Иерусалимские потрошки

на рынке Кармель, в Тель-Авиве, покупать что-то с серьезным видом бессмысленно

он не для продаж аборигенам, но как красочная картинка в туристических путеводителях, почему бы и нет

а вот поесть можно, если хватит силы воли дойти до раскаленных противней, где вам, но не вас, подадут и скажут, что свежести такой не встречали до этой минуты.

но не совершите ошибку,  небрежно заказав гамбургер. и не спорьте за мое мнение,  потому что однозначно, заказывая котлету, вы сорвались не в туда. это место не про гамбургеры. а  вот меурав йерушалми, потрошки иерусалимские, рекомендую.

тут, правда, пятьдесят на пятьдесят.  с непривычки вас или пронесет и вас останется  живыми. или вас пронесет и вас останется довольными.

вкус детства еврейского. гефилте гелзеле, шмальц, грывики, кишкес, шкварочки, шейка фаршированная.  это да.

но вкус потрошков из сердечек, печеночки да селезеночки с огромным количеством лука - это  уже за  настоящее  и именно поэтому, собственно, Иерусалим и стал тем самым, чем он сейчас является. за потрошки иерусалимские получив мировое признание, конечно же.

и вот они уже перед вами, прямо с противня и не на тарелку (не надо лохматить бабушку), но на кусочек почти чистого картона. и к мясу конечно питы. такие, чтобы в температуру. наполовину сожженные. и лимонад. если уж похерить место, где была талия, то радикально.

а вокруг вас  толпа случайных суетящихся. но это уже за границей вашего личного короткого счастья. и та кура,  что стала счастья причиной, со своего курьего рая, имеет голову набок, с гребешком, и кокетливо лапкой в той небесной пыли реверансы чертит.

в прошлом моем  не было Иерусалима, а бульон был. и общая такая рулетка за столом за право обладать до себе, после разделки, не спеша, вожделенной куриной жопкой. какие тут страсти бушевали. 

так кура от начала времен отдувалась перед евреями за их бедность, провинциальность и невозможность к полету.

вы же знаете за куру - такая птица не думает заглянуть за горизонт. и евреи такие же. местечковость и традиции, пусть и не дающие никаких надежд.

и не надо нам вешать ярлыков властителей.  мы простые. и с нас можно кубы и пирамиды ваять.  мы  -  основа геометрии и не путать с гематрией. потому что гематрия - тоже мы.

и кушаем, обляпавшись себе, потрошки, и  слушаем себе майсы, и гадаем себе за пронесет ли в этот раз. во всех смыслах.  и пока проносило.  пока.

а вечером многолюдность пропадает, и рынок окатывают водой.  до каждого угла достанет шланг. и крысы  кармиельские смогут попить и тараканам кармиельским уступить долю . а кто, вы думали, дегустирует продукт до того как его на приготовить. они, родимые. и вода им необходима. таких уволить не получится. крысы, сами понимаете, завсегда с народом.

и вот вечер. и всякие следы, в которые не вступить больше, исчезают. и противни остывают, но не так сильно, чтобы около них не уснул нелегал из Судана.  и возможно ему приснится сон, где он белый и ночь белая. но на востоке ночи - черней не бывает. 

до завтра.

Тель-Авив
14.05.24