Побей меня

Хорошо, что Кирюша в этот момент был в детском саду.
Оказывается, мой муж, вернулся «пораньше» с работы, чтобы уйти навсегда. И на том спасибо, что ни при ребенке. Что я скажу сыну? У нашего папы любовница ждет другого малыша? Нет, наш папа уехал в командировку, его позвали работать в марсианскую экспедицию? Малыш, давай сегодня почитаем про Марс. Боже, какой бред я несу!
Муж молча собирает свои вещи. Молча! Носки с трусами! Какая гадость, как же я ненавижу его носки!
-И это забирай, - я бросаю ему в лицо только что выглаженную мной его любимую рубашку.
-И эту дрянь, забирай с собой, - я в истерике срываю со стены дурацкую африканскую маску, которую муж привез в прошлом году из Найроби, швыряю в его широкую непроницаемую, как Кремлевская стена спину. Муж ловко уворачивается. Молча.
-Скотина! – То ли голосом, то ли про себя шепчу я.
Наконец, уходит, тихо, даже дверью не хлопнул. Я сползаю по стенке, поджимая колени к подбородку.
Мне десять лет, мой отец уходит от матери, громко матерясь. Мать визжит фальцетом. Я с замирающим сердцем прячусь за диваном, затыкаю уши, сижу скрючившись и подтянув ноги к подбородку, пока в дальнем конце квартиры крушат мебель и обзывают друг друга последними словами. Он уходит, хлопнув дверью так, что в прихожей падает на пол большой кусок штукатурки, рассыпаясь в пыль и вдребезги. Мать в исступлении воет субтоном в соседней комнате. По моим колготкам медленно ползет большой серый паук. Я боялась пауков, но сейчас он оказался для меня единственным человеком, который все слышал и все понял.
Это дежавю? Нет. Этот ушел молча, даже дверью не хлопнув, даже «сукой» на прощание не обозвав.
Я как сомнамбула иду в сад за Кирюшей. Веду его за руку, он что-то мне говорит. Я не могу понять, что говорит мой ребенок. Мы заходим в квартиру. Я невольно вздрагиваю, не увидев в прихожей ни обвалившейся штукатурки, ни поломанных стульев. Не сразу могу вспомнить, что он ушёл тихо, даже не хлопнув дверью. Просто нет его вещей, но все еще остался запах его одеколона. Почему этот запах такой стойкий? Я бросаюсь открывать окна, распахиваю настежь балконную дверь. В квартиру врывается злой ветер, надувая занавески как паруса Бригантины. Наш корабль идет ко дну. 
-Мааааам, мама, мааааам, - ребенок дергает меня за рукав, выдергивая из ступора, - я так тебя люблю! Кирюша очень ласковый и чувствительный мальчик.
-И я тебя! – я сажусь на корточки и крепко обнимаю это маленькое любимое тельце, зарываюсь носом в его кудрявые волосы, вдыхаю его нежный медово-молочный младенческий запах. Так пахнет не только его кожа, так пахнут все его вещи, его пижамы, когда я их глажу, его маленькая постелька.
На следующий день сотрудницы на работе утешают меня всем отделом. Я им все рассказала.  Откуда-то появляется бутылка коньяка, заботливо принесенная кем-то из постоянных клиентов и припрятанная где-то в недрах бухгалтерии на пожарный случай. Видимо этот случай наступил и бутылку открывают. Начинаются пьяные женские разговоры на тему «все мужики сво…» Похоже мы в тот день дружно напились, какой позор. Хорошо, что начальник в отпуске и этого не видел. Иначе пришлось бы писать заявление по собственному или лишиться премии.
-Мааам, а где папа? Когда он придет? Он обещал мне багги. Мааам?- ноет Кирюша.
Какой кошмар, что сказать ребенку? Он ушел и не обещал вернуться, вернее обещал не возвращаться. Он пока ничего не сказал собирается ли видится с сыном и когда, при каких условиях. Похоже ему плевать на сына, там у него скоро родится новый ребенок, ему не до этого точно. Гад. Как же я не заметила, что у него кто-то есть. И кто она? Плевать, кто она. Мне что теперь сказать сыну? Сказать, как мне сказала мать про отца? Она мне всю оставшуюся жизнь внушала, какой он подонок. Мне пришлось жить с этим. Я не хочу, чтобы с сыном повторилось что-то подобное. У меня едет крыша. Это дежавю? Почему с моим ребенком повторятся этот сценарий? Хотя бы хлопнул дверью, чтобы я могла сказать, какой же он подонок.
