, - сказал Левшин, - меня сегодня чуть удар не хватил! Вот что вы делали там?
- Просто катались, - она пожала плечами.
- И все? – допытывался Левшин, - он никоим образом не обидел вас? Смотрите на меня, Лиза!
- Нет, не обидел, - она удивленно взглянула, - тетушка уснула, и Константин отправил карету в имение.
- И после?
- Мы катались на лошадях. Мы даже не скакали наперегонки, хоть я и предлагала.
- Ну хоть у одного из вас здравый ум, - не сдержался он, - этот мальчишка попросту решил поиздеваться над моим терпением! А теперь его отец сватается. Вот так вот, моя милая. Вот к чему привели ваши катания в жаркий денек! Ну, что скажете? По мне, так лучше партии и не сыскать.
- Я не знаю, дядя, - Лиза схватилась за голову, - я все еще помню слова графа Галицкого.
- Слова нынче стоят ничтожно мало, - начал раздражаться Левшин, - так мне соглашаться?
- Дядя!
- Ну хорошо, хорошо. Завтра мы уедем домой и там подумаем, - сдался Левшин, - только не плачь, прошу тебя.
Попрощавшись на следующий день, они уехали в столицу так и не дав вразумительного ответа. Все что мог сказать Левшин, так это о необходимости времени на раздумья. Морозовы радушно проводили их, но не успел Левшин в столичном особняке поразмыслить и пару дней, как к нему с визитом приехала графиня Шереметьева. Он принял ее в малой зале, глядя через открытое окно на соловья, что сидел на ветке сирени.
- Итак, вы были у Морозова, - с порога начала она, - и более того, позволили молодым уединиться в лесу! Неслыханно!
- Но откуда вам известно? – растерялся Левшин.
- Дорогой мой, это известно почти всему городу. Болтливых слуг еще никто не отменял, - она покачала головой, - вы не подумали о репутации Лизы. И теперь она растоптана за считанные часы!
- Нет!
- Еще как да, - кивнула она, - теперь даже я бессильна. Я просто не могу и дальше протежировать оскандалившуюся девицу. Простите великодушно.
- Но между ними ничего не было! – воскликнул он, - совершенно ничего!
- Откуда вам, мужчине, знать было или не было? – графиня начинала раздражаться, - она всего лишь неразумное дитя, девица, которая не осмелится вам рассказать пикантные подробности. Вы не пригляделись, припухли ли ее губы? Она ведь сразу уединилась в беседке с дочерью Морозова, и вы ее не видели до следующего дня, не так ли?
- Лиза бы мне сказала.
- Вы даже не представляете, чего порой могут скрыть девицы, - фыркнула графиня, - одно могу сказать, она опозорилась на всю столицу. Морозов узнает об этом и еще набьет цену.
Не успел Левшин ей ответить, как в залу вошел растерявшийся слуга, объявив о приезде графа Галицкого. Графиня Шереметьева нетерпеливо кивнула, взяв Левшина под руку.
- Ну вот, - сказала она, - решается ваша судьба. Если он сейчас будет настаивать, благословите уж молодых!
Они уставились на двери, словно сама судьба явилась перед ними в лице юного Галицкого. Бледный юноша был заметно взволнован и совсем не ожидал увидеть графиню.
- Я рада, что это все оказалось не больше чем сплетней, - сказала вдруг она, - граф, вы? Как вы себя чувствуете?
- Благодарю, хорошо, - он едва сдерживал себя, - я лично к графу Левшину. Мы можем уединиться?
- Сейчас? – выдохнул Левшин.
- Ну а когда еще, - графиня чуть подтолкнула его, - тем более я уже ухожу. Вы ведь навестите меня, граф?
- Непременно, - кивнул Левшин.
Проводив графиню, он провел Галицкого в кабинет и закрыл двери. Пройдя к окну, он сел за стол и пригласил графа.
- Что вас так взволновало, граф? – спросил Левшин.
- И вы еще спрашиваете! – вскричал граф, - как понимать ваш визит к Морозовым?!
- Тихон Григорьевич пригласил нас всех, и мы решили разнообразить наш досуг, - тянул время Левшин, - а что такого?
- И позволили его сыну, этому негодяю, увезти Лизу и уединиться?!
- Что вы такое говорите! С ними была тетушка в карете, - защищался Левшин, решив и под угрозой расстрела не выдавать правды.
- Тетушка?
- Стал бы я отправлять Лизу одну! Но вам то какое дело? Мы ведь все обсудили при расставании.
- Ждите сватов, граф, - Галицкий поднялся с места, - князь Галицкий прибудет завтра же. Или завтра состоится сватовство, или я отъеду в польские земли в армию!
- Боже мой! Неужто ваш дядюшка согласился! – вскричал Левшин.
- Мы, Галицкие, не потерпим такого от какого-то промышленника. Я никому не уступлю Лизу, даже если он с ней уединился! Я верю, Лиза любит меня и вовсе не посмотрит на другого.