Время идет. Пока наш папа в командировке. Каждый день я слышу это: «Маааам, а где папа? А когда он придет, мааам?
Сотрудницы из нашего отдела посоветовали походить по мамским чатам, мол там можно найти похожие ситуации, могут дать полезный совет.
Иду в мамские чаты. Сколько же здесь одиноких, брошенных, обманутых и все в одиночку растят детей. Здесь тепло и уютно, да, спасибо модераторам. Хейтеров отправляют в бан, только поддержка и добрые слова, обмен вещами, как найти няню, надомную подработку… Нет все пока не то. Как сказать ребенку куда пропал папа? Как разделить, заполнить, минимизировать его потерю? 
Ушел в закат? - Блогерским интеренетязыком.
- Привет, девочки, ай нид хелп, мой муж ушел в закат…бла, бла бла, - какую пошлую чушь я пишу! Срочно удалить! Нажимаю удалить. Фух, никто не успел прочитать. Какой нафиг ай нид хелп, ты еще напиши, как мать говорила: «Муж объелся груш» и меня трясёт от флешбэка в материнские объятия.
Кирюша спит, сладко посапывая в своей кроватке, крепко обняв кота-пушина. Поправляю одеяло. Выхожу из его комнаты. Включаю сопливую мелодраму. Наливаю бокал вина. В сериале, все, как всегда, все хорошо заканчивается. Хеппи энд. Разлучницы получают по заслугам, неверные мужья тоже, обманутые жены находят новое счастье и новую любовь. Плоские сюжеты, похожие один на другой как пластиковые куклы из отдела игрушек. Кто их штампует? Не важно. Что мне сказать сыну? Он каждый день спрашивает отца.
Этот скот меня везде заблокировал. Везде! Во всех соцсетях, мессенджерах, ушел в закат, как говорят мамочки из мамских чатов.
Звоню свекрови, уже бывшей. Долго не берет трубку, длинные монотонные гудки, собираюсь нажать отбой.  Слышу ее голос скрипучий как старая дверь деревенского амбара. Без прелюдий:
-Ну говори.
-Добрый вечер, -запинаюсь, не могу назвать ее по имени-отчеству, - добрый вечер, вы не могли бы передать, - опять запинаюсь, не могу назвать его имя, - своему сыну, - как это отвратительно фальшиво звучит, - своему сыну, что Кирюша очень ждет его и спрашивает. На другом конце условного провода я вижу большого индюка, как он с наслаждением раздувается как шар, его длинная сопля над клювом наливается красно-синим презрением. Индюк вдыхает воздух, выпучивает глаза, ему дали карт-бланш и сейчас он выдаст гневную тираду:
-Я-то передам, но ты же понимаешь…
Я нажимаю кнопку отбоя, мне показалось, что я нажала на курок.  Индюк лопается, оставляя как в фильме Квентина Тарантино кроваво-красные кишки и мокрые перья на стене.
Кирюша меня не слушается, приходит из сада, сидит в мультиках, ничего не хочет. Я смотрю опостылевшие сериалы, набившие оскомину. Уже не жду, когда заснет сын. Смотрю и все, пока он смотрит мультики. Все равно уже. Он не верит в командировку, но молчит. Пусть лучше молчит, чем задает мне этот вопрос. Решаюсь. Я все же напишу свой вопрос в мамский чат:
-Всем привет…,-очень длинно, пишу и стираю, снова пишу и стираю, наконец отправляю. Без «нид хелп», без «ушел в закат», там давно глухая ночь, какой нафиг закат. Поправляю одеяло сыну. Целую его в большой открытый лоб. Он морщится во сне, как морщился, когда только родился. Такой маленький и беспомощный. Ложусь спать.
Утром по дороге на работу в переполненном автобусе открываю чат. Почти двести сообщений, слова поддержки, разные советы, личный опыт.
«Заведите собаку» - пишет Мамамальчиков.
«Разве собака способна заменить отца?» -задает вопрос Парасолька.
Парасолька спорит с Мамоймальчиков, потом подключается Каркуша:
«Главное переключить сознание, собаки умеют дарить любовь»
Чуть не проехала свою остановку. Народ напирает. Дайте выйти.