- Засылайте сватов, - кивнул Левшин, думая, что это еще не конец.


Как это обычно бывает в обществе, к самому ответственному дню Левшин решил хорошенько подготовиться, пригласив в гости в день сватовства графиню Шереметьеву с четой Вишневских. Он считал, что этого будет достаточно и вовсе не ожидал приезда промышленника Морозова с сыном. Встретив их в зале, Левшин не знал, что и сказать. Однако, им и так было все известно.
- Как же так, дорогой мой граф, - Морозов укоризненно взглянул на него, - вы все же решились принять сватов? Князя Галицкого? Этого жестокого человека, по воле которого чуть не пострадала Лиза?
- Как я могу отказать другу императора? – развел руками Левшин, - да и потом, нельзя исключать несчастный случай.
- Конечно, этот мерзавец теперь будет говорить, что, то был несчастный случай! – возмутился Морозов, - но разве не условились мы о молодых?
- Я уже говорил, что выбор за Лизой, - защищался Левшин.
- То есть вы позволите выбирать неразумной девице? Да что она знает о жизни?! – возмутилась супруга Морозова, - эдак вы ей жизнь сломаете.
- Давайте успокоимся и встретим сватов. А там видно будет, - встряла графиня Шереметьева, указав гостям на стол, - усаживайтесь, господа.   
Князь Морозов не заставил себя долго ждать. Он приехал с графом Галицким и был чрезвычайно строг. Всем присутствующим стало не по себе от его ледяного тона. Было понятно, что ему непросто было вообще явиться в особняк Левшиных. И пока Левшин раздумывал что сказать, графиня Шереметьева выскользнула из залы, направившись прямо к Лизе. Левшин позволил удалиться и тетушке, у которой нервы были явно на пределе. Итак, оставшись наедине с гостями, Левшин напустил на себя неприступный вид.
- Все мы знаем причину нашего приезда, - начал князь Галицкий, - мой племянник является нашим единственным наследником. И он пожелал свататься, чтобы венчаться с вашей племянницей, милейший граф.
- Это после той злополучной охоты? – не выдержал Морозов, - земля слухами полнится.
- Левшиных на охоте не было, - заметил князь, - что же до мушкета, так, то был досадный несчастный случай. Руки кузнеца были в керосине, естественно, они загорелись, а следом и лицо.
- Лицо тоже было в керосине? – допытывал Морозов, - мы тут таких страстей наслышались! И заметьте, не от графа Левшина! Весь город гудел словно улей.
- Городу только подай сплетни, - махнул рукой князь, - сегодняшний наш приезд и есть доказательство нашего доброго расположения. А вы что здесь делаете?
- А мы, собственно, прибыли договориться о сватовстве и помолвке моего сына Константина с Елизаветой, - промышленник поднялся во весь рост, возвышаясь над всеми за столом.
- Вот как? – князь грозно взглянул на Левшина.
- Лиза никому ничего не обещала, - сказал Левшин, - я бы хотел, чтобы она сама выбрала супруга.
- И вы доверите это серьезное дело семнадцатилетней девице? – усмехнулся Морозов, - так дела не делаются. Мы ведь почти условились. Я надеюсь, вы сдержите слово.
- Лиза мне так и не открылась, - пролепетал Левшин, отчего-то чувствуя себя виноватым.
- Помилуйте, милостивый государь, неужто вы ждете признаний от скромной девицы?! – князь покачал головой, - а между тем вы сами говорили, что дети наши были вместе на балу. Их вальс растрогал графиню Шереметьеву. А кстати, где она? И где ваш сын?
Все только что заметили исчезновение Константина Морозова. Побледневший граф Галицкий выбежал из залы, направляясь в сторону покоев Лизы. На его пути встали люди Морозова, преграждая путь на второй этаж.
- Прочь с дороги! – вскричал он.
- Не велено пускать, - отвечал нагловатый молодчик, - графиня приказали!
- Чтоб вас! – граф растолкал их и наставил мушкет, - еще шаг и я выстрелю! Прочь!
Он быстро поднялся на второй этаж, но покои Лизы были пусты. Спустившись вниз, он сказал об этом всем. В это время в залу степенным шагом вошла графиня Шереметьева.
- Где вы были? – спросил Левшин.
- Вы доверили мне свою племянницу, и я только что устроила ее судьбу, - небрежно ответила она, - она уехала с Константином. У вас, милейший Тихон Григорьевич весьма успешный сын. Он умеет убеждать как никто другой.
- Как это понимать? – побагровел князь Галицкий.
- Старинный обряд похищения невесты, - улыбнулась графиня, - кажется, так поступили с моей прабабкой. Да, ту прекрасную историю матери рассказывали своим дочерям, и каждая мечтала о любви.
- Неужели Лиза выбрала Константина? – не поверил Левшин.
- Я лишь немного подтолкнула ее, - кивнула графиня, - а у молодого человека хватило ума и отваги увести ее подальше от всех. Они приедут завтра и совсем скоро мы получим приглашение на свадьбу.