Собака! Конечно, как я раньше не догадалась. Кирюша давно просил щенка. Неделю сижу на всех собачьих форумах и сайтах, перебираю тонны объявлений от заводчиков, кажется, изучила всю кинологию, скоро можно идти в дрессировщики. Какой сложный выбор.
Наконец, вот она! Маленький померанцевый шпиц. Пушистый как колобок, острые ушки, ласковые глазки, курносый носик. Очень любят детей, добрые, не агрессивные… сплошное мимими.
Идем из сада.
-Кирюша, хочешь заведем собаку?
-Собаку!!! Я хочу собаку, - кричит в восторге Кирюша, прыгает и хлопает в свои маленькие ладошки.
В субботу мы едем к заводчице, далеко загород. Утром Кирюша съел всю кашу, хотя он ее не любит. Все разговоры только про собаку.
-Давай только так, выбираем того, кто нас сам выберет, - объясняю сыну, вспоминая советы с форума.
Огромный питомник. Собачье тявканье заглушает голос, мы почти кричим, разговаривая с хозяйкой. Под ноги Кирюше бросается огненно-рыжий колобок, виляя хвостом, похожим на пышную пальму.
Бережно несем его в руках.
-Кирюша, как назовем нашего маленького друга?
-Тотошка! – кричит Кирюша.
Конечно, Тотошка из Волшебника Изумрудного города. Мы идем с Тотошкой по дороге из желтого кирпича в Изумрудный город, где сбываются все мечты и проходят все скорби.
Теперь у нас собака, наш новый член семьи. С мужем скоро суд и там мы решим вопросы не только алиментов, но и как он будет встречаться с сыном. Хоть какой-то компромисс. Тотошка наше счастье. Сын отвлекся, правильно написали на форуме. Это работает. Я больше не смотрю сериалы, а Кирюша не зависает в мультиках.
Кажется, только в дурных рассказах автор, желая подвести читателя к страшной кульминации обычно пишет: в тот злополучный день ничего не предвещало беды. Солнце светило как обычно. Дети играли во дворе, скрипели несмазанные качели, старушки сидели на скамейках…
После детского сада мы, как всегда, идем гулять с Тотошкой в наш двор, где вечно скрипят качели, играют дети... Тотошка и Кирюша прыгают от радости с нетерпением ожидая лифт.
Одной рукой я держу руку сына, в другой у меня карабин от поводка-струны. Собака может бежать впереди нас, не ограничивая себе свободы движения. Хорошая штука. За спиной тяжелым железным звуком захлопывается дверь подъезда. Старушек на скамейке нет, собирается дождик. Тотошка с лаем бросается на зазевавшегося голубя. Дальше я смутно помню, что произошло. Серебристая махина вырастает прямо перед глазами. Визг тормозов. Рывок поводка. Карабин с силой вырывается из руки, кажется, ломает мне пальцы. Крик и отборный мат. Здоровый мужик размером с бабушкин шифоньер, нависает гигантской тенью над нами с Кирюшей. Мы сжимаемся до размера точки, мне кажется, что по моей коленке ползет паук.
Мужик, убедившись, что это просто собака, изрыгнув еще одну порцию грязной ругани, громко хлопает дверцей машины.  Мне кажется, на мою голову летит тонна той самой штукатурки. Серая махина уезжает, оставив на асфальте комок огненно-рыжего меха. Это не Тотошка! Это старая папина шапка из растрепанной лисы, которую мать когда-то сожгла в печи.
Ощущение непоправимого лишает меня разума.
Я хватаю отчаянно кричащего Кирюшу, крепко прижимаю его голову к своей груди, только бы он не увидел то, что осталось от нашего друга.
-Побей меня, пожалуйста, побей меня! - Кричу в исступлении сыну.
Я чувствую, как его маленькие ладошки сжимаются в маленькие кулачки, как неистово наносит он удары мне по голове, плечам, спине. Один, другой, десятый, они сыпятся сплошным потоком, как большие градины, стучат по жестяной крыше. Я виновата во всем! В том, что ты потерял отца, и, что не уберегла твою собаку. Я виновата.
-Пусть бьет меня столько, сколько надо, - проносится в голове.
-Я хочу, чтобы твоя боль стала моей.
-Пусть твоя боль будет моей.
В этот момент малыш обмякает, в бессилии повисая на моих руках.
- Мамочка, я так тебя люблю, прости меня. Пожалуйста.
-Пусть твоя боль будет моей.

Юлия Сысоева
 ysysoeva@mail.ru