- Так и будет, - кивнул довольный Морозов.
- Что происходит? – не понял Левшин.
- Происходит то, что этот промышленник вовремя подмазал нужные колеса и сын графини получил субсидию, - возмутился князь, - она обменяла субсидию на вашу племянницу. Вот что здесь происходит!
- Даже если и так, вы поступили не лучше. А так у деточки есть шанс, - ответила графиня, - и этот шанс ей дала я! Дорогой граф, готовьтесь к свадьбе. Можно сказать, самое необычное сватовство состоялось. А завтра вы благословите молодых.
- Я немедля верну ее домой! – сказав это, граф Галицкий выбежал из залы.
Левшин наблюдал как он садится в карету и пускает коней в галоп. Князь Галицкий холодно попрощался, сказав, что примет любое решение племянника. Также он открыто осудил нерешительность Левшина и наглость графини.
- Как же так? Вы что же, решили использовать Лизу? – Левшин смотрел на графиню, - она для вас разменная монета?
- Вы так причитаете, словно мой сын сущее бедствие, - обиделся Морозов, - да он пылинки с нее сдувать будет!
- Я просто хотел, чтобы было все полюбовно. А получается, вы вынудили Лизу, - поник Левшин, - и я ее не сберег, не защитил. Вот что получается.
- Она выйдет замуж по любви. Порой девицы и сами не знают, что им нужно. Достаточно одного мимолетного взгляда, чтобы понять, что они созданы друг для друга, - сказала графиня.
Она говорила о чести и достоинстве, о том, что никогда бы не стала использовать будущее и счастье Лизы в корыстных целях. Всему этому Левшину хотелось верить, но в ушах звучали слова князя о субсидиях, и он склонялся к ужасным подозрениям. Проводив гостей, он вовсе поник, слушая причитания спустившейся тетушки. Он понимал, что сейчас уже не найти Лизы и уже почти смирился с предстоящим родством с Морозовыми.

***
 Граф Галицкий впервые в жизни гнал коня по мостовым столицы, пустив на поиски всех своих людей. Он был уверен, что Константин не успел уехать далеко и скорее всего прячется в столице. Вычислив один из каменных домов Морозовых, он прибыл туда и яростно постучал в дверь. Он потребовал открыть, пригрозив вызвать жандармов и императорский сыск. Он почти высадил калитку, когда дверь отворилась и перед ним возник Константин. Впустив его во двор, он приказал слуге закрыть калитку и отойти.
- Чего вы добиваетесь, граф? – открыто спросил он, - она вас никогда не полюбит.
- Верните Лизу! – потребовал граф, - иначе я попросту заколю вас сейчас же.
- Вам вышибут мозги на мостовую, - усмехнулся Морозов, - чего неймется? Чего вы преследуете нас? Лиза уехала со мной и сделала свой выбор.
- Позовите ее, если вас не пугает ее выбор. Пусть скажет сама.
- Да кто вы, чтобы я звал свою невесту? – Морозов вытащил мушкет.
- В таком случае стреляйте. Я отсюда не уйду!
Подумав, Морозов приказал позвать Лизу и вскоре она вышла на крыльцо. Граф взглянул на ее бледное перепуганное лицо и протянул руку.
- Идемте сюда, Лиза, - сказал он, - не бойтесь его.
- Ей нечего бояться в моем доме, - сказал Морозов, - к чему вы зовете мою невесту?
- Лиза, вам решать, останетесь вы здесь или сядете в мою карету, - граф с мольбой взглянул на нее, - вспомните бал Юсуповых и нашу встречу у ворот!
- Но графиня сказала, что это лучшее для меня. Что вы попросту смеетесь над дядей, - расплакалась она, - я уже не знаю кому верить!
- Верьте мне, Елизавета Анатольевна, - граф поднялся на крыльцо и протянул руку, - вот моя рука. Я увезу вас немедля к вашему дядюшке, где он благословит нас.
- Благословит? – переспросила она, - ваш дядя чуть не убил меня!
- Зачем вы ее мучаете? – Морозов поднялся к ним на крыльцо, - ваш дядя все равно не оставит вас в покое! А со мной Лизу ждет безоблачное будущее.
- Ну нет, - граф прижал ее к себе, - идемте. Мы проживем столько, сколько нам отпущено. С дороги!
Они вышли и сели в карету, которая сразу тронулась в путь. Елизавета все еще держала руку графа, понимая, что страх чуть было не лишил ее любимого. Уже в особняке Левшина их ждали князь и Левшин с тетушкой. Благословляя молодых, Левшин не переставал плакать, чувствуя защитника в лице молодого графа и называя их своими поздними цветами. Так заканчивается самая удивительная история любви отважного графа и Лизы, которая в семнадцать лет стала графиней Галицкой. Ее удивительная история любви передавалась из поколения в поколение, превращаясь в легенду о любви